Заметки об уголовном расследовании (новелла)

      После первоначального испытательного срока и адаптации стали проявляться и последствия совместного проживания. Вскоре Су Хуэй понял, что, хотя его дом стал чище, он больше не может найти свои повседневные вещи.       Это чувство было горько-сладким.       Хотя в вещах Су Хуэя обычно царил хаос, в них был свой порядок, и все было в пределах его досягаемости. Однако после уборки в глазах Лу Цзюньчи все было организовано, но в глазах Су Хуэя все было передвинуто, и он совершенно к этому не привык.       Поэтому их самым частым разговором стало...       – Лу Цзюньчи, где посылка, которую я еще не открывал?       Лу Цзюньчи подошел и протянул ему картонную коробку.       Через двадцать минут Су Хуэй спросил – Лу Цзюньчи, где мой халат?       – Лу Цзюньчи, где моя бутылка с водой?       Лу Цзюньчи встал с дивана, принес свежевыстиранный халат и налил Су Хуэю стакан теплой воды. Он обнаружил, что принести вещи Су Хуэю будет быстрее, чем сказать ему, где они находятся.       Помимо проблем с адаптацией Су Хуэя, Лу Цзюньчи обнаружил, что сильно недооценил его разрушительную силу. Сколько бы он ни наводил порядок, стоило Су Хуэю пройти мимо, все сразу же приходило в беспорядок.       Увидев, что Су Хуэй отправился в душ, Лу Цзюньчи быстро воспользовался возможностью навести порядок в комнате.       Как раз когда он был на полпути к уборке, пришло сообщение от Лу Хаочу: ″ Дагэ! Дагэ! Сегодня я ходил к соседу профессора Су и увидел внизу твою припаркованную машину! Ты сказал, что собираешься жить с коллегой, это он?!″       Лу Цзюньчи: ″Это связано с работой. Я позже тебе объясню.″       Внезапно Лу Хаочу что-то понял и спросил: ″Подожди, значит, если в будущем я приду для уборки, мне придется ждать, пока ты откроешь мне дверь?″       Лу Цзюньчи подумал про себя: – Ты слишком много думаешь. Я просто не впущу тебя.       Он спокойно ответил: ″Профессор Су поговорит со студенческим советом. Ваша задача как учеников - сосредоточиться на учебе, поэтому нет необходимости приходить специально. Я сам наведу порядок. ″       Лу Хаочу: ″Хорошо, я уверен в твоих навыках уборки, дагэ. Кстати, ты успешно нанял профессора Су в качестве консультанта? Твой план сработал? ″       Лу Цзюньчи: ″Ммм, все улажено.″       Отправив сообщение, Лу Цзюньчи собирался продолжить наводить порядок, как вдруг услышал кошачье мяуканье. Он посмотрел вниз и увидел, что Аристотель пытается выбраться из кучи одежды. Он протяжно вздохнул.       Лу Хаочу: "Ах да, предупреждаю. Профессора Су трудно разбудить утром. У него плохой слух, и он часто не слышит будильник. Однажды он пропустил целый урок, и директор Ляо так разозлился, что назвал это педагогической катастрофой и сказал, что таких учителей нужно исключить из команды преподавателей"       Лу Цзюньчи: "А что случилось потом? Как с этим справились?"       Лу Хаочу: "Вообще-то в тот день профессор Су был болен, поэтому не смог встать утром. Позже, когда руководство колледжа узнало о ситуации, они перенесли все его занятия на вторую половину дня, так что он больше не опаздывал..."       Лу Цзюньчи: "Спасибо, что предупредили. Я обязательно разбужу его раньше".       Наконец Лу Цзюньчи закончил наводить порядок и перекинулся парой слов с Лу Хаочу, после чего положил телефон на место.       Тут он заметил, что шум воды позади него прекратился. Он услышал крик профессора Су: – Лу Цзюньчи, где моя бритва?       Лу Цзюньчи обернулся и ответил: – Она в зеркальном шкафу в ванной...       Сказав это, Лу Цзюньчи вдруг остановился и медленно повернул голову назад. Он заметил кое-что...       Когда профессор Су ремонтировал ванную комнату, он, видимо, не учел, что в квартире могут оказаться посторонние, поэтому на двери ванной комнаты были стеклянные панели с какими-то узорами. Но на самом деле они ничего не скрывали, особенно если смотреть на них вблизи...       Лу Цзюньчи стоял в столовой, всего в двух с лишним метрах от ванной комнаты. Сквозь стеклянную панель он мог видеть каждое движение профессора Су - от головы до чуть ниже пояса.       Су Хуэй был невысокого роста, с тонкой и стройной фигурой, со светлой кожей, и под туманным светом в ванной комнате детали были неясны, но силуэт был виден, что делало его еще более заманчивым для воображения...       В этот момент Су Хуэй только закончил принимать душ и еще не успел одеться. Он не знал, что стекло на двери прозрачное. Недолго думая, он достал бритву, побрился, вытер волосы и тело полотенцем и повернулся, чтобы надеть халат.       Когда он обернулся, Лу Цзюньчи увидел темно-красные следы ожогов на спине Су Хуэя, ниже лопаток. Они были похожи на старые травмы, но не выглядели гротескно или уродливо на его спине. Напротив, они выглядели как странные и загадочные татуировки, отчего казались нежными и хрупкими произведениями искусства.       Только когда дверь ванной комнаты тихонько заскрипела, Лу Цзюньчи обнаружил, что стоит перед ванной и наблюдает за происходящим в течение двух минут.       Су Хуэй открыл дверь ванной и вышел. Лу Цзюньчи быстро отвел взгляд. Он вспомнил, что из-за плохого зрения Су Хуэй не мог заметить, что тот смотрит на него.       Су Хуэй прошел через гостиную в белом запахнутом халате, длиной почти до колен, открывая шею, ключицы и длинные стройные ноги.       От этой сцены у Лу Цзюньчи, человека с традиционной* сексуальной ориентацией, участилось сердцебиение. Он сделал вид, что просматривает документы, и уставился в свой ноутбук.

П/п: Ой-ли…

      Лу Цзюньчи жил в общежитии в школьные годы, а также с соседями по комнате после отъезда за границу. Летом было нормально носить меньше одежды, но он никогда не чувствовал смущения, не говоря уже о том, чтобы нервничать в присутствии кого-либо из своих соседей по комнате.       То же самое относилось и к свидетелю, которого он защищал ранее. Они делили комнату, арендованную на государственные средства. Все были вежливы и держались особняком, слишком нервничая, чтобы думать о чем-то еще.       Лу Цзюньчи всегда считал, что общение на духовном уровне важнее в отношениях, даже важнее физической близости. Иначе у него не было бы особых отношений с тем человеком...       Но сейчас, сидя здесь, он не смеет даже взглянуть на Су Хуэя.       Он безмолвно повторяет себе, что это всего лишь симпатичный сосед по комнате, и что он не тот человек, который судит о людях по их внешности.       Су Хуэй, однако, совершенно не замечает, что его разглядывают. Он открыл холодильник и спросил: – Лу Цзюньчи, где замороженные пельмени, которые я купил ранее? – Он смутно помнит, что там еще оставалась пачка, но сейчас не мог ее найти.       Лу Цзюньчи прочистил горло и сказал: – Срок годности твоих пельменей истек уже более шести месяцев назад... – Он проверил их и обнаружил, что они были, не только просрочены, но и многие пельмени высохли и потрескались.       Су Хуэй был ошеломлен. Он даже не осознавал, что они так долго лежали в холодильнике.       – После душа не стой так перед холодильником, - сказал Лу Цзюньчи Су Хуэю, который часто кашлял без причины. Он боялся, что Су Хуэй может простудиться. Наконец успокоившись, Лу Цзюньчи подошел к нему и спросил: – Ты голоден?       Су Хуэй кивнул: – Я немного проголодался после душа.       Раньше он жил как зомби, каждый день ходил на занятия и обратно. Теперь же Лу Цзюньчи насильно вернул его в мир живых, и его чувства наконец-то начали пробуждаться.       Лу Цзюньчи сказал: – С обеда остался куриный суп, есть восемь клёцек и немного лапши.       Су Хуэй ответил: – О, тогда я сам приготовлю клецки.       Лу Цзюньчи опасался, что из-за плохого зрения ему будет трудно что-то делать, поэтому взял инициативу на себя и сказал: – Позволь мне приготовить для тебя куриный суп с клёцками и лапшой.       Су Хуэй посмотрел на него, улыбнулся и с радостью согласился: – Я съем только четыре штуки, этого достаточно. Можешь поесть со мной.       Лу Цзюньчи хотел сказать, что у него не было привычки ужинать так поздно, но, взглянув на Су Хуэя, все же взял побольше лапши.       Су Хуэй добился своего и вернулся в гостиную. Лапша с куриным супом и клёцками была быстро готова, а в тарелку Су Хуэя Лу Цзюньчи добавил яйцо. Его челка была длинновата и все еще влажная, он приподнял ее рукой и съел клёцки, оценив хорошие кулинарные способности Лу Цзюньчи, особенно приправу к куриному супу, в которую, как он понял, были добавлены некоторые дополнительные ингредиенты.       Покончив с яйцом, Су Хуэй съел еще две клецки и откусил кусочек лапши. Он удивился и спросил: – Почему лапша, которую ты готовишь, такая вкусная?       Лапша была полностью готова, не слишком твердая и имела хорошую жевательную текстуру, а не мягкую и липкую, как та, которую он обычно готовил. Всякий раз, когда он готовил лапшу, она была либо полусырой, либо переваренной, и, если оставить ее на некоторое время, она слипалась в комок вместе с супом. Но лапша, приготовленная Лу Цзюньчи, все равно осталась вкусной, даже после того, как некоторое время пролежала в супе.       – Потому что я варил лапшу отдельно и промыл ее холодной водой, – Лу Цзюньчи повернул голову к Су Хуэю. Его длинные волосы почти всегда закрывали лоб и брови, но теперь, когда они были подняты, Лу Цзюньчи заметил светлую кожу Су Хуэя, которая после душа стала еще белее. На висках виднелись голубые вены. Вблизи брови Су Хуэя были красивыми и придавали мужественность его нежным чертам лица.       Обычно его волосы закрывали лицо, придавая ему вид нежного и отчужденного человека, но теперь, когда его лоб был открыт, он выглядел более молодым.       Несмотря на плохое зрение, Су Хуэй заметил, что Лу Цзюньчи смотрит на него. Он повернул голову и спросил: – Что случилось? У меня что-то на лице?       Лу Цзюньчи схватил салфетку и осторожно вытер капли воды со лба Су Хуэя. – Вода вот-вот должна была капнуть вниз.       Су Хуэй поблагодарил и взял салфетку, чтобы вытереть волосы.