До тех пор, пока ты решаешь сам

      Арджуна уединялся на кровати в личной комнате. Он судорожно перебирал пальцами волосы, а внутри плотно сжатых от сильнейшего раздражения глаз, наверно, ожидал всё-таки узреть ответы на несколько очень важных вопросов. Для начала, почему? Может в нём было меньше всего смысла, но Арджуна точно не хотел после столь долгого искупления считать, что всё ещё достоин кары небесной. А как же продолжить и без того тяжёлую вторую жизнь в Халдее после этого? И ещё, кстати сказать, по какой причине его сны ровном счётом никогда не приносят, а уж тем более не предсказывают для него ничего хорошего? Неужели само его сознание умеет только притягивать к себе кучу проблем, которые он даже со всей его одарённостью затрудняется решить?...

***

      Арджуна готовился к выступлению. Он и так знал, что на этой церемонии он был лучшим и сейчас лишь в очередной раз подтвердит статус талантливейшего лучника. Каких-либо ещё вариантов просто быть не могло. Он был принцем из рода Пандавов, доблестным Кшатрией и самым способным учеником Дроны. Остальные не могли даже мечтать о том, чтобы сравниться с ним, что всем и так было известно. Ему восторженно рукоплескали, пока он уверенно шёл к победе... Как он мог хотя бы предположить, что этот день станет решающим в его последующей судьбе и совсем не так, как он ожидал?       Он всё ещё отлично помнил, что в этот момент на церемонию внезапно явился безродный сын возничего, когда-то обманом получивший обучение у того же наставника. И он, несмотря на низкое происхождение, решил показать всем, что он лучше Арджуны и принять вызов. Это и был тот, кто в итоге стал его заклятым соперником, Карна.       Его поступок был нахальным, дерзким, непростительным.       И всё же Карна был блестящим, навыками он действительно мог бы даже превзойти Арджуну, а золотые доспехи явно намекали, что не всё об истинном происхождении этого мужа известно.       А Арджуна не мог смириться с таким поражением. Да, он на самом деле не проиграл, но не мог для себя полностью отрицать, что если бы Карну не выгнали, то именно он мог бы стать победителем. Арджуна жалел, что он ничего не мог сделать с тем, что Дурьодхана взял Карну к себе под крыло. И даже не мог объяснить себе, почему именно жалел. Уже тогда Карна смог занять его мысли нескончаемыми вопросами, которые он никак не мог выкинуть из головы, точно как и множество самых разнообразных эмоций, вызванных этим человеком на церемонии. Арджуна должен был, нет, даже обязан его победить.       Когда же Карна точно таким же образом заявился на участие на Сваямваре Драупади, то окончательно поразил все чувства Арджуны до такой степени, что к его же собственную удивлению и стыду, в его разуме больше запал Карна и его пронзительный до глубины души взгляд, будто бы изобличавший всё настоящее нутро Арджуны, и невероятные способности, чем женщина, ставшая верной женой. Но что ж, Карна вновь пересёк черту и уже не оставалось никаких сомнений, что им дано только враждовать...       Арджуна возвращался к тем чувствам, к которым совершенно не хотел, хоть и так знал, к чему приведёт вся эта череда событий. Лишь к самому большому сожалению всей его жизни.       Так или иначе, ещё до этого рокового дня у них было много встреч. И с каждой из них их связывало всё больше и больше обетов, обязывающих их решить участь друг друга раз и навсегда. Их бои искрили настоящей страстью, а в памяти Арджуны навсегда отпечаталось, как же чарующе и статно выглядел Карна на колеснице и красоту его отточенных движений, за которыми у обычного человека не поспел бы глаз. Этот воин был подобен истинному Кшатрия, к тому же выдающемуся, абсолютно точно рождённому для этого. И Арджуна получал невероятное удовольствие от каждой схватки с Карной, ощущал себя по-настоящему живым только в их непрекращающемся танце сильных ударов и умопомрачительных манёвров, которыми каждый удивлял другого с любой последующей битвой, не забывая вознести слова почёта об искусности соперника. У них был совершенно иной уровень понимания между собой, чем с кем-либо ещё.       Но после того, как они расходились, что-то не давало Арджуне покоя. Много вещей, если быть точнее. Он не мог даже понять, не хотел ли он никогда больше видеть Карну или же наоборот тягуче жаждал новой встречи с ним. Арджуна ощущал такие сильные эмоции, когда был с ним, но... Как только они были с кем-то ещё, то всё шло не так, совершенно не как надо. Будь то его дорогие братья Пандавы и жена Драупади и уж тем более если то были коварные Кауравы рядом с Карной, их ценным союзником, конфликт между ними только усугублялся, добавляя всё новые и новые незаживающие раны, несмотря на всё наслаждение наедине. Между Пандавами и Кауравами никогда не было мира, а каждая их встреча заканчивалась очередным скандалом. И Карна точно так же провоцировал их, чем заслуживал настоящий гнев Арджуны.       Карна был слишком далеко и слишком недостижимым. И этот гнев, эта невозможность получить от Карны того, чего он хотел, заставляли Арджуну желать, чтобы Карна исчез. В конце концов, Карна должен был получить то, что заслужил за всё это время.       И когда это на самом деле случилось и жизнь Карны была оборвана пронзившей его шею стрелой, то Арджуна остался ни с нем, кроме боли и тяжести на душе.       И извечным грехом, ведь Карна оказался его старшим братом.       Хоть Арджуна и остался тем же воспеваемым героем, самым лучшим, к чему он всегда так рьяно стремился... Был ли теперь в этом смысл? Был ли он вообще им когда-нибудь?       И что он хотел услышать, когда глядя на небеса, что продолжали светить над ним, спрашивал: “И должен ли я буду стрелять в само Солнце вновь?”       Ожидал ли из последней блёклой надежды, что он, ставший единый с Солнцем, всё же смилуется и ответит ему? И надеялся ли в самых сокровенных мыслях, что он бы единственный по-настоящему его извинил?

***

      Ещё оставаясь в полудрёме, Арджуна старался понять то, из-за чего ему приснился такой сон. Всё же ничего такого, что могло бы напомнить ему о его прошлом, не произошло за последнее время. Конечно, он очевидно никогда полностью не сможет забыть прежнюю жизнь, которая составляла саму его личность, но Арджуна уж было решил, что его пребывание в Халдее с никогда не прекращающимися событиями смогло окончательно его отвлечь, чтобы он стал жить настоящим. Тем более же, как Арджуна считал, он разобрался с прошлым ещё в том давнем кошмаре, где встретился лицом к лицу с самим собой и принял себя со всеми недостатками и той виной, что так долго мучила его. Он смог даже довериться новому человеку в его жизни, его Мастеру, который был с ним тогда во сне, но также, хоть будучи и лишь частью его воображения, основную роль сыграл... Карна.       Даже сейчас всё сознание Арджуны как будто на секунду застывало, когда в мыслях появлялись его имя и образ, Карны. Очень много невероятных вещей произошло с тех пор, как они были призваны одним и тем же Мастером в Халдею. Арджуна ожидал и даже сам намекал, что их вновь ожидает череда беспощадных битв, где они из раза в раз безустанно старались прояснить что-то очень давнее, таящееся в сердце у обоих с незапамятных времён, но пришло всё к тому, что они вроде бы помирились. И Карна хотел исполнить мечту матери, и Арджуна сам наконец-то осознал, что он больше не обязан сражаться с Карной, а более того, теперь они даже сотрудничают. И с тех пор соперничество стало скорее их особым развлечением между собой, чем клятвой сразить наповал. Их отношения дошли до такого прогресса, что они даже ходили вместе отдыхать на праздниках в Эмматей и ничего такого не случилось, да и вообще Арджуна и Карна проводили много совместного времени, где происходило много забавных эпизодов, как если бы они были настоящими братьями, кем они... И должны были быть? Так, как и желала их мать.       Могло ли вообще быть иначе, если бы не было вражды между Пандавами и Кауравами? Арджуна не знал. И даже если всё так, то как-либо переделать то, что было, он не мог. И кажется, если бы и была у него эта возможность, он бы не смог её реализовать из собственной неуверенности и манеры идти на поводу, а после жалеть, так что ему бы стоило порадоваться, что сейчас всё хотя бы так, как есть, и что помимо Карны в Халдее появился только Ашваттхама, который сам не стремился к возобновлению конфликтов, несмотря на то, что когда-то держался вместе с Кауравами, а сейчас был готов сражаться хоть с кем, если он силён, из-за чего его ещё можно было выносить. Правда с несдержанным Ашваттхамой ему было разговаривать совершенно не о чем, так что Арджуна в итоге счёл наилучшим вариантом держаться от него на расстоянии, кроме необходимых случаев, где и то приходилось утихомиривать его неконтролируемую ярость собственным не имеющим границ талантом.       Только вот из-за такой тенденции к изолированию от остальных у Арджуны даже без остальной семьи в Халдее были трудности с тем, чтобы побыть наедине вместе с таким дружелюбным Карной, который везде себе успевал друзей найти, а также не забывал и про старых. Арджуна с его стеснительностью же оставался в стороне, буквально стоя около двери, где Карна веселился с друзьями, не в силах ни признать, как сильно он хотел быть вместе с ним, ни уж тем более действительно присоединиться к нему. И был даже такой постыдный для Арджуны случай, когда его увидели Мастер и Парвати, отчего он просто поспешно ушёл, как будто он тут у двери совсем ничего не делал и не стоял не пойми сколько времени.       Арджуне было и так очень сложно...       И для чего сон снова заставил его вспомнить обо всём этом? Да и должны ли у Слуг вообще быть сны? Или он был особенным даже в этом? Для чего ему эти размышления, когда он вроде как отдыхал и восполнял силы? Он переживал явно ни к месту, могло быть и хуже, если бы в Халдее появились остальные и события повторились вновь... И чтобы усилить его мысль, ему как будто послышался донельзя знакомый раздражающий смех того, кто звался лучшим другом Карны.       ...Кажется, он слышал теперь, как этот “лучший друг Карны” ругался с кем-то ещё, крайне родным по голосу. Для Арджуны точно невозможно было забыть, как Дурьодхана бесконечно скандалил с Бхимой.       Неужели?...       Это вообще точно ещё был сон?       Арджуна резко открыл глаза от этой мысли. Уже должно быть утро и ему уж точно негоже как Слуге брать и засыпаться, он должен быть в полной готовность помочь Мастеру в любое время. И всё же этот сон конкретно так сбил Арджуну с толку. Он быстро встал, привёл себя в надлежащий вид, что для Слуг не так и уж и сложно, и решил всё же пойти и узнать, что он услышал. Арджуна до конца надеялся, что это были не более чем слишком громкие и реалистичные мысли сквозь тревожный сон. Когда он шёл по коридору, то уже понимал, что дело обстоит наихудшим образом из всех. Если уж даже сейчас он слышал эти отзвуки, то это было реальностью. Ах, ну всё же может он так сильно себя накрутил, сейчас он завернёт за этот угол и убедится, что там никого не было...       — О нет, ещё и ОН здесь! — было первым, что услышал Арджуна, как только дошёл до того помещения, откуда и разносились голоса. И Арджуна собственными глазами видел, что тем, кто крикнул эту фразу, был никто иной как этот злокозненный друг Карны, Дурьодхана, который тут же как его увидел, отвернулся от того, с кем спорил, и стал показывать на Арджуну пальцем.       — Карна, разберись с ним! — теперь Дурьодхана повернулся к Карне, который стоял рядом.       — Арджуна ничего не сделает, — спокойно и с полной уверенностью ответил Карна. Что ж, хотя бы Арджуне льстило, что Карна так доверял ему.       — На самом деле, не надо... — Мастер тоже здесь был, но не мог как-либо повлиять на ситуацию, оставаясь как будто всеми незамеченным.       — Что?! Карна-а! — Дурьодхана был обескуражен, что Карна тут же не исполнил сказанное, но тот лишь покачал ему на это головой.       — Кто бы представил, что даже Карна признал достаточное благородство моего младшего брата. Не так ли, Арджуна? Рад увидеть тебя здесь! — воодушевлённо сказал Бхима, которого Арджуна, конечно, тоже узнал с первого взгляда.       — Непременно, это невероятная радость, что мы встретились вновь, Бхима... — сказал Арджуна со всей его выдержанной стойкостью, но внутренне у него уже была чуть ли не паника от того, что он сейчас видел.       — У меня от их хвалебных почестей друг к другу уже тошнота подступает... — прошипел на обоих Дурьодхана, поглядывая на Карну в ожидании поддержки от него. Карна всё так же молчал, не выдавая никаких особых эмоций. Мастер, видя это всё, только надеялся, что ничего не случится между ними.       — У твоего друга и то больше ума оказалось, взглянул бы на это, — достаточно сдержанно сказал Бхима, чему Арджуна был чуть-чуть удивлён. Он помнил Бхиму намного более свирепым.       — Да ты, ты...! — Дурьодхана уже захлёбывался в негодовании на Бхиму. — Да что общаться с такими как вы! — он оглядел Арджуну и Бхиму. — Карна, пойдём от них куда подальше! Эти провонявшие Пандавы...! — Дурьодхана перекинул руку через плечо Карны и повёл закадычного друга в другую сторону ото всех них. Карна только оглянулся на Арджуну в честь такого драматичного прощания. Мастер с облечением вздохнул, что они всё же относительно спокойно разошлись.       У Арджуны всё ещё в ушах звенело “провонявшие Пандавы”. Кто уж точно остался таким, каким и был, так это Дурьодхана.       — А нежелательные люди и сами ушли, — улыбнулся Бхима. — Теперь и мы можем пообщаться после такой долгой разлуки! — Бхима подошёл и хлопнул Арджуну по плечу что было очень ощутимо для последнего, но он не содрогнувшись выдержал это. — Ах да, Мастер, извиняюсь за такую стычку, — добавил Бхима.       — А, да это ничего, у нас тут всякое бывает... Я лучше не стану вам мешать, увидимся, — Мастер решил не прерывать семейное воссоединение и ушёл с лёгким смешком.       Арджуна и Бхима также попрощались с ним. Арджуна на самом деле удивлялся, как несмотря на всё пережитое до этого и на совсем недавнюю кому, причину которой никто так и не знал, их Мастер мог сохранять хотя бы какое-никакое присутствие духа... Но что ж, сейчас Арджуну волновали более насущные для него самого вещи.       — Что здесь происходило, пока я не пришёл?       — А-а, да так... Уж решила судьба, что я был призван вместе с этим крикуном, не успели встретить Мастера, как тут же Дурьодхана начал со мной перепалку. И услышав это, примчался ещё и его друг Карна, но ничего делать на удивление не стал. Мастер старался как-то нас разнять, мол, не надо до серьёзного доводить, а того же не успокоить... Да как вообще можно Дурьодхану воспринимать серьёзно? — Бхима чуть-чуть посмеялся на это. — Но что ж, хотя бы я вижу, что у того парня, Мастера нашего, действительно доброе сердце.       Теперь Арджуна был в курсе всех произошедших событий.       И они были ужасающими.       — Понятно... Спасибо, что рассказал, — выдавил из себя Арджуна. Он не то чтобы совсем не рад был повидаться с одним из братьев, с кем они пережили множество невзгод, но он не мог забыть о том, что здесь был не только Бхима, но и их кузен, что создавало кучу новых недопониманий и проблем, а также, что было в его мыслях, которые стыдили его же самого степенью их эгоистичности... Как ему объяснить им его нынешнее примирение с Карной? Как вообще ему теперь видеться с Карной?       — А у тебя как дела здесь? Ты уж похоже давно был призван сюда. Только как бы твой талант не отгораживал тебя ото всех... Но ты наверняка уже завёл друзей! Может нам устроить застолье в честь этого? Я и рассказать могу самые приятные эпизоды из твоей жизни! — Бхима сказал это всё из наилучших побуждений. Но Арджуна ощущал после этих слов, как будто его ударили в самое больное место.       — Не надо, Бхима...       У Арджуны не было настоящих друзей. Он ни с кем так действительно и не подружился в Халдее. Конечно, были совместные миссии с совершенно разными Слугами, где он мог вести себя добропорядочно и старательно помогать, но они не были ему друзьями, может быть хорошими знакомыми, с которыми можно было изредка повеселиться, как то было с поеданием крайне острого карри с Орионом и Ясоном, где победа Арджуны была и так слишком очевидна... Он слишком сильно никому не доверял в любом случае. Из всех в Халдее наибольшим доверием у Арджуны пользовались Мастер и, как бы странно то ни звучало, Карна.       Они по крайней мере точно не станут его осуждать и всё ещё примут.       И на этот раз все эти тяжёлые чувства были написаны на его лице.       — Почему это? И что ж ты так выглядишь, что-то случилось? — Бхима был в недоумении. Он знал только образ Арджуны, что он сам поддерживал всю жизнь и перед родными братьями, так что Бхима даже не подозревал обо всех его личностных проблемах.       — Ах, ничего, я просто размышлял. Это действительно замечательная идея, но мне кажется, сейчас не стоит устраивать никакого застолья. У нас очень ответственная миссия здесь, Бхима, и все заняты ей, — Арджуна быстро скорректировал выражение лица, как только получил такое неприятное замечание, а также выкрутился из ситуации как мог. Даже если сам знал, что не всегда Слуги были заняты этой миссией, а очень даже часто какими-то событиями, которые к ней никак не относились.       — Так еда как раз и придала бы всем сил... А хотя не знаю я пока ваших порядков, уж как хочешь. Однако в любой момент спроси и я обязательно наготовлю! — Бхима не стал спорить с ним. — А об ответственности ты верно подметил, мы должны не подвести этого паренька. Но для нас, братьев Пандавов, это же как раз плюнуть, Арджуна! — он снова хлопнул его по плечу. И Арджуна это вынес.       — Конечно... — Арджуну переполняло слишком много чувств, вместе с которым он бы хотел побыть в совершенном одиночестве, но не знал, под каким предлогом уйти от Бхимы. Арджуна сам поражался столь неблагородному желанию. Совсем не так встречают старшего брата, с которым давно не виделись и который к тому же старался для тебя сделать всё самое наилучшее.       — Если уж об этом... Уж действительно проделки судьбы бывают крайне удивительны. Собрать вновь нас, Пандавов, и их, Кауравов, здесь вместе... Это вряд ли к добру. Они слишком многое сделали. Мы никогда не поладим с ними... — слова Бхима тяжелели, когда в его памяти снова появлялись все те козни и западни, что они выносили от кузенов и их приятеля Карны. — Только ли он и Карна здесь из них? — спросил Бхима, с определённой осторожностью упомянув о Карне, не зная, каково же Арджуне сражаться бок о бок с его заклятым соперником и врагом.       — Ашваттхама. Больше никого. К счастью... — Арджуна добавил последнюю фразу, чтобы выглядеть более естественно. А на самом же деле... Тому, что в Халдее был Карна, он в итоге оказался даже рад. А он, как никак, тоже был вместе с Кауравами.       Бхима нахмурился.       — По крайне мере, только они... Сколько же тебе приходится выдерживать, братец. Но теперь мы вместе! Кто знает, может когда-нибудь и остальные братья присоединятся к нам? — Бхима повеселел от этой мысли. Он был бы рад, если бы все братья Пандавы снова собрались вместе.       Арджуна внутренне поперхнулся от этих слов. Он уже сейчас не знал, что делать. Ему точно хватало даже такого небольшого “счастливого семейного воссоединения”.       — Это уж как... Того пожелает судьба, — Арджуне было всё тяжелее нормально отвечать.       — Ой, может тебе действительно отдохнуть? Или может мне тебе сготовить что-нибудь? — удивился Бхима, не видя никакого повода для такой растерянности Арджуны. — Тебе же и правда не о чем переживать... Это всего лишь эти негодники Кауравы, — он старался приободрить младшего брата.       — Спасибо, Бхима. Но не беспокойся, всё нормально, — Арджуна ощутил себя неискренним, довольно привычно. — Конечно, даже один из нас превосходит и их сотню, — он добавил к этой когда-то типичной между ними фразе тон, полный гордости, и в нём даже была честность.       — Это больше похоже на тебя, Арджуна! — Бхима ещё сильнее обрадовался. — Кстати сказать... Можешь объяснить, что вообще тут есть?       — Конечно. Помимо выполнения нашей общей с Мастером миссии есть много возможностей. Когда выдаётся свободное время, можно отдохнуть в собственной комнате или в общей комнате отдыха, для тренировок существует симулятор боёв... — и Арджуна обожал то время, когда он мог побыть в этом симуляторе только вместе с Карной. — При желании можно сходить в столовую, оборудованную собственной кухней...       — О, кухня? — Бхима больше всего заинтересовался именно этим. — А новых поваров туда берут? — спросил он у Арджуны с энтузиазмом.       — ...Извини, не знаю, надо бы спросить на самой кухне, — Арджуна даже не ожидал, что Бхиме так по душе пришлась его роль повара, когда они были под прикрытием в изгнании. Арджуна же сам вряд ли вернулся бы к песням и пляскам в женской одежде... Даже если тогда, если честно, это было достаточно увлекательно. Но тогда было и существенное оправдание.       — Так надо пойти и узнать! Ты со мной?       У Арджуны появился шанс.       — Извиняюсь, у меня ещё есть дела... Так или иначе, это хорошая возможность для тебя познакомиться с остальными.       — Ну, хорошо! Тогда удачи! — и Бхима ушёл.       Когда Бхима окончательно пропал за поворотом, Арджуна вздохнул. И сам пошёл “по делам”, а то есть в одиночестве размышлять, что ему делать с этим всем дальше.

***

      И вон он здесь и события этого утра снова и снова прокручивались в его голове, изводя его разум от всей сложности ситуации.       “Что делать? Что же делать?...” — Арджуна бесконечно повторял про себя один и тот же вопрос. — “Только всё наладилось.. А теперь как я им всё объясню? Или мне снова притворяться, что...” у него на уме так и крутилась фраза “что мы с Карной всё ещё не друзья”, но Арджуна тут же одёрнул себя, ведь тогда это бы обозначало, что сейчас он... А что сейчас? Он относится лучше к Карне? Дружит с ним? Он как-то смущённо себя ощущал, если так формулировал статус их отношений. Он даже не мог дать чёткого определения, кем они стали друг другу за это время. У них были различные соревнования друг с другом, совместный отдых, а также Арджуна не хотел ни с кем больше разделять их прогулки вдвоём... И ему же на самом деле было приятно быть рядом с Карной и общаться, как бы Арджуна сам того ни стеснялся. Карна был, конечно, сложным собеседником: не к месту отвлекался, молчал, когда надо было говорить, и мог что-то сказать, когда уже того не требовалось, а их видение порой слишком сильно отличалось, но что ж...       “Так, по крайней мере как мне объяснить, что мы больше не конфликтуем?” — Арджуна беспокоился о том, что появившиеся родственники, а уж один из них точно, был готов снова развязать нескончаемые распри между Пандавами и Кауравами, которые уже давно должны были кануть в лету...       Арджуна внезапно осознал, что он совершенно не хотел больше слышать ни о каких “Пандавах и Кауравах”. Он и сам старался не вспоминать об этом, пока был наедине с Карной. А после появился Ашваттхама, который уже тогда стал перетягивать внимание Карны, но по крайней мере между ними был относительный нейтралитет. А Дурьодхана вряд ли даже знал о том, что такое перемирие, а Ашваттхама и Карна его всегда слушали...       Арджуну уже чуть ли не потряхивало от мысли, что Карна без каких-либо возражений всё ещё пойдёт за ним, руководствуясь тем, что они старые друзья и он чему-то там ему обязан. Да и даже сейчас они вместе!       — Ай!... — Арджуна притопнул ногой. У него появилось ощущение, что пока он здесь сидит и задаёт самому себе бессмысленные вопросы, то только теряет то время, когда Карну могут настроить на не пойми что. А Арджуна даже не знал мнения Карны обо всём произошедшем! Чтобы дать себе какой-то ответ, он обязан это узнать.

***

      Арджуне сначала надо было наметить курс, куда же идти. И если где был Бхима уже очевидно, то куда же могли уйти Карна и Дурьодхана? Они вряд ли бы пошли в симулятор боёв. Это было бы более вероятно, если бы Карна ушёл с Ашваттхамой, а с Дурьодханой он общался как-то иначе, по-особенному... что невыносимо раздражало Арджуну.       Он решил, что есть два варианта. Либо они в столовой, либо ушли в личную комнату. Арджуна остановился на том, что сперва пойдёт в столовую, даже надеясь, что они именно там, хоть и это тоже было для него не лучшим местом, бесконечно шумным и наполненным жизнью, да и выхватить место с тем, с кем он хотел, было невероятно сложно и к тому же стеснительно...       Стоило Арджуне только пересечь порог столовой, как очередная сцена предстала перед ним, а точнее продолжение утреннего спектакля.       — Ну уж нет, я не собираюсь есть то, что он приготовил, как бы хорошо оно ни выглядело! Да кто его знает, может Бхима ещё отравит еду! — возмущался Дурьодхана. А рядом как раз стоял Карна, совершенно отстранённый от ситуации.       — Какой же бред... Такие идеи только тебе и приходили в твою несчастную голову, — Бхима давно не удивляло, как Дурьодхана умел всё переиначивать.       — Ну конечно! А Пандавы же такие “праведные и только хорошие вещи делали и получали всё честно”! Или мне кое-что напомнить тебе, если в твоей полой голове ничего не задерживается, а? — как и обычно Дурьодхана злился на Бхиму и его братьев за, собственно, всё.       — Мы всегда лишь исполняли данные нами обеты и получали справедливые награды, — уверенно ответил на упрёки Бхима. А Дурьодхана же не унимался...       Смотреть на их разборки можно до бесконечности, но, что для Арджуны сейчас намного важнее, рядом с ними стоял безучастный Карна, а эти двое слишком заняты их спором...       Если уж о честности. А до какой степени это честно?       Как бы там ни было, Арджуна незаметно со всем его профессионализмом обошёл спорящих и потащил Карну за предплечье за собой. Карна склонил голову вбок в лёгком недоумении, на что Арджуна резко кивнул и повёл его дальше.       Так они и ушли из столовой, пока Бхима и Дурьодхана и дальше обменивались словами разной степени грубости...       — Ну же, Карна, ты же согласен со мной?! — и когда в разгаре спора Дурьодхана решил заручиться поддержкой лучшего друга, то наконец-то заметил, что он куда-то пропал. — И где он?... Куда он ушёл?!       — Так может даже твоему другу надоело тебя слушать? — сказал Бхима, закатывая глаза.       — Да тебе никогда не понять как крепка наша дружба! Он не сам ушёл! — и тут что-то в его разуме начало проясняться. — ...Арджуна! Только Арджуна способен на такие коварства, а иначе он никогда бы не смог одолеть моего сильнейшего Карну! — злоба всё сильнее переполняла его. — Надо разобраться с Арджуной! — и перед тем, как броситься на спасение Карны, Дурьодхана ещё раз повернулся к Бхиме. — И как ты оправдаешь младшего братца, а?       — Это лишь твои домыслы. У Арджуны достаточно чести, в отличие от тебя, чтобы не мстить из собственных обид, — Бхима снова лишь услышал типичные обвинения Дурьодханы в чем бы то ни было его кузенов.       — Тч!... С тобой мы ещё выясним, а сейчас я пойду и узнаю, что Карна уже разобрался с этим твоим Арджуной! — и он с полной уверенностью быстро ушёл, сам не зная куда.       Бхима же облегчённо выдохнул.

***

      Тем временем Арджуна отвёл Карну к себе в комнату. Арджуна точно знал, что Дурьодхана струсит войти сюда, так что можно было спокойно начать диалог.       — Итак, — Арджуна увидел, что Карна пристально глядел на него, видимо ожидая узнать, к чему всё это, чем чуть-чуть смутил Арджуну. — У меня лишь было ощущение, что иначе я вообще не смогу поговорить с тобой... — Арджуна старался как-то объяснить такое неподобающее поведение, однако Карна был спокоен и в его взгляде не было ни возмущения, ни тем более осуждения. — Если в общем, какое у тебя отношение к тому, что они призвались к нам... всем в Халдею, — Арджуна быстро скорректировал фразу, сказать “к нам” ему казалось слишком личным.       — Это необычное чувство... Очень необычно, — ответил Карна. И для Арджуны это вообще ничего не прояснило.       — Что ещё обозначает “необычно”? — Арджуну очень раздражало, что он пошёл на такой шаг, а Карна даже не мог ему чётко ответить на вопрос.       — Мне тяжело описать это. Теперь здесь не только ты, Арджуна, но и Бхима... И это необычно, — Карна был как будто озадачен. — Что же до Дурьодханы... — он мягко улыбнулся, а Арджуну передёрнуло. — С ним точно будет весело.       — Это по-твоему весело? — с обидой сказал Арджуна. — Как ты вообще представляешь наше совместное нахождение здесь?       И Карна почему-то замолчал. Ну прекрасно, даже он не знает!       — Это действительно проблема, Карна! Ты же понимаешь, что он совершенно не знает, что происходило здесь между... — у Арджуны было в мыслях “между нами”, но не мог же он так и сказать, — тем, как мы призвались и как появились они, — смог подобрать слова Арджуна. — Это огромный промежуток времени! Он всё ещё считает, что всё как и было прежде, Карна, — он старался убедить его, что об этом стоило бы поволноваться.       — Да, это правда, Арджуна... Мне надо бы всё ему объяснить, — всё так же спокойно ответил Карна.       — Ты собираешься ему, ещё и Берсеркеру, что-то объяснять? — он однако вспомнил, что его же Альтер-версии того же класса Карна действительно смог что-то объяснить, из-за чего чуть-чуть осёкся после этого вопроса, но это же совсем не то же самое...       — Конечно. Он же доверяет мне, — Карна ссылался на их долгую и крепкую дружбу, что только повышало градус раздражения Арджуны.       — И теперь ты будешь именно с ним везде ходить?! — выпалил он и сам же осел. Это звучало не так, как надо, он не должен был позволить себе так сказать.       Карна посмотрел Арджуне в глаза.       — Тогда, когда он спросит. Если ты попросишь, мы всегда можем куда-нибудь сходить... — он так невинно и по-доброму улыбался, что у Арджуны внутри что-то сжалось.       Карна размышлял очень прозаично. Арджуна не мог так же, его только поглощал стыд за то, что он вообще начал этот разговор, ещё и показал собственную ревность.       — Я ничего из этого на самом деле не требовал... Это был просто вопрос, — Арджуна хотел сгладить ситуацию, однако понимал, что сказанного не вернуть и его опасения становились слишком очевидными. — Что ж, неважно... — он скосил взгляд, не зная, что делать дальше. Скорее всего надо просто дать уже Карна уйти из комнаты...       — Не переживай, Арджуна, — Карна улыбнулся и дружески коснулся плеча Арджуны, на что тот дёрнулся и растерянно поглядел на него из-за этого лёгкой нежности между ними. Карна был слишком добр с ним. Арджуна никогда бы не смог достигнуть его уровня.       — Хмпф... На этом всё, — Арджуна ощущал, что спросил не всё, что хотел, но он даже не мог для себя прояснить, какие вопросы у него ещё остались.       — Хорошо, — с той же дружелюбностью ответил ему Карна. — Мне надо возвращаться, — он подошёл к двери.       — Да, понимаю... — он нехотя прошёл вперёд и открыл для Карны дверь, провожая его.       И всё было бы очень мило, если бы как раз за дверью не стоял Дурьодхана, теперь точно убедившись, что Карна был у Арджуны.       — Я так и знал, что это ты его увёл! Чего ещё можно было от тебя ожидать?! — у него была одышка. Он успел уже обойти все помещения, на каждом шагу проклиная Арджуну.       — Я просто побеседовал с ним, — как мог сдержанно и холодно ответил Арджуна.       — Да, так и было, — согласился Карна.       Дурьодхана не понимал, как такое может быть.       — И ты так просто ушёл с ним, Карна? — с обидой спросил он.       — Прости. Арджуна утянул меня за собой, — совершенно без задней мысли ответил Карна, а Арджуна внутренне хотел кричать, что Карна так легко выдал то, что распалит злобу Дурьодхану ещё сильнее.       — Эти Пандавы!... — и злость Дурьодханы снова вернулась к нему в полной мере. Он грозно смотрел на Арджуну, а тот отвечал ему лишь высокомерным и безразличным взглядом.       И, быть может, между ними разразился бы нешуточный конфликт или же Карна всё же смог бы уладить его каким-то образом, однако прозвучал сигнал по всей Халдее, обозначавший необходимость собираться на новую миссию.       — Только помни, мы с тобой ещё не закончили! — всё-таки крикнул Дурьодхана, уводя Карну подальше от Арджуны.

***

      Уже была ночь. Арджуна как и всегда показал себя с лучшей стороны в бою, да и очевидно, что благодаря ему Мастер и смог одержать победу. Уж в этом плане Арджуна точно не сомневался в себе. Зато после того, как Дурьодхана специально держал Карну ближе к себе, лишь бы не рядом с Арджуной, он точно начал очень сомневаться, что Карна так легко уладит ситуацию. Карна вообще на что надеялся, особенно с его-то способностью к объяснению чего-либо? И так ясно, что у Арджуны никакой надежды, Карна с появлением его давнего друга вот так просто променяет его...       Конечно, это преувеличение. Только ему всё ещё болезненно чего-то не доставало от Карны, но он не мог дать этому определение. Он с такой жадностью желал чего-то большего, даже не зная, что конкретно... Хотел ли он просто внимания от Карны? Оно и так есть. Или же он хочет перетянуть всё на себя? Ах, ну неужели он совсем не вырос?...       И перебирая в голове разные варианты ответов, Арджуна на удивление быстро уснул. Да, он очень сильно устал от этого дня и был бы рад забыться хотя бы во сне...       Если бы всё было так прекрасно. Как только он заснул, то тут же провалился в неизведанные уголки сознания, как с вершины Гималаев в глубины ада. И приземлился Арджуна в пространство, которое невозможно было определить как что-то конкретное. Куда бы он ни оглядывался, никаких стен не было или же ему не давала их увидеть тьма вокруг, которая смывала все грани, не давая понять ни где начало, ни где конец. Что ж... Кажись, тот сон был только началом.       Раз уж он уже был здесь, то обязан был выяснить, к чему всё это. Он очень надеялся, что хотя бы на этот раз в его кошмар никого не затянуло. Он точно не хотел никого посвящать в эти переживания.       И Арджуна пошёл ориентировочно вперёд. Сначала всё оставалось одинаковым, как будто он даже не начинал никуда идти, но спустя некоторое время перед ним начали проясняться новые очертания... Трона? Арджуна вряд ли хотел идти к нему, но вариант у него был только один.       И когда Арджуна подошёл достаточно близко, то вновь его самые неприятные ожидания оправдались, там сидел он сам, окутанный в плащ, как и в ту ночь. А его улыбка была такой же насмешливо издевательской.       — И что ж ты, даже не поздороваешься после столь долгой разлуки? — он первый подал голос этим поучительным, бесконечно унижающим Арджуну тоном.       О нет, он не намерен позволить этому продолжиться снова. Сейчас он и один сможет изгнать его, как и тогда. Арджуна тут же решительно поднял материализованный лук Гандиву на другого себя.       — Это у тебя такой способ решения любой проблемы что ли? Если уж ты даже Камы не побоялся тогда... — крайне разочарованно сказал он.       — Был кое-кто в моей жизни, научивший меня таким образом решать проблемы, — съязвил Арджуна. — Я не желаю тебя здесь видеть, уходи, — он старался не поддаваться раздражению, на которое его намеренно выводили, напомнив о том рождественском случае, когда он не сдержал эмоции даже в сторону божества. Она смеялась над его отношением к Карне... И к сожалению, для него это было больной темой, к тому же он и так был измотан общей атмосферой праздника и помощью порой слишком упёртому Санта Карне. И всё же он тогда сдержался, Арджуна дал Каме уйти, ему было не о чем жалеть.       — Охо? А смелости в тебе однако прибавляется, — он лишь позабавился этому. — Только спешу тебя огорчить, всё не так легко, как тебе хочется. Ты снова угодил в ловушку собственных переживаний, с которыми ты как обычно сам разобраться не можешь, что и дало мне возможность снова появиться на сцене, как я собственно изначально и ожидал, — он чуть-чуть посмеялся. — Я не исчезну до тех пор, пока ты не разберёшься с этим. Только что мы всё конфликтуем да конфликтуем? А что если я здесь как раз для того, чтобы помочь тебе?       — Твоя помощь мне точно не нужна. Тем более, что ты вообще знаешь? — скорее всего было бы логичнее уже окончить этот диалог и сделать то, что он хотел, но Арджуна не мог по какой-то собственной натуре так легко решиться. И может теперь это его и сдерживает от новых ошибок, которых он себе уже вряд ли бы простил.       — Арджуна, я знаю о тебе всё, если ты забыл, — снисходительно сказал он. — И если ты был уверен, что ты в тот раз смог избавиться от меня навсегда вместе с Мастером и твоим нынешним, то это очень наивно с твоей стороны.       — Моим “нынешним”?... — в замешательстве произнёс Арджуна.       — Что, задевает? — ещё ехиднее улыбнулся он.       Взгляд Арджуны стал ещё более пронзительным, а тетива скрипнула.       — И ты всё ещё считаешь, что тебе это поможет? — безразлично хмыкнул он. — Я, как бы ты ни хотел, — часть твоего сознания, так что никогда не уйду полностью. Ты можешь лишь не обращать на меня внимание до поры до времени, когда всё вроде как идёт гладко. Но ах, у тебя снова появились нерешаемые проблемы и твои мысли совсем не соответствуют тому, что ты от себя ожидаешь, не так ли? — эти слова действительно имели смысл, однако его поведение совсем не располагало Арджуну к нему.       — И причём здесь ты? — Арджуна, к несчастью, ощущал, что как бы он ни злился, эти слова трогают что-то в нём. И всё же этот образ был для него олицетворением его прошлого, а он для себя уже смирился с ним.       — Теперь все эти твои мысли и сожаления, которые ты так отрицаешь, снова воплотились во мне. Так что я знаю даже ещё больше, чем ты, — он явно упивался тем, что снова может контролировать Арджуну. — Кстати сказать, тот сон, что тебя так встревожил, тоже результат моих стараний. Это было предупреждение и вот как оно сбывается! — он притворно удивился. — Как оценишь, нравится тебе?       — Ты можешь хоть секунду не издеваться надо мной?! — Арджуна всё-таки не сдержался. Ему было обидно, очень. Уж слишком много незаслуженных вещей стало происходить с ним. Он уже не знал, как выдержать реальность, но даже в его собственной голове ему не было покоя.       И тот действительно замолчал и свёл брови, глядя на нервничающего Арджуну, а после покачал головой.       — Ты ведь сам себя на это обрёк. Ты сам решил быть честным, отказаться от меня, идти собственной дорогой... И вот к чему тебя это привело. Я сказал тебе, что ты станешь жалеть. Ты остался тем же, Арджуна. Ты точно так же неискренен, как и всегда, — внезапно он стал серьёзен.       — Это не так... Это абсолютно не так! Теперь я живу моей жизнью! Я такой, какой я есть! — у Арджуны тряслась рука. Тетива была натянута, но он не мог сдвинуть руку с места.       Он не мог этого сделать.       — Ты считаешь, что громче скажешь, так правдой станет? Твоя жизнь такова, что даже твой брат, сражавшийся бок о бок с тобой, не знает, кто ты такой. А мне напомнить о том, как ты настолько заврался, что даже тем, кому вроде как доверяешь, не можешь ничего сказать? Ты проснёшься и что ты будешь делать? К кому ты пойдёшь? Снова к Парвати, чтобы она тебя утешила? Снова к Мастеру, отвлекая его от намного более значимых дел? Или ждёшь, пока он придёт сюда в этот сон и спасёт? Да ты хоть когда-нибудь решал проблемы самостоятельно? — этот бесконечный ряд вопросов всё больше тяготил Арджуну. — Мне надоел этот спектакль. Это жалко.       — Чего ты добиваешься?... — пересиливая себя, ответил Арджуна.       — Чтобы ты наконец-то осознал, что всё, что происходит здесь, делается только для тебя. Я существую только ради того, чтобы ты мог жить, — однако это совсем не соотносилось с его изначальной ролью в жизни Арджуны. — Одна ложь самому себе оберегала от осознания того, сколько на самом деле ты лжёшь. Ты сам отказался от этого. Ты захотел жить по-другому. Что ж, хорошо. Так может ты наконец-то что-то сделаешь для этого? Я могу помочь тебе, если ты признаешь, что тебе нужна помощь. Или же, хах, можешь как обычно положиться на стрелы Гандивы, так ничего и не узнав, — он был вызывающим. Он не выражал сочувствия Арджуне, не успокаивал его. Он лишь продавливал его волю.       Арджуна молчал. Он не знал, что ему делать и как ответить. Он боялся совершить ошибку. Он решил жить иначе, это так. И поэтому Арджуна больше не намерен слушать его, как обычно делал до этого.       Да и кто он вообще такой? Мог ли он создавать сны? Если Арджуна так отчаянно хотел уйти из этого кошмара, то почему Мастер ещё не откликнулся на его зов? Был ли вообще это сон, если же Слугам при нормальных обстоятельствах они не должны сниться?       Арджуна перевёл дыхание и опустил Гандиву.       — Мне кажется, я забыл одну важную вещь. Я действительно даже не поздоровался. Мы давно не виделись. Меня всё так же зовут Арджуна. Только каково же твоё имя? И сон ли это? — он осознал, что слишком много вещей не сходились между собой.       — Ты наконец-то заметил? — он довольно посмеялся. — Что ж, это так, много времени прошло. Если спросишь меня об имени, то всё, что ты захочешь. Я есть и Кришна, я есть и ты сам, Арджуна. И верно, это не сон. И то видение тоже им не было. Ты сейчас лишь в глубоких размышлениях, не более того. Мастер вряд ли смог бы прийти сюда так легко, как это было во сне.       — Что произошло бы, если бы я использовал Гандиву?       — Совершенно ничего. Кроме того, что тогда ты бы только с Гандивой в обнимку и остался бы в реальности, — он ещё сильнее натянул улыбку.       Арджуна усилием не стал обращать на это внимание.       — И почему ты так уверен, что только ты можешь мне помочь? Я бы сказал, до этого у тебя получалось только обратное, — и всё-таки он дал ответную колкость.       — Тогда, Арджуна, ты не смог бы ни дня прошлой жизни прожить, если бы я совсем не помогал тебе, — хмыкнул Кришна. — Однако же, должен признать, ты смог кое-какими усилиями видоизменить собственное сознание. Теперь именно Арджуна сдерживает себя, а Кришна подталкивает перестать сковывать себя.       — Это не совсем то, что сделал бы Кришна... — Арджуне было совсем нелегко вспомнить о нём, слишком много разных чувств тут же вспыхивало. — ...Неужели так много изменилось?       — Ох, я всё так же тебя осуждаю, — и он гордился этим. — Только раньше за то, что ты не соответствуешь идеальному образу, а теперь за то, что ты всё ещё отчаянно хочешь подражать ему. Если уж решил переделать себе судьбу, то иди до конца, — и вновь он его поучал.       — Что ж... Это действительно верно, — как бы ни хотел Арджуна отрицать, это звучало логично.       — О-о, да неужели? — он ликовал. — Может быть тогда всё же начнём сотрудничать, Арджуна?       — У меня есть некоторые сомнения по этому поводу... — колебался он. — Я хотел с того дня решать всё самостоятельно. Без тебя, Кришна.       — А ты и будешь сам всё делать, коль так желаешь. Я буду лишь ненавязчиво тебя подталкивать ради твоего же блага. Или ты совсем не доверяешь мне? — тяжело было довериться тому, у кого даже сейчас на лице была довольно жуткая улыбка. — Стал бы прошлый Кришна вообще предлагать тебе помощь, Арджуна?       — Ему и не нужен был ответ, — согласился он. — Что ж, я... — он всё ещё не мог решиться.       Кришна протянул ему руку.       — Давай же, Арджуна, — настаивал Кришна. — Ты хочешь быть в ладах с самим собой, не так ли? Ты решишь проблему и я тут же исчезну.       — Мне кажется, я буду об этом жалеть...       — Можешь не беспокоиться, я пожалею об этом за тебя. Теперь в этом моя роль и я её исполню идеально. Мы оба знаем об этом, — он был всё убедительнее...       — Итак...       Арджуна пожал руку Кришне под его удовлетворенный смех.

***

      Арджуна наконец-то проснулся и снова было утро. Каких-либо изменений в себе он не заметил, по крайней мере, пока что. Когда он вышел из комнаты, то тоже ничего особенного не произошло. Было всё очень даже мирно и спокойно, нужды идти в бой не было.       Что-то, однако же, звало его в столовую. Мысль, что он должен сейчас пойти именно туда, его что-то ожидает именно там. И возражать было невозможно, так что Арджуна покорно пошёл за этим чувством.       Когда Арджуна достиг места назначения, то тут же ощутил пристальный взгляд на себе. И это был Дурьодхана, а рядом с ним сидели Карна и Ашваттхама. Когда Дурьодхана понял, что Арджуна обратил на него внимание, то по столовой разнёсся его громкий голос:       — Арджуна!... — и он тут же начал тушеваться.       — Давай! — подбодрил его Ашваттхама, который после того как вернулся с симулятора боёв уже успел наслушаться планов Дурьодханы.       — Кхм!... Ты вчера осмелился самым гнусным образом посягнуть на моего ближайшего друга Карну! И тем самым я вызываю тебя на бой! — со всей уверенной напыщенностью прокричал Дурьодхана, встав со стула, дабы обратитья внимание посетителей столовой на себя. — И, конечно же, проучат тебя мои верные друзья! Да, Карна и Ашваттхама?! — сам он даже не намеревался устраивать дуэль с Арджуной.       — Да мне плевать с кем, лишь бы сильный был, чтоб размяться! — улыбнулся Ашваттхама.       Карна же промолчал, глядя на Арджуну.       — Эй, это что за дела? — возмутился Бхима у поварской стойки. — Умнее ничего не сообразил, как завтрак всем испортить?       — А ты не суй нос, куда не надо! Арджуна сам напросился и получит по заслугам! — прикрикнул Дурьодхана.       Некоторые Слуги, которые были в столовой, начали перешёптываться, другие ожидали, что же произойдёт далее, а были и те, не обращавшие на это никакого внимания и дальше спокойно наслаждавшиеся уникальными изделиями их нового повара, который сейчас надеялся, что Арджуна быстро приструнит Дурьодхану и поэтому давал ему время на это.       “Как же бездарно. Он такой смелый только с кучей людей рядом, когда знает, что так ты ему ничего не сделаешь. Более того, он хочет показать себя хорошим перед остальными...” — по-особенному прозвучала мысль в голове Арджуны. — “Теперь же надо ему достойно ответить, верно, Арджуна? Ты уж точно не струсишь перед ним, да?”       Теперь он понял, что же произошло с ним после той сделки с Кришной.       — И каков же мне прок от этого? Устраивать бой лишь оттого, что ты совсем не разобрался в ситуации? Хоть у Карны-то спросил, готов ли он на твою авантюру? — тон Арджуны был самоуверенным, а последняя фраза сказана слишком неестественно.       — Да что ты мнишь о себе?! Как будто ты хоть что-то о нём знаешь! Конечно он согласен! Да, Карна? — преисполненный надеждой обратился Дурьодхана к нему.       — Только если Арджуна примет вызов, — спокойно ответил Карна. — Однако по такой причине... Я не уверен, что это необходимо, — и он всё ещё вглядывался в Арджуну.       — Да что ж такое-то?! Тебя серьёзно волнует его мнение? И в чём ещё ты можешь быть не уверен? Что с тобой случилось, Карна? Он же твой соперник, враг! — он был в ещё большем недоумении, чем вчера.       — Да, соперник. Только Арджуна мне больше не враг, мы сражаемся вместе, — и почему-то это прозвучало как внезапное откровение, хотя тон Карны оставался таким же без лишних эмоций.       — Да как... Да как так?! — развёл руки Дурьодхана. — Карна, неужто он тебе успел мозги промыть?!       — И что ж ты как его друг даже не узнал ни о чём? — Арджуна боялся перегнуть палку, он ощущал, что почти не способен контролировать желание словесно поиздеваться над Дурьодханой, но сдерживал это как мог.       — Аргх!... Карна, объясни уже, как так?! Или что, даже ты собираешься предать меня?! И ради кого, Арджуны?! — когда Дурьодхана всё это затевал, то точно не ожидал такого ошеломительного поражения, ещё и из-за того, что его самый лучший воин успел втихую помириться с когда-то заклятым врагом.       — Это не так, Дурьодхана. И... Мне сложно объяснить здесь, — такой личный диалог был точно не для столовой, где они уже устроили не прошенное никем представление.       — Это... Это...! — Дурьодхана был в бешенстве. — Да будь проклят этот Арджуна! — и он драматично покинул столовую.       — Да твою же ж... — посетовал Ашваттхама.       — Довольно ожидаемо, — усмехнулся Арджуна, тут же жалея об этом.       И ещё больше, когда заметил на себе нерадостный взгляд Карны. Улыбка Арджуны тут же сошла с лица и он полностью пришёл в чувство. Он не знал, что сказать, как оправдаться... А Карна лишь встал и пошёл за Дурьодханой, скорее всего, чтобы успокоить. Ашваттхама почесал голову и последовал его примеру, уже скорее всего для того, чтобы тоже ничего не выслушать от Дурьодханы.       И снова, Арджуна победил. Только был ли он рад этому?       Гул в столовой стал ещё громче и Арджуна хотел поскорее сбежать, но к нему подошёл Бхима.       — А знаешь, ты хорошо держался. Я бы сказал, что это успех! — всё ещё похвалил он брата. — Однако я кое-что и сам не понял... “Больше не враг”? Как это ты добился такого?... — и Бхиме тоже нужен был ответ. А что Арджуне надо было ответить?       — Это... Мнение Карны... — Арджуна старался съехать с темы, только вот его снова перебарывали его мысли. — Нет. Я тоже так считаю. Я больше не вижу смысла враждовать с ним, — и всё же это Арджуна сказал так тихо, как мог. Благо, что общий шум и так заглушал его.       — ... — Бхима ничего не ответил, а его лицо было крайне озадаченным, чего Арджуна и боялся. — А ты тоже поменялся... Уж мне не понять. Кауравы и есть Кауравы, — Бхима покачал головой.       — Он... — нет, этого Арджуна никак не мог сказать, сколько бы смелости не добавил ему Кришна, произнести “он не Каурав для меня” вслух Арджуна не мог, — уже ушёл. Если честно, эта ситуация вымотала меня... Могу ли я тоже уйти?       — Так ты же совсем не поел в итоге! Может хоть с собой возьмёшь? — хоть это и было снова о еде, Бхима по крайней мере сменил тему.       — Ах, да... Хорошо, — как будто Арджуна хотел вообще есть после этого. Бхима выдал Арджуне завёрнутый в пакет наан и пожелал удачи, а Арджуна снова вернулся туда, где ему было спокойнее всего, — в личную комнату.

***

      Арджуна положил еду себе на стол. Есть так и не хотелось, на уме у него было только что произошедшее. Должен ли он был радоваться этому? И ради чего вообще это было? Если честно, когда Арджуна всё больше осознавал ситуацию, что только что все, кому посчастливилось быть в столовой, узрели эту трагикомедию, а уж тем более его странное поведение и ухмылку, то был бы очень даже рад, если бы прямо сейчас что-нибудь случилось с его Ядром Духа и он навсегда исчез подальше от этого стыда. Только это было бы слишком эгоистично с его стороны, ведь исчезнувший Слуга больше не может служить Мастеру, так что эту мысль он отбросил. Он совсем не этого ожидал от Кришны, а добиться от него ответа теперь не мог. Даже если Арджуна мысленно задавал себе какие-то вопросы, то внутри было только обычное молчание или его собственные переживания. Было очевидным, Кришна решил отмалчиваться. А что надо было делать Арджуне-то теперь?       Бхима как-то удивительно нейтрально отнёсся ко всему, в чём Арджуне невероятно повезло, а Карна сейчас ушёл успокаивать Дурьодхану... Ах да, Карна же действительно просто так ушёл, ещё и бросив непонятный взгляд на Арджуну. Он заметил, не так ли?       Арджуна стиснул зубы. Как же его раздражало, что Карна настолько легко узнавал то, что он так старался скрыть. И каким образом, просто взглянув? А что тогда вообще он ещё знает о нём? Может ли он знать ещё больше, чем сам Арджуна? И почему тогда и Карна молчит об этом? Чем тогда Карна отличается от внутреннего голоса Арджуны, именуемого Кришной? Да ещё и он просто так бросил Арджуну, даже поняв, как ему сейчас тяжело? И только из-за того, что Дурьодхана закатил типичную для него истерику?       А-ах, как же отвратительно.       Арджуна ощущал вину за все эти мысли. Карна оставался таким же, каким и был, и сделал то, что мог в тех обстоятельствах. И скорее всего Карне тяжело разбираться со всеми новыми проблемами точно так же, как и ему самому. Конечно, Арджуна мог и самостоятельно разобраться с собственными чувствами в отличие от Дурьодханы и должен уже поэтому быть горд собой. И всё же... Арджуна бы может хотел, чтобы остались именно с ним. Ему точно так же нужен был диалог, проясняющий что-то, и он считал, что даже больше, чем какому-то там неугомонному Дурьодхане. Арджуна выдохнул. Он не должен позволять ревности и злости одолевать его. Ему уже хватило одного раза, который сделал весь его остаток жизни после этого лишённым смысла. Быть может ему просто надо было пойти развеяться, чтобы не так зацикливаться на этом? Когда Карна уладит ситуацию с Дурьодханой, то Арджуна снова сможет пообщаться с ним о том, что гложет его.       Да, это был бы верный поступок. Так Арджуна не станет ощущать себя виноватым.       Успокоившись на этом решении, Арджуна взял со столика наан и откусил кусок. И это было прекрасно, поварские навыки Бхимы заслуживали отдельной похвалы. Арджуна даже начал улыбаться, отметив, что ему надо бы ещё раз поблагодарить старшего брата за это.       Доев угощение, он вышел из комнаты. Арджуна нечасто так гулял по окрестностям, предпочитая тишину и покой в одиночестве. Сейчас же, после стольких и так нетипичных для него вещей, он осмелился ещё раз разнообразить собственное времяпровождение и пойти в общую комнату отдыха, что он порекомендовал Бхиме, если даже сам точно не был там завсегдатаем. Конечно, вряд ли он бы там встретил Карну, но всё же...

***

      — Я понял. Этот экран может показывать смоделированную альтернативную реальность, на которую можно влиять собственными усилиями... Хм... — взгляд левитирующего божества стал ещё более углублённым в собственные размышления, чем был до этого.       — Эм, можно и так сказать, если хочешь... Только это просто игра на приставке, — если честно, ей было даже неудобно находиться рядом с ним. Она совершенно не знала, что ему можно сказать, а чего лучше избегать, чтобы авось чего он тут не устроил разрушительного, как то было в Лостбелте, где она и так успела изрядно настрадаться. И заранее убежать она тоже не могла, он слишком внезапно заглянул в её неофициальную постоянную опочивальню лени и безделья и начал у неё невинно расспрашивать о том, что она делает и что у неё в руках. К тому же он слушал её с такой внимательностью, как если бы проводил глубокое исследование современной индустрии развлечений, чем ещё сильнее смущал затворницу.       — Могу ли я попробовать поиграть? — с какой-то особой наивностью спросил он, как будто и не было в нём ничего от того, кто небесным мечом тысячелетиями раскручивал колесо Сансары, беспристрастно судив людей.       — А, ну конечно! Держи, — она улыбнулась ему и отдала приставку, понимая, что не хочет испытывать судьбу. — Чтобы ходить, надо сюда жать, для атаки тут, когда наберётся вот эта шкала, то можешь использовать ульту...       — Спасибо.       Когда Арджуна пришёл, то он это и узрел, — его же собственная Альтер-версия слушает наставления господина Ганеши, или же как внезапно выяснилось имя вместилища, Джинако Каригири, как играть в типичный рпг-экшн на приставке. Может быть Арджуна Альтер даже слишком успешно возвращался к человечности... Арджуна хотел было уже уйти, чтобы им не мешать, но снова что-то толкнуло его дальше и он прошёл в комнату отдыха.       — Я не помешаю вашей игре?       Тогда оба обратили на него внимание. Арджуна Альтер и так давным-давно заметил его нахождение здесь, но предполагал, что быть может тот захочет остаться безмолвным зрителем или вскоре уйдёт, поэтому решил его не тревожить.       — Ещё один Арджуна-кун?! — а вот Джинако изрядно удивилась. — Я же не Карна-сан, почему все на меня-то?!       Когда был упомянут Карна, то и тот, и другой Арджуна ощутили, как будто что-то кольнуло у них в сердце.       А для того, кто недавно пережил случай в столовой, это было ещё больнее.       — Извиняюсь, если доставил какие бы то ни было неудобства моим присутствием. Я лишь пришёл сюда отдохнуть и это никак не связано с Карной, — в последнем он сильно приукрасил.       — Ух-х... Стиль общения точно одинаковый... Как у какого-нибудь идеального отличника... — пробормотала она. — Кхм! Конечно, располагайся где хочешь! Только у меня сейчас час благословлений от Бога Ганеши, так что я не смогу более помочь вам обоим... Однако! Арджуна Альтер уже всё знает, так что спроси у него, бай! — и она неуклюже встала и пошла к выходу. — Только приставку после игры тут оставьте! — повернулась она, чтобы напоследок сказать об этом. У неё в комнате было ещё куча таких же, в которые она и собиралась сейчас поиграть, если уж ей не дали побыть спокойно здесь, однако каждый экземпляр был ценен.       Ни один Арджуна не успел ей сказать о том, что у двери уже стояла грозно улыбающаяся Парвати, с которой Джинако при повороте обратно и столкнулась.       — Неужто снова отлыниваешь, дитя моё? — и хоть её истинные намерения и старались скрыться за нежным тоном, было ясно, что добрая мать пришла сурово наказать негодных бездельников, а на этот раз и не только.       — А-а-а, ещё мамки Ганеши не хватало! — взвизгнула она, не понимая, откуда же столько неудач разом, когда Лакшми Бай уже ушла из комнаты. — То есть, моя дорогая мать, я как раз иду выполнять мои обязанности как прилежный Слуга, мой отдых только что окончился!       — Ах, правда? Как замечательно, — просветлела Парвати. — Тогда иди же, а у меня сейчас серьёзный разговор к кое-кому ещё, — и она с прищуром поглядела на Арджуну.       — Так легко отделалась что ли? — даже изначально не поверила Джинако. — А, ну, спасибо тогда! — и она наконец-то счастливо ушла ото всех проблем.       — А теперь, Арджуна... Стоило мне только отойти один раз по моим делам, как вы все вместе уже успели не пойми что устроить в столовой, о чём мне уже успели рассказать! Мне бы очень этого не хотелось, но здесь уже невозможно не вмешиваться! И поверить моим ушам не могу, как ты себя тогда вёл... Как ты объяснишься? — от возмущения она даже надула щёки.       Он должен был ожидать, что даже до тех, кого не было тогда в столовой, этот слух как-нибудь да дойдёт. В конце концов, хотя бы до разборок в общественном месте остальные Слуги старались не доходить, а они вот дошли.       — Я понимаю Вас, госпожа Парвати. Должен признать, моё поведение действительно было далеко за рамками достоинства, о чём я крайне сожалею. Ситуация вынудила меня поддаться эмоциям, ведь я не предполагал подобной выходки от Дурьодханы, — Арджуна выглядел честным и искренним в этом раскаянии.       — Арджуна, ты же должен понимать, что так нельзя! Это ещё хорошо, что только на этом всё и закончилось! Всегда надо сдерживать себя... — ответ любимца божеств её удовлетворил и она смягчилась. — И Дурьодхана уже успел получить от меня выговор, но он же совсем слушать не хотел! Очень надеюсь, что хотя бы дополнительный урок его вразумил... — и по её наэлектризованному копью Арджуна и так мог представить, как выглядел этот урок.       — Я приложу все усилия, чтобы этого не повторилось, — учтиво ответил Арджуна.       — Я очень надеюсь на это! Так же как и на то, что вы оба здесь надолго не задержитесь! — она впервые обратила внимание на присутствие Альтер-версии Арджуны, который всё это время молча наблюдал за тем, что происходит.       — Обязательно, госпожа Парвати, — сказал Арджуна, а Альтер согласился.       И оба Арджуны попрощались с Парвати, которая ушла со спокойной душой и чувством выполненного долга заботливой матери.       Арджуна вздохнул. Куда бы он ни ушёл, проблемы так и останутся с ним... А сейчас ещё и Альтер был посвящён в произошедшее.       — Если честно, мне жаль, что сейчас произошло всё это... — признался Арджуна ему.       — Тебе не надо оправдываться, — ответил Альтер, всё ещё держась довольно отстранённо.       Они никогда сильно и не общались между собой. Как две версии одной и той же личности они держались в стороне друг от друга, чтобы не создавать ненужных внутренних разногласий, хоть и ощущали обоюдное сочувствие. Арджуна хотел помочь Альтеру обрести утраченные человеческие чувства и счастье, а Альтер желал, чтобы Арджуна их не потерял, как это сделал он. Арджуна, несмотря ни на что, в глубине души хотел быть хотя бы чуть-чуть похожим на Альтера в его идеальности, а тот больше всего и боялся, что Арджуна придёт к тому же.       — Могу ли я задать тебе один вопрос? — Арджуна ощущал, что как будто он влезает в личное пространство самого же себя, однако быть может Альтер с его особыми божественными способностями сможет дать ему какой-то необходимый ответ.       — Конечно, — спокойно отреагировал тот.       — Как быть, когда не знаешь, чего конкретно желаешь, но это желание влияет на всю твою жизнь? И создаёт множество проблем... — и хоть это была и очень неточная формулировка, Арджуна был уверен, что Альтер её поймёт.       — Хм... — он ненадолго прикрыл глаза, фокусируясь на анализе ситуации. — Многое зависит от того, является ли это желание злым или добрым. Но здесь... — он посмотрел пристально на Арджуну. — Есть несоответствие.       — И в чём же это несоответствие?       — Желание можно назвать добрым, но все действия, порождённые им, злые, — сделал вывод Альтер. — ...Со временем я начал переосмыслять рамки добра и зла и заметил, что на самом деле подобное несоответствие является довольно частым явлением.       — Ах... Если же это так, то можно ли как-то скорректировать такое несоответствие?       — Сложно сказать наверняка... — Альтер никогда и не старался ничего скорректировать, он лишь избавлялся от того, что было злым, но был один человек, точно так же наделённый божественной силой, который помог ему выбраться из этого цикла. — Мне кажется, надо разорвать круг злых действий. Если желание тоже злое, то это невозможно. Однако если желание есть добро, то может быть осознание изначальной цели сможет помочь в преодолении несоответствия. Только для этого надо сначала понять, что действия являются злыми...       — Я... Я понял.       На самом деле, это было очень полезное замечание, но это даёт лишь повод поразмышлять, а не конкретный ответ, который он хотел бы услышать.       — Спасибо, — так или иначе Альтер уделил ему время, за что Арджуна его поблагодарил, а тот кивнул ему, мягко улыбнувшись, что удивило Арджуну, а ещё сильнее, когда Альтер после этого снова перевёл взгляд на приставку. — Тебе нравится в Халдее? — скорее для заметки спросил Арджуна.       — Меня удивляет, как много здесь Героических Душ, сражающихся ради того, чтобы был мир. Может быть, это обозначает, что нравится, — рассуждал Альтер. — Бывают случаи, когда эмоции так переполняют меня, что я даже осознаю то, как начал смеяться, — и у него на уме был тот диалог с Санта Карной, столь сюрреалистичный, что всё ещё остался в его памяти и даже сейчас вызывал у него ещё более яркую улыбку.       — Это... Да, это действительно удивительно, — Арджуна был рад видеть Альтера таким. — К сожалению, я вряд ли смогу составить компанию... Мне надо идти, — а точнее снова собраться с мыслями, которые появились после общения с Альтером.       — Да, — вновь кивнул ему Альтер и с интересом принялся играть.       Арджуна вышел из комнаты, ощущая, что диалог с божеством точно прояснил что-то для него. Арджуна Альтер же знал, что на самом деле он не применил никакой божественной силы, а лишь дал рекомендацию, основываясь на собственных чувствах, которые он так долго и старательно снова нащупывал с каждым днём.

***

      Уже в коридоре Арджуну ожидала новая встреча, о которой он сам так сильно изнывал. Карна шёл оттуда, где были личные комнаты и куда сейчас как раз направлялся Арджуна. Их взгляды пересеклись и оба остановились, ощущая общее напряжение. Однако Карна молчал.       — И что, выяснил с ним что-нибудь? — всё-таки спросил Арджуна.       — Да, мы поговорили, — по-обыденному коротко ответил Карна. — Он хотел устроить... Бой с подушками, — всё же добавил он после короткой паузы, как будто осознав, что снова что-то недосказал. Услышав это, у Арджуны как будто порвалась последняя ниточка его терпения.       — Так вся перебранка случилась из-за этого? Из-за желания устроить лишённую смысла проделку? — Арджуна был обязан опозориться из-за этого. Он был обязан ему как-то отвечать, когда все взгляды столовой были уставлены на них. Ему надо было вынести эти перешёптывания, обсуждающие его и точно осуждающие то, как он себя повёл. А как ещё надо было? Что ему надо было делать?       — ...Да, так и есть. Он очень расстроен, что его идею так восприняли. Он старался объяснить её госпоже Парвати, но...       — И заслуженно получил наказание, так я понимаю? — Арджуна даже не стал дослушивать. — Да это меньшее от того, что на самом деле он должен стерпеть после такого! — всё сильнее заводился он.       И Карна замолчал на несколько секунд. Совсем не так давно он выслушивал множество эмоциональных вопросов и высказываний от Дурьодханы об Арджуне, так же теряясь, что ответить, а теперь и сам Арджуна требовал чего-то от него.       — Арджуна... — начал он, а Арджуна только скептически поглядел на него, ожидая, что же он скажет, чтобы как-то “сгладить ситуацию”. — Я понимаю твоё раздражение, однако... Мы обязаны мириться друг с другом.       — Мириться? Мне мириться вот с этим? Неужто ты хочешь его как-то оправдать? — Арджуне такое предложение точно ничем не помогло. Его ещё больше выводило, что Карна даже сейчас покрывает лучшего друга, как это всегда и было.       — Не совсем... — Карна прищурился, подыскивая более верные слова. — Мы все являемся Слугами нашего Мастера и были призваны для того, чтобы служить ему. Теперь мы все на одной стороне и нам надо мириться именно с этим.       — Ты считаешь, что я всего этого не понимаю? Но ты ожидаешь моего терпения к подобным выходкам? К неистовым выкрикам о Пандавах и Кауравах? Это вне моих сил, Карна, — сквозь скрип зубов сказал Арджуна.       — Конечно, это тяжело... Дурьодхана всегда был таким, сколько я его помню, и это вряд ли изменить. И сейчас какие-то вещи должны были быть сказаны не так, как это случилось. Однако предложение выйти на бой с подушками можно рассматривать как альтернативу тому, что было, — Карна старался такими словами достичь компромисса между теми, с кем это было невозможным.       — Альтернативу...? И с какой стати мне играть в игры Дурьодханы? Ещё стать таким же, как ты? — как бы он ни старался себя сдерживать, вырвалось у него, о чём тут же пожалел.       Карна лишь сдвинул брови на это.       — Мы всё же одна семья... — начал объяснять Карна, как будто используя последний оставшийся у него аргумент.       — Ах, ты будешь мне рассказывать о том, что мы одна семья? О том, что Пандавы и Кауравы на самом деле кузены? — снова прервал его Арджуна. Он был на взводе, он жалел, что не может себя полноценно сдержать, он так и не знал, какого ответа он ожидал.       Арджуна не понимал, почему ему больно слышать всё это сейчас от Карны.       — Даже если это лишь неосуществимая мечта... И всё же как того мать желала от нас, так и может быть... — Карна снова начал спокойно отвечать на его вопрос.       — Нет, быть такого не может, — тут же отрезал Арджуна. — Меня ты вообще спросил, чего я желаю?! — выкрикнул он, взмахнув рукой. И когда он понял, что сделал, то так и застыл в этой позе.       — ...Я всегда готов тебя выслушать. Как твой старший брат я... — Карна лишь искренне хотел успокоить его, но...       — Заткнись! — и этой же рукой он толкнул Карну в плечо, а увидев его удивлённый, но такой же снисходительный взгляд, ещё сильнее взвёлся. — Я слышать этого не хочу!... Никакой ты мне не брат и никогда им не был! — было последним, что со всей обидой крикнул Арджуна перед тем, как быстро уйти к себе в комнату, оставив Карну одного в этом злополучном коридоре.

***

      ...Арджуна вновь сидел на кровати и перебирал пальцами волосы в горьком осознании, что он пришёл к тому же, что и было с самого начала. Даже вернее сказать, что он ещё и умудрился сделать намного хуже, чем было. Когда он выходил из комнаты отдыха, у него был прилив такого вдохновения, такой готовности на новые размышления, где он наверняка наконец-то нашёл бы ответ на бередящий его душу вопрос, но как только перед ним появился Карна, как только он сказал все те слова, то всё это просветление как будто разом отрезало и в Арджуне оставались только злость, обида, а после сожаление. И так было всегда, так было всю их жизнь. И сейчас Арджуна лишь сделал очередной круг.       Уже был вечер и он мог бы сходить на ужин, даже если уже пропустил обед. Однако он уже даже не знал, а сделает ли это лучше? Если он и увидит Карну там, что он ему скажет? Должен ли он просто подойти и извиниться?       “И за что мне должно извиняться?” — тогда вставал у Арджуны вопрос. Да, скорее всего он задел Карну этими словами, хоть и не хотел, из-за чего и ощущал сейчас всю эту вину. Только солгал ли он? Вся проблема и была в том, что он сказал правду. Он всегда где-то внутренне считал, что Карна был игрушкой Дурьодханы и всегда ему потакал, что оказывало действие на нервы Арджуны. И он же не обязан был выносить то, как к нему отнеслись. И он искренне никогда не видел в Карне именно брата.       А кого он тогда собственно в нём видел? Что это за бесконечно присутствующее чувство?       И каждый раз, когда он подбирался к этим естественно появляющимся вопросам, он снова застывал. Его сознание отказывалось дальше развивать эту мысль. Как если бы именно этот ответ и скрывал за собой ту истину, которая ставила под сомнение всё бытие Арджуны как личности, и разум отвергал даже намёк на такую возможность.       Он мог лишь вздохнуть. Как бы он ни старался, всё каждый раз приводило его в ту же точку, из которой он не мог выбраться. И сейчас он только знал, как сильно хотел, чтобы это закончилось, совершенно не понимая, какие действия ему надо для этого предпринять.       Когда он перевёл взгляд на стол, то снова вспомнил то, с чего начался этот день. И замечательный наан, приготовленный Бхимой, о котором он ему всё ещё ничего не сказал.       “Ах, будь что будет,” — решил для себя Арджуна, когда снова пошёл в столовую.

***

      Арджуна шёл мимо всех столов, не обращая никакого внимания, как реагируют на него остальные Слуги, собравшиеся для трапезы. Такого шума как утром уже не было в любом случае, а на себе он мог ощутить взгляд Парвати, которая теперь уж точно станет освящать собственным присутствием и пристальным взором завтрак, обед и ужин. Арджуна же подошёл к столику раздачи еды.       — Так ты всё же пришёл! Как тебе наан? — сказал Бхима, когда заметил его.       — Приветствую тебя вновь. Я пришёл как раз для того, чтобы поблагодарить тебя за него, он был очень вкусным, — Арджуна улыбнулся, но на его лице была видна вся усталость.       — Очень рад слышать, Арджуна! Так может быть отведаешь ещё чего-нибудь? Уверяю, придаст тебе сил на весь последующий день, а то и на неделю! — и Бхима заметил это.       — Конечно, я не могу тебе отказать... — согласился Арджуна, а сам не ощутил от этого никакой радости.       А Бхима же воодушевлённо выдал ему вечернюю порцию еды.       — Ешь на здоровье! — посмеялся он.       — Спасибо, — Арджуна собирался снова уйти в комнату, выполнив то, ради чего сюда пришёл, и уже там в одиночестве съесть полученное, но когда он повернулся, то заметил не так далеко стоящих Дурьодхану, Ашваттхаму и... Карну, которые уже собирались уходить.       Когда Дурьодхана понял, что Арджуна смотрел в его сторону, то быстро шепнул что-то Ашваттхаме и Карне и развернул обоих, чтобы побыстрее уйти. Карна, несмотря на это, ещё один раз повернулся на Арджуну и этот взгляд пронзил его острейшим кинжалом. В глазах Карны была не ненависть, не сожаление, не обида. Это был тот же тяжёлый сочувствующий взгляд с нотой грусти, как и тогда. Губы Арджуны чуть-чуть задрожали в желании хоть как-нибудь его окликнуть, но Карна только кивнул, закрыв глаза. Он без слов сказал ему: “Этого не требуется.”       — Да что ты стоишь-то глядишь на этого, пойдём уже! — снова одёрнул его Дурьодхана, но уже совсем позабыв о шёпоте.       И они скрылись за дверью, пока Арджуна так и продолжал молча стоять с подносом в руках.       — Опять эта шайка собралась и что-то там обсуждает... Ты просто внимания не обращай на них, Арджуна, — старался как-то разрядить обстановку Бхима.       — Ах. Может быть, — холодно ответил он.       Бхима лишь покачал головой, хоть Арджуна этого и не видел. С его младшим братом действительно творились непонятные вещи.

***

      Арджуна немного погодя ушёл к себе и доел порцию еды. И как бы чудесно она ни была приготовлена, даже она уже не смогла поднять ему настроение хоть на чуточку. Совершенно без эмоций он лёг в постель и теперь бесцельно смотрел на потолок, такой же белый, как и почти все помещения Халдеи. У него промелькивали разные мысли о случившимся, об этом взгляде. Карна был готов без лишних извинений смиловаться над ним. Карна же был Героем Милосердия, который отдал себя всем без остатка. А Арджуна был Благословлённым Героем, получившим всё, о чём только можно мечтать. И кто из них был счастлив? Точно не Арджуна.       Как бы светла ни была Халдея, тот настоящий свет, который был единственным, что не досталось Арджуне ещё при жизни, снова отвернулся и ушёл от него, даже не попрощавшись.       И Арджуна мог только закрыть глаза, снова возвращаясь в темноту, где его уже поджидал Кришна.       — Кто же это, если не всех победивший Дхананджая! — встретил он Арджуну с типичной для него усмешкой.       Арджуна же ничего не ответил.       — И что ж молчишь? Так же скучно... — Кришна подпёр голову рукой.       — Когда ты был нужен, тебя снова не было, — сказал Арджуна.       — Ох, теперь и я чем-то тебе не угодил? Я весь день только с тобой и был, отчего крайне утомился. Это только ты и не даёшь мне довершить начатое, — разочарованно сказал он.       — После столовой, где подтолкнул меня к конфликту, ты молчал, даже если мне нужна была помощь.       — То тебя только ненавязчиво направляй, то все ответы разом давай... Тем более я лишь дал тебе сказать то, что ты и так хотел. А дальше ты сам стал в себе сдавливать всё с такой силой, что мне оставалось только признать собственное поражение, и потому-то ты и Дхананджая, сегодня ты снова всех победил и завоевал то, что хотел! Можешь гордиться собой! — каждое его слово было колким и ядовитым. — Я-то знаю истину, а вот нужна ли она тебе на самом деле?       — Мне... Мне... — слова где-то застревали и он не мог поднять взгляда.       — Что?       Арджуна собрался с духом.       — Мне нужен свет, — он посмотрел Кришне прямо в глаза.       — Ох? — тот приподнял голову. — Как мило. Арджуна снова пришёл за светом. Только туда ли ты пришёл его искать? Здесь есть лишь непроглядная тьма и мы с тобой.       — Я знаю. Я прекрасно это знаю. И поэтому мне нужен свет, который смог бы озарить всё это, — ещё увереннее сказал Арджуна.       — И как ты считаешь, что могло бы послужить таким светом?       И Арджуна вновь замолчал.       — Ах да, перед тем, как ты ответишь. Если ты признаешь это, то будешь проклят не на тысячу лет, а на целую вечность. Как только ты скажешь это, ты не сможешь вернуться назад, а вся жизнь, которую ты прожил, будет брошена как игральная монета на стол... Однако, разве не этого ты желал сильнее всего? — он снова улыбнулся Арджуне.       — Нет, не этого... — всё больше размышлял Арджуна. — Ещё сильнее я желал тот свет, но так его и не получил, из-за чего всё остальное утратило для меня какой-либо смысл.       — Так вот оно как. И когда ты его возжелал? — Кришну только забавляло, как Арджуна так и продолжал ходить вокруг да около.       — С самой первой встречи нашими взглядами... — тон Арджуны снова начинал дрожать.       — И кого же ты встретил? — улыбка Кришны стала ещё шире.       — ... — Арджуна сглотнул. — Это был он... Это был Карна,— Арджуна больше не мог сдерживаться и лгать самому себе, точно не тогда, когда снова мог потерять. — Он... Он ведь понравился мне тогда. Но он ушёл, он начал совершать немыслимые вещи... И я дал клятву, которую исполнил на Курукшетре. И именно поэтому в тот день я выпустил ту стрелу... — тошнотворное чувство заполонило его горло. Арджуна всегда жалел об этом деянии и считал его отвратительным, даже если он лишь одержал победу над собственным заклятым соперником, хоть и не самым честным способом. Какая должна ему была быть разница, если он в итоге победитель? А он не мог извинить себя за это. И даже не только потому, что Карна оказался его старшим братом.       Он был в самую первую очередь его любимым, которого Арджуна так и не смог заполучить.       — Да, истинно так. Ты совершил страшнейший грех, в котором захотел признаться сам себе, отвергнув меня. И если уж так, то настало время признать и настоящую причину, почему ты его совершил, — с наслаждением сказал Кришна. Арджуна заслуженно страдал за собственную непростительную ошибку.       Арджуна закрыл лицо дрожащими руками, а в ушах был отзвук прошлого, проматывающегося с невероятной скоростью:       “Ещё раз назови его Сутапутрой. Ещё раз докажи, что ты лучше него. Ещё раз унизь. Ещё раз оправдай себя. Ещё раз получи похвалу за эти действия. Насмехайся до тех пор, пока не настанет тот час, когда больше не над кем насмехаться. Оправдывать себя больше нечем. Рядом с тобой больше никого не осталось.”       Каждое действие Арджуны, когда-либо сделанное с ним и его близкими из чистой ненависти, каждое грубое слово, когда-либо сказанное ему, каждая провокация, на которую он намеренно шёл, стали ещё более ужасающими с этим осознанием. Он всё это сотворил с тем, кого на самом деле любил. Он сам по собственной воле избавился от него на битве на Курукшетре из-за этой чёртовой обречённой с самого начала любви.       — ...И снова я один виноват? — Арджуна внутренне знал, что это так. Он мог оправдывать себя хоть сколько, уверять, что его вынудили обстоятельства, клятва, обет и битва, что он в любом случае не смог бы быть рядом с Карной иначе, но на самом деле он даже не мог признать для себя собственные желания, утаил их в себе под нескончаемыми злобой и завистью и довёл эти чувства до личной трагедии. И только сейчас, когда время утратило собственный смысл, а те события никогда не переписать, он наконец-то добрался до сокровенной истины.       — Конечно! А как же ещё могло быть? — Кришна упивался его сломленным видом. — И что же ты ощущаешь после понимания всего этого, Арджуна?       — Я... Это... — и после этого он начал смеяться. Одной рукой он продолжал закрывать собственные глаза, а второй же ухватился за одежду там, где когда-то должно было быть его сердце. Он смеялся громко и сквозь невыплаканные слёзы, со всем чувством, чтоб сотрясло всю эту беспросветную тьму.       Если честно, Кришна ожидал не совсем этого и сейчас лишь бессловесно глядел на Арджуну. Кришна бы лучше посмотрел, как Арджуна себе начал посыпать голову пеплом и бессмысленно раскаивался в содеянном до скончания веков, чем смотреть на его приступ смеха. И всё же потихоньку Арджуна начал успокаиваться и смех становился всё тише и тише, пока он наконец-то не перевёл дыхание:       — Это так странно. Я ощущаю... Облегчение. Только сейчас я по-настоящему его ощутил, — он убрал руку с влажного лица и на нём была улыбка человека, который ради этого чувства отмучился тысячелетия.       — Только не забывай, что проклятье на целую вечность от этого никуда не делось, — хмыкнул Кришна.       — Может быть я его и заслужил, — Арджуна снова глухо посмеялся.       — И что ты собираешься делать дальше? — Кришна подпёр лицо обеими руками.       — Мне кажется... Уже давно пора разорвать этот порочный круг. Слишком многое... должно было быть сказано не так, как это случилось.       — Ой, ты теперь ещё и его фразы повторять начнёшь? — усмехнулся он. — Ты бы ещё о собственных вспомнил: “И в один день даже любовь может смениться ненавистью, но может произойти и обратное.” Забавным было бы применить эти слова к нынешней ситуации...       — Хах... Да, я так и сказал.       — И как же долго до тебя доходил их смысл... — Кришна наклонил голову вбок.       — Я ничего не мог поделать с этим... — остановить его могло как раз то, что Карна опирался на желание их матери. — А сейчас... Я считаю, всё должно быть иначе.       — И что ты предпримешь ради этого?       — Мне надо поговорить с ним... — и Арджуна отвёл взгляд в сторону. Это как раз и получалось у него с Карной хуже всего. Легче было передраться.       — Собираешься в любви признаваться? — напрямую спросил Кришна, прищурив глаза.       — Это... — Арджуна прикрыл щёки рукой, закрывая так некстати появляющийся румянец от этой мысли.       — Я и так вижу, — напомнил ему Кришна.       — Я не знаю! Мне тяжело это представить! — повысил тон Арджуна от стеснения.       — Как будто это первый мужчина в твоей жизни... — кольнул его Кришна.       — Ты можешь не говорить об этом?! — теперь уже крикнул Арджуна. — Сейчас всё совсем не так! И тогда было тоже не так!       — А кто ещё тебе о таком скажет? — Кришна был доволен, что снова смог вывести Арджуну. — Так или иначе, должен напомнить, что моя работа на этом подходит к завершению. Дальше лишь тебе решать, что ты будешь с этим делать.       — ...И в чём была для тебя причина помогать мне?       — Ты бы не спрашивал у меня подобное, если бы умел внимательно слушать. Я уже давно ответил на это. Мне стало скучно смотреть на один и тот же спектакль. И я захотел чего-нибудь новенького, чтобы и дальше развлекаться, смотря на твои стенания, — и по этим словам оставался только вывод о том, что внутренний Кришна Арджуны так и оставался таким же, каким и был.       — ...Я понял, — у Арджуны было желание сказать что-нибудь колкое в ответ, но решил на этот раз сдержаться.       — Очень рад, что ты всё такой же прилежный, — Кришна и так знал, что у Арджуны было сейчас в мыслях о нём. — Совсем скоро ты должен проснуться, так что можешь сказать какие-нибудь приятные слова на прощание. В конце концов, наше сотрудничество действительно удалось, — и Кришна выглядел крайне гордым собой.       — Мы больше не увидимся? — решил уточнить Арджуна.       — Уж на всё воля случая. Однако я всегда был и останусь здесь, — и Кришна закинул ногу на ногу, утверждая его место на этом возвышающемся троне среди кромешной тьмы, где вечно таилось каждое сожаление Арджуны, вся его боль и то, что он отрицает, а сам Кришна воплощал скрытую в сердце давнюю мечту Арджуны о вечном одиночестве.       У Арджуны на самом деле было, что сказать ему, но он сомневался. Как-никак, это был не совсем тот, к кому по-настоящему он хотел бы обратить эти слова, но так и не смог. Арджуна выдохнул. Если ему самому станет легче от этого...       — Спасибо тебе за то, что сейчас ты был рядом со мной, Кришна, — Арджуна не мог сказать эти слова в реальности, ведь к сожалению, когда ему сильнее всего нужна была поддержка, тот, от кого он её ждал, от его первого и единственного лучшего друга в жизни, промолчал.       Кришна чуть-чуть приоткрыл глаза в не сильно глубоком удивлении.       — И ты взаправду это сказал... Удивительнейшая ночь, не правда ли? — и он снова чуть-чуть посмеялся. — Теперь же пора проснуться, Арджуна.       Он быть может и хотел ответить что-то ещё, но услышал хлопок рук, после которого в глазах становилось светлее и светлее, пока виденье полностью не рассеялось.       Арджуна открыл глаза. И вновь было утро. Только теперь он ощущал себя по-особенному. Он заметил, что его щёки были влажными, как и во сне, и он тронул их чуть-чуть пальцами. И от этого ощущения ему снова захотелось смеяться. Совсем несильно, лёгким смехом, но полным радости от того, что теперь он знал, что ему делать.

***

      Завершилась очередная миссия, которая случилась так же внезапно, как это всегда и бывает в Халдее. Хоть день здесь прожить без каких-либо неожиданных происшествий было редкой возможностью, потому все Слуги бы в постоянном круговороте событий, между которыми могла зарождаться и неожиданная дружба, и пылать тем же пламенем давно устоявшаяся вражда, так и разгораться то, что казалось бы должно быть уже невозможным для тех, кто является лишь тенью прошлого, носящей имя давно угасшей легенды, а именно любовь.       Мастер уже готовился вместе с Маш, находящейся на их нынешней базе, к Рейшифту обратно, и все Слуги, которые были отобраны для этой миссии, стояли неподалеку, кто молча в собственных мыслях, кто обсуждая, как всё прошло, кто как и обычно развлекаясь диалогами ни о чём. Здесь же были собраны и Кауравы, которым Дурьодхана снова рассказывал какие-то затеи, и Арджуна, стоявший на расстоянии от них рядом с Бхимой.       — Отлично поработали, Арджуна! Должен признать, непривычно сражаться заодно вместе с этими... — и он кивнул на трио Кауравов. — Но их сила всё ещё даже рядом с нами не стояла!       — Миссия определённо выполнена нами безупречно, — согласился с улыбкой Арджуна, никак не комментируя остальные слова Бхимы. — Однако... У меня есть ещё кое-какое дело.       — А, правда? И что ж такое?       — Мне надо обсудить это с нашим Мастером. Я отойду, — поклонился Арджуна Бхиме и подошёл к Мастеру. — Извиняюсь, что отвлекаю от важного дела, Мастер. Мы уже говорили об этом утром и... Я попрошу этой возможности сейчас, если это не слишком дерзко с моей стороны.       — Точно! Да, я понимаю. Только уже ночь... Слишком сильно не задерживайтесь, ладно? — простодушно ответил Мастер.       — Искренне благодарю, — почтительно сказал Арджуна.

***

      Самым первым делом утром Арджуна решил пойти к Мастеру. На этот раз Арджуне не нужно было никакой помощи, рекомендации, ответа или утешения, он пришёл с чёткой целью.       — Мастер, это может быть слишком неожиданно и я должен был сказать об этом раньше... Я признаюсь честно, на душе у меня было неспокойно с тех пор, как появились Бхима и Дурьодхана, напомнив мне и всем в Халдее о давней вражде между Пандавами и Кауравами. И как бы я ни хотел того избежать, это повлияло на наши отношения, мы как будто снова разделились на два лагеря, как то было в те давние времена. И все эти дни я был в размышлениях об этом... И мне кажется, я наконец-то нашёл решение. И сейчас я хочу лишь попросить Вас, Мастер, чтобы в нужный момент Вы мне дали возможность лично обсудить этот вопрос с... Карной, — Арджуна заготовил каждую фразу, каждое предложение ещё заранее, но всё же когда ему надо было произнести его имя, то волнение перебороло его и он чуть-чуть притормозил.       — Та-ак... — Мастер был ошеломлён внезапно услышать так много информации, о которой он, конечно, и так имел некоторое представление после того, как в последнее время индийские Слуги успели наделать шуму в Халдее, но сам старался не лезть в это, чтобы не сделать ещё хуже. — Конечно, если для тебя это важно... Я надеюсь, вы всё же поладите, — мог лишь улыбнуться Мастер с надеждой на лучшее.       — Спасибо, Мастер, — Арджуна в очередной раз убедился, что не ошибся с доверием и служением Рицке Фуджимару.

***

      Получив разрешение от Мастера, Арджуна подошёл к Карне, даже не смущаясь того, что рядом с ним были Дурьодхана и Ашваттхама.       — Карна, — убедительно обратился Арджуна, ещё раз показав, что остальные двое его не волновали совершенно. — Мне нужно поговорить с тобой, наедине.       Дурьодхана от такой наглости чуть не поперхнулся и не успел даже ничего едкого ответить.       — Хорошо, — кивнул Карна.       И к удивлению Арджуны, Дурьодхана на это лишь сдавленно промолчал, но при этом прожигая его недовольным взглядом. Ашваттхама только закатил глаза. Арджуна на это внутренне хмыкнул и пошёл в сторону, а Карна за ним, пока все остальные Слуги смотрели на это, в том числе и ещё более озадаченный Бхима.       — Сэмпай, что это с ними?... — всё же осмелилась тихо спросить у Рицки Маш по связи.       — Хм-м... Ну, в каждых отношениях бывают разборки.       — А-ах?... — покраснела Маш.       Арджуна же привёл Карну на просторную поляну, которую приметил зорким глазом ещё во время боя. Здесь идеально была видна красивейшая полная луна, освещавшая весь простор.       — Мы здесь, — остановился Арджуна.       Карна продолжал молчать, смотря на живописный пейзаж, от чего Арджуна вздохнул. Ему снова начинать самому.       — Мне кажется, мы должны обсудить всё произошедшее... И... — к сожалению, он слишком сильно переживал и не мог сказать разом всего того, то хотел бы.       — Арджуна, посмотри на луну, — заметил Карна, как будто не слушая его.       — И причём здесь луна? — раздражительно бросил Арджуна. Он сейчас был в таком затруднительном положении, а Карне всегда надо отвлечься то на отсутствие труб Эмматэя, то на луну на небе.       — Когда-то мне Джинако рассказала, что можно признаться в любви словами о том, как прекрасна луна, — и на этих словах Арджуна покраснел как наверно никогда раньше. — И это место так же приятно глазу... Может я и отвлёкся, прости, — и Карна сел на поляну, оглядываясь на Арджуну, тем самым приглашая его к себе. Арджуна чуть-чуть замешкался, всё ещё отходя от тех слов, сказанных слишком в тему, однако успокоился, когда Карна не стал развивать эту мысль дальше. Тем более вот так взять и сесть на поляну с Карной...       Да какая уже разница? Арджуна осторожно сел рядом с ним.       — Так... — Арджуна старался собраться. — Я... Кхм, ты должен помнить, что было в последние дни...       — Да.       — Я бы хотел извиниться перед тобой за то, что я сказал и сделал, — это ощущалось необычно. Он никогда вот так не извинялся перед ним.       — А-а... Да ничего, — Карна отвечал так, как будто всё это никак его не задевало и вообще было не о нём.       — Только, Карна, всё ещё есть проблема... Я тогда сказал правду, — Арджуна свёл брови.       — Вот как... — теперь Карна и сам нахмурился.       — Между нами произошло слишком многое... Я не могу так воспринимать тебя, — ему тяжело было как будто разочаровать Карну, ведь он похоже действительно решил исполнить желание их матери в полной мере. — И точно так же у меня осталось очень много вопросов, которые я так и не смог задать тебе... Могу ли я сейчас? — робко спросил Арджуна, как будто ожидая отказа.       — Конечно, — и лицо Карны снова стало таким же простым, каким было каждый день.       Арджуна вздохнул. Карна всегда оставался одним и тем же, непонятным, непробиваемым и к тому же недосягаемым.       — Мы всегда были поражены какой-то неведомой болезнью, которая вела нас к бою друг с другом каждый раз, заставляя в этом ощущать истинное удовольствие... Но я помню тот день, когда это началось, и я всегда на самом деле хотел спросить, что ты ощутил тогда? — этот миг был для Арджуны решающим. И сейчас он даже мог наконец-то по-настоящему назвать корни этой “болезни”, но разделял ли Карна это чувство?       — Трудно сказать... — Карна сделал паузу. — Я увидел тебя, одерживающего победу. Лучше тебя на этом конкурсе не могли найти... И я захотел показаться тебе. Я знал, что ты один будешь мне достойным соперником.       — Ты хотел, чтобы я тебя заметил?... — Арджуна же наоборот бывало желал скрыться от взора всех.       — Может быть... Всю жизнь я тренировался ради того, чтобы стать лучше. И никак не мог найти такого же сильного воина. И, наверно, тогда какое-то чувство взяло верх надо мной. Арджуне, конечно, такие похвалы очень даже нравились, но со всем контекстом у него оставалось ощущение какой-то горечи от этих слов.       — ...Когда ты объединился с Дурьодханой, какое тогда у тебя было отношение ко мне? — этот эпизод был для Арджуны одним из самым болезненных.       — Мы стали врагами. И я ощущал к тебе настоящую неприязнь тогда... — сейчас для Карны это звучало наиудивительнейшая вещь, которой он сам от себя не ожидал. — Но после это исчезло.       — И когда это случилось?       — Когда она рассказала мне о моём происхождении, — Карна снова намекнул на их мать и это заставило Арджуну отвести взгляд.       — И почему же?       — Тогда я понял, что изначально всё могло быть не так... Однако уже было слишком поздно для того, чтобы что-то изменить. И мне оставалось лишь принять ту судьбу, что досталась, — смиренно сказал Карна.       — И ты даже не захотел попытаться?! Ты разве сам не хотел, чтобы было не так?! — это так злило Арджуну, но ещё сильнее то, что и он сам тогда ничего не сделал ради этого. Он мог только лить слёзы и дальше выполнять то, что от него требовалось, утешая себя словами ближайшего друга.       — ...Цикл должен был быть завершён, невозможно было повернуть колесо вспять. Я мог лишь радоваться тому, что в последний раз увижу твоё мастерство, — Карна ещё когда шёл в бой знал, что тот станет для него решающим. Карна был поражён кучей проклятий, которые сулили ему проигрыш, а Арджуна, быть может, проклят был тем, что обязан победить.       И Карна не возражал этому концу. Он встретил его с улыбкой и честью, отдав последние силы, что у него оставались.       Арджуна уставился на него. Только что перед лучником открылся ответ на тот вопрос, который терзал его сердце дольше, чем вечность. И всё было так просто. Карна был лишь рад, что падёт от искусной руки Арджуны.       — Как ты... Как? — Арджуна сжал траву с поляны под ним. — А у тебя была хоть мысль, каково будет мне?! — у него наворачивались слёзы, которые он старался усилием сдержать.       — Я знал, что будет тяжело... Но это был единственный вариант из всех возможных тогда. Каждому из нас надо было отстоять наши идеалы. Сейчас же всё может быть иначе, именно поэтому я старался как мог исполнить её желание...       — А ты хоть раз поинтересовался, чего желаю я?! — Арджуна всё же сорвался на крик, а поняв, что снова пошёл по тому же кругу, он постыдно хотел закрыть лицо рукой, но резко отдёрнул себя. — Я... Я... Да я и сам не знал, что вообще мне надо! Но сейчас произошло всё это и... Карна!... — Арджуна схватил его за плечи и посмотрел Карне прямо в глаза, которые всё так же лишь внимали ему. — Я люблю тебя! Я хочу быть с тобой! — прокричав это ему в лицо и увидев, как глаза Карны наконец-то раскрылись от настоящего удивления такой внезапности, Арджуна быстро поцеловал его, лишь бы этот взгляд его так не смущал, но был вынужден быстро прервать поцелуй, наткнувшись с лязгом на неприступные зубы Карны. — Ай...! — и Арджуна отвернулся, отчаянно понимая, что это было наихудшим спонтанным признанием в любви.       Он уж было в спешке начал подыматься, чтобы уйти от этого позора, но Карна успел схватить его за руку.       — Арджуна, подожди... Всё нормально... — остановил его Карна. Когда Арджуна обернулся на него, весь красный и взбудораженный, то заметил, что и на щеках Карны появился румянец, делавший его типичное невинное выражение лица ещё более милым. Арджуна больше не мог противиться ему и сел обратно рядом, не размыкая рук с Карной.       И снова между ними повисла тишина. Арджуна осознавал то, что только что сделал, а Карна собирался с мыслями.       — Может быть я перестарался... Если честно, я даже не знаю, как ты относишься к этому...       — Нет... На самом деле... — Карна никак не мог подобрать подходящих слов. — Мне понравилось. Это... Самое необычное чувство, — он тронул пальцами губы, ещё раз напомнив себе, что ощутил.       — ...Да? — Арджуна повернулся на него. — То есть... — его всё ещё внутри сжимало какое-то стеснение, хотя он успел и так сделать всё то, чего так долго боялся. — Ты меня тоже любишь? — и от этих слов ему показалось, что он покраснел ещё больше, хотя было уже некуда.       — ...Конечно, — как-то очень по-простому улыбнулся Карна, взглянув на Арджуну. — Я просто хотел, чтобы ты был счастлив и нашёл себя. Я лишь знал, что есть те вещи, где я не смогу помочь и исход зависит не от меня, — Карна просто решил не вмешиваться снова в естественный ход вещей и был готов занять любую позицию в отношениях с Арджуной.       — Да ты...! — Арджуна порой просто не мог вынести этого мужчину. — Эх... — он глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. — Так ты согласен быть со мной или как? — спросил Арджуна, чуть-чуть надув губы.       — Да. Я и так с тобой, — и Карна снова посмотрел на него с этой невыносимо простой улыбкой, перед которой не мог устоять Арджуна.       — А-а... Ты со мной... — он прикрыл лицо рукой, улыбаясь. — Только есть ли у этого смысл? — но эта улыбка тут же сошла, когда Арджуна внезапно вспомнил кое о чём. Карна склонил голову вбок.       — Теперь мы Слуги. Куда бы мы ни призвались, мы начинаем всё заново без памяти о прошлых призывах. Мы забудем и обо всём этом. И вернёмся к тому же, что было, если вообще ещё когда-нибудь встретимся вновь... — он открыл лицо, убедительно посмотрев на Карну.       — Я так не считаю, Арджуна, — такой ответ Карны изрядно его удивил. — Бывает, что я ощущаю какую-то особую связь с теми, кого казалось бы никогда не знал и не общался. Как будто у нас были общие воспоминания... Быть может, они были так сильны, что эти чувства пронеслись даже сквозь время.       — Ты хочешь сказать, что если создать много сильных воспоминаний, то они могут повлиять на нас, хоть мы и Слуги? — Арджуну на самом деле в определённой степени утешила такая возможность, которая до этого не посещала его ум, ведь он сам никогда подобного не ощущал.       — Да, так и есть, — улыбнулся Карна его воодушевлению.       Арджуна ненадолго замолчал. Конечно, это всего лишь вероятность и субъективные ощущения Карны... А что если это действительно работает и всё случившееся здесь не бессмысленно? В конце концов, сейчас они совершали такой непростительный грех, что небеса точно его запомнят до скончания времён.       — Тогда могу ли... — Арджуна переплёл пальцы с пальцами Карны. — Могу ли я снова поцеловать тебя? — как мог уверенно произнёс Арджуна.       Карна молча кивнул.       — Только зубы не зажимай...       — Хорошо.       Арджуна чуть-чуть погладил руку Карны переплетёнными пальцами, а другую руку прислонил к его щеке, приближаясь лицом к нему. И когда они были уже достаточно близко, Арджуна ощутил на себе его дыхание и увидел на этот раз приоткрытые губы и ожидающий взгляд. Карна воистину был Солнцем, сияющим при лунном свете, ниспадавшем на него. Всё это действо казалось совершенно невозможным, далеко за гранью фантастики, такое не могло быть даже сном, но это было явью. Той, к которой Арджуна пришёл сам.       Чуть-чуть поколебавшись, он закрыл глаза и мягко коснулся губ Карны, чтобы на этот раз насладиться полностью от начала до конца. Уже после Арджуна, углубляя поцелуй, коснулся его языка, отчего внутри у Арджуны всё перевернулось. Слишком много нежных чувств, которые он так долго сковывал, тут же нахлынули на него и он одну руку переместил на его талию, а второй начал гладить Карну по щеке. Арджуна стал вести руку ближе к его правому уху и, добравшись до него, пальцем стал обводить круг по всей раковине, прощупывая каждый изгиб, и с каждым новым движением он ощущал, как Карна всё сильнее поддаётся этим ласкам. Карна наконец-то закинул руки на плечи Арджуны и тот окончательно отдался происходящему, показав Карне всю таившуюся к нему страсть, точно так же обхватив его обеими руками...       Когда же Арджуна окончательно выпустил тот пыл, что у него был, то ещё раз обнял его, прижимая к себе, чтобы точно больше никуда не уходил.       — Так намного лучше... — довольно сказал Арджуна.       — М-м... — согласился Карна сквозь сжатые и чуть-чуть саднящие горячие губы, уткнувшись в плечо Арджуны.       У них никогда не было до этого подобной близости, чтобы вот так вдвоём наслаждаться объятиями и теплом друг друга. И Арджуна хотел бы восполнить это время сейчас, позволить себе такую непростительную нежность с ним, если бы не...       — Ах... Нам же надо идти! — внезапно опомнился Арджуна, что Мастер ждёт их для Рейшифта, а они здесь слишком увлеклись затяжным “выяснением отношений”. — Давай, Карна... — и Арджуна машинально отстранился, дабы подняться, и потянул его к себе.       Карна тоже встал, а Арджуна, сам не понимая для чего, ещё раз взглянул на луну, которая всё это время смотрела на них и стала свидетелем их поступка.       — А луна действительно прекрасна... — сам себе удивился Арджуна, как сильно погружён в собственные переживания, что не мог даже оценить эту красоту.       — Да, — повернулся Карна в ту же сторону. — Хм... Так получается, Джинако был права? — сделал внезапное открытие Карна.       — Ой, молчи лучше! — огрызнулся Арджуна, но почему-то сейчас это ощущалось намного мягче, чем обычно, на что Карна не мог не улыбнуться. — Идём уже! — и Арджуна хлопнул Карну по плечу, чего раньше вряд ли бы сделал.       Арджуна так сильно торопился, что совсем забыл спросить о хоть и косвенно, но так же касающейся их обоих вещи, а вспомнил только когда они уже приближались обратно:       — Знаешь, удивительно, как спокойно отреагировал Дурьодхана на мою просьбу отойти с тобой. Неужели так стало после твоего разговора с ним?       — Это было сложно... — ответил Карна, вспомнив, сколько раз его перебивали и перекрикивали, но в итоге... — Мне кажется, он меня понял.       Арджуна мог только дальше утопать в догадках о том, откуда у Карны был такой талант налаживать со всеми отношения.       — ...Изменится ли что-то теперь? — спросил Арджуна, тем самым намекнув, не скажет ли Карна Дурьодхане что-то о том, что случилось сейчас между ними здесь.       — Хм... — Карна же походу совершенно не переживал и только после слов Арджуны озадачился этим. — Какие-то вещи останутся между нами, но я скажу то, что необходимо, — уверенно ответил он.       Арджуна смущённо фыркнул на это. Он и сам не знал, хотел ли он полностью утвердить собственные отношения с ним перед некоторыми, чтобы знали, где им теперь место, или наоборот оставлять их за кадром полностью ото всех. Тем более Арджуна понимал, что если тот узнает, то разом и вся Халдея, так как держать язык за зубами Берсеркер точно не умел. Оставалось только довериться Карне, который по крайней мере выглядел так, как будто знал, что делать. Собственному же старшему брату Бхиме Арджуна точно не хотел бы рассказывать о подобных прегрешениях.       Дойдя обратно, оба увидели почти спящего сидя на пеньке Мастера с подпёртым рукой подбородком и полузакрытыми глазами, и единственных трёх оставшихся Слуг, а именно Дурьодхану, Бхиму, со скрещёнными руками грозно смотревшего на первого, который на него раздражительно оглядывался, и Ашваттхаму, явно внутренне кипевшего от того, что он обязан тут стоять и ждать только из-за того, что здесь был и вроде как его босс. Как только все заметили возвращение Арджуны и Карны, то первым раздался голос Дурьодханы, который тут же подлетел к лучшему другу:       — Карна-а-а! — он подхватил его за плечо и отвёл подальше от Арджуны. — Как ты мог так надолго уйти, ещё и с этим?! Я бы и раньше уже давно пришёл на твоё вызволение, если бы не этот...! — и он снова обернулся на Бхиму.       — Я бы уже давно вернулся в Халдею, совершенно не сомневаясь в Арджуне, если бы не твои визги и намерение убежать туда, куда ветер дует, — ответил он, тяжело вздохнув.       — Всё было нормально... — ответил Карна Дурьодхане на его волнение о нём, а тот только проскрипел зубами на слова обоих.       — Да лучше бы булками быстрее шевелили, чёрт возьми! — выругался Ашваттхама, державшийся всё это время.       Арджуна осознавал, что вот и снова вернулся к тому, от чего так хотел убежать. Однако теперь он был спокоен.       — Извиняюсь за задержку, Мастер... — Арджуна уже после всего произошедшего был не особо в силах объясняться.       — А-а, да ладно... Всего-то полчаса... — он точно не считал, но примерно так и было. — Я рад, что вы вернулись и всё хорошо!       — Ах... Спасибо, — для себя удивительно по-простому так же улыбнулся Арджуна.       — Ну что ж, теперь в Халдею! — наконец-то ознаменовал Мастер их Рейшифт.

***

      Арджуна и Карна разошлись по разным сторонам как только вернулись на базу. Карну снова увели его друзья не пойми куда, а Арджуна один размеренно ступал по коридору до личной комнаты. Обычно он шёл всегда с серьёзным и даже в чём-то отрешённым выражением лица, но сейчас он не мог сдержать улыбку. Он впервые ощущал, что ему безразлично на происходящее вокруг не потому что изнутри его терзала вина, злость и заставляющая морально гнить тьма, а по той простой причине, что сейчас он счастлив. Конечно, оставалось ещё множество нерешённых вопросов, а следующий день продолжал таить неизвестное, но Арджуна уже разрешил для себя стенавшее его душу всю жизнь, так что все эти незначительные преграды потеряли какое-либо значение для него, чтобы переживать о них.       Пока он шёл, ему встретилась Кама. Точно как и тем Рождеством, где произошёл конфликт между ними. Арджуна не обратил на неё никакого внимания и дальше продолжил идти, даже не замечая, что и его походка стала более лёгкой.       Кама же остановилась и оглянулась ему вслед. Она и не начала бы больше диалог с ним после того случая, точно для себя отметив, что от близких Шиве ей лучше держаться по возможности подальше. Только вот подобным необычным поведением Арджуна не мог не привлечь внимание Бога Любви.       “Он уже даже и не скрывает, хах? Нет, конечно, это было лишь моё предположение... Но чтобы он оказался до такой степени чудаком?” — было в её мыслях, пока она смотрела на это внезапное лучезарное преображение почти вечно угрюмого Арджуны, как будто его само Солнце в лоб поцеловало, если не куда ещё. — “Да быть не может, он же на любую проблему тут же лук доставал... И кто его мог подтолкнуть? Чтобы любоваться этим или что?”       Да, Кама после некоторых событий теперь обожала больше всего смотреть на грехопадение людей, особенно влюблённых. Но чтобы такое, где ещё и все счастливы, а она даже не может помешать, иначе летящая стрела и ей может перепасть? Кама могла лишь поморщиться. Она точно была не тем божеством, чтобы оценить подобный спектакль.       Арджуна же впервые за последние дни ночью не встретился с Кришной, уснув без тревог.

***

***

***

      Аромат травяного чая разносился по комнате, подчёркивая ту спокойную дружественную атмосферу, которая должна была по идее в ней образоваться...       — О-ой, да надоело мне, что ты теперь с ним шляешься! — затянул протяжно Дурьодхана, недовольно глядя то на горячий чай, который пить он не очень-то и хотел, то на собеседника, кого хоть каким словом не пробьёшь.       — Ты и так понимаешь по какой причине, Дурьодхана, — спокойно ответил Карна, отпив ещё чуть-чуть кипятка.       — Да что тут понимать? Взял и променял друга, да и всё! Я один-единственный и неповторимый в тебе весь талант разглядел, а ты вот так! — он повышал тон для большей убедительности. — Или что, внезапно семейные чувства к нему проснулись? Так я тогда твой двоюродный брат, знаешь ли! — раскинул руки Дурьодхана.       Подобные диалоги для Карны уже были не в новинку. Да, конечно, он объяснял другу всё то же самое, что когда-то толковал Арджуне, о том, что времена изменились, обеты и проклятья утратили силу, старая вражда между ними стала бессмысленна, да и никакого желания на неё не осталось, и именно поэтому сейчас они могут быть союзниками, а не врагами. И действительно, Карна хранил молчание об их успешном продвижении отношений уже не только до союзников, но не то чтобы и сильно скрывал, когда мог обмолвиться, что “ушёл на ночёвку к Арджуне” под шокированные немые взгляды его друзей и знакомых. Каждый домысливал то, что было дальше, уже в меру собственной испорченности, которая больше всего зашкаливала у Джинако Каригири.       И, конечно же, Карна никогда никого не предавал. В его случае это было очень сложно и может быть даже намного сложнее, чем для Арджуны, кто из-за собственных комплексов не был по-настоящему близок даже с братьями Пандавами. А вот с Дурьодханой Карну объединяло многое. Если бы не было Дурьодханы, то для начала Карна мог больше в жизни не увидеть Арджуну, а уж тем более не имел бы возможности соперничать с ним. Дурьодхана был тем, кто подарил всё то, о чём у сына возничего и мысли быть не могло, более того, только благодаря ему же Карна стал Ангараджем. И Карна показывал всю благодарность Дурьодхане добросовестным служением и поддержкой друга и в самые тяжёлые времена. Они оба были теми, кто хотел достать с неба ту звезду, что им не предназначалась изначально. И, понимая это, Карна ни разу не осуждал друга даже за самые коварные планы в сторону кузенов, самые вызывающие поступки и осознанно пошёл в заранее проигранный бой, так и не присоединившись к Пандавам даже после слёзных просьб его матери. Он оставался ему верным, как то и должно было быть, до самого конца.       Они вдвоём как будто делили одинаковые эмоции и участь, только в друг друге видели утешение, но...       В самом конце Карна осознал, как бесполезны были все попытки ухватить для себя эту звезду. Васушена мог бы спокойно прожить замечательную жизнь вместе с приёмной семьёй, не зная всех этих невзгод, но он хотел быть воином, он лучше всех ощущал где-то внутренне, что в этом и есть его настоящая судьба. И он как мог добился обучения у Дроны, хоть это и зовут обманом, и стал ведь одним из лучшим. И был за это проклят тем же, кто его обучал. Тогда Карне оставалось только и дальше доживать года будучи никем не признанным, и может быть так оно и было бы, однако он узрел перед собой ту звезду, которую достать было совсем невозможным, а он осмелился, позволил себе эту дерзость.       Сиявший как никто другой на конкурсе Серебряный Принц, который был наречён лучшим из лучших и любимым всеми. Конечно, он был и так прославлен, они даже оба обучались у одного и того же наставника. Но именно на церемонии в сердце Карны что-то по-настоящему ёкнуло. От его невероятного таланта, от той блистательной судьбы, что была ему выстлана с самого его появления, и от тех только с виду уверенных чёрных глаз, где на самом деле в самой глубине были сокрыты все сильнейшие сомнения. Арджуна и был той недосягаемой звездой, которая заставила Карну снова показаться, чтобы на него обратили внимание, заметили, поняли, что он здесь. И Арджуна действительно наконец-то его увидел. И был сильнее всех погружён в мысли, когда Карну позорно выгнали из-за происхождения с церемонии.       Так под молчанием и были погребены все их чувства, обернувшиеся только горем для обоих.       Карна продолжал делал всё возможное, чтобы снова и снова обратить на себя взор Арджуны, заставить ощутить к себе и только к себе сильнейшие эмоции, которые не дали бы Арджуне ни на секунду забыть его. И заставили с ещё более пылающей злостью броситься с ним в бой. Это время, заполненное непрекращающимися конфликтами, было таким же бесконечным, как сари Драупади, но...       Когда же Карна понял, что его желание бессмысленно? Действительно, узнав об их родстве. Карна и до этого был обречён, а теперь у него и вообще оставался только один конец, который его даже обрадовал. Он отстоял всё, что мог, и отдал все долги.       Кто же знал, что в итоге все они будут записаны в Трон Героев и, более того, призовутся одним и тем же Мастером? Это было не иначе как чудом, которое они может после всего совершённого и не заслужили. И всё же после того, как они вместе искорёжили себе судьбы, и после стольких страданий, причинённых друг другу, ответ оставался только один.       — Нет, дело не в этом, — ответил с улыбкой Карна. — В конце концов, и сейчас мы разговариваем за чашкой чая. И я всегда рад такой или любой другой возможности.       — Да-да, это всё замечательно, но у меня от одной его недовольной рожи несварение, а ты ещё и развлекаешься с ним! — Дурьодхана и так прекрасно знал натуру его друга быть и тут, и там, и везде, но тщетно не мог понять, как он пришёл ещё и к этому.       — Я просто обязан дать ему не меньше, — и в этом и крылась вся тайна отношений Карны с Арджуной. Должен ли он был ему как заклятый соперник, старший брат или кто-то ещё? Это было уже неважно. Он лишь должен был оправдать все его ожидания точно так же, как он оправдывал его собственные.       Дурьодхана в замешательстве смотрел на Карну. Нет, хорошо, он понимал, скольким Карна лично ему должен и даже внутренне кичился, каким невероятно щедрым он был, а Арджуне-то из-за чего Карна вообще мог задолжать? Оттого, что лучник с Агни Гандивой исподтишка на него натянул тетиву, пока Карна упал с колесницы, и сделал выстрел? Как бы удивился Дурьодхана, узнав, что в том числе и из-за этого. Даже этому Карна был благодарен.       — Уже подходит время, — обыденно сказал Карна и залпом допил оставшийся чай. — Мне надо идти. Я помню, что завтра мы собираемся вместе с Ашваттхамой, я обязательно приду, — уточнил Карна специально для Дурьодханы.       — Ну и иди! — бросил Дурьодхана, скрестив руки и отвернувшись с закрытыми глазами, но не выдержал дольше секунды и приоткрыл один глаз, снова встретив перед собой лишь улыбку Карны. — Да невозможно с тобой! Удачи там, я не знаю, только сильно не увлекайся! — выдавил из себя какие-то добрые пожелания Дурьодхана, не выдержав напора чрезмерной дружелюбности Карны.       — Спасибо. Быть может, когда-нибудь и совместный бой подушками устроим? — напомнил Карна ему его же смелую идею.       — Ой, нет-нет-нет! — сначала замахал руками Дурьодхана, вспомнив копьё Парвати, но когда в его воображении появился образ Бхимы, которого он и так от скуки продолжал доставать с безопасного расстояния, и Арджуны, постоянно отбиравшего внимание Карны, на чьих лицах брошенные со всей силы подушки, а рядом разлетевшиеся перья, то снова загорелся этой идеей. — А хотя можно и устроить как-нибудь! Только если вы оба будете со мной... — на самом деле Дурьодхана этим подразумевал, что Ашваттхама и Карна должны сделать за него всю основную работу.       Карна лишь снова улыбнулся и дружески попрощался с Дурьодханой, который теперь был увлечённо занят разработкой нового плана, где точно сможет избежать какого-либо наказания за все эти проделки, обязательно использовав себе на пользу то, что Карна втёрся в доверие к Арджуне.       Только выйдя из комнаты Дурьодханы, Карна тут же увидел Арджуну, который стоял около стенки и хмуро его ожидал.       — Привет, Арджуна,— Карна уже не удивлялся этому, ведь по какой-то причине дождаться в комнате Арджуна его никогда не мог и поэтому тихо подходил туда, где сейчас должен быть Карна, и ожидал там.       — Привет...— ответил он и на его лице промелькнуло смущение, он не мог ещё полностью привыкнуть к их более лёгкому общению. — Мы можем идти, у меня уже приготовлены шахматы.       — Только ли шахматы у тебя приготовлены на этот раз?       — Что?... Да, сейчас только шахматы! — он сам бывало не понимал, о чём конкретно спрашивал Карна, из-за чего мог попадать в неловкие ситуации. Что уж там, всё его общение с Карной можно было описать как неловкую ситуацию. И всё же оно ему невероятно нравилось.       — Хорошо, — Карна же был рад всему, а от этого его вида Арджуна ещё больше начинал смущаться.       — Ах, всё, пойдём уже! — чтобы не успеть окончательно закраснеться, Арджуна поторопил его, подхватив за плечо. И только после осознал, что он таким образом его приобнял, и быстро отдёрнул руку, всё ещё покраснев. Карна повернулся на него с вопрошающим взглядом, ведь его всё устраивало, да и странным было всё ещё стесняться после всех тех деяний, что они исполняли наедине.       — Не в коридоре же... — ответил Арджуна, отводя глаза. — Кстати сказать, я вряд ли ожидал, что когда-нибудь буду стоять около его комнаты, — сменил он тему, чтобы вернуть себе уверенность.       — Это и правда необыкновенно. Мне кажется, ты стал проще относиться к этому.       — Ха-а? — и Арджуна снова был обескуражен Карной.       — Ты больше не раздражаешься на него так, как раньше. Меня это радует, — объяснил Карна. — Может настанет день, когда и твоё отношение поменяется.       — Быть того не может! — отвернулся Арджуна. Он всё ещё не забыл ту выходку, которая привела к череде событий, что окончились... А окончились они тем, что сейчас он вполне доволен полученным, да и после он чуть погодя, что и правда даже слишком сильно разнервничался тогда. Хотя, конечно, Арджуна всё ещё считал, что после такого Дурьодхана заслуживал не только кары от Парвати, но и сам подушку в лицо. А Карна и так это понимал.       — Судьба воистину удивительная вещь... Бывает совсем неизвестно, куда она в итоге приведёт, — отметил он.       Арджуна мог бы раньше полностью согласиться с этой фразой, но после всех этих событий что-то в нём изменилось.       — Я не знаю, Карна. Конечно, есть то, что не зависит от нас. Однако же... Пока есть те вещи, которые ты определяешь сам, то можно даже в таких обстоятельствах прийти к счастью, — именно это он и понял после всех тех страданий и сомнений, которые пережил.       И только поэтому могли произойти все эти невероятные вещи, которые никогда не должны были. А чувства наконец-то друг друга достигли.       — Да, это тоже верно, — Карна было очень приятно слышать такие ободряющие слова от него.       — Хмпф... — Арджуна не сильно хотел продолжать, иначе стеснение снова подкралось бы к нему. — Только это совершенно не меняет того, что сегодня я тебя обыграю! — внезапно серьёзно заявил Арджуна, посмотрев Карне прямо в лицо.       — Это мы ещё посмотрим. Ты же знаешь, никто не собирается поддаваться, — и Карна наконец-то улыбнулся не с типичной ему добротой, а с никогда не утоляющейся жаждой посоревноваться и доказать, кто на что способен. И оба знали, что проигравшая сторона всегда отыграется при следующей игре или в симуляторе боёв.       Арджуна ответил ему точно тем же, но чем дольше смотрел на Карну, чем больше ему хотелось смеяться. И он всё же не сдержался. Он не смеялся над Карной или над его улыбкой, да и вообще ни над чем, а просто потому что ему было сейчас хорошо на душе. Карна и сам, видя Арджуну таким, не мог больше сохранить прежнее выражение лица и снова на нём промелькнула та же нежность и радость, что сейчас всё так, как есть.       И что так и будет продолжаться. До тех пор, пока каждый из них решает собственную судьбу сам. И между ними, хоть никогда и не высказанное, но каждым понятое и хранимое в душе было обещание, что теперь так должно быть всегда, что бы ни случилось впредь.