Отъезд

***

Было достаточно тяжело покидать Бейкер-стрит в первый раз. Затем меня ждала новая жизнь, к которой я стремился и ради которой упорно трудился на протяжении многих лет. Меня ждала медицинская практика и пристроенный к ней дом, в который я, наконец, смог привести свою любимую Мэри в качестве невесты. У меня было так много того, чего я ждал с нетерпением, и всё же покидать свою холостяцкую квартиру на Бейкер-стрит, покидать превосходный уход миссис Хадсон, покидать Холмса − всё это было мучительно. Я всегда мог вернуться в гости, даже остаться там, если захочу. Холмс совершенно ясно дал понять, что у него нет намерения искать другого жильца, и действительно, у него больше не было финансовой потребности в нём. Но оставить мою старую комнату в качестве запасного жилья вместо того, чтобы превратить её в химическую лабораторию или кабинет для его бумаг, было жестом истинной дружбы и сентиментальности со стороны человека, которому не нужно было делать первое и который от всей души отказался бы от второго. Но я уже тогда знал, что уже никогда не будет по-прежнему. Это было ужасно − уезжать с Бейкер-стрит во второй раз. Холмс был мёртв, по крайней мере, я так думал. Его завещание было оглашено, и я пришёл на Бейкер-стрит, как оно мне предписывало, забрать подарки на память, которые он хотел, чтобы я забрал. Миссис Хадсон встретила меня с покрасневшими глазами и проявила ко мне всю доброту, несмотря на свои собственные вполне реальные страдания. Банда Мориарти подожгла наши − Холмса − комнаты, и, хотя быстрые действия местного комиссара и домашнего персонала предотвратили пожар, всё равно был нанесён значительный ущерб как от пламени, так и от дыма. Я нашёл памятные вещи в запертом ящике его письменного стола, как он и сказал. Дым не смог проникнуть сквозь прочное дерево. Бумаги были нетронуты, портсигар, который я ему подарил, всё ещё блестел. Я ощущал его присутствие в этих драгоценных реликвиях, но и вполовину не так сильно, как ощущал зияющую рану от его отсутствия. Тогда я понял, что, хотя я и могу вернуться навестить миссис Хадсон, нога моя больше никогда не ступит в комнаты, которые раньше были нашими. Это было неизбежно − покинуть Бейкер-стрит в последний раз. Холмс всё больше разочаровывался в Лондоне в новом столетии. Количество сложных дел, требующих его экспертных знаний, сократилось, по крайней мере отчасти потому, что Скотланд-Ярд всё чаще применял многие из его собственных методов. Он пошутил, что сам помог себе остаться без работы, но, по правде говоря, мы оба начинали ощущать свой возраст. Сотрясение мозга, едва не приведшее к летальному исходу в результате жестокого нападения на Холмса, и пуля, застрявшая у меня в ноге в ходе в остальном нелепого для меня дела, напомнили о реальности того, что мы уже не молодые люди − и что нам обоим было что терять и мало что выигрывать, продолжая играть в эту игру. Поэтому, когда здоровье миссис Хадсон начало ухудшаться, и я поймал себя на том, что советую ей удалиться в деревню ради её суставов и лёгких, я не мог не почувствовать, что должен прописать это же лекарство Холмсу и себе. «Врач, исцели себя сам» было больше, чем просто афоризмом. Я думал, что Холмс будет крайне противиться этой идее, но, к моему большому удивлению, он с энтузиазмом ухватился за неё. Оказалось, что он уже изучал недвижимость, которую, возможно, смог бы арендовать на сезон или два, чтобы провести некоторые эксперименты в области пчеловодства, которые он давно хотел провести. С моим собственным предположением, что мы оба могли бы извлечь выгоду из переезда, этот поиск превратился в поиск недвижимости для покупки, а не для аренды. Подходящей для его химических экспериментов, а также для пасек. С местом для всех его бумаг, с очень большим общим кабинетом, где мы оба могли бы работать, поскольку нам обоим было удобнее писать и просматривать бумаги в одной комнате, чем иметь отдельные. С пристройкой, которую можно было бы использовать как хирургическую, если бы я захотел открыть свою собственную практику на полный рабочий день, или как дополнительную химическую лабораторию и лабораторию экспериментов, если бы я предпочёл работать сельским врачом на полставки, частично вышедшим на пенсию. Что-то, стоящее особняком, но в то же время достаточно близко к деревне, чтобы иметь дневную прислугу, и не слишком далеко от железнодорожной линии, которая могла бы доставить нас обратно в Лондон, когда бы нам ни захотелось побывать там. Можно подумать, что поиск такой специфической недвижимости займёт годы, но каким-то образом мы нашли идеальный дом в Сассексе за несколько коротких месяцев. − Мы можем возвращаться в Лондон, когда захотим, − заметил мне Холмс, видя, как я безучастно смотрю на переполненную, но по большей части уже пустую гостиную, которую мы делили столько лет. − Это будет не то же самое, но будет достаточно комфортно. И мы оба готовы к чему-то новому. Век изменился, и мы должны измениться тоже. − Он слегка улыбнулся мне. − Я, например, с нетерпением жду того, что принесёт нам эта новая глава. − Да, − согласился я. Перемены были трудными, но необходимыми. И до тех пор, пока мы с Холмсом могли смотреть на это вместе, я мог приветствовать это с улыбкой.