Rises the moon

Несмотря на то, что тактильность никогда не приносила Дилану удовольствия, то находится так близко к человеку, с которым он лежит на постели, было очень даже... приятно? Эта ночь была такая умиротворяющая и спокойная. Непонятно, откуда взялась вся та нежность, что исходит от него сейчас. Может этот молчаливый парень поделился частью своих эмоций, пока активно пытался вывести его на разговоры. И как ему только не надоело постоянно это делать спустя множество попыток пресечения общения с другой стороны? Слишком много вопросов.. Луна восходила, показывая быстротечность времени, а ведь только недавно вернулся Лололошка. Весь вымотанный и измученный он плюхнулся на кровать, слегка простонав от не очень удачного приземления. Болела спина, но сил перевернуться не было. Смотря на эту картину, Дилану его даже стало жаль, совсем чуточку. Спустя минут 7 наблюдений он все же решил помочь трудяге нормально лечь, а то смотреть было невозможно, раздражало... – Кхм.. Тебе помощь не нужна? А то ты как овощ лежишь, тошно глядеть. Может тебя это, как его, перевернуть там? В ответ последовало тихое мычание согласия. Очень аккуратно, будто боясь, что не так прикоснувшись, он сломает что-то очень хрупкое и дорогое, Дилан подхватил парня за спину и руку и перетащил поближе к подушке, устроив там голову Ло. Вроде бы нормально лежит? А хотя.. Секунду подумав, он решается снять обувь с ног лежащего и ставит её рядом с кроватью. Штаны трогать он не будет, не нужно ему лишних забот и выяснений потом, но вот толстовку снять стоит. Приподняв парня за спину одной рукой, он принимается стягивает верх, все ещё очень осторожно. Убирает её на тумбу рядом с кроватью и уже собирается уходить, как чья-то рука почти неощутимо сжимает край футболки. – Можешь полежать со мной, пожалуйста? Я не хочу лежать один, холодно и одиноко, - полусонным голосом говорит Лололошка. Дилан немного опешил от сказанного. Придя в себя он не находит, что ответить. Если подумать, ну что такого, если он ляжет? Ночь, никто же не увидит? Только надо дверь запереть и ноут выключить, смысл ему гореть просто так. Приняв решение, он кивает и начинает идти в сторону двери, но тут же понимает, что темно, и этот лежит с прикрытыми глазами. Чужая рука все ещё находится на подоле футболки. Дилан отвечает: – Ладно, только отпусти, я закрою дверь, выключу ноутбук и приду. Футболка становится легче, а в ответ слышно "угу". Он сразу же направляется к двери и поворачивает замок, после чего подходит к кровати, нажимая по вкладкам на экране, закрывая их, и выключает устройство. Лололошка с полуоткрытым глазом наблюдает за тем, как парень бродит по комнате, а затем приближается к нему. На груди непривычно теплеет, а на лице появляется мягкая улыбка. Дилан в который раз меняет позицию Ло, делая так, чтобы тот лежал рядом и не мешал ему забраться в кровать и укрыться. Он устраивается рядом с Ло, прижимаясь плечом к тому из-за кровати, которая так-то на одного рассчитана. Лололошка хочет лечь ближе, ему нужны объятия, он слишком тактильно голоден. Собирая все силы, переворачивается и перелезает через парня на кровати и ложится между ног Дилана, укладывая свою голову на грудь человеку под ним и обнимает того. Дилан же такого точно не ожидал. Лёгкая дрожь прошибает все тело, а лицо розовеет, на щеках чётко ощущается несильный жар. Душно просто в комнате, даже разбитое окно не спасает... Но он не знает куда деть свои руки, они так и повисли в воздухе. Очень неуверенно они ложатся на лопатки парню. Сам того не замечая, он начал медленно поглаживать спину и поясницу Лололошки. Комфорт охватил его разум и тело. Боже, когда в последний раз у него была ночь, которую он проводил не за учёбой, компьютером и вообще с кем-то? Так тепло, так мягко, так... хорошо и спокойно на душе. Он млел от этого чувства и от Лололошки в его объятиях. Сколько же его новый сосед отдаёт чувств и эмоций ему, причём бесплатно и искренне. Парнишка этот какой-то особенный, после этой ночи, наверное, даже его навязчивое поведение будет не так надоедливо, но ничего обещать не может. Ло слегка поворачивается и начинает теребить рукав футболки Дилана. Его рука спускается ниже и оглаживает предплечье. Пальцы нащупывают мурашки, и он старается гладить ещё нежнее, как бы говоря, что все хорошо, и тот может расслабиться. Дилан на это ещё больше плавится. Черт, что же творит с ним этот.. этот, ух! Хочется начать ругаться, но в то же время его рука тянется к каштановой макушке и непроизвольно начинает перебирать пряди волос. Сердце бьётся все сильнее и сильнее, щеки горят пуще прежнего. Все это так хорошо, все так завораживает. Лололошка так обмяк в его руках, будто это не человек, а мягкая игрушка, такая родная и милая, что так и хочется её прижать к себе и никогда не отпускать. Дилан откидывает все мысли подальше и просто поддаётся поглаживанием его рук и зиваниям со стороны Ло, которой вот-вот и уснёт на нем, слушая его сердцебиение. Лололошка хотел бы высказаться о том, как он устал, но силы. Все уходит на то, чтобы подольше оставаться в сознании и наслаждаться медленными поглаживаниями по пояснице и волосам и теплотой рук. Он благодарен Дилану за то, что тот согласился полежать и позаботиться о нем, благодарен за тепло, что тот дарит ему сейчас. Ощущения слаще любых вкусностей, что он пробовал в городе в ларьках рядом с университетом. Уже не задумываясь ни о чем, ощущая только комфорт и свет полной луны, Дилан начинает тихонько напевать то ли Лололошке, то ли себе, притягивая первого ближе, быстро ткнув губами в макушку: – Дни, кажется, тянутся бесконечно, Солнце упирается в землю, дразня тебя, Но после солнечных дней не меняется одно — Восходит луна. Дни сливаются в акварельный развод, Воспоминания всплывают и преследуют тебя, Но взгляни в озеро, сверкающее, как дым, Восходит луна. Ло не мог и подумать, что Дилан умеет петь. Его песня лилась так спокойно и красиво. Он приподнял голову чтобы посмотреть на него, красота и пение этого человека завораживали. В лунном свете умиротворенное лицо выглядело очаровательно. Вот бы прижаться губами к этой щеке, провести рукой по скуле и заправить выбивающуюся прядку за ухо. Лололошка, кажется, начинает влюбляться в него, смотря глазами, полными блеска то ли от луны, то ли от наворачивающихся слез из-за этого приятного тепла в груди. Тем временем Дилан продолжал и продолжал петь, водя рукой от головы до спины Лололошки. – Тебя посетит сон, Обещаю, скоро настанет осень И украдёт все твои грёзы. Дыши, дыши, дыши... Тонкие струйки бежали из глаз Лололошки. Он не знал из-за чего плакал. Всё что он сейчас чувствовал было счастьем и тяжестью в веках. Он улыбался. Он правда был так счастлив. После этой песни будто какой-то из грузов на его душе просто испарился, оставляя после себя лишь солёные дорожки на румяных щеках. Лололошка почувствовал нежное прикосновение к одной из них. Тёплые и шершавые пальцы внешней стороной фаланг вытирали его слезы, проводя туда-сюда успокаивающими движениями. Он сильнее вжался в грудь парня под собой и рукой сжал футболку. Кажется, они понимали друг друга без слов. Кто-то нуждался в поддержке, а кто-то давал её, непривычно, будто на подкорке сознания был запрограммирован код, как себя вести в такой ситуации с этим особенным человеком. Дилан чувствовал себя уютно рядом с Лололошкой сейчас, когда тот так хорошо устроился на нем. Слезы этого парня прожигали грудь через мокрую футболку. Вот бы сейчас расцеловать это заплаканное лицо, спросить, что нужно сделать, чтобы тот был счастлив и не плакал, не расстраивался. Но сейчас, все что он может, это успокоить его голосом и тактильным контактом. Он решился прервать тишину своим шёпотом. – Если тебе будет плохо, то можешь вываливать все не только в чат, я буду готов тебя выслушать и, это, постараюсь как-то утешить, сразу говорю, не мастер в этом.. – Спасибо... Я ценю это, и ты очень красиво поешь, пой мне перед сном почаще, если тебе не трудно, я так счастлив сейчас и, кажется, начинаю засыпать. Ты тоже ложись, но только не уходи, прошу. Дилан не может отказать. Он не посмеет, когда Лололошка в таком уязвимом и спокойном состоянии. Он просто притягивает его ближе в объятие, чтобы не свалиться с этой небольшой кровати ночью, и снова начинает гладить Ло по голове. Через пару минут уже слышно сопение, и сам Дилан начинает проваливаться в сон. Луна и Ночь сохранят этот момент лишь для этих двоих, укутывая их нежным светом и темнотой, чтобы никто не мог потревожить их комфорт хотя бы этой ночью.