Меж двух огней

Остаток дня Амен и Эва провели в сёдлах, сделав лишь несколько коротких остановок. После того, как она пришла в себя, им пришлось закончить с описью имущества в поместье визиря. На прощание эпистат о чём-то коротко переговорил с верховным жрецом, а затем неспешно покинул стены храма Ра. − Ты больше не боишься, что я сбегу? – осторожно поинтересовалась Эвтида. − Нет, − ответил эпистат, − и никогда не боялся. − Я ведь сбежала. − А я нашёл, − резонно ответил Амен, не оборачиваясь. Эва нахмурилась, но почти сразу рассмеялась: − В следующий раз ты снова будешь искать меня? − Следующего раза не будет, − подумав, ответил он и посмотрел на неё в упор. − Всё-таки убьёшь? − не унималась она. − Всё может случиться, − сухо заметил, − и даже далеко не так, как хочется мне.  В любой ситуации верховный эпистат обязан одержать верх. Нравится мне это или нет, приходится соблюдать неписаные законы жизни охотников. Откуда-то слева послышался зов, напоминающий клич хищной птицы, и Амен мгновенно натянул поводья, придерживая коня. − Что случилось? – Эвтида насторожилась. Снова раздался этот же звук. Амен на мгновение взглянул на небо, где высоко-высоко в голубом мареве виднелся силуэт сокола, направил коня на север, махнув Эве, чтобы следовала за ним. − Срежем путь. Нужно поторопиться. Его влияние всё сильнее… Эвтида не совсем поняла, о ком он. Они поскакали вперёд, вскоре достигнув реки и двинулись вдоль неё. Солнце уже клонилось к закату, когда показалась уже знакомая Цитадель. −  На сегодня отдыхай. Завтра я расскажу, что ещё от тебя требуется. Только когда Амен остановился у ворот охотничьего логова и спешился, к ним навстречу вышли охотники, чтобы увести и расседлать лошадей. Что же, пожалуй, она снова прислушается к словам Верховного эпистата. Совет, как никогда, пришёлся ей кстати. Никто не будил Эву, но, как ни странно, на следующий день она проснулась рано: солнце ещё едва поднялось над Та-кемет. Впрочем, Эвтида не жалела об этом. Мысль о том, что она могла проспать такое чудное утро, показалась ей просто кощунственной. К тому же, ей ничего не снилось, так что силы практически восстановились. Сев в постели, Эва увидела приготовленную для неё одежду – длинный в пол, тоненький златотканый калазарис. Несмотря на внешнюю простоту, платье выглядело необычайно нарядным и пришлось как раз впору, словно его шили по её меркам. Неужели этот наряд выбрал ей эпистат? Эвтида улыбнулась своим мыслям и, тихонько что-то напевая, вышла из своей спальни. Амен с Ливием сидели за столом в кабинете эпистата и негромко разговаривали, однако, увидев Эвтиду, замерли в немом восхищении. Она кивнула обоим, словно царица своим придворным, и собралась пожелать им хорошего дня, но в этот миг Ливий покачал головой: − Береги её. Эвтида удивленно посмотрела на лекаря, а Амен лишь сухо рассмеялся: − Давай договорим после… И не при ней, − добавил он тихо, но она всё равно расслышала его. − Опять что-то задумал господин…− лицо её омрачилось. – Хоть живой останусь? − Ты все узнаешь… В своё время, − Амен примирительно посмотрел на неё. − Не руби с плеча. Они не торопясь продолжили изучать свитки. Наконец Амен хотел было подняться из-за стола, но Ливий жестом попросил его сесть и обратился к Эвтиде: − Мы говорили о теле визиря. Я подробно записал свои результаты осмотра, сравнил с тем, что вы почерпнули из того, что тебе удалось почувствовать вчера. И… мы пришли к выводу, что открыть секрет о том, как это конкретно возможно, а главное кем, может лишь один… тот, кто содержится под темницей… − Значит, всё-таки тайна? − усмехнулась Эвтида и скрестила руки на груди. – Я для чего нужна? − Это тебе пояснит наш господин, − хоть Ливий и говорил серьезно, глаза его искрились смехом. Эва закусила губу, посмотрела на обоих исподлобья и рассмеялась: − Тогда поговорим позже. − А теперь прошу меня простить, у меня аудиенция с фараоном, − отметил Пеллийский и первым направился к дверям. – Я ведь всё ещё царский лекарь. Похоже, ради общего дела эпистат и лекарь могли найти в себе силы ненадолго, но зарыть топор войны. Эвтида в молчании ещё какое-то время посидела за столом, убедилась, что эпистат не обращал на неё никакого внимания, вновь поглощённый свитками. Видно, отвлекать не следовало. Тогда она вышла в длинный коридор. Решила вернуться в свои покои. − Опять неподобающе себя веду? − проворчала, резко обернувшись и посмотрев эпистату в глаза. − Прекрати злиться, Неферут, − не отвечая на вопрос, попросил Амен. − Ты только причиняешь боль себе. Эва ничего не ответила, а пожала плечами и продолжила свой путь. Эпистат догнал её, и они долго шли молча по виляющим коридорам Цитадели, попутно встречая множество охотников. Все они с глубоким уважением приветствовали Амена, склоняя головы перед ним. − Напрасно злишься, − повторил он наконец. – Ты всё узнаешь. Наберись сил. К тому же… надо быть заранее подготовленной. − Опять готовишь меня к какому-то испытанию, −  догадывалась она. − А чего ты хочешь? Что ожидаешь услышать? Эвтида уже открыла рот, чтобы ответить, но Амен не дал ей заговорить: − Отпустить тебя? Разве нет?! − насмешливо спросил он и направился дальше. Она же осталась на месте и некоторое время размышляла над его словами, а потом бросилась догонять. − Что ещё мне нужно сделать? − спросила она, когда они вновь шагали рядом. − Поговорить кое с кем, - кивнул он. − Да ты что, нарочно злишь меня?! Издеваешься! Смеешься! С кем надо поговорить?! Разве я недостаточно спросила, чтобы узнать?! Это сильная магия, сильная, всё говоришь мне! − Я лишь подшучиваю, но могу перестать, − спокойно ответил Амен. Искренне удивленная, она капризно повела плечом. Капризно, потому что что-то не понравилось ей в этих его шутках, хотя она и сама не понимала, что. − Послушай, − он опять улыбнулся, на этот раз не пряча улыбки, и Эвтида вдруг поняла, что этот суровый и сильный мужчина не просто справедлив или, быть может, расчетлив, как она полагала прежде, но в глубине души добр, и улыбка ему идёт гораздо больше обычной невозмутимости. – Кое кого мне удалось изловить, пока мой небольшой отряд искал тебя. С каждым днём его всё труднее подавлять и сдерживать силы, но, тем не менее, выбраться он не может и не сможет. Слишком сильные заклинания. Я был бы рад… некоему… так сказать… снисхождению с его стороны, чтобы заговорил со мной, но, видно, слишком уязвлён своей поимкой. Поэтому ты поможешь мне в этом. Эва задумалась, не понимая, кто этот «он», и почему силой Амену не добиться правды от таинственного пленника. Эпистат молчал, не желая мешать ей размышлять. Они шли вперёд, и она не заметила, как коридор почти вывел их к её покоям. − Как долго я буду расплачиваться за то, кто я есть? − Ты так ничего и не поняла, − Амен покачал головой и, упреждая новую вспышку гнева своей спутницы, продолжил: − Это не плата! Расплачиваются за совершённые преступления. Ты решила остаться в стороне от всего, а в стороне ещё никому, из таких как ты, не удавалось остаться надолго! Ты посчитала себя неуязвимой, и боги показали тебе, что ты ошиблась. − Боги здесь не при чём, − не согласилась Эва. − А кто же? − Люди! −  возмущенно воскликнула Эва. – Такие как ты! Вы! Охотники! − Конечно, − не задумываясь, с едва уловимой иронией ответил он. – Мы, охотники, обеспокоены тем, что твоя жизнь пошла не так, как нужно, и даёт тебе возможность изменить её. − Не так, как нужно? Кому нужно?! И… и…. Изменить?! − Разве нет? − Амен выгнул бровь. − Быть может, ты задумалась? − он заглянул ей в глаза. − Это называется лишить жизни, а не изменить, − огрызнулась Эва и зашагала быстрее. − Сейчас ты можешь изменить свою, но упорно не хочешь осознавать этого, − он не отвёл взгляда. Эвтида не заметила, как Амен вошёл в её покои вслед за ней. В отведённой ей комнате никого не было. Ни Амен, ни Эва не торопились продолжить разговор, мысленно анализируя произошедшее. − Чего опять удумала? – поинтересовался эпистат, скрестив руки на груди. − Просто смирилась – она бросила на него осторожный взгляд из-под ресниц и отвернулась, позволяя Амену любоваться её напрягшейся спиной. Нахмурившись, тот попытался понять причину такого странного поведения, пока его не озарило: − Смерть? Ты думаешь про неё? − Ты всё равно убьёшь меня, когда я выполню все твои просьбы, − хмыкнула Эва. − Жизнь в обмен на услугу оказывается не такой уж и долгой. − Думаешь, убью? − Не знаю.  Подойдя к Эвтиде, Амен развернул её за плечи к себе и посмотрел в большие взволнованные глаза. − Почему? − Вынужден будешь, – Эва на секунду опустила взгляд, а потом снова посмотрела на эпистата. − Сам дал понять, что охотники о многом догадываются. Не позволишь себе перед ними авторитет потерять, поэтому… это не даёт мне покоя… Она не успела договорить. Резко подавшись вперёд, Амен прижался к её губам грубоватым поцелуем. От неожиданности Эва отступила назад и вцепилась руками в столешницу, чтобы не упасть. Поцелуй вышел стремительным, глубоким и пьянящим. Таким, от которого начали болеть губы и ныть бешено колотящееся сердце. Как в тот день, когда они впервые поцеловались у неё в хижине… − Всё усложняешь… − Чем ближе ты, тем хуже соображаю, Эва… Странное томление разлилось по всему её телу. Амен не дотрагивался до неё, но стоял так близко, что Эвтида ощутила исходившее от него тепло и тонкий пьянящий аромат мужчины, от которого начало тянуть внизу живота. В груди что-то оборвалось и ухнуло вниз, а колени подкосились. Казалось, вся Цитадель затаила дыхание во время их поцелуя, а весь мир стал принадлежать только им двоим. Мягкая кровать приняла их, будто впитывая в себя и ещё дальше унося от реальности. Утренний зной врывался в комнату сквозь распахнутое окно, и они прижимались ближе, приникая к свежим царапинам на телах друг друга, что остались от обсидианового клинка, втягивая губами чуть солоноватую от запекшейся крови кожу. Губы Эвы мягко скользили по старым шрамам и новым ссадинам на его теле, примешивая к сладкому наслаждению толику терпкой боли. Как в одном из тех снов, от которых не хочется просыпаться, в которых всё медленно и наполнено негой, руки Амена обвили тело Эвы, проведя линии между лопатками, вдоль позвоночника, по бокам, вокруг тонкой талии. Их губы всё ещё задерживались на порезах друг у друга, доводя их обоих до лёгкой дрожи и непривычного трепета. Они всё больше и больше сходили с ума, хотелось стонать, тихо, долго, протяжно… Нехотя оторвавшись от исходящей истомой Эвы, всё ещё задыхаясь от близости, Амен зачарованно скользнул взглядом по такому желанному телу, потянувшемуся за ним, и коснулся затылка Эвы, в очередной раз приникшей к его рту. − Моя… - Амен провёл ладонью по её губам, и Эвтида, поняв всё без слов, глубоко захватила его пальцы ртом. От одного взгляда на Эву, у него замирало сердце. Её горячее, двигавшееся навстречу ему тело, отзывалось на его каждую ласку, наполняло каждую секунду таинственной магией, древнее которой на свете не было ничего. Эвтида полностью отдалась своим ощущениям, ушла далеко от реальности, мечтая, чтобы это никогда не кончалось. Но в какой-то момент Амен резко выдохнул ей в губы и с трудом отстранился, тяжело дыша. − Я не… – Нет, вернись, – перебила его Эва, снова коснувшись его губ своими. Амен послушно раскрыл рот, втягивая в себя её язык, медленно, смакуя поцелуй. – Эва… всё хуже поддаётся контролю… – прервавшись, он осторожно высвободился из её объятий, хотя ему хотелось, чтобы эти мгновения с ней длились вечно. Привычным движением рука прошлась по её смятой одежде. Необходимость быть вместе, разбавляемая дикой близостью на грани, лишь переплавляла, усиливала их тягу и чувства друг к другу, а какая-то нездоровая привязанность давно трансформировалась в куда большее чувство, усиливавшееся безотчётным страхом потери из-за того, кто они такие и по какую сторону находились. Этот страх укреплял понимание того, что у них всё равно ничего не могло бы быть как у других, и никто другой их никогда не смог бы понять. Осознание того, что ему кроме Эвтиды никто был не нужен, попытки объясниться, нервы, внутренняя борьба и огромное облегчение, когда он понял, что это взаимно, первый поцелуй и её первое смущение от его откровенных взглядов и прикосновений не могли не найти места в его очерствевшем сердце. – Моя Эвтида… – Амен обхватил её лицо ладонями, прислонившись своим лбом к её, – я не знаю, что будет дальше, я не знаю, как поступлю, но… Эва с тревогой вслушивалась в его тяжёлое дыхание. − Хватит на меня… так смотреть… Ты сама назвала меня тогда зверем, я помню твой взгляд. Всё прекрасно понимаешь, что, возможно, придётся это сделать… и, наверное, я не смог бы, как не могу и оставить тебя в покое… − Прекрати… – совсем беззлобно перебила его Эва и, не зная, как ещё заставить его помолчать, потянулась к его губам. Горький поцелуй дал минутную передышку и помог собраться с мыслями. После Амен ушёл, оставив Эвтиду наедине со своими мыслями.  Её взгляд намертво приковался к закрывшимся дверям покоев. Была ли эта любовь или же это высококлассная иллюзия любви? Нужна ли она ему вообще или нужна для чего-то? Для достижения какой-то его цели, а потом стала бы неугодной? Она долго не могла прийти в себя. Её сердце бешено стучало, глаза были закрыты, а руками обнимала себя. Со стороны она походила на божественную скульптуру. А её творец не смог бы отвезти от неё восхищённого взгляда. ___________ П.С. Благодарю всех от души, кто ждал продолжения,)