Ежевичная настойка

Саша и Костя были давними друзьями, эти двое буквально провели вместе всю свою жизнь, а когда 3 года назад поступали в институт, то даже выбрали один факультет-Литфак. Не стандартный выбор для парней, но и парни были непростые. И три года парни вместе живут и учатся. Костя был высоким парнем, достаточно худощавого телосложения, любил компьютерные игры и был активным участником жизни ВУЗА. Пальцы парня были длинными и тонкими как спичками, сквозь толстые линзы очков были видны небесно-голубые глаза, хитрые, наглые. А фамилию он носил достаточно интересную-Пушкин, литфак был его судьбой. А его друг совсем другой, невысокий парень с кудрями, которые вечно растрепаны. Саша был гиперактивным, гиперчувствительным, все чувства и эмоции у него были через край. Благодаря своему «детскому» (как считали многие) поведению и такой же внешности о получил прозвище-Малой. Парни прекрасно уживались в одной комнате, играли вместе в игры, смотрели кино, иногда вместе выпивали, полная идиллия. Костю смущало только одна вещь. У Саши были девушки. Постоянно кто-то крутился рядом с Малым, но это и неудивительно, парень был ярким, влюблялся с пол-оборота и ухаживал достаточно красиво. Если ему кто-то нравился он включал в себе режим «Ресторан-цветы-кабак», брал все в свои руки. Это сражало на повал всех девушек. А Костю это лишь бесило, он кипел от ревности каждый раз когда слышал от друга новое женское имя, но сказать ничего не мог. Пушкин скрывал свои чувства от друга, по понятным причинам. Саше нравились девушки, все такие длинноволосые, нежные, с тонкими запястьями, Костя понимал, что проигрывает по всем фронтам. Да и признание в любви могло разрушить дружбу. Пушкин молчал. Просто ждал нужного момента. Когда он наступит совершенно непонятно, но Костя ждал. Его радовало только одно-тактильность Саши. Малой приходил к Косте, когда ему грустно и клал голову ему на колени, рассказывал о том, как его все заебало и требовал гладить его по голове, а Костя и рад стараться. А когда Саша чему-то радовался, то бросался на шею к другу, на прощанье всегда обнимал, на пьяную голову лез целоваться. Коротко говоря, неосознанно делал все чтобы подкрепить симпатию друга. Дни сменяли друг друга, все было обычно. Саша ходил на свидания, Костя ждал его с очередной историей, но последнюю неделю все поменялось. Малой каждый вечер проводил в комнате общежития, вытаскивал Костю на вечерние прогулки, даже ни разу не заговорил о девушке. Все было понятно без слов, но Костя все же решил узнать подробности. Вечер, их комната, полумрак, атмосфера идеально подходила для откровений. -Саш, ты изменился последнее время, что случилось? Почему ты больше не играешь в героя-любовника? Или девушки в институте закончились? Проговаривая все это Костя подсаживался к Саше. Малой отбросил телефон и посмотрел на друга, казалось, что он ждал этого диалога всю неделю -Девушки то не закончились. Я закончился. Не хочется мне больше всех этих игр, свиданий, бессмысленных комплиментов, надоело. Костян, давай выпьем с тобой? У меня ежевичная настойка завалялась где-то. Все слова парень говорил чересчур быстро и будто нервничал, что странно. -Да, давай конечно. Может после пары стопок удастся тебя разговорить. Рюмки и настойка найдены. Дверь закрыта на ключ. Для закуски был найден лимон. Для откровений все готово. Парни разливают, выпивают, закусывают и повторяют алгоритм несколько раз. Стали румяные и честные. Начали вспоминать истории из прошлого, перемывать косточки одногруппницам, тут же вспомнились все самые пошлые анекдоты мира. После пятой или шестой рюмки Малой прилег на кровать, положив свою голову на ноги друга и смотрел на него снизу вверх (в общем, как всегда). Долго вглядывался в лицо парня, молчал минуты три или четыре, но для Пушкина эти минуты казались целой вечностью. Вдруг Малой выпалил. -Кость, а я тебя тоже люблю, ты знаешь об этом? Костя зарделся во мгновение ока, но пытался держать лицо и не показывать смущение. Хотелось прикинуться самым смелым и бесчувственным. -Что значит тоже? Не помню, чтобы я признавался тебе в любви Костя спрятал свое смущение за наглой улыбочкой и смотрел прямо в глаза парню. Тут малой сел и приблизился к Пушкину. -А тебе и не надо, я и так это прекрасно вижу. И как ревнуешь меня к девушкам я тоже замечаю. Даже за этой улыбкой я вижу твои красные щеки, друг мой. С каждым словом Саша пододвигался все ближе к Пушкину, смотрел он прямо в глаза и речь его звучала уверенно, как никогда. А Костя будто не мог пошевелиться, настолько было сильное давление со стороны друга, слова путались в голове, что отвечать на такое не понятно, но и молчать нельзя. --И…и что т-ты думаешь? Костя заикался, но продолжал держаться смелым и наглым -Что ты имеешь в виду? -Ну допустим я в тебя влюблен, ревную тебя к девушкам, с которыми ты проводишь время, хотел бы быть не просто другом для тебя, а кем-то большим, но ведь тебе абсолютно пле… Костю прервали до банального просто-поцелуем. Это невозможно было слушать, он говорил все это спокойно, но в каждом слове ощущалась вся его боль. Саше было не плевать. Он понимал чувства друга, но своих понять не мог он просто заполнял пустоту внутри себя этими одноразовыми встречами, он боялся ответственности, он боялся быть перед кем-то слабым или слишком чувствительным. Но сейчас, пока он целовал Костю, сейчас ему плевать. Он просто хотел раствориться в этом. Пушкин проводил своими длинными пальцами по волосам друга и притягивал его все ближе и ближе. В таких ситуациях не принято думать о последствиях. Не хочется. Парням хотелось лишь получить частичку тепла и искренности. А что на утро им будет стыдно смотреть друг другу в глаза, придется долго говорить и решать этот вопрос. Это вопрос завтрашнего Саши и Кости. А сегодняшние будут целоваться чуть-ли не до потери сознания и нежно обниматься на скрипучей кровати. Такая вот, ежевичная настойка.