Тихий вечер в Катамарановске

      Жилин приходит домой. Он заёбан. Этим проклятым городом, этой проклятой работой, этими проклятыми людьми. Он Игорю очень завидует в такие моменты.       Достает спизженный с улик косячок, садится в старое, но самое удобное кресло. Разваливается, раскидывает ноги, немного ослабляет ремень, откидывается на спинку. Расслабляет плечи и челюсти наконец. Раскуривает.       А Игорь, как из табакерки, выплывает из тёмного угла (в квартире полумрак: верхний свет они не любят – повсюду всякие светильнички). И глаза у него флуоресцируют, словно болото в ночи, и зубы поблёскивают в оскале. Он бы в принципе сейчас Жилина порвать мог как тузик грелку, но будет делать всё, что Серёга прикажет – потому что это ему сегодня надо, так.       И Жилин, раскинувшись в этом чёртовом кресле, щурится, покуривает и улыбается хищно и немного пиздопротивно, ему уже в брюках форменных жмёт, потому что как такого Игоря увидит – инфернального, но готового подчиняться – так у него уже стоит. Улыбается с косяком в зубах и похлопывает по бедру, мол, «иди сюда». А фуражку не снял. И портупею тоже – завалился домой с оружием, ибо вообще плевать сегодня (и часто уже всегда). И вот сидит при полном параде.       Игорь подходит и усаживается к нему на колено. Жилин позволяет затянуться – тот с великим удовольствием это делает и выдыхает Жилину в рот, затем конкретно так начинает вылизывать этот рот и параллельно стягивает фуражку. И грёбаный пистолет в кобуре давит Игорю под ребра. И ему до безумия хорошо. Он сползает с Жилина и становится перед ним на колени, начинает дальше расстёгивать ремень (потому что у Игоря перманентно внутри всё плавится и практически всегда стоит, когда Серёга в форме), и лампасы буквально горят в полумраке, и с глазами Игоря орехово-бордовыми резонируют.       А Игорь только ремень расстегнул. Сам руки засунул в штанины снизу и полез наверх по тонким щиколоткам, и чем больше ласкал, тем больше сминал эти чёртовы брюки, по причине которых он вечно на взводе. А Жилин закинул голову назад, упёрся затылком в спинку и курит в потолок. И чем выше Игорь ведёт, тем Серёге уже в брюках больнее и теснее, и он начинает постанывать – то ли от боли в паху, то ли от ласки, то ли от того, что его просто всё заёбло. И чем сильнее задолбан, тем сильнее себя отпускает и тем звончее стонет. Он сам кайфует с того, какие звуки Игорь с него выбивает.       Докуривает и говорит жёстко в тишине: «Игорь. Хватит. Давай». Игорь собственно даёт. Седлает сверху, а Жилин впивается в его бедра до таких нахуй синяков и орёт как самая последняя блядь, потому что настолько классно Игорь его поглощает и обволакивает, что Жилин уже душу потерял и себя потерял, и думает: «Слава богу, чуть легче».