Помоги мне измениться

Ей было сложно держаться на ногах. Минутой ранее она чуть не умерла, но отделалась лишь небольшим количеством крови, оставленной на темном полу Малфой-Мэнора. Да и сейчас нет никакой гарантии того, что ее никчемная жизнь находится в безопасности. Да, она хватается за руки Рона, который крепко сжимает ее в своих объятьях. Но что дальше? Перепалка, заклинания, вспышки, ругань, угрозы. Все это сливается в единое пятно, поднимающее панику во всем организме. И ты чувствуешь себя в тупике, в абсолютной безысходности, потому что не знаешь, как и куда двигаться дальше. Рон тянет ее в сторону, и они все собираются в кучу. Краем глаза Гермиона снова улавливает присутствие Добби. Значит, ей не показалось. Значит, она не лишилась рассудка из-за того, что пережила в течение последнего часа, корчась и срывая голос от пыток сумасшедшей женщины. Одержимой поклонением своему хозяину, доставляющему лишь боль и страдания окружающим. Вот кто должен умирать. Вот кто должен загибаться от пыток. Вот кто заслуживает все это дерьмо. Они, но не она. У Гермионы уже не хватает сил для того, чтобы держаться в сознании. Ее глаза закрываются, а тело становится все тяжелей. Вопрос времени, когда она рухнет на землю. Рон уже тянет руку в сторону, Гарри совсем рядом. Сбоку происходит какое-то быстрое движение, словно бросок. А потом раздается крик, от которого хочется закрыть уши. И все начинает расплываться. Они аппарируют, но легкие отказываются функционировать, чтобы Гермиона могла вздохнуть с облегчением. Вокруг слишком светло, а под ногами песок. Она не может широко раскрыть глаза, начиная щуриться, хватать свежий воздух ртом. Снова крики, паника, агония. И Гермиона знает, что должна попробовать сесть и разобраться. Но она не может. Сдается окончательно, закрывая уставшие глаза. Когда Гермиона открывает глаза, то уже лежит на мягкой кровати, в комнате. Эта обстановка уже настолько непривычна, что первым желанием является вскочить и убежать. Они так долго жили в палатке, что привыкли к скрипучим и неудобным спальным местам. Но сейчас ее тело тонет, наслаждаясь удобным матрасом и теплым одеялом. Ей настолько хорошо, что Гермиона готова заплакать. Она приподнимается, и все тело пронзает боль. Мышцы до сих пор напряжены, кожа кое-где саднит и натягивается. Собираясь внимательно рассмотреть свою руку, которую недавно изуродовали, Гермиону прерывают. Дверь открывается и на пороге появляется обеспокоенная Флер. Но она тут же расплывается в улыбке, делая шаг вперед. - Я рада, что ты очнулась. - Как долго я спала? – ее голос тихий и хриплый, говорить так же немного больно, из-за всех тех криков, которые вырывались из ее рта. - Всего несколько часов. Будет лучше, если ты продолжишь отдыхать. - Как все остальные? - Все в порядке. Практически. - Практически? – в груди зарождается тревога, а мозг умело подкидывает картинки того, что могло произойти. - Я позову Гарри, и он тебе все объяснит. Мне еще нужно осмотреть Мистера Олливандера. У Гермионы в голове тысяча вопросов. Но она послушно дожидается прихода Гарри в комнату, куда ее поселили. Сейчас на нем чистая одежда. Но волосы в таком же беспорядке, что и всегда. Глаза усталые. И ей снова становится больно видеть друга таким. - Как ты? – Гарри присаживается на край кровати и быстро обнимает Гермиону, стараясь не причинить ей боль. - Бывало и лучше. Но, все хорошо. Просто надо отдохнуть. Гарри кивает, сжимая собственные пальцы. Он всегда делает это, когда нервничает. - Расскажи мне все, - она садится повыше, поправляя подушку. - Все целы, если ты об этом. - И не только об этом. - Добби немного пострадал. Но Флер уверяет, что с ним все будет хорошо. - О Господи, как это произошло? - В последний момент Беллатриса бросила свой нож в нашу сторону, и он переместился вместе с нами. - Он точно сильно не задет? - Нет, все, правда, обошлось. Но… - Но? - Он был бы уже мертв, если бы не… - Ты специально медлишь, Гарри? - Ты не представляешь, как сложно об этом говорить, Гермиона. - Ну, тебе все равно придется мне сказать. - Если бы не Малфой. Повисает тишина. Гарри и Гермиона смотрят друг на друга в течение пары минут, и никто не осмеливается нарушить это затянувшееся молчание. Гермиона всерьез думает, что ослышалась. Так что, лучшим вариантом будет переспросить. - Малфой? - В последний момент он бросился в нашу сторону. - Ты. Ты хочешь сказать, что он… У нее не получается закончить предложение, потому что данная информация не укладывается в голове. Должно быть, она до сих пор спит, потому что такой бред не может быть частью реальности. - Он здесь, в коттедже. И он тоже пострадал от ножа. По правде сказать, если бы не его тело, удар бы полностью пришелся на Добби. - Зачем он это сделал? - Не знаю, я еще не успел с ним поговорить. Флер обработала его рану, и я едва смог всех угомонить. Рон был в бешенстве. - А где он сейчас? - Мы дали ему зелье, и он спит. - Тебе бы тоже стоило. - Знаю, но не могу успокоиться, пока во всем не разберусь. - Думаешь, это часть какого-то плана? Малфой сделал это специально? Они знают, где мы? - Думаю, если бы они знали, где мы, были бы уже здесь. Но прошло несколько часов. Гарри растирает лицо ладонями, и словно бы стареет прямо на глазах. - Почему он сделал это? - Он не выдал нас. Не думаю, что Малфой продолжает играть на их стороне. - Не думаю, что он когда-то начинал, - внезапно говорит Гермиона, и Гарри смотрит на нее в упор. Но не спорит. Не осуждает. А лишь едва заметно кивает головой, так же давая свое согласие. - Ты дашь мне знать? Когда поговоришь с ним. - Конечно. - Я могу пойти с тобой. - Не стоит, Гермиона. Тебе лучше набраться сил. - Рона не бери. - Не буду, а то диалог вряд ли получится. - Что еще мне нужно знать? - Мы потеряли меч. - Этого стоило ожидать. Да? - Да, судьба продолжает нас испытывать. Ладно, разберемся с этим позже. Спи. Гарри снова обнимает ее и выходит из комнаты. Гермиона укутывается одеялом и закрывает глаза, стараясь выбросить все мысли из своей головы. К счастью, ей это удается. В следующий раз, когда Гермиона опять открывает глаза, за окном ярко светит солнце. У ее кровати стоит стакан воды, и она тут же тянет руку вперед, чтобы осушить его до дна. Сейчас она чувствует себя немного лучше. Более бодрой и отдохнувшей. Но для полной картины не хватает горячего душа, о котором Гермиона мечтала долгое время. В палатке особо не разгуляешься, но сейчас она может воспользоваться всеми благами гостеприимства Билла и Флер. Мысли о накопившихся проблемах несутся вслед за Гермионой. Но она обещает себе подумать об этом позже. После того, как примет душ. После того, как даст себе еще около получаса на отдых. Гермиона закрывается в небольшой ванной комнате, открывает кран, подставляя под мощную струю свою руку и едва заметно улыбается. Ей требуется несколько секунд, чтобы сбросить с себя всю одежду и встать под воду, удовлетворенно простонав и прикрыв глаза. На полочке стоят различные баночки с шампунями и кремами, и Гермиона вспоминает, что она обычная девушка, которая очень любила ухаживать за собой. Но война так коварно и жестко стерла все воспоминания. И она приняла это, жертвуя всем, что имела. Но сейчас ей так хочется окунуться в прошлую жизнь и просто плыть по течению. Она знает, что не может себе этого позволить. Но лучше вспомнить об этом немного позже. Например, когда Гермиона выйдет из ванной комнаты, обернутая пушистым полотенцем. И когда Гермиона тянется к тому самому полотенцу, позволяя тонким струям воды стекать по ее спине, ее взгляд вдруг зацепляется за одинокую фигуру, сидящую на песке, практически у самой воды. Волосы Драко Малфоя практически сливаются с окружающей обстановкой. На нем по-прежнему черный костюм. Тот самый, который был на нем вчера в Поместье, когда он сидел перед Гарри и испуганно всматривался в его лицо. А сейчас он смотрит прямо перед собой. Его локти на коленях, голова немного опущена и ветер безжалостно трепет пряди волос, создавая на голове настоящий сумбур. Гермиона безжалостно сверлит глазами его затылок. И Малфой будто бы чувствует, потому что в следующее мгновение поворачивает голову, и смотрит прямо в ее окно. Она быстро делает шаг в сторону, прислоняясь к стене. И почему-то ее сердце отчаянно бьется о грудную клетку, готовое прямо сейчас выпрыгнуть наружу. Она едва успела разглядеть его лицо. Но что-то в нем уже вызывало боль, от которой хотелось отгородиться. Что-то явно толкнуло Драко на этот шаг. И как бы сильно ей хотелось выяснить причину. К большому сожалению, между ними гигантская пропасть, которую никогда не удастся перепрыгнуть. Пропасть, которая не даст им выстроить хотя бы один адекватный диалог, где один из них не будет раздражаться и морщиться от отвращения, а второй провалится сквозь землю. Она не может подойти и просто спросить. Так что знает, что никогда не получит ответ. И это еще одна из вещей, с которой Гермионе придется смириться и дальше жить. Затолкать поглубже в себя и постараться больше не вспоминать. Это просто случилось. Нужно двигаться дальше. Вернувшись в комнату, Гермиона присела на край кровати, начав расчесывать волосы. Ее мысли не могли остановиться ни на секунду. И она вновь размышляла. Вспоминала о вчерашнем дне, боясь представить, как все могло закончиться. Раньше она практически не боялась смерти. Она казалась чем-то нереальным. Даже в те моменты, когда они скрывались в лесу и прятались от егерей. Даже в те моменты, когда лучший друг раз за разом избегал верной гибели. Даже в те моменты, когда все казалось потерянным. Но только не вчера. Вчера Гермиона Грейнджер впервые испугалась за себя. Впервые осознала, что может умереть. Что это будет концом. Точкой невозврата, после которого ничего нельзя будет исправить. Все потому что ее больше не будет существовать. Ее нить жизни оборвется, легкие перестанут дышать, а мозг функционировать. Сердце больше не будет перекачивать кровь. Жирная точка в ее короткой жизни. Финал, которого она не хотела. Это было так глупо, играть со смертью каждый день, но не задумываться о конце. Только сейчас она понимала, как же была наивна. Только сейчас она понимала, что на самом деле не хочет умирать. И ей бы так хотелось постараться сделать все возможное, чтобы вытащить себя. Спасти, если понадобится. Больше никому не позволить себя пытать, лежать распластанной на полу и проливать слезы, вместе с потом и кровью. Ей захотелось стать еще сильней. Прямо сейчас. В этот самый момент. И Гермионе хотелось верить, что она сдержит обещание перед самой собой. А так же никому не расскажет об этом негласном уговоре. Потому что это ее личная тайна. Как Непреложный Обет с самой собой, который нельзя нарушить. В дверь тихо постучали, и Гермиона отложила расческу в сторону, давая разрешение войти. На этот раз Гарри появился на пороге в компании Рона, уши которого начали краснеть, потому что Гермиона сидела в одном полотенце. - Подождите, я сейчас переоденусь. Схватив вещи, она скрылась в ванной. Еще раз бросила взгляд в окно, но Малфоя там уже не было. Натянув джинсы, футболку и рубашку на свое тело, Гермиона вернулась в комнату, перекидывая еще мокрые волосы на одно плечо. - Ну, какие новости? - Малфой хочет вступить в Орден! Ты вообще можешь в это поверить? Рон практически кричал, и Гермиона невольно поморщилась, желая понизить тон его голоса. - Прости? – она сама не поняла, как вновь села на кровать. Рон продолжал краснеть и часто дышать. В то время как Гарри держался спокойно. - Рон сказал правду. Он заявил о намерении вступить в Орден. - Как? Как такое возможно? - Скажи ему, Гермиона. Скажи, что этому мерзкому слизняку нельзя верить! - Рон, пожалуйста. - Ты что, согласна с ним? - Я еще не знаю позиции Гарри, с чем я должна быть согласна? Я просто стараюсь переварить информацию, только и всего. Но если ты продолжишь кричать, то у меня ничего не получится. - Отлично, я больше и слова не скажу, - Рон отошел в угол комнаты, скрещивая руки на груди. - Расскажи все по порядку. - Я вчера пошел поговорить с ним. И он шокировал меня. - Он вообще как-то это объяснил? - Нельзя сказать, что наш диалог клеился. Он просто сказал, что больше не может так жить. - И это все? - Для Малфоя этого достаточно. - Гермиона, скажи ему. Скажи, что нельзя полагаться на какую-то жалкую фразу. - Я не полагаюсь ни на какую фразу, Рон. С Малфоем будут говорить другие члены Ордена, постарше нас. И им решать, что будет дальше. Но я не вижу причин для того, чтобы просто гнать его. Дамблдор считал, что Малфой заслуживает шанса. И я сам видел, как ему было тяжело и страшно. И вчера. Вчера я не видел, чтобы он рвался помочь тем, кто стоял у него за спиной. - Я согласна с Гарри, - тихо проговорила Гермиона, по очереди поглядывая на друзей. - Согласна? Ты согласна? - С ним должны поговорить. И Гарри прав, не нам решать. К тому же, я считаю, что ему было непросто вчера решиться на… На то, чтобы оказаться здесь. - Замечательно. Вы спятили! - Никто не запрещает тебе высказывать свое мнение, Рон. Но мы больше не в школе. И это больше не перепалки в коридорах, а война. - Гермиона права. - Абсурд, - Рон отвернулся к стене. - Когда с ним будут говорить? - Билл аппарирует с ним в одну из штаб-квартир. А дальше, я не знаю. - Что ж, нам должны сообщить. - Будем ждать. - Что на счет нас? – Гермиона знала, что больше нельзя медлить. Нужно было возвращаться в строй. - Если честно, то я не знаю. Остальные крестражи не понятно где. У нас нет меча. Да и силы на исходе. - Мы больше не может вернуться в палатку. Ты так не считаешь? - Возможно. - Гарри, я думаю, нужно продумать новую стратегию. - Пока мы не уничтожим крестражи, война не закончится. - Я знаю, но у нас больше нет подсказок. Нам нужно остановиться и подумать. В сотый раз подумать. Война не будет длиться вечно, Гарри. - Хотелось бы мне в это верить. - Мы постараемся сделать для этого все возможное. Гермиона тянет руку вперед, накрывая своей ладонью ладонь Гарри. И он благодарно сжимает ее, едва заметно улыбаясь. Тогда им хотелось верить в лучшее. Тогда им казалось, что скоро все закончится. К ним придет неожиданная подсказка. Озарение, или же какое-то чудо. Никто не мог себе представить, что после этого разговора события закрутят их в стремительном вихре. Еще больше изменят жизнь, разбросает по разным сторонам. Поставит под удар многие убеждения. А сама война затянется.