Не забуду, верну

— Че хмурый такой? Крылья мешают? Влад знал, каким будет ажиотаж при виде его костюма. Сам, пока смотрелся в зеркало и прилизывал непослушные волосы, невольно вспоминал сначала семейство Малфой, потом злосчастные "Сумерки", на которые он точно не хотел равняться. Вышло красиво, думал, будет классно. Только уже через час долгожданное восхищение крыльями сменилось равнодушием и подъёбами. Это знатно подпортило настроение. Добило выраженное отсутсвие манёвренности. Пока пытаешься добраться до стакана пива, сбиваешь на своём пути ещё десяток таких же. Теперь приходится держаться в стороне: то ли потому что надоела клокочущая дисфория, то ли потому что его пару минут назад отогнали подальше, чтоб не мешал своими размахами. Спрашивается, кто вам эту вечеринку устроил, но всем как-то знатно поебать. Поэтому да. Хмурый. Не внутривенный, но до желчи на языке. — Тебе чего? — на дружелюбие не хватает сил. Аккуратными затяжками Влад шаг за шагом пытается добраться до вершины спокойствия. Препятствия сейчас совсем не к месту. — Да вот. Вернуть хотел. Боковым зрением видно, как ему пытаются что-то всучить. Взгляд приходится поднять, чтобы уткнуться сначала в одинокое перо, зажатое меж нетерпеливых пальцев, тянущих его всё ближе и ближе, а потом разглядеть виновника. Дурацкая улыбка, волчьи клыки, чёлка на глазах, недельная щетина. Это Костя. Костя — уроженец Петербурга. Культурный человек из культурной столицы. Простой до жути. Редко появляется на вечеринках, потому что "надо готовиться к постановке". Театральный кружок — его всё, в котором он почему-то значится как ученик, хотя спокойно мог бы быть руководителем. Читает, самосовершенствуется. Старше каждого тут минимум на пять лет, максимум на десять, и здоровается, умудряясь всунуть своё "йоу" даже туда, где ему, казалось бы, не место. Как и Косте. Ему тут не место, но он каким-то хуем органично к МДА прилип. Таким Костю он видит впервые. Одетым не в обычные джинсы и первую попавшуюся футболку, а в брюки-клёш, безрукавку с огромным вырезом и с какой-то мутью на поясе. С лакированными туфлями, сворой цепей на шее и чёрными, наспех натёртыми тенями под глазами, которые делают его и так немаленькие глаза пугающе большими и тёмными. А ещё Костя стоит и покорно ждёт, то и дело вскидывая брови, мол, возьми уже, сколько мне тут ещё стоять. Владу это выпавшее перо нахрен не сдалось, ему бы вообще от этих крыльев избавиться. — Оставь на память, — он качает головой, отряхивает пепел и хочет развернуться, но не может: стоит так, что при любом повороте крыло заденет Костю. Птица в клетке. Попытку всё-таки совершает и, упрямо пихнув Плотникова, лишь больше накрывает его ворохом перьев, оставаясь на месте. — Ты куда летишь, печальный призрак. Вот он я, готический твой принц, — сладко пропевает Костя и фыркает, довольный собой. Забытый пункт: ещё Костя любит делать отсылки на всё, что в принципе успели увидеть его глаза, услышать уши, потрогать руки. Влад благодарит судьбу за то, что "Агата Кристи" быстро всплывает в голове, и цитирование рок-группы не становится таким ужасным, каким могло бы быть. Не считая строчек, которые идут следом за теми, что озвучил Костя, — повезло ему вовремя замолкнуть. Это нелепо. До кома в горле и приоткрытых губ, которые жадно ловят воздух. Это нелепо, как если бы вместо этого Костя пять раз сказал "йоу" и жадно забитбоксил, в перерывах напевая "Отпетых мошенников". Забытый пункт номер два: Костя умеет битбоксить. И не дай бог Владу посчастливится стать его потенциальной аудиторией. Владу хочется закатить глаза. Отправить этого идиота подальше. Самому свалить с этой неудачной вечеринки, избавиться от дурацких крыльев, от которых ноет спина. Ткнуться носом в подушку и забыть этот день, пока за стенкой трахаются, а Джиз, перебрав, блюёт в туалете. Но неожиданно для себя он улыбается. Трудно спорить с тем, как искусно подобран момент. Он и правда стоит тут, печальным призраком отчуждённый от всей суеты. Выделяется больше всех, при этом ошивается в одиночестве. Принцом Костю не назовёшь, но с его тенями гот из него знатный. И он прекрасно замечает, как это всё на Влада влияет. Как он на него влияет. Забытый пункт номер три: Костя с лёгкостью читает других. Или это Влад вдруг стал слишком открытым. Сейчас уже как-то не важно. — Будь другом, мой принц, принеси пива. Костя только шире улыбается. Складывает перо в свой неведомый мешок на поясе, походя на маму-кенгуру, и внезапно цепляет сигарету из Владовских пальцев, с азартом поглядывая. — Чтоб не убежал. Верну, — и разворачивается, исчезая в потоке дёргающихся на танцполе людей. — Куда я убегу… — Влад бормочет ему в спину, наконец разворачиваясь к морю. То не бушует: волны тихо сталкиваются, отражая лунный свет, приятно переливающийся в его костюмных блёстках. — Какое небо, звёзды, небо, звёзды. Даже сердце бьётся, бьётся. И Влад уже знает, что, когда долгожданный стакан окажется в его руках, он сравнит северо-западные болота с восточным морем и получит в ответ только тёплую улыбку и очередной лукавый взгляд. У тебя лицо невинной жертвы И немного есть от палача Костя держится таким до рассвета. Где-то в промежутке между пролитым пивом и восходом солнца теряются крылья. Плотников уделяет поискам добрых тридцать минут, Владу — нахрен они не сдались, как и перо. Влад сбросил груз с плеч. Во всех смыслах. И только к обеду, когда глаза уже слипаются и пора бы расходиться, Костя смотрит по-другому. Ёжится от прохладного ветра в своей безрукавке, звенит цепочками и достает то самое перо, безотказно вручая Владу. — Чтоб не убежал. Вернёшь. Верну.