You, you, you

      Москва с нежностью строгой, суетливой матери приняла Александра в свои объятия после очередных гастролей. Аэропорт, багаж до дома и вновь в свою обитель, святую святых — Московский театр оперетты. Его оценки там уже ждали декорации к новому спектаклю, а позже должна была собраться труппа для разбора полётов по последнему мюзиклу, сыгранному в Санкт-Петербурге. Об этом и думал мужчина, когда выбирался из такси, разговаривая с директором театра. Он чувствовал, как накатывала волнами его усталость, но не хотел ей поддаваться. Вместо этого Маракулин огляделся в поисках кофейни, которую многим ранее заприметил для себя.       Искомое местечко обнаружилось быстро и без проблем, приветливо подмигивая режиссёру неоново-жёлтой вывеской «Coffee». Туда и устремился он на всех парах, благо, директору не требовались внятные ответы — только внимательное слушание. Впрочем, на пороге кофейни отпала необходимость и в этом. — Саш, почитай, оцени. Как по мне, хорошо написала. К вечеру жду твоё мнение, — звонок прервался, а через секунду на телефон пришло уведомление о непрочитанном сообщении. Маракулин возвёл очи горе, но документ открыл. Ему было любопытно, что же такого могла сочинить девочка без опыта, чтобы заинтересовать руководство театра.       Погружённый в текст мужчина даже не взглянул на меню, по привычке заказал латте с корицей, оплатил и, точно зная, что никакой очереди после него нет, остался возле стойки. Слог у автора был простой, иногда даже слишком, но настолько живой, что простота не казалась Александру недостатком. Напротив, чем глубже он вчитывался, тем отчётливее понимал, что она помогала обнажить те самые смыслы, которые другие прятали за километрами велеречивых слов, и делала это так искренне и чисто, что ему, искушённому, не было сил надышаться этой свежестью строк. — Ваш кофе, — неожиданно глубокий, взрослый голос выдернул Маракулина из кружева, несомненно, талантливо сплетённых слов в реальность.       Нежная пенка на протянутом ему латте, украшенная сердечком, была последним, на что посмотрел бы в тот момент Александр. Взгляд неотвратимо приковал к себе улыбчивый бариста, бывший ни много, ни мало его ровесником. Профессиональная выдержка, однако, не позволила режиссёру показать удивление. Прикинув, сколько осталось свободного времени, Маракулин принял для себя, как потом оказалось, самое важное в жизни решение. — Часто тут работаете? — поинтересовался он у мужчины, принявшегося за уборку, едва гость забрал свой заказ. — Я? И да, и нет, — бархатно рассмеялся бариста. — Я владелец этой кофейни. Так что именно кофе делаю редко. А вот с документами и прочим вполне могу тут посидеть. — Вот как? Для редкой практики у вас очень хорошо получается, — похвалил Александр, неспособный не ответить на позитивный настрой словоохотливого собеседника. — Спасибо. Меня Игорь зовут, — поняв, что незнакомец незаметно пытался искать бейджик, сжалился тот и протянул руку для приветствия, — Игорь Балалаев. — Александр Маракулин, — представился режиссёр, пока пожимал протянутую ладонь. — Так я сегодня угощал знаменитость? Что ж, богатым будете, не узнал сначала, — владелец кофейни подмигнул, явно довольный своей безобидной шпилькой. — Оно и к лучшему, что не узнали, хоть познакомились по-человечески, — усмехнулся в ответ Маракулин. — А как же тогда с вами знакомятся? Как с богом? — Почему же как… — режиссёр сделал паузу, а после не выдержал — захохотал вместе с новым приятелем. — Хорошее самомнение, полезное при вашем роде деятельности, — на этой фразе милую беседу беспардонно прервал дверной звонок. В кофейню едва ли не с грохотом влетела миниатюрная девушка, неизвестно как при своих габаритах умудрившаяся чуть не споткнуться об Александра, и громогласно поприветствовала начальника из подсобки. -Простите-простите-простите, Игорь Владимирович, я, честно старалась не опоздать, но о-о-он, он! Негодяй, паршивец! — доносилось её возмущение до мужчин, меж которыми шёл немой спор: уйти Маракулину или остаться. — Не разбудил, представляете! Я под утро закончила с правками к пьесе, чтобы сам Александр Леонидович прочитал её, а эта сволочь ушла на свою тренировку, даже будильник не заведя, представляете?       Вышедшая из-за холодильника девушка была похожа на воронёнка. Спутанные тёмные кудри беспокойно прыгали при каждом её шаге, чёрные же глаза метали молнии. Впрочем, ровно до того момента, как она увидела, кто стоял у них возле стойки. Впалые щёки покрылись румянцем, губы девушки безбожно затряслись. Казалось, ещё миг — и она разрыдалась бы от отчаяния. — Зато ваше опоздание того стоило, — бережно предвосхитил все последствия такого знакомства режиссёр, наученный горьким опытом работы с молодыми талантами. — Я успел не так много прочитать, но начало стоящее. Немного довести до нужного уровня, и можно будет на согласование для работы отдавать. Виктория, верно? — Ага… — нервно кивнула бариста и вытянулась стрункой. — Для меня большая честь познакомиться с вами. — Мне тоже очень приятно наше знакомство. Надеюсь, оно будет продуктивным, — Маракулин кивнул, собираясь прощаться. — Александр, подождите, — Игорь выскользнул из-за стойки и аккуратно отошёл с новым знакомым в сторону. Вика, надо отдать ей должное, прикинулась слепой и глухой, тут же всё внимание своё перевела на кофе-машину и настройку помола. Внутри неё так сильно клокотало ощущение сюрреалистичности происходящего, что девушка была только рада отвлечься на рутинные обязанности. — Я пока не тороплюсь, — режиссёр с любопытством взглянул на сильную руку, слегка придерживавшую его за локоть ровно до этой секунды. Балалаев замялся. — Кажется, моя шутка попала в яблочко, — он неловко улыбнулся и продолжил, — спасибо, что так отреагировали. Вика — хорошая девушка и ценный для меня сотрудник, несмотря на некоторую… Эмоциональность. — Я не монстр, Игорь. Причинять боль человеку, встретившему кумира — это крайне недостойный поступок. Тем более, что я был с ней абсолютно честен, — Александр пожал плечами. — Но ведь это не всё, что вы хотели обсудить. — Кхм, да. Можно на ты? — утвердительный кивок немного приободрил мужчину. — Я хотел предложить поболтать как-нибудь за бокалом вина, если ты не против.       Маракулин чуть прищурился и посмотрел на собеседника внимательнее. Светлые с проседью волосы были собраны в небольшой пучок на затылке, голубая рубашка обтягивала крепкие мышцы рук, даже рабочий фартук с кофейным пятном на подоле не смог испортить общее впечатление. Игорь был привлекателен внешне, что только дополняло его обаяние, уже отмеченное режиссёром. — Сегодня в семь буду ждать тебя в Докторе Живаго, столик на моё имя. И держи визитку, напишешь, — Александр вручил карточку Балалаеву и, подмигнув, всё же попрощался. Долг звал его, надрывно напоминавший о себе телефонными звонками художественного руководителя театра. — До встречи, Игорь. — До встречи, — слегка растерянно попрощался владелец кофейни и с уходом нового знакомого опустился на ближайший стул. В кофейне повисла тишина, прерываемая лишь тихими вздохами людей, сражённых явлением по имени Александр Маракулин.