Нихуя они не в порядке.
***
Феликс бывал тут десятки тысяч раз, и всегда в студии Чана чувствовал себя комфортно. Кроме этого конкретного момента. Стены внезапно кажутся давящими, кресло неудобным, а Чан грозным лидером, который собирается отчитывать его за косяки. Иной раз Феликса бесит, насколько Банчан проницательный, и он бы всеми силами хотел избежать любого рода разговор, который собирается между ними произойти. Чан плюхается на диван, устало выдыхая, и зарываясь пальцами в свои чуть отросшие волосы. И без того неся на своих плечах тяжёлую лидерскую ношу, он всё ещё умудрялся быть самым первым, кто готов прийти на выручку к каждому из них, даже по самой пустяковой причине. Чан выглядит выжатым, буквально обессиленным, но всё равно смотрит с теплом и мягкой улыбкой на губах. От этого спазмом сводит горло, и что-то Феликсу подсказывает, что разговор выйдет сегодня безумно сложным. - Ты как? Феликс беззлобно хмыкает, выуживая из кармана спортивных штанов резинку для волос, и собирая их в нелепое подобие хвоста. - Устал, воняю, хочу есть. Чан коротко смеётся, откидываясь на спинку дивана, и отбрасывая в сторону кепку, которую он всё это время теребил в руках. - Я не об этом. - Я знаю. - и взглядом упирается в пол, стараясь унять резко участившееся сердцебиение. Чан медленно поднимается с дивана, подходит ближе, успокаивающе поглаживая Феликса по напряжённому плечу. - Ликс, если тебе нужно больше времени, то всё в порядке. Терять близких - очень тяжело, и это не проходит ни за две недели, ни за два месяца. Просто дай знать, если тебе нужно отдохнуть, я всё улажу. Феликс поднимает на старшего влажные глаза, спотыкается о чужой добрый взгляд, и позволяет себе минутную слабость, утыкаясь лицом в чужой живот и обхватывая старшего поперёк талии. Феликс не знает, сколько минут он проплакал в чужую безрукавку, но когда он отстранился, вытирая тыльной стороной ладони свой распухший от слёз нос, то почувствовал себя ещё более уставшим, чем в комнате для практик около часа назад. Чан аккуратно заправляет за ухо выбившиеся из хвоста пряди, протягивает Феликсу несколько салфеток, и садится в соседнее кресло, молча включая ноутбук. Феликс несколько минут приходит в себя, некрасиво сморкаясь, и громко выдыхает, переводя тяжёлый взгляд на Чана. - Ты ведь меня не за этим сюда позвал. Чан молчит и хмурит брови, вбивая что-то в поисковик. Комната наполняется знакомой мелодией какого-то r&b трека, название которого Феликс не вспомнит, даже если очень сильно постарается. Чан скролит колёсиком мышки вниз, включает другую песню, и разворачивается к Феликсу лицом, сцепляя руки в замок. Его взгляд тяжёлый и серьёзный, не предвещающий ничего хорошего. Разговор будет пиздецки сложным. - Что происходит? - О чём ты? - Давай мы не будем играть в игры, и тратить лишнее время на то, чтобы я клещами из тебя всё вытягивал. Мы оба слишком устали для этого, а поговорить нам необходимо. Феликс сжимает пальцами переносицу, начиная раздражаться. - Что ты хочешь от меня услышать? - Правду? Просто скажи, как есть и всё. - Рассказать что, Крис? Какую конкретно информацию ты хочешь от меня услышать, м? Чан резко выдыхает, закрывая глаза, и откидываясь на спинку кресла. Атмосфера угнетающая настолько, что Феликсу становится трудно дышать в небольшом помещении. - Что происходит и почему это происходит? Это видно невооружённым глазом, Ёнбок. От чужого тона становится не по себе, и Феликс чувствует, как начинают гулять желваки на его лице. От обиды и злости. - Что, думаешь, что слухи правдивы, да? Веришь всем этим интернетовским бредням, которые утверждают, что мы шашни крутим прямо у тебя под носом, а ты не замечаешь? Феликс брызжет ядом, едва ли пытаясь сдерживать вновь подступающие слёзы. - Нет, - резко и грубо, словно отрезвляющей пощёчиной по лицу. Чан вдыхает раз, второй, и резко смягчается, замечая очередные слёзы младшего. - Это совершенно точно не то, что я думаю, Ликси. Но уже всем давно заметно, что между вами с Хёнджином что-то не в порядке. Феликс всхлипывает, закрывая лицо ладонями. Как же сильно он не хотел, что бы кто-то в этом ковырялся. Он был настолько сильно погружен в свои собственные размышления и переживания, что упустил из виду тот момент, что пострадать могут окружающие его люди. Чан терпеливо ждёт, пока младший успокоится, протягивая ему ещё несколько салфеток, когда Феликс вытирается влажные ладони о свои штаны. - Прости. Феликс шмыгает забитым носом, протирая опухшие от слёз глаза. Чан выжидающе выгибает бровь, в немой просьбе сказать хоть что-нибудь. - Я не знаю, что тебе сказать, Крис, честное слово. Я сам уже давно запутался. Просто, - он глубоко вдыхает, собирая разбегающиеся мысли в единую кучку. От двух маленьких истерик подряд, голова начинает нещадно гудеть, и говорить, не то чтобы думать - бесконечно сложно. - С ним просто с самого начала было по-другому, и я сам не понимаю, что между нами происходит на самом деле. - По-другому, это как? Феликс смотрит долго в чужие глаза, отчаянно пытаясь подобрать слова, которые бы в полной мере описали беспорядок в его душе и мыслях. - Я не знаю, просто иначе. Чан беззлобно улыбается, мягко поглаживая младшего по колену. - Ликси, когда я говорил что буду защищать вас до самого конца - я имел это в виду. Не просто как группу, а как свою семью. Я вас люблю, вы самые важные люди для меня, и ваше благополучие и счастье для меня стоят чуть ли не на первом месте. Феликс шмыгает носом, непонятно зачем кивая головой. - Я очень хочу, чтобы ты подумал, как можно всё уладить. Хотя бы за пределами камер. И я не настаиваю на принятии какого-то конкретного решения, но приму любой из возможных вариантов. Как? Каким образом можно уладить то, чему Феликс даже не может дать определение? Как можно исправить то, что он бесконечно-долго прятал в глубине своих мыслей, пытаясь найти ответственного во всё том безумии, которое длится уже несколько месяцев? - Я постараюсь.Наглая ложь, в которую не верит даже он сам.
***
Проходит день, другой, за ним ещё один, и абсолютно ничего не меняется. За исключением, пожалуй, того факта, что Феликс слишком часто ловит на себе внимательный чанов взгляд. Феликс ощущает на своих плечах трёхтонное давление, и чувствует себя бесконечно виноватым, каждый раз, когда спотыкается о взгляд Хёнджина в отражении их огромных зеркал. Очень хочется спрятаться. Подальше от цепких, всезнающих взглядов. Хочется уйти в глубь леса, проораться до сорванного голоса, чтобы в голове опустело, потому что сил думать больше не осталось. Единственно верным решением всё ещё кажется вести себя так, словно всё в порядке, и избегать Хёнджина всеми возможными способами, откладывая неизбежное в долгий ящик. До камбэка - всего неделя, а у Феликса ресурсов в минус ноль, от бесконечных мыслительных процессов, и отчаянных попыток делать вид, что всё нормально. Как вывозить ещё и продвижение - он понятия не имеет. Феликс устало плюхается на кровать, запуская ладонь во влажные после душа волосы, и выуживает из под подушки телефон, кликая на иконку X. Страница мгновенно прогружается, предлагая к просмотру коротенький ролик с котами. Феликс хихикает, прокручивая ленту, лайкает несколько видео, какой-то приторный пост с весенними цветами, пока не натыкается на тред улыбка хван хёнджина, чтобы сделать вашу жизнь лучше, и его собственная моментально слетает с губ. Ли долго колеблется, но всё таки кликает на пост, раскрывая ветку с фотографиями. С экрана на него смотрит улыбающийся Хёнджин дебютной эры, флэшбеками подкидывая картинки из 2018-го, и Феликс тяжело выдыхает, прикрывая глаза и откидывая телефон в сторону. Он так сильно устал. Провалиться в очередную череду тяжёлых мыслей не даёт робкий стук в дверь. Феликс переводит взгляд на свои прикроватные электронные часы, искренне не понимая, кому он мог понадобиться в первом часу ночи, и бурчит угрюмое войдите, переворачиваясь на спину. От того, насколько быстро он принимает вертикальное положение на кровати, кружится голова, и Феликс чуть было не падает на пол, потому что увидеть в своей спальне Хёнджина - он ожидал в последнюю очередь. На нём огромная чёрная футболка, серые спортивки с пятнами ярко-жёлтой краски, и аккуратный хвост, с неизменными прядками, обрамляющими скульптурное лицо. Феликс чувствует себя так, словно его резко ударили под дых, давится воздухом, и краснеет всем лицом. Хёнджин нервно терзает свою нижнюю губу, неловко зависая в дверном проёме. - Можно я войду? Феликс коротко кивает, прочищая внезапно пересохшее горло. Хёнджин переминается с ноги на ногу, прикрывая за собой дверь, и наваливаясь на неё спиной. Губа нещадно алеет от натиска чужих зубов, а Хёнджин лихорадочно бегает глазами по чужой спальне, в надежде найти объект, на котором можно сконцентрировать всё своё внимание. Неловкость между ними ощутима физически, она давит Феликсу на голову металлическим ободком, подрезая количество кислорода в комнате и лёгких. От того, как отстранённо и напряжённо выглядит Хёнджин, больно режет где-то внутри. Феликс смотрит на Хвана снизу вверх, цепляется взглядом за брызги краски на штанине, отмечает каждую складку на необъятной футболке, цепляется взглядом за кадык, и наконец-то смотрит в лицо, неожиданно встречаясь с чужим пронзительным взглядом. Их окутывает звенящая, оглушающая всем тем невысказанным, тишина. Феликс нервно сглатывает, мечется взглядом по чужому лицу, ощущая обжигающее волнение в самом центре желудка, резко выдыхает через нос, заламывая от нервов пальцы. - Что ты тут делаешь? Не так он себе представлял этот разговор. Хёнджин прерывисто дышит, ковыряя носком чужой ковёр, делает пару вздохов, возвращая всё своё внимание на Феликса. И Ли стоит титанических усилий не расплакаться прямо в эту самую секунду, потому что Хёнджин мягко улыбается, и смотрит своими влажными глазами с такой всепоглощающей тоской во взгляде, что Феликсу хочется закончиться прямо здесь и сейчас. - Я просто... Я сразу из студии, решил зайти. - Но у тебя же сегодня свободное расписание? Феликс алеет щеками, отводя взгляд, заставляя Хёнджина улыбнуться ещё раз. - Да, я... Я не на тренировку ходил. Феликс удивлённо вскидывает брови, снова всматриваясь в чужое лицо, запоминая эту тёплую улыбку, адресованную в этот раз только ему одному. Он видит в глазах напротив давно забытую смешинку, и позволяет себе улыбнуться. - Чан? - Чанбин. Они начинают смеяться, и угнетающая тишина лопается, словно до предела натянутая струна. Феликс неверяще мотает головой, медленно начиная осознавать масштабность своей личной катастрофы, понимая, наконец-то, что в его личной драме замешаны не только двое. И это осознание - будто обухом по голове, снова подрубает воздух в лёгких, Феликс с силой зажмуривает глаза, чтобы не поддаться ненужной панике. Хёнджин замолкает, снова начиная жевать нижнюю губу, изо всех сил стараясь подобрать слова, и расставить, наконец-то, все точки над i. К их общему удивлению, тишину нарушает Феликс, старательно избегающий цепкий хёнджинов взгляд. - Слушай, я знаю, что надо было это сделать уже очень давно, я просто... - его голос надламывается, а за ним - вся прочно выстроенная иллюзия нормальности происходящего. - Ёнбок, я скучаю. Искренне, надрывно, сразу наотмашь. Феликсу кажется, что он больше не имеет права плакать. Не когда Хёнджин стоит у его дверей, потерянный и такой же сломленный, едва пытающийся сдерживать собственные слёзы. От количества эмоций, вихрем поднимающимся по внутренностям, Феликса откровенно ведёт. Уже совершенно неважно, почему он начал воздвигать эту ненужную между ними стену, важно только то, что болит одинаково сильно по обе стороны, и Феликс просто огромный, беспросветный идиот, раз позволил этому настолько далеко зайти. - Прости. Хёнджин хмурится, качая головой, и отводит взгляд в сторону окна, надеясь найти в темноте ночи ответы на все свои вопросы. Феликс всеми силами старается подобрать слова, которые бы хоть немного помогли объяснить, как и почему они оказались в этой ситуации, но у него не выходит. Он зарывается пальцами в волосы, стараясь дышать как можно размереннее. Взрослый и осознанный из них двоих - снова Хёнджин, берущий всё в свои руки, расхлёбывающий не им начатую кашу. Он громко шмыгает носом, возвращая на себя чужой внимание. - Я всё прекрасно понимаю. То, сколько ненависти получаю я, сколько угроз прилетает в твой адрес, я знаю, правда. - Я думал, что так будет лучше, Хёнджин. - Кому, Ёнбок? Кому будет лучше? Людям в интернете? В голосе ни злобы, ни упрёка, ни даже обиды, лишь бескрайняя усталость и искреннее непонимание. - Хёнджин... - Ты можешь не продолжать, я правда всё понимаю. В последнюю очередь я хочу на тебя давить, и я готов подождать столько, сколько понадобится, честно. Но больше не отталкивай меня, это очень больно. Феликсу хочется выть, и сорвать с себя кожу, лишь бы не чувствовать эту липкую, ядовитую вину каждым кусочком тела. Хёнджин смотрит долго, глубоко, тепло, искренне, и всё, что Феликс хочет - прикоснуться, сказать - эй, я прямо здесь, всё в порядке - и он неуверенно протягивает Хёнджину руку. - Иди ко мне. Хёнджин сдувается, позволяя себе стать маленьким и слабым, отпускает всё напряжение из своего тела, и вытирает предательски скатившиеся по щекам слёзы. Они лежат молча, единственный источник света - смешной ночник в форме пингвина и дисплей электронных часов, давно переваливших за два часа ночи. Феликс всматривается в чужое лицо, уже давно ставшее таким родным. Он видел, как Хёнджин взрослел, он видел это лицо тысячи, миллионы раз, почти каждый день на протяжении вот уже шести лет, и он всё равно впитывает каждую чёрточку и морщинку, как будто видит Хёнджина впервые. Старший позволяет мягко гладить себя по лицу, прикрывая глаза, когда Феликс легонько касается родинки под глазом. Ли ведёт пальцем ниже, очерчивая контур носа, задерживаясь кончиком пальца на губном желобке, едва ли касается верхней губы, проводит пальцем по нижней, ведёт кончиками обратно к скуле, и зарывается пальцами в чужие волосы. - Я тоже по тебе скучал. Хёнджин распахивает глаза. Феликс непозволительно близко, примагничивает к себе тёплым взглядом, лучиками морщин вокруг глаз и россыпью веснушек на лице. Дыхание спирает, и вздох получается каким-то рваным. Хёнджин кладёт ладонь на чужое лицо, гладит большим пальцем по щеке, и коротко посмеивается, когда Феликс прикрывает глаза. Видимо, он также выглядел со стороны буквально минуту назад. Феликс ластится к прикосновению, и улыбается, когда слышит тихий смешок. Такой красивый, даже в полумраке комнаты. - Ёнбок? - М? Феликс медленно открывает глаза, накрывая чужую ладонь своей, и мягко сжимая чужие пальцы в немой просьбе продолжать. Хёнджин молчит, пару раз моргает, чувствует, как всё его нутро обдает горячим паром, а сердцебиение ускоряется с каждой секундой, что Феликс не отводит от него взгляд. Он невольно скользит вниз, к чужим губам, а когда возвращается обратно, всё внутри замирает и звенит, потому что Феликс.смотрит.тоже. Хёнджин подаётся вперёд, едва ли касаясь чужих губ своими, и проваливается куда-то в черноту, когда Феликс отвечает, углубляя поцелуй. Феликс отстраняется, распахивая глаза, и вся комната как будто плывёт. В голове, впервые за несколько мучительно-долгих месяцев - ни одной мысли, только ощущения чужих, мягких губ на его собственных. У Хёнджина розовеют щеки, немного подрагивают пальцы от внезапного выброса адреналина, и он уже по привычке облизывает свои пухлые губы. - Кажется, мы только что здорово усложнили друг другу жизнь. - Похоже на то, - как-то на автомате отвечает Феликс, переворачиваясь на спину. - Жалеешь? - Нет. Периферическим зрением он замечает, как Хёнджин касается нижней губы кончиками пальцев, расплываясь в смущённой улыбке.Они обо всём подумают завтра.