И снова в сон о прошлом.

Девушка очутилась в размытой и явно в несуществующей реальности, что больше напоминала сон, коим и была. В глазах немного плыло, из-за чего Тамадэ пришлось немного прищурить глаза. Бесконечная лестница вместо лифта ведет куда-то наверх, в неизведанное место, а откуда-то сверху еле слышится плач маленького ребенка. Попробовав ступить одной ногой на ступень, продюсер аккуратно перебирает ногами, будто бы вся конструкция сейчас провалится прямо под ней. Всхлипы, что сопровождали весь путь уже начинали порядком надоедать, а Чию все идет, и идет, и идет... И будто не может остановиться. В голове успевают представиться самые странные и жуткие вещи, из-за чего в ее доме может кто-то так навзрыд оплакивать свое горе. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем уже на ватных ногах, продюсер смогла дойти до большой двери, что должна вести в гостиную и наконец открыть тайну. Как только между дверью и стеной появляется небольшая щелочка, девушку ослепляет яркий свет, который вскоре рассеивается. Теперь она может рассмотреть свою собственную гостиную, что видела уже сотни, а то и тысячи раз, и знает каждый угол этого места. Удивлённая Тамадэ впала в ступор, замерла в нескольких метрах от рыдающей девочки. Сейчас она видит саму себя, такую же Чию, только лет на пять младше, что сидит, поджав колени и уткнувшись в них покрасневшим личиком. Продюсер, сожалеющими, полными страха глазами, смотрит на себя, будто в зеркало. От вида заплаканного и отчаявшегося ребенка в груди щемит и хочется кричать. Пытается позвать, но сколько бы не кричала до сорванной глотки – ее не услышат. И двинуться никуда не может, будто скована. Даже дышать становится труднее, сердце бьется быстрее, а тело слабнет. Ноги подкашиваются, но что-то держит девушку, не давая упасть. Тогда слезы сами по себе наворачиваются, оставаясь стекать с щек и подбородка, быстро падая на пол. Такие сны все чаще и чаще погружают в прошлое, заставляя каждый раз переживать самые ужасные и страшные моменты жизни. И этот, один из многих момент, она отчётливо помнит. Утро следующего дня, когда родители уехали, оставив на дочь ложные надежды и возложив на совсем маленькую Чию ответственность за свою собственную жизнь. Казалось, что тогда она выплакала все слезы и теперь при любой попытке сложно вытащить из себя хоть что-то, кроме бесконечной тоски и страха. Но раз сейчас она стоит и, хоть и бесшумно, но так искренне, плачет, значит что-то еще осталось. Немного потупив взгляд в пол, Тамадэ размышляла, разве она заслуживает этого? Хотелось подойти и успокоить саму себя, пожалеть. Но она понимала, что не заслуживает этого. По крайней мере она сейчас, взрослая. Но ребенок же ничем не виноват? Злость и обида на родителей, что давно позабылись, уже не казались таким пустяком, если увидеть их со стороны. И она увидела. Поняла, что не хочет, чтоб эта девочка страдала. Она перетерпит все: предательство, одиночество, тоску. Но маленькая Тамадэ уже достаточно натерпелась и не заслуживает терпеть. Влажные щеки немного пощипывает, девушка жмурится и сжимает кулаки до побелевших костяшек. Сейчас ноги перестают держать и она падает на пол. Сразу же вскинув голову наверх, понимает, что может двигаться. Поднявшись, сразу же бежит к маленькой копии. Но только успевает дотронуться, как девочка сразу же испаряется, оставляя за собой только пустоту. Стены начинают давить, все будто бы сейчас обрушится, вместе с продюсером. Та бегает глазами, вертится вокруг себя, но в конечном итоге спотыкается и проваливается, теперь уже в бесконечную темноту. Она понимает, что теперь уже не увидит плачущую фигуру, что отчаянно зовет к себе одним только видом. Может оно и к лучшему, прошлое должно остаться прошлым... Темнота рассеивается, а перепуганная до смерти Чию резко садится на кровать, жадно глотая воздух ртом. Недоуменно рассматривает пустую комнату и усердно трет глаза, пытаясь вернуть четкое зрение. Фрагменты сна мелькают перед глазами, не давая даже секунды отдышаться и передохнуть. На мгновение покажется, что детский голос зовет ее. «Чучу-сама..», слышится отдаленно и не совсем четко, какими-то отголосками. Лишь позже девушка поймет, что до нее пытается достучаться Парео, что проснулась почти сразу же, как только почувствовала тряску. Единственное и самое дорогое, что у нее осталось, и что она ни за что не потеряет. В этот раз уж точно.