***
хх.10.23
привет! помнишь наше знакомство? я сидел с ильей в отвратительном рыбном ресторане летом: он ел какую-то пасту, а я раскурочил десерт через секунд пятнадцать после подачи. они пересыпали какао, а бисквит будто передержали в духовке, сделав его резиновым и невкусным. я пытался его жевать, размазывал крем, даже соли добавил (меня так бабушка учила), но что-то не вышло. макар размахивал руками, распугивал сидящих за соседним столом студенток, хотя те хихикали…призывно. в голове отложилась яркая юбка на одной из. ноги у нее красивые были. а я все же смотрел на шпинат. на бороде макара зацепился шпинат. представляешь? я смотрел на этот чертов шпинат все время и боялся как-то это отметить. до сих пор не знаю — это было свидание или суровый гетеросексуальный ужин с тирамису и лососем в соседней от него тарелке. илья рассказывал про машину. он машину тогда купил. зазывал покататься ночью по каду. говорил, включим музыку погромче, окна откроем и будем орать все песни, как в последний раз. я тогда смеялся и смотрел на шпинат. а потом увидел, что у какого-то всратого фикуса сидишь ты. и тоже улыбаешься. из-под кепки серой и так хитро, что пиздец выбесил. хотелось узнать все твои секреты или даже задиристо спросить — че надо? ты потом ко мне подсел, когда илья уехал маме помогать, и заказал мне снова этот злосчастный десерт. господи, как я хотел им в тебя кинуть, а потом попросить у шефа уволить кондитера. не тирамису, а ошибка природы на уровне последнего сезона «клиники» или новой версии «плачут небеса». но ты подливал мне чай и звал погулять. и зачем я согласился? полночи смахивал пуши от ильи, а потом соврал, что рано лег спать, хотя в этот момент утыкался в незнакомое еще мне угловатое плечо и смеялся над тупой твоей шуткой. уснул я тогда у тебя в тачке. ты вез меня домой, а я заснул и спина потом болела дня три. да ну а что сейчас то жалеть. ты же помнишь?хх.10.23
мы с ильей были лет десять хорошими друзьями. корешами. так же это называется? он в своей жизни всегда находил место для меня: в универе за списанный конспект угощал пивом, отгонял пьяных однокурсников, которые принимали мое хорошее настроение за флирт, а потом… а потом “пережил” всех моих мужиков. принимал их как что-то обыденное и не вызывающее удивления. у нас даже, кажется, никогда не было разговоров – кто, с кем и как. я называл мужские имена, а он – иногда женские. но чаще скрытничал и отводил меня на крышу, щелкая контейнерами со свежеприготовленным ужином. обнимал всегда крепче, чем стоило друзьям. или так друзья и обнимаются? что-то между медвежьей хваткой и товарищеским “не ссы, прорвемся”. а потом появился ты. я долго о тебе не признавался. партизанил, прятал телефон, и говорил, что “потом, илюх, не уверен еще”. а он рвался надрать зад за малейшую обиду. хотя, шаст, ты сам знаешь, что я одним движением могу тебя вырубить надолго. но для макара я всегда был меньше: и по росту, и по массе, и по возрасту. несколько дней назад я проезжал мимо твоего офиса. я запомнил сквер рядом с ним, куда ты меня приводил летними ночами, когда сам выбирался из бизнес-центра после заката. мы еще покупали то мороженое химозное. якобы “из детства”. а я не понимал что вообще происходит. ты не позволял себя ни одного жеста, кроме как похлопать меня по плечу. но я еще тогда удивленно замечал как ты с открытым ртом слушаешь про мои какие-то писательские дела. я тогда только начал писать первый роман. и без тебя его бы не было. я начал его еще за полгода до тебя: писал, вычеркивал, удалял все, прописывал сцены, в которые даже сам не верил. а потом муза улетела и вообще не хотела возвращаться. но я снова начал писать. после первого сквера, второго тирамису и ночного катания по каду. кстати, я больше всего стыдился в этом признаться илье. было стойкое ощущение, что я его предаю. ведь это он был первым. а я сел в тачку к человеку, которого знаю час. но илья понял. как и всегда, черт возьми. в день, когда я выложил карты на стол, макар сжег рыбу. первый раз на моей памяти на кухне пахло не чем-то сводящим желудок от предвкушения, а гарью и огнем. злостно так, копчено и противно. мы посмеялись, но я это запомнил. тогда это было ироничным недоразумением, но сейчас я понимаю, что и за улыбкой с поддержкой может скрываться самая отвратительная гримаса. да, шаст, я наворотил тогда. полная дальнозоркость: разглядел тебя, но на расстоянии вытянутой руки все было темным пятном. а еще я просто все еще боюсь подобраться к той части, где рассказываю как в тебя упал. я встречался с многими ребятами. ночевал у них, даже шептал о любви в уместные моменты. но всегда – всегда! – крепко стоял на земле, не позволяя себе рухнуть. хотя я прекрасно понимал, что меня поймают. ты спросишь “арсений, а зачем ты все это пишешь? тебе мало твоих недописанных рассказов и романов?” а я тебе расскажу. но завтра. уже время ужина.ХХ.11.23
я пошел к психологу, потому что не вывожу. всегда знал, что крепок головой и со всем справлюсь. но илья стал говорить, что я просыпаюсь по ночам. явно от кошмаров. а я даже не помню, прикинь? засыпаю и открываю глаза по будильнику. а оказалось, что пропускаю нечто очень важное. психолог порекомендовал писать письма. это уже было после упражнения со стулом и моих первых слез напротив незнакомого человека, хоть и с ученой степенью. говорит, когда надо высказаться, а адресата перед глазами нет, то надо писать. а я так не хотел мешать хобби и работу с тем, что нарывает пиздец как. но вот мы и здесь, шаст. я за несколько месяцев исписал сотню страниц, где вспоминаю, смеюсь, плачу и перебираю все в голове, как какую-то картотеку. и действительно становится легче! это если ты переживал. мне сейчас действительно стало легче. легче, чем когда ты написал мне сообщение, с которым не справилась автозамена. там было что-то про иру, горящие путевки и друзей. только у меня оставался один вопрос. а почему я не вписался ни в один из этих пунктов? опять. в какой чертов раз. но ты уже был вне зоны доступа.ХХ.11.23
какие же мы были пьяные. до сих пор думаю, что если бы мы столько не пили в первый месяц нашего знакомства, то ничего бы не случилось. я вообще не помню половину вместе проведенных выходных, потому что мы напивались еще до того как забегали к тебе или ко мне домой. а там догонялись до вертолетов. но это же эффект бабочки. не было бы одного – не было бы второго. и, наверное, мы бы так и остались друзьями или разбежались по разным концам города, если бы однажды ты не поцеловал меня. очень много “бы”. какой хуевый из меня писатель. меня никогда так не целовали: страстно, влажно, кусая, вжимая в чертов диван. не спрашивая. его я, кстати, так и не отмыл. все следы прятал за подушками, а с первого большого гонорара купил аналогичный. илья долго меня стебал. я только сейчас начал понимать, что все началось не так: мы не пытались как-то близко узнать друг друга, не знакомили с друзьями, прятались по квартирам и темным переулкам. но освобождались. глоток свежего воздуха после застоявшегося и засушливого месяца. или столетий. даже когда ты сильно перебрал с настойками (помнишь, мы их сами сделали по видео на ютьюбе?), ты буквально плакал, рассказывая о своей этой ире. какая она хорошая, красивая и добрая. и что всегда тебя поддерживает и вдохновляет. и мама твоя ее любит, постоянно намекая вам двоим на детей и свадьбу. и как тебе тяжело это слушать, потому что ты чувствуешь не больше, чем привязанность. интересно, врал ли ты или не понимал самого себя? но только после таких признаний ты сбегал на балкон, выкуривал, по ощущениям, половину пачки, и возвращался, чтобы уже утащить в спальню меня. а я тебе верил. отдавался, иногда кричал твое имя громче, чем полагалось в три ночи с двором-колодцем. думаю, все соседи уже через пару недель нас люто ненавидели. как же сейчас это все смешно. мысли даже не пытаются формулироваться в какое-то четкое повествование, потому что они, как и ты, антон, скачут впереди, переливаясь всеми возможными цветами, утапливая всех, кто даже мимо проходит. когда я влюбился в тебя, спросишь ты? наверное, это произошло в октябре. я проснулся среди ночи и мне было ужасно холодно. я пошел тебя искать, а ты стоял на балкончике и снова курил. ты – единственный, кому позволялось хоть что-то похожее на никотин рядом со мной. с детства ненавижу этот запах, потому что он ассоциировался у меня с отцом и то, как от него пахло алкоголем и папиросами. ты - единственный, кому я позволял все. ты совместил в себе все то, что я так ненавижу в людях: ненадежность, ребячество, трудоголизм на грани фола и сигареты. да, сигареты. еще эти твои одноразки, валяющиеся по всем поверхностям. я как-то все выкинул, а ты и не заметил. да ты многое не замечал. как и я.ХХ.12.23
вчера мы с ильей были в театре. мне нужно для книги, а макар просто захотел сходить со мной. понимаешь, просто. он нашел костюм напрокат и половину вечера метался между моим гелем для волос и расческой. по итогу, пошел как домовенок кузя, опуская голову. думал, так его меньше заметно. ну да, мужик под два метра ростом с плечами шире дверного проема. я сидел и думал половину первого акта – а что бы делали мы с тобой, если бы пошли вместе? хватали друг друга за коленки, а через полчаса ты бы начал искать мемы, задрачивая ленту вк? показывал бы мне, а я бесился бы и все равно хихикал, раздражая соседей. или, может, тебе бы понравилось и мы бы потом шли по набережной и обсуждали постановку? ставлю на первое. мы как-то разошлись в увлечениях. я писал роман, а ты гонял на футбол. я сбегал в эрарту, чтобы собрать материал для главы, а ты гонял с пацанами в компьютерные игры, забывая убирать стол, за которым сидишь. знаешь, сколько пустых банок из-под пива и колы я выкинул? о, я мог стать миллионером. но так то просто относил забитый мусорный пакет в ближайший контейнер, наплевав на разделение мусора и всю эту эко-хуйню. и я влюблялся. знаешь, какой главный маячок, что я все, твой? я тебе показал Свой город. с его улицами, колодцами пресловутыми, кофейнями, где кофе делают не в бездушной машине, а прям варят. показал любимую точку на севкабеле, любимое блюдо в ресторане на лиговском, а потом и любимый стеллаж в подписных. и магазин винила. я впустил тебя, оголив себя. хотя ты не просил. ты просто брал, поглощал, откусывал. дело запахло керосином, когда ты попросил пробить штрафы и кинул в меня свою карту, чтобы оплатить. какое-то уведомление тебе пришло, а разбираться ты не хотел. а первый же сайт в гугле выдал штрафы с фото. месяц назад – ира. три недели назад – ира. неделю назад – опять она. на переднем сидении. на одном фото она даже смеялась. ты же мне говорил, что вы не видитесь. я оплатил.ХХ.12.23
илья стал исчезать из моей жизни не по своей вине. я это понял в тот момент, когда открыл пустой холодильник, который раньше всегда был забит, потому что макар мог влететь в любой вечер и устроить самый настоящий пир. знает, что я ем только когда заставят, и могу отощать в момент, потому что не слежу. готовит он, конечно, отменно. всегда. еще в общаге на его стряпню собирался весь этаж. я пошел на балкон, начал крутить твои сигареты в руках и открыл наш с илюхой чат. дернуло что-то. пропущенные, неотвеченные и нескончаемое “давай потом, все хорошо” от меня. и он смирился, получается. а я и не заметил сначала. для него прошли недели, а для меня – пара дней. пытался дозвониться до него, но он трубку не взял. и мне стало так обидно. винил его, мысленно сломал нашу дружбу. решил, что, может, он девчонку нашел или друзей новых. выкурил одну твою. прости. словно сквозь весь флер последнего времени прорвалась жуткая реальность, где я не на краю стою, а уже лечу со свистом, а внизу н и к о г о. стало так страшно, шаст. мне никогда не было так страшно. илья перезвонил через три дня. я слышал через все лте и вай-фаи, что он пьяный вдрызг: хриплый, язык заплетается. а время было одиннадцать утра четверга. я поехал к нему. отмывал квартиру от блевоты и мусора, выспрашивал что случилось, тащил огромное тело в душ. а макар и слова сказать не мог. смеялся что-то, обещал теперь пить чаще. а потом, шаст, он меня поцеловал. сразу как зубы почистил. щетиной поцарапал мне всю щеку до красных следов, а на ребрах синяки дня два желтели. схватил крепко, как никогда. я тебе тогда сказал, что в ванной поскользнулся. а ты и поверил. догадываюсь, что ты и не заметил бы, если бы я не обратил внимание, побоявшись и в коконе из стыда. тебя целовали когда-нибудь друзья? я был в ужасе. это же илья. мой илюха. я сбежал. так трусливо я еще никогда не сбегал. как же мне было стыдно и снова страшно. ведь вечером целовал меня ты. и все это зациклилось настоящим идиотизмом, потому что от тебя воняло женскими духами. я ненавижу с тех пор пионы. чтоб они сгорели все к чертовой матери.ХХ.12.23
мы вчера смотрели “эмили в париже”, и я снова вытащил очередное говно из себя. (последний сезон – дерьмо, не смотри). когда мы только познакомились, то я как раз сдал экзамены по-французскому, и, кажется, достал всех с тем, что очень хочу полететь в париж. хай левел – на день рождения. у каждого же человека есть подобная мечта, верно? буквально визуализировал себя у мулен руж, у крэйзи хорс, на эйфелевой башне и где-то там еще. но сначала ковид, потом одно, второе, третье, смена работы и невозможность получить визу. пришлось даже менять загран, который так и остался за десять лет пустым. я все надеялся и, признаюсь честно, иногда представлял как мы с тобой бредем по какому-нибудь люксембургскому саду или лувру, спокойно держимся за руки и поедаем отвратительно калорийные круассаны, чтобы потом – абсолютно по-снобски – воротить носы в петербурге, потому что не так вкусно. нет времени, шаст, да? не дают визу? не подписали отпуск? загран сгрыз кот иры? я тебя, наверное, никогда не прощу за то, что наши самолеты разминулись в пару суток где-то над москвой. ты улетел на какие-то острова опять с друзьями, обещал мне, зацеловывая лицо, что после возвращения мы отпразднуем мои тридцать. а сейчас давно купленная поездка. какой же пиздеж, антон! но илья, простив меня (или не совсем, я о многом его еще не спросил, кстати), привез меня в пулково и через сутки моя картинка из всех мечт исполнилась. я сидел в саду, пил очень горький кофе и заедал невероятно воздушным круассаном. в петербурге и вправду таких не делают. а в это время илья держал меня за руку и улыбался, пряча за спиной очень скромный букет ромашек, выторгованный на каком-то парселтанге у бабушки близ кофейни. ему очень подошел париж. больше, чем тебе в моих фантазиях.ХХ.12.23
ты не подумай, я не ненавижу тебя. хороших воспоминаний гораздо больше. но я обещал терапевту, что буду выплескивать все, но пока получается вынимать плохое. в первую очередь. говорят, надо регулярно писать благодарности. какие-то законы кармы, вселенной. почему бы и не попробовать? так вот, я тебе очень благодарен. ты меня зажег. эгоистично, правда? много лет я просто существовал. учился, работал, дружил, подкармливал дворовых кошек и звонил родителям раз в пару недель. а потом появился ты. как-будто кто-то взял огромную банку с летними красками и вылил мне на голову. повседневные вещи стали казаться ярче и запахли иначе. я стал ходить по улице и улыбаться. одна бабка в метро однажды перекрестилась и посетовала, что по весне психи повылезали. да, я стал психом. как это правильно? tunnel vision? я видел тебя, себя и наш мир. где ты меня целуешь, пробегаешь губами по моим, а потом ниже, еще ниже и снова уставший вздох соседки из окна на этаж ниже. я, кстати, узнал. ее зовут лилия. принес ей на днях цветы и коробку конфет. она очень смутилась, но на чай пригласила. завтра идем с ильей к ней на ужин. макар рвется приготовить все сам, но я строго-настрого запретил, чтобы не обижать хозяйку. мы разговорились еще вчера в парадной, лилия предложила забрать котенка. всратого такого, похожего на то ли дьявола, то ли оборотня. мы решили взять. назовем его вульфом. вообще макар хотел собаку. большую. но я не собачник, и мы оставили этот вопрос на потом, если переедем в квартиру побольше и где позеленее. а то тут до ближайшей площадки три дня на оленях. кому это надо? шаст, я так тебе благодарен. и сейчас я не могу найти для тебя каких-то унижающих и грубых слов. люди любят по-разному. но ведь любят. просто… просто не всегда получается, правда?ХХ.12.23
я – фаталист. верю, что все важные люди и моменты придут. кто-то запоздает, кто-то подойдет знакомиться в песочнице. просто всему свое время. после парижа я долго не отвечал на твои сообщения. но они и были то … ни о чем. как хорошо, что мы так и не поставили локаторы в телефоне друг на друга, поэтому получалось врать, что роуминг, нет связи, я еще не дома. я сидел тогда во дворе и кидал голубям семечки. и долго думал. за пару дней до случилась наша первая ночь с ильей. и все было не так. по-ублюдски не так. я привык, что ты меня практически разбираешь на кусочки и соединяешь все обратно просто движением рук. мы никогда не занимались любовью, замечал? мы срывались. а илья меня любил. я утром, кстати, сбежал из номера и просидел в кафе за углом часа четыре. ужасно боялся, что мы все испортили. что я потерял лучшего друга. вероломно думал о потерянных будущих ужинах. гуглил курсы кулинарии. когда я вернулся, то выглядел, наверное, побитым котенком. не знал – извиняться или извинять. но, подняв глаза, понял, что, кажется, впервые увидел в глазах другого человека не слепую страсть, не желание, не восхищение. а ту самую любовь, принятие и дом. дом, двери которого были открыты уже многие годы, а я топтался у входа, цепляясь за прохожих. илья все понял. снова обнял меня, прижал к себе, что-то шептал, не опуская рук ниже лопаток. а с меня сходило семь ледяных потов. после парижа я привез ему связку ключей. еще через какое-то время в моем доме появилась жизнь. а ты вернулся из отпуска и перестал мне писать после неотвеченных. не пытался даже, да?ХХ.01.24
из кухни пахнет мясом. недавно илья купил гриль и теперь мы измываемся над ним каждый вечер. я набрал килограмм семь и дописал второй роман. главного героя зовут антон, и это моя терапия. я отправлю тебе книгу. но ты можешь не читать. как и не читал все, что я писал раньше. шаст, я люблю тебя. люблю, как человека, который показал мне что такое жизнь. банально, я знаю. но это не делает мои слова менее ценными. все эти торги, депрессии, отрицания – все это хуйня. главное, уметь прощать и оставлять в себе только хорошее. я видел в инстаграме, что ты опять где-то в тепле: гуляешь, смеешься и так и не бросил курить. твои просмотры я тоже вижу. но пора это все заканчивать. я верю, что однажды мы встретимся где-то на улице. загорелые, счастливые и с тонной планов на жизнь. а потом пойдем дальше. и не это ли счастье, шаст?***
арсений услышал как щелкнула входная дверь и тихо подошел к плохо закрытой в спальню. часть диалога была абсолютно неразборчивой. – уходи. – макар старался шептать, но его зычный голос оставался громким даже когда тот молчал. – и не возвращайся никогда. шаст, просто уйди. входная захлопнулась. повернувшись к компьютеру, арсений смахнул челку со лба и подошел к столу. три щелчка мышкой. вы уверены, что хотите удалить содержимое корзины? ок