***
Эвтида едва ли не зарычала от ярости: опять ничего не получилось! Она возбуждённо мерила шагами свои покои, то подойдя к отворенному окну, то удаляясь от него. Она пыталась успокоить себя, повторяла, что у неё обязательно получится, но всё шло даже наоборот: каждая короткая сухая речь Амена, обращённая к ней, лишь усиливала в ней раздражение. Эпистат был не в духе. И практически всё время был чем-то занят. А это мешало ей выполнить наказ Сета. В свою очередь, без этого она не смогла бы выполнить и наказ Амена. Как же сложно было с ними обоими! Каждый хотел своего и настаивал. А ещё Эвтиду злило то, что Амен так и не рассказал, как ему удалось поймать Сета. Зачем богу… просто появиться перед взором охотников. Он мог бы её дождаться в другом месте, но не в Цитадели. А потом обратиться к ней как ни в чём не бывало. К тому же, силы древнего божества и человека несоизмеримы. Если только вот… Очевидно, разгадка крылась в том, что Сет не уточнил, где именно объявился. Вероятнее, он оказался на месте убийства визиря, чтобы что-то понять для себя. Как это было в ибу, когда ворвались охотники. Сету нужно было рассмотреть тело Исмана. Таким образом, получается, что в то же время, что и Сет посетил комнату в поместье Джати, неподалёку находился Амен. Возможно даже в самом поместье. Применив знания в древней магии, Амену удалось заключить в сети Сета. Тот, как и говорил, недооценил силу потомка своего противника. Причиной, почему Сет лично явился на место убийства, стал сам визирь. Шезму сильно разгневали своего бога-покровителя этим убийством. Эва в подтверждение этим своим мыслям щёлкнула пальцами. Тогда в поместье эпистат не только почувствовал энергию, но и смог поймать… бога, сам того не ведая. Вдруг она услышала негромкий разговор. Похоже, Амен, выйдя за стены Цитадели, столкнулся с Ливием Пеллийским и что-то обсуждал с ним. Эвтида подскочила к окну и прислушалась – так и есть. О чём они говорили? Она замерла и разобрала только то, что они направлялись к берегу Нила, после чего голоса стихли. Они решили отойти подальше от крепости. Эвтида разозлилась ещё больше. Сейчас она им покажет. Однако она не бросилась на них, как разъярённая львица, а сама, будто кошка, гуляющая сама по себе, просочилась за ворота Цитадели и тайком, в тени стен, двинулась следом. Когда Эва настигла их у берега бурной реки, то шум воды заглушил слова. Она, сохраняя спокойствие, улыбнулась, направилась к ним. Конечно, Амен и Ливий сразу заметили её и умолкли. Но это уже было не важно. Оба поняли, что она собирается что-то высказать им. Ливий посмотрел на неё как-то смущённо, однако она его и взглядом не удостоила, а направлялась прямо к эпистату, который стоял к ней спиной, с накинутым на голову и плечи светлым лёгким плащом от солнца. Поравнявшись с лекарем, она вдруг бросилась на Амена, явно вознамерившись толкнуть его в воду. Затея, однако, провалилась. Он всего лишь слегка отклонился в сторону, но этого почти неуловимого движения хватило для того, чтобы в бурную реку с берега полетела она сама. Ещё не упав в воду, Эва поняла, что опять проиграла и попыталась зацепить Амена рукой, чтобы попытаться утащить и его за собой, да не достала. В следующий миг ледяная вода обожгла её. − Давай руку, − Амен присел, чтобы помочь, в то время как Ливий осуждающе покачал головой. Это было похоже на глупую игру, что не думала прекращаться. – В термах не накупалась?! − Не дам! – яростно выкрикнула Эва. – Пошёл вон! − Не дури! – не отставал Ливий. – В реке опасно. По близости могут оказаться крокодилы. − Да плевать я хотела на них! – мстительно выпалила она, оттолкнув руку эпистата и побрела прочь вдоль берега, однако случайно споткнулась, потеряла равновесие, а сильное течение подхватило её. − А-а, чтоб тебя, Неферут!.. – впервые позволили себе выругаться при лекаре Амен, быстро сбросив плащ и в одном синдоне бросился в воду. Эпистат быстро поймал Эвтиду, подхватил на руки и стал выбираться на берег. Она шумно дышала, отчего-то не пыталась прикрыться. Перед глазами вспыхивали огоньки. Уж больно резко от холода свело судорогой руки и ноги. Чтоб эту реку, чтоб этого эпистата. Вода струйками стекала по ним, заставив тело покрыться мурашками. Эва упиралась ладонями в мужскую грудь. Не то, чтобы это произвело какой-то эффект, просто… Когда Амен усадил девушку на песок, руки и ноги у неё тряслись, по телу всё также пробегала дрожь, но уже от ветра, не смотря на стоявший вокруг зной. На песок рядом с ней ручьями сбегала вода. − Она так заболеет, − окинув Эву взглядом, сказал Ливий. – Я сейчас. Через некоторое время он вернулся, в руке держал какую-то флягу, передав ей, а потом кивнул на плащ. − Быстрей скидывай с себя всё. − Ну вот ещё! − Мы не будем смотреть. − Нет! − Раздевайся по-хорошему, − в голосе Амена послышались металлические нотки. Он поднял и распахнул плащ так, чтобы ни он, ни Ливий, не могли видеть даже её лица. – Иначе я сам сейчас сорву всё с тебя. Эвтида ничего не ответила, лишь кинула на каждого из них яростный взгляд. Когда мокрое платье грузно упало на песок, она дрожащими руками потянулась к плащу. В следующую секунды её бережно укутали в лёгкую ткань. Стало не так холодно. − Лекарство выпить сумеешь? – Ливий кивнул на флягу в её руках. Она судорожно кивнула. − Глубоко вдохни. Выпей, но дыхание не переводи. Эвтида сделала глубокий вдох, начала судорожно глотать из открытой фляги содержимое и тут же почувствовала, как обжигающая жидкость, опалив горло, огненной лавой разилась в животе. От неожиданности Эва распахнула глаза, но выпила ещё немного, после чего посмотрела на своих спутников сквозь слёзы. − Что это? – просипела она. – Такое крепкое. − Это арак, - простодушно рассмеялся Ливий. – Он хорошо согревает, но сильно пьянит. Эва прекратила трястись и клацать зубами. Стало легко-легко. В голове приятно зазвенело, и она подумала, что её положение не так уж и плохо, как ей показалось до этого. Меж двух огней... надо думать. Правда, всё как-то странно покачнулось. − Что-то мне сложно… устоять, - проворчала она. − Опьянела, - усмехнулся Амен. – Сейчас тебе лучше отдохнуть и проспаться. Пойдём, мне сложно находиться на солнце. − Такой чудный день сегодня! Ей стало смешно, и Эвтида вдруг расхохоталась. Она неожиданно поняла, что хочет только одного – уснуть. − Давай я тебя провожу, - предложил Ливий, взяв девушку за локоть. Эвтида постаралась пойти за ним, но получалось плохо. Тогда Ливий бережно поднял её на руки и понёс к Цитадели, а затем в её покои. Последнее, что она увидела прежде, чем отключиться на руках лекаря, это как смеялся эпистат. Его невероятный смех ещё долго стоял у неё в ушах…***
Арак подействовал как надо, и переживать о том, что она могла бы заболеть, не стоило. Уже близился вечер, и Эвтида проводила его в термах. Остаток дня она была предоставлена сама себе, поэтому, чтобы как-то занять свободное время, углубилась в размышления о том, что произошло с ней в последние дни. Она всё думала, как ей улучить момент, и остаться наедине с эпистатом. Быть может ей удалось бы успокоить его. Или помочь с маслами, как однажды попросил. Она только что выбралась из воды, осторожно ступив на тёплые плиты. Вспомнив о ленте в волосах, Эвтида подняла руку, выпутав ленту из подобия пучка и позволив тёмным волосам рассыпаться по плечам. Вода каплями стекала по её телу, лаская местами содранную кожу, покрывшуюся зажившими синяками и царапинами, которыми она умудрилась обзавестись, стоило попасть охотникам после побега. Термы всегда её успокаивала, приводили в душевное равновесие. И сегодняшний вечер не исключение. Она обернулась лёгкой льняной простынёй и ненадолго прикрыла глаза. В какой-то момент ей и вовсе показалось, будто она впала в некое подобие транса, иначе сложно было объяснить то, как она не услышала постороннего приближения. Эва лишь неловко дёрнулась только тогда, когда горячие мужские ладони в собственническом жесте легли на её плечи. Подняв голову, она упёрлась затылком о сильную грудь. Его появление здесь стало для неё совершенной неожиданностью. Она хотела было развернуться, но Амен не позволил. − Что ты делаешь? – Эва затаила дыхание. − Испугала меня сегодня. Зачем на меня полезла? − Проучить захотела. − За что? − За то, как ведёшь со мной. И не договариваешь. Ты изловил заклинаниями пленника в поместье? В комнате, где был обнаружен визирь? − Он рассказал? − Сама догадалась из его намёков. Почему не сказал? − Тебе достаточно знать лишь то, что я говорю. Эвтида упрямо промолчала. Амен тоже не говорил, вместо этого спустил ладони ниже, по рукам, пока не обхватил её пальцы. Кожа под его касаниями покрылась мурашками. − Не делай так больше, - он вкрадчиво произнёс у самого её уха. − Как? − Не подвергай себя сомнительной опасности. Ей нашлось бы, что на это ответить, но внезапно её озарило, что она могла бы воспользоваться таким подходящим моментом. Отвлечь его. Попытаться успокоить и расслабить. Эвтида, поддавшись внутреннему вдохновению и трепету, невольно прогнулась, ощутив, как Амен прижался к ней плотней. Слишком неясно. Слишком лично. Он был возбуждён. Но ещё слишком напряжён. Эвтида повернулась к нему, когда он позволил, и посмотрела ему в глаза. Рано было действовать. Он внимательно следил за ней. Наверное, гадал, что она предприняла бы следом. − Почему каждый раз, когда я думаю, что ты способна исправиться, ты вновь бездумно что-то вытворяешь? – он чуть склонил голову вбок. − Похоже, разочаровывать тебя, моё призвание. − Перестань губить себя, − недовольно процедил. − А ты, господин, перестань злить меня. Амен смотрел на неё так, словно обещал обрушить весь гнев небес, если она не умолкнет. Не смотря на его выжидающий и властный взгляд, в изумрудных глазах Эвы искрились необоснованная смелость и решимость. Ей захотелось откинуть голову и рассмеяться, настолько выросло напряжение между ними, будто вот-вот и сверкнула бы молния. Противоречивые мысли сбивали её с толку, но Эва не спешила сбежать от близости, скорее, сейчас она искала её так отчаянно, что с ума сходила. И эти небесные глаза напротив. Покорившие её глаза. Она уже давно подчинилась им. Как женщина. Но не как шезму перед охотником. Эвтида не выдержала первой, неожиданно для самой себя подалась вперёд, коснувшись губами его губ. Напряжённых, но безмерно горячих. Вначале она помедлила, но потом провела по ним языком, понаблюдав за реакцией Амена. Ну же. Расслабься, охотник. Амен с силой стиснул пальцы на её ягодицах, наверняка, оставив синяки, но не оттолкнул её. Эва чувствовала, как в ней разгорался огонь необузданных, смешанных чувств, и, превратившись во взрывоопасную смесь, грозился выплеснуться наружу. Она хотела его. Сильнее, жёстче. Амен обхватил её лицо, не давая и шанса отстраниться. И ответил на поцелуй. Эва пыталась перехватить инициативу. Игриво покусывала, посасывает его нижнюю губу, но всё тщетно. Амен пресекал любое посягательство на власть. Он был с ней мягок, но непреклонен. Эва потёрлась о него грудью. Соски покалывало, и они проступали через тонкую ткань простыни. Амен не мог не ощутить этого. Что-то отрезвило его, и он с неохотой отстранился. Эвтида потянулась к нему снова, но губы скользнули по его щеке. В последний момент Амен едва отвернулся. − Эва, нет. Хватит с нас. − Ты сам ко мне пришёл. Она с досадой посмотрела на него, кинувшись следом и совсем позабыв, что из одежды на ней была лишь простыня. По дороге до его покоев, им никто не повстречался. − Не уходи от разговора, - Эвтида обогнула его уже в спальне, преградила тем самым путь. – На сегодня с нас хватит разговоров. − Зачем тогда пришёл? − Чтобы убедиться, что ты в порядке. − Убедился? − Да. − Доволен? − Уходи к себе, Эва, – Амен медленно приблизился к ней, буквально прожигая её тяжёлым взглядом, – ты даже не представляешь, чего мне стоит сейчас сдерживаться… – Так не сдерживайся, − выпалила на одном дыхании. Амен подошёл вплотную, прильнув к ней всем телом, не совсем точно понимающая его Эвтида ощутила, как его рука скользнула по её груди, опустилась к животу, а потом сжала края простыни. Он тихо произнёс: – В последний раз говорю. Уходи. Эва приготовилась к внутренней буре, и покачала головой. Его глаза мерцали голубоватыми, почти белыми, сполохами неведомого ей пожара. В глубине души у неё всё перевернулось от чувств к нему. На какие-то секунды ей захотелось и правда убежать. Её взгляд заметался по покоям, но тут же натыкался на всяческие преграды для отступления. Амен не дал ей опомниться. Он одним движением сдёрнул с Эвтиды простынь, схватил за плечи и бросил поперёк кровати, подмяв под себя. Ни тени страха не проскользнуло на её лице, когда он резко дёрнулся, впиваясь ей в нижнюю губу, втягивая её своими губами, словно томимый жаждой. Не дав ему насладиться этим диким поцелуем, Эвтида изогнулась словно змея. − Нет, не так быстро, − простонала она. – Дай выдохнуть. Но Амен, намотав на руку её волосы, чтобы Эва уже не смогла отвернуться, снова приник к её рту, вылизывая ей губы. Он будто пытался поглотить те стоны, что вырывались у неё. Она же не оставляла попыток вырваться, изгибаясь и извиваясь, а потом внезапно расслабилась, не сводя с него глаз. Кровь шумела в ушах… У этой ночи мог быть только один исход, и обманывать себя дальше не имело смысла. − Будь моей, − Амен не сильно дёрнул Эву за волосы на себя, столкнувшись лицом к лицу с ней. – Ты для меня словно новая доза необъяснимого яда… сводишь с ума и туманишь рассудок. Эва подалась грудью вперёд, собрав вокруг себя простыни и вытянув шею в попытке ослабить давление и избавиться от власти. − Как и ты для меня… − закончила вслух их общую мысль. Ощущения этой ночи нельзя будет забыть, а потом спутать ни с чем, и променять ни на что тоже не получится. Дикая страсть, любовь, близость на грани полного поглощения. Безграничный океан наслаждения. Амен отпустил её и соскользнул с кровати. Избавившись от одежды и не дав толком себя рассмотреть, он за ноги подтащил Эву к краю, перевернул на живот, коленом раздвинул её ноги и, навалившись сверху, придавил её своим весом к кровати. Это было безумием. Полнейшим безумием. Но она хотела этого, как и он. Эва невольно прильнула спиной к нему в тот момент, как Амен, не дав ей опомниться, сначала слегка, а затем, усилив нажатие, вошёл медленно и плавно в её тело, но сразу и до конца. Его стон спутался с её тихим вскриком едва ощутимой боли. Он дал ей привыкнуть к себе, и после, почти выйдя, вновь резким и сильным движением погрузился в неё. Сейчас уже больно не было. Было хорошо. Она под ним уже была вся скользкая. Эвтида простонала, невольно прогнулась в пояснице, резко откинув голову и хлестнув длинными волосами по напрягшейся спине. Обжигая дыханием ей шею, Амен стал медленно двигаться внутри неё. С каждым новым движением Эвтида ощущала подступающее чувство сильнейшего удовольствия. Комната плыла перед глазами, боль где-то затерялась на границе сходящего с ума сознания. Амен усиливал движения. Его толчки стали всё мощнее, всё быстрее, чаще. С безудержной силой он входил в неё вновь и вновь, смотрел как её волосы, словно шёлковое полотно, раскинулись по загорелой коже. Это зрелище завораживало, притягивало взгляд. Протянув руку, Амен обхватил Эвтиду сзади за шею, дёрнул на себя. Он целовал её покрытое испариной лицо. Выходило смазано из-за движений. Они оба стонали уже без остановки, понимая, что больше не продержатся в этом диком ритме, но даже не думали сбавлять темп. Её тело становилось то невесомым, когда Амен подавался назад, то наполнялось тяжестью от местами замедлившихся глубоких погружений. Их единение наполнило покои маревом. Эва, судорожно дыша и выгибаясь, сжала рядом с собой простыни, чувствуя, что потеряла себя в вырвавшихся волнами чувствах. Амен выскользнул из неё с изнеможенным стоном, излившись, а после повалился на её спину совершенно обессиленным. Не двигаясь, он прерывисто дышал в затылок теперь уже бесповоротно принадлежавшей ему Эвтиде. Она прикрыла глаза от удовольствия и расслабила тело, наполнившееся блаженством. Амен нехотя перевернулся на бок, оказавшись на сухом покрывале. Эва осторожно прильнула к нему, обняв за шею, и, успокаивающе поглаживая его по голове, с облегчением заметила его затуманившийся от нахлынувших чувств взор. Амен казался таким красивым и расслабленным. − Любимый… писарь… Посмотрев прямо ему в глаза, Эва одними губами произнесла полное имя бога хаоса, погрузив эпистата в сон.