Постепенно солнце начинает скрываться за горизонтом, оставляя за собой оранжевую полосу рассвета. В воздухе чувствовался зной весь день. От знойного дня отдыхают лишь легкие ветерки. Птицы, насытившись яркими красками заката, уже крыльями устраиваются на своих спокойных ночлегах. Макс с Ильей сидят в зале с остальными людьми в каком-то домике на окраине деревни, которой даже нет на карте, ведь Дрейк пригласил их на очередную стримхату, о большинстве участников которой они в душе не ебут.
По мере того как солнце затихает все глубже, небо постепенно окрашивается в темно-серые тона, напоминая о насущности грозового притемнения. Единственное, что еще освещает мир — это отрывочные лучи фиолетового цвета, проникающие в подозрительно мрачные облака. И тут к Илье прокрадывается мысль, что эти облака уж слишком похожи на грозовые, а ее он уж очень сильно боялся. В таких ситуациях помогало только 2 варианта — натянуть наушники и закрыть шторы, чтобы отстраниться от мира на время грозы, ну или просто посиделки со стинтом.
Ветер стихает, словно затаив дыхание, готовясь к предстоящим приключениям. В вечернем безмолвии слышны лишь отдаленные зовы перепелов, разносящиеся из растительности. Духота становится угнетающей, словно запертый в шатенке луковицы жаркий воздух большим городом. Шабанов начинает понимать, что лучше отвести маза подальше от камер, ибо тот будет жаться к нему как уличный котенок, которого вышвырнули из дома, но тот все еще не потерял доверие к людям. У некоторых и зрителей, и приглашенных на стримхату подобная нежность со стороны Корякова не в шутку или по-пьяни может вызвать некоторые вопросы, на которые парням не хотелось бы отвечать.
И вот, наконец, тишина нарушается. Вдали слышен первый громовой раскат, который словно предупреждает — здесь будет гроза. Молния пронзает небо резким фиолетовым сверканием, которое освещает окружающую местность на мгновение. Максим всем видом показывает, что им лучше уйти из места, где происходит весь движ, ведь им обоим не хочется открывать подробности своей личной жизни, а Илья лишь послушно кивает и уходит на второй этого домика вслед за Шабановым. Дождь начинает негромко стучать по крыше, словно монотонное жужжание насекомых. На втором этаже интерьер скуднее, но зато звукоизоляция лучше и стинт это знает, ведь это не первая их стримхата в этом доме. Мазеллова будут не настолько сильно пугать раскаты грома, чему стинт очень рад, ведь Максиму очень больно смотреть на то, как его любимый человек плачет, хоть причина и достаточно безобидная.
В такой атмосфере можно почувствовать, как напряжение в воздухе растет с каждым тиком часов, которые висели над дверью в небольшой комнате с диваном, на котором они и сидели. Словно в ожидании заключительного действа грозового шоу. Переполняющая энергия накапливается в каждом дереве, в каждой капле дождя, разрядившегося над головой. И вот, внезапно, из глубин тучи раздаются первые звуки. Они словно струны старой духовой фортепиано, намертво сжимающего сердце своей меланхолией. Их шепот затихает, распускаясь, словно цветок, волнами, заполняющими пространство. Каждый последующий звук словно похищает у читателя частицу его внимания. Они наполняют воздух всюду, отнимая последний шанс на уклонение от изумрудных, аметистовых и рубиновых лучей, пленяющих наше воображение. Илье страшно, очень. Даже не особо-то и понятно от чего, ведь гром причиняет столько же вреда, сколько сами молнии, которых он не боится. Слезы льются из глаз Корякова, а после попадают на футболку Макса, так как брюнет прижал к себе Шабанова, потому что первому уж слишком страшно. А Макс и не против. Он любит Илью и готов ради него на многое.
Темп звука поднимается выше, становится сногсшибательно сильным и яростным. Он словно гигантский молот, разбивающий на мелкие осколки привычную рутину. И наконец, гром достигает своего пика. Возникает яркая вспышка, выбивающая даже искры из металла. Широкий луч молнии мешает различить то, что происходит на небесах, но можем представить, как масса невидимой силы сходит с огромной высоты, проникает в самые глубины земли и затрагивает душу на уровне космического резонанса.
— Ты даже не представляешь, как я тебя люблю… — очень тихо доносится из уст Ильи.