Сказочный бред

Ости неторопливо вышагивал по тенистым аллеям академского парка, казалось полностью погрузившись в мысли. Вокруг пышным цветом колосилось и благоухало всё разнообразие растительного мира, включая редкие магические экземпляры. Порхали яркие бабочки и стрекозы, разливались птичьи трели, звенел колокольчиками смех малышек-фей. Зайдя в отдалённую часть, эльф воровато оглянулся, шагнул к живой изгороди и растворился в сплошной зелёной стене. Просочившись на другую сторону, обежал несколько хозяйственных построек, шмыгнул в узкий проход и оказался у стены деревянного строения. Прижался ухом, вслушиваясь в доносящиеся изнутри звуки, и предвкушающе улыбнулся. Ещё раз оглянулся по сторонам, отодвинул незакреплённую доску и протиснулся внутрь. Наверх посмотреть он не догадался. Внутри обнаружилась гора сена — сенной сарай. До самого потолка на нескольких ярусах балок было сложено высушенное летним солнцем дикое пряное разнотравье. Ости ловко вскарабкался наверх, пробрался, утопая и держась за балку, к противоположному краю. Перед ним открылась часть сарая, ещё не заполненная сеном, где находился небольшой загон, отгороженный временными перегородками из жердей. Там толпились люди, звучали голоса и конское ржание. Ости постарался подобраться поближе, оставаясь незамеченным. — Ага! Попался! — пискнул кто-то в самое ухо и перед лицом порхнуло что-то синее и крылатое. Ости дёрнулся от неожиданности и чуть не свалился. — Тихо! Не шуми так! — зашипел он и замахал рукой, отгоняя пикси. — Брысь отсюда, Сай. Тебе такое нельзя видеть. — Это ещё почему? Какое такое? Что тут происходит? — посыпались возмущённые вопросы. — В стаде кентавров новенький. Говорят, дикий совсем. И жутко красивый. — Где? Вон тот? — пикси на миг завис в воздухе, всматриваясь в суету внизу. Прежде чем он успел порскнуть туда, только и ждавший этого момента эльф выбросил руку и молниеносно сцапал пикси. — Ай! Как ты это сделал?! — ловкие пальцы крепко, но аккуратно стиснули вертлявое существо. Ости довольно рассматривал добычу. — Ты ещё не знаешь, на что я способен, — зашептал он, держа пикси у самого лица. — А теперь послушай внимательно. Здесь сейчас произойдёт кое-что очень интересное. Если хочешь смотреть, сиди тихо возле меня, не пищи, не летай вокруг, не свети своей голубенькой жопкой. Иначе всё сорвётся. И фиг когда ты ещё увидишь этот ритуал. Понял? — Понял, понял. Отпускай уже! Оказавшись на свободе, пикси шмыгнул в сторону, ворча что-то про вонючую эльфятину, и обиженно уселся на балке. Снизу раздалось звонкое ржание, крики и грохот. Несколько людей и эльфов пытались удержать молодого белого жеребца кентавра. Он бушевал в отгороженном временными перегородками пространстве, привязанный за руки к мощному бревну в стене. На лице, скрытом растрепавшейся серебристой гривой виднелась сбруя, также привязанная к стене и не позволяющая ему ни говорить, ни кусаться. Зато ноги оставались свободны, чем он и пользовался, резво подпрыгивая на месте и лягаясь тяжелыми задними копытами. Ближайшая к ним перегородка уже валялась на земле выбитая его ударом. К боковым жались люди, стараясь увернуться от копыт и подгадывая момент, чтобы броситься скопом и скрутить смутьяна. С шумом распахнулись хлипкие воротца, что заменяли здесь дверь, и в сарай влетел другой кентавр. Такой высокий, что ему пришлось хорошенько нагнуться, чтобы не врезаться головой в створ. Оказавшись внутри, он выпрямился, привыкая к тени и позволяя рассмотреть себя. Высокий и крепкий, с широкой мускулистой грудью и мощными руками он выглядел по-настоящему могучим. Рыжая грива аккуратно подстрижена, гладкая шерсть рыжей масти с большими белыми пятнами, будто его облили белой краской, блестела и подчеркивала каждый мускул фактурного тела. — Это вожак — Киран, — прокомментировал Ости шёпотом, осторожно выглядывая из кучи сена. — Все вон отсюда, — рыкнул Киран. — Но подготовка… мы не закончили… — запротестовал кто-то из эльфов. — Вон! И народ посыпался через ограду, кто сверху, кто снизу, и бегом на выход. Белый жеребец продолжал рваться и бушевать. Вторая перегородка трещала и шаталась от скользящих ударов копытами. Киран выбрал момент и в пару скачков оказался рядом, втиснувшись в узкое пространство загончика. Сшиб буяна мощным телом и впечатал в перегородку. Та заскрипела под весом больше тонны, прогнулась, но выдержала. Теперь молодой жеребец почти не мог пошевелиться. Только трясти головой и испуганно фыркать, ошарашенный запахом более старшего и сильного. — Тшшш. Тихо, тихо, — Киран обнял его рукой за плечи, попытался заглянуть в лицо. Даже вжатый в стену тот не давался. Дрожал всем телом, часто дыша и пытаясь разгрызть трензель во рту. — Успокойся. Всё хорошо. Тшшшш. Хороший мальчик, — приговаривал Киран, сжимая в могучих объятиях и не давая пошевелиться. Сверху были видны только их спины, плечи и остроухие макушки. Лучи солнца пробивались в прорехи стен и крыши, рассеивались в воздухе, наполненном взвесью травяной пыли, и позволяли рассмотреть, как переливается жемчужным перламутром белая шерсть жеребца, сверкает серебром длинная грива, играет мускулами спина. Даже не видя его целиком, можно было понять, почему академия стремилась заполучить такой ценный экземпляр в стадо. — Всё. Всё, угомонись. Ты слышишь меня? Понимаешь, что говорю? — Киран наконец поймал руками и поднял к себе лицо молодого кентавра, откинул волосы, заставляя смотреть в глаза. Тот лишь всхрапывал и продолжал безнадёжные попытки вырваться. — Красивый мальчик. А так понимаешь? Я Киран. Я вожак, — он перешёл на язык прародителей, довольно примитивный, но при должном умении способный передать всё необходимое. А главное, его понимали все кентавры. Вот и этот замер и посмотрел, наконец, в глаза Кирану. — Подчинись мне. Белый нахмурился и рванулся вперёд, клацая зубами о металлический трензель. То ли хотел укусить, то ли боднуть, но из рук вырвался. — Я беру тебя под свою власть. Подчинись. Я вожак. Я старший! — предпринял ещё одну попытку Киран, но тот лишь отчаянно тряс гривастой головой. — И впрямь совсем дикий. Прости, парень, ты не оставляешь мне выбора. Он навалился всем телом, используя преимущество в росте и весе, распластал по перегородке, отчаянно затрещавшей под их массой, развернул к себе лицо и властно поцеловал прямо поверх сбруи, жёстко сминая сопротивление, проникая сразу в рот. Чувствуя его всем телом. Как напрягаются плечи и руки в раз за разом повторяющейся попытке освободиться. Как дрожат и играют мышцы тела, вздымается шумным дыханием грудь и частит сердце. Во рту вкус железа и солоноватой крови, он что-то повредил себе, вырываясь. А ещё характерный запах смеси трав и магических ингредиентов. Ему уже дали снадобье. Подготовка! Так вот от чего он взбесился. Дикий, но не животное же! Идиоты. Молодой кентавр напрягал челюсти, пытаясь сомкнуть зубы и даже языком сопротивлялся проникновению, выталкивал. Норовистый! Как сладко победить, подмять такого. И сколько проблем он огребёт в стаде, если не подчинится сразу. Это отрезвило. Киран заставил себя оторваться. Нельзя ломать! — Я Киран. Я вожак, — повторял он снова и снова. — Подчинись. Я беру тебя в стадо. Ты теперь мой, — намотал на кулак серебристые волосы, сжал, заставляя замереть, откинув голову. Заглянул в бирюзовые глаза. — Сто кентавров в моём стаде. Треть из них жеребцы. Большие как я. Каждый из них захочет взять тебя. Победить и взять. Они уже ждут. — Бирюзовые глаза испуганно расширились, взгляд метнулся к дверям. Его била крупная дрожь. Пугать не хотелось, но это правда. Соперника в стаде не потерпят, каждый вызовет его и каждый захочет закрепить победу. Кто же устоит перед такой красотой? — Подчинись мне. И ты станешь им братом. Никто тебя не тронет. Будь только моим. — Киран хотел добавить «всего один раз», но почему-то не сделал этого. Молодой кентавр колебался, перестал вырываться, но молчал и нерешительно переминался, переступал стройными ногами. Снадобье уже должно было подействовать, раздувая внутри него огонь желания. Киран ослабил давление, запустил руку в шикарные волосы, нашел на затылке крепление сбруи и расстегнул. Аккуратно стянул с головы ремни и освободил рот. Белый не стал кусаться — дикий, но не дурак. — Как тебя зовут? — Наиз, — голос взволнованный, но уже без гнева и паники. Приятный голос. — Теперь твой дом здесь, Наиз. Я твой вожак. Я беру тебя в стадо. Ты красивый и сильный. Наши женщины будут рады тебе. Но сначала прими меня. Я должен закрепить своё право. — Киран повторял и так и эдак, складывая непослушные слова праязыка, в надежде донести свою мысль до красивого упрямца. Тот не возражал, но и не соглашался, и Киран опять поцеловал тонкие губы на этот раз без сопротивления. Его запах усилился, в нём явно чувствовалось возбуждение. Киран не отпускал его рот, наслаждаясь минутной покорностью, собрал и откинул роскошные волосы, грубовато погладил плечи и спину, похлопал по крупу, чувствуя ответную дрожь. Наиз поддался на уговоры, поддался желанию возбуждённого тела и инстинктам, требовавшим подчиниться сильному. — Ты признаёшь мою власть? Признаёшь меня вожаком? — Да… — Имя. Назови моё имя. Кому ты подчиняешься. — Тебе, Киран. — Молодец. Присядь немного, чтобы я не сломал тебе спину. Киран не стал тянуть. Решил побыстрее закончить с неприятной для новенького формальностью. Он сам был давно готов. Зашёл сзади, убедился, что Наиз тоже подготовлен, и одним прыжком оказался сверху. Он совершал подобное множество раз, поэтому без труда нашёл вход уже полностью отвердевшим членом. Наиз испуганно вскрикнул и рванулся, но был придавлен сверху огромным телом, стиснут передними ногами и вжат в стену. Соитие у кентавров может длиться меньше минуты. Десяток мощных фрикций и семя извергается глубоко внутри нижнего. Наиз не успел ничего понять, как всё закончилось. И теперь стоял уткнувшись лбом в стену, и прижав к груди связанные руки, по задним ногам текло густое и белесое, марая пышный хвост. Выглядел новый член стада униженным и расстроенным. И пах так же. Его крупный розовый орган топорщился под поджарым животом. Никакого удовлетворения он не получил. Но кто сказал, что ритуал вхождения в семью должен приносить удовольствие? — Ты молодец, — Киран утешающе похлопал по крупу, Наиз лишь передёрнул шкурой и отмахнулся роскошным хвостом. И вовсе не дикий. Просто издалека. Растерянный и напуганный. Будь ты хоть принц, без знания языка и обычаев, пытаясь защититься, сойдёшь за дикого. Киран окинул взглядом временное перегородки из прочных жердей, что запирали молодого кентавра, а главное не давали возможности уклониться от соития. Они были врыты прямо в земляной пол. Киран ухватился за поперечные перекладины и вырвал перегородки одну за другой, отшвырнул в сторону. Только теперь, ничем не скрытый, Наиз предстал во всём великолепии. Изящный гибкий стан, сильные длинные ноги, переливающаяся перламутром гладкая шерсть, гордый разворот плеч и длинные серебристые волосы, спускающиеся ниже талии. Светлая кожа, точёные, аристократические черты лица и огромные бирюзовые глаза. — Что ты делаешь? — не выдержал он, когда Киран принялся развязывать верёвки на руках. — Это не всё. Ритуал ещё не закончен. — Киран погладил ссадины на бледном запястье и, не дожидаясь дополнительных вопросов, пояснил. — Ты тоже должен кончить. — Что? — Ты должен излиться подо мной. — Нет! Я не смогу! — Сможешь. Всё будет хорошо. Ложись. — Что? — Наиз казался ошарашенным и дезориентированным. Пока сопротивлялся, выглядел более уверенным, а теперь растерялся. — Опустись на землю, — Киран отвёл его в сторонку, где земляной пол покрывал слой свежего сена, помог улечся, — не заваливайся. Упрись в стену, — показывал, поправлял, встав прямо над ним, положил его руки на стену, объясняя как упереться, накрыл своими, почти обняв со спины, — отведи хвост, приподними зад. Вот так. Готов? — и, чуть присев, легко вошёл в расслабленное с прошлого раза отверстие. Наиз коротко заржал, почти взвизгнул от неожиданности, но вскочить не получилось. Боли не было. Внутри хлюпало и дрожало. Чувствительность отчего-то так возросла, что, казалось, он ощущал нутром каждую неровность на огромном члене. Чувствовал, как крупная головка прокладывает себе путь в его теле. Киран неторопливо двигался, подбирая удобное положение, входил постепенно всё глубже, пока не придавил животом откинутый хвост. И при этом успокаивал Наиза ласковыми прикосновениями. Гладил волосы, плечи, спину. Склонившись, целовал припухшие губы, обнимал мощными руками. Прикусывал шею, зарывшись лицом в густую копну волос. И горячо шептал в ухо что-то непонятное и ласковое, рассыпая по телу колючие мурашки. В животе зарождалось незнакомое ощущение, звонкое и неуловимое как легконогий жеребёнок. Тонкие лучики света, пронзая прохладный пряный полумрак сеновала, играли на влажных от пота плечах. Шумное дыхание двух жеребцов наполняло воздух. Постройка сотрясалась от могучих толчков, таранящих распластанного по стене молодого кентавра. Две пары глаз с верхнего яруса жадно прилипли взглядами к невероятной и жутко возбуждающей картине. Соитие у кентавров может длиться до часа. Длинный изогнутый орган входил уже до самого основания, бередя внутри что-то, отчего отверстие начинало пульсировать и сжиматься, неохотно выпуская добычу с влажным чавканьем. Чтобы через миг жадно заглотить обратно. Потому что, только находясь внутри, он дарил эти горячие вспышки, пробегающие по хребту и взрывающиеся в паху, заставляя подаваться навстречу и вжиматься возбуждённым членом. Наиз не мог терпеть это молча. Сначала коротко постанывал и фыркал, а потом вскрикивал в голос, когда Киран набрал темп, яростно вбиваясь в него со скоростью хорошего галопа. В голове совсем опустело, в теле зрело что-то невыносимое и пугающее, от чего хотелось вскочить и бежать до упаду, и только сильные руки удерживали в объятиях, мощное тело вдавливало в землю и полуметровый конский член пронзал насквозь его нутро раз за разом. Киран прекрасно понимал, что именно там зреет и продолжал разжигать, умело поддерживая накал. Видя как Наиз напряжённо замирает, чутко прислушиваясь и почти не дыша, принимался целовать и гладить, тискать стройное тело, отвлекая от преждевременной разрядки. Он хотел добиться кое-чего по-настоящему запоминающегося. Поэтому уже который раз сбивал подступающий оргазм, доводя партнёра до исступления. Лишь когда вместо стонов и криков изо рта ошалевшего кентавра пошло тоненькое ржание, Киран решил — пора! Стиснул в объятиях влажные от пота плечи, прижал к себе спиной крепко накрепко, до хруста, до стона. Впечатал в себя, будто пытаясь слиться и поглотить, и ударился в бешеный галоп на месте. Наиз даже кончал красиво. Выгнувшись дугой, словно внутри развернулась стальная пружина, и откинув голову. Не прекращая движений, чтобы продлить пик удовольствия, Киран всматривался в его исказившиеся черты, желая сохранить их навсегда в памяти. И радуясь в глубине души, что промолчал про один раз. Только когда стихло громкое ржание, Наиз прекратил выгибаться и вновь задышал, Киран отпустил себя, позволив перенапряжённому члену разрядиться. Могучее ржание вожака кентавров оповестило всю округу о завершении ритуала. — Не дёргай плечом! — пискнул возмущённо пикси, напоминая о своём присутствии на том самом плече. — Ты там дрочишь, что ли? — Эм, да. А что? Ты разве нет? — отозвался Ости, скосив глаза на мелкого спутника. — Может помочь? — он облизнулся тоненьким кончиком языка и пошло улыбнулся. — Отстань! — Да ладно, не прикидывайся. Тебе же нравится это. Хотя, как пожелаешь, — он опять повернулся к кентаврам, что отдыхали внизу после трудов тяжких. — Скажи, невероятное зрелище! — Невероятно огромное разве что, — проворчал вредный пикси. — Ты что прям здесь дрочить будешь? — Совсем не обязательно. Самое интересное уже закончилось. Смотри, ворота открывают. — Зачем? — Чтобы все желающие могли убедиться, — хихикнул эльф. — Хотя говорят, чтобы познакомиться с новеньким. Зачем это делать прямо сейчас, если не для того, чтобы никто не сомневался, ловить тут нечего. Киран теперь никому его не отдаст. Внизу Наиз, обессиленный ритуалом, кажется отключился прямо на месте. Киран не стал его тревожить, помог удобнее улечься рядом с собой, обнял, сложив его голову себе на плечо. В сарае прибывало народу: кентавров, эльфов и людей — все хотели поглазеть на нового любимца вожака. Утомлённый Наиз невинно спал, раскидав длинные ноги, перепачканные белесыми потёками. — А у меня увеличительный порошок есть, — как бы невзначай обмолвился Ости и стал пробираться в сторону выхода. — Что? — И зефир из лавки мадам Свитиш. И фруктовые мармеладные дольки, — искушал коварный эльф, пролезая в дыру сарая. — Пообещай, что дашь мне зефиру! — Конечно дам. Только сначала ты примешь увеличительный порошок. — Но тогда зефирки станут слишком маленькие, — быстро сообразил пикси. — Можешь съесть их, когда снова уменьшишься. — Нет! Лучше сперва зефир, а потом порошок. И мармеладные дольки! Ну чего ты возишься глупый эльф? Какой же ты медленный!