Тяжело в учении...

— Ну, и как твои успехи в обучении на этот раз? — Не Минцзюэ по обыкновению был непреклонен и с трудом скрывал раздражение и саркастические нотки в своём тоне. Мужчина давно перестал ждать от младшего брата невероятных свершений. И всё же ему было важно знать, чего тот добился на стезе самосовершенствования.       Хуайсан лишь нервно рассмеялся, пряча неловкость за полукругом веера, покрытым изящной росписью: — Нуу, в этот раз я довольно неплохо сдал тест Лань-шифу. Так что не сердись на меня, дагэ.       Лань Сичэнь, только-только сделавший маленький глоток, поперхнулся чаем. Тут же разговор братьев Не оборвался, и оба уставились на первого нефрита с беспокойством. — Брат Сичэнь, ты в порядке? — старший принялся похлопывать молодого человека в белом по спине, тогда как младший обдувал его при помощи всё того же веера, которым ранее обмахивался сам. — Всё в порядке. Прошу простить мне мою неловкость, — Лань Хуань виновато склонил голову, после чего ослепил братьев обезоруживающей улыбкой, — прошу, продолжайте вашу беседу.       Тишину уединённого сада вновь разрезали голоса. Не Минцзюэ, посетивший орден Гусу Лань своим внезапным визитом, хотел в подробностях узнать, как продвигалось обучение его нерадивого младшего брата. Тот отправлялся в дружественный клан далеко не в первый раз, и у мужчины просто не укладывалось в уме, как второй наследник ордена Не умудрялся нисколечко не продвинуться в своём духовном развитии, обучаясь у лучшего из лучших. И теперь братья Не и Цзэу-цзюнь втроём сидели в беседке в тихом, отдалённом от основных построек, уголке на территории Облачных Глубин, где за чаем могли обсудить все волнующие вопросы.       Однако кто-кто, а первый нефрит с недавних пор прекрасно знал как так выходило, что Не Хуайсан вновь и вновь становился гостем и приглашённым учеником в их ордене. И знание это накладывало на него свой тяжёлый отпечаток. Он собственными глазами видел, как именно сдавал тест второй наследник Цинхэ Не. Глаза хотелось промыть мыльным порошком. И уши. А лучше сразу с головой нырнуть в Холодный источник. И не всплывать. Ведь то, что он по воле случая увидел, не могло привидеться Лань Сичэню и в самом бредовом сне.       А память, как назло, даже сейчас продолжала подбрасывать жаркие сцены, яркими пятнами вспыхивающие под прикрытыми веками. И угораздило же Лань Хуаня именно в тот самый вечер пойти в покои своего дяди, дабы обсудить некоторые тревожащие его мысли касательно клана.       Как и подобает ученику Гусу, молодой адепт вежливо постучал и спокойно, но достаточно громко, чтобы быть услышанным, поздоровался: "Дядя, это Лань Сичэнь. Могу я войти?". Однако ответа не последовало. Хуань уже готов был уйти и поискать Лань Цижэня в другом месте, когда его чуткий натренированный слух уловил звуки, доносящиеся из комнаты перед ним.       Ни один другой ученик в Облачных Глубинах никогда не осмелился бы войти в личные покои Лань-шифу не получив на то дозволения. И всё же Лань Сичэнь, несмотря на строгость и равное отношение дяди абсолютно ко всем ученикам, имел больше прав. А потому он бесшумно скользнул внутрь.       Пройдя чуть в глубину помещения, первый нефрит убедился, что хозяин покоев был тут. Но был он, к изумлению молодого заклинателя, не один. Лань Хуань так и замер там, где стоял, когда в полумраке вечерних сумерек наконец разглядел людей перед ним.       Тень от ширмы с клановой вышивкой в виде облаков удачно падала именно туда, где остановился, будто поражённый вражеским заклинанием, Лань Сичэнь. Так что незваный гость остался незамеченным двумя людьми, учителем и учеником, что сейчас, будто опрокинувшиеся фениксы, предавались разврату прямо на письменном столе.       Уши Лань Хуаня вмиг запылали, а сердце сбилось в неровный ритм. Первый нефрит не мог поверить, что видит это. Кто угодно, но что бы уважаемый всеми Лань Цижэнь так бесстыдно нарушал правила собственного ордена?! Сичэнь и помыслить о подобном не мог.       В сознании мелькала мысль, что надо бы поскорее уйти и забыть всё, как страшный сон. Однако ноги словно приросли к полу и не желали двигаться с места. Лань Хуань затаил дыхание и боялся шелохнуться, чтобы, смилуйтесь небожители, не выдать своего присутствия.       Страстно переплетённые тела, тем временем, отстранились друг от друга, разорвав долгий поцелуй. И помещение наполнил запыхавшийся, но соблазнительно-игривый голос, который был слишком знаком Лань Сичэню: — Лань-шифу, сколько ещё раз я должен повторить это упражнение?       К удивлению первого нефрита, Лань Цижэнь не разразился гневной речью от подобной дерзости, а, напротив, лишь удовлетворённо хмыкнул и ответил: — Такому ученику и ста раз будет мало.       После чего они вновь прильнули к губам друг друга, углубляя поцелуи. До слуха Лань Хуаня всё чаще стали долетать влажные звуки, от которых голова шла кругом, а ноги норовили вот-вот подкоситься. — Да ладно тебе! — звонкий голос Не Минцзюэ вернул Лань Сичэня в реальность, — Неужто из всех заданий верно написал своё имя? Потому и наскрёб на минимальную проходную оценку? — хозяин Нечистой Юдоли тут же осёкся и чуть сбавил язвительный тон, — Ясное дело, что писульки ты сдал. Сколько раз ты уже посещаешь Облачные Глубины в качестве ученика? Два? Три? Да за такое время немудрено, что ты хоть что-то, да запомнишь. — Но, дагээ! Это правда. Лань-шифу меня лично хвалил и отмечал мои успехи! Между прочим, наставник сказал, что у меня безупречная каллиграфия! — хоть голос Не Хуайсана и звучал обиженно-капризно, на дне глаз его странным образом плескалось нечто сродни коварству. И от этих взглядов по спине первого нефрита бежал холодный пот.       Молодой заклинатель чувствовал себя так, словно был пойман с поличным на месте преступления. Будто Не Хуайсан знал, что именно видел Лань Хуань. И будто второй наследник Цинхэ Не знал, что Цзэу-цзюнь в мельчайших подробностях слышал, как именно Лань Цижэнь его хвалил и за какие успехи. Весенние сцены, словно талая вода, вновь потекли в сознании Сичэня.       Рука юноши, виртуозно орудуя кистью, плавно выводила паутину иероглифов, вместо бумаги используя собственное тело. Чем ниже спускались чернила, тем больше освобождался от одеяний Не Хуайсан. Несмотря на неудобную позу и отсутствие полного обзора, рука приглашённого адепта ни разу не дрогнула. Даже со своего места в царившем полумраке Лань Сичэнь мог заметить, что каждый росчерк был точно выверен и соответствовал всем правилам, тогда как второй господин Не, распластавшись на столе, даже ни разу не взглянул вниз, намертво впившись жадным взглядом в лицо своего учителя. — Шифу, этот ученик настолько хорошо запомнил ваши лекции, что способен переписать их все по памяти. — остановив кисть на уровне нижнего даньтяня, сладко промурлыкал второй господин ордена Цинхэ Не.       Мужчина перехватил его руку, переплетая пальцы, отчего кисть с глухим стуком упала к их ногам, на лету оставив несколько неровных клякс на белых одеяниях. Но в порывах разгоревшейся страсти никому не было до того дела. Шифу припал губами к коже на тыльной стороне ладони любовника и медленно стал продвигаться влажными касаниями вдоль его руки, плавно переходя на грудь, покрытую письменами. — Этот... ученик... невероятно... способен... и... талантлив. — Лань Цижэнь осыпал юношу нежностью, перемежая слова похвалы с поцелуями, проходясь губами поверх изящных линий.       Не Хуайсан извивался и тихо постанывал, млея от прикосновений. Губы Лань Цижэня то нежно скользили по юношеской груди, спускаясь на впалый живот, то посасывали и чуть втягивали кожу, то в весеннюю игру вступал язык, очерчивая умело выведенные иероглифы и едва проступающие под ними мышцы. Неспеша цепочка из поцелуев спустилась к последнему начертаному символу. Стоны Не Хуайсана стали более отрывистыми и то и дело смешивались с задорным смехом, который тот с трудом сдерживал. Козлиная бородка Лань Цижэня при каждом касании заставляла пробегать по телу юноши тысячи мурашек, щекоча такую чувствительную в данный момент кожу. Но от этой сладкой пытки второй наследник клана Не распалялся всё больше и больше.       И тем больше расползался лихорадочный румянец по лицу Лань Сичэня, пятнами переходя на шею. Сознание первого нефрита балансировало где-то на грани между воспоминаниями и явью, и лишь двое заклинателей напротив не давали ему соскользнуть за край. Лань Хуань чувствовал, как горит его кожа от одних лишь мыслей о том, что не предназначалось постороннему взору. Должно быть молодой заклинатель, обуреваемый подобными думами, выглядел сейчас до крайней степени неподобающе.       Но к превеликому счастью Цзэу-цзюня, Не Минцзюэ настолько увлёкся допросом своего младшего брата, что ни один из адептов Цинхэ не обратил на его странное состояние своего внимания. — Это похвально. Однако на поле боя ты себя чернилами не защитишь! Мне важно, чтобы ты в первую очередь смог оружие в руках поднять! — продолжил грозно наставлять Чифэн-цзюнь. — Дагэ, ты сомневаешься, что я могу его поднять?!       Лань Сичэнь готов был вытерпеть удары палками, а после уйти в уединение, подобно отцу, в наказание за свою испорченность. Возможно так он сможет выкинуть из сознания все те непотребства, что начинали мерещиться ему в каждой услышанной фразе. А пока жаркие образы были сильнее его, и мысленный взор вновь заволокло сценами чужого единения.       Лань Цижэнь, не в силах более сдерживаться, скинул с себя остатки одеяний. Не Хуайсан лишь своей изощрённой прелюдией сумел поднять орудие шифу и привести его в полную боевую готовность. Словно острый раскалённый клинок, достоинство мужчины стремительно вонзилось в изнывающее отверстие, любовно подставленное юношей. Лань Цижэнь брал Не Хуайсана прямо там, на письменном столе, раздвигая его бёдра шире, всё больше раскрывая навстречу себе. Там, где днём решались дела клана, ночью разворачивалась самая настоящая битва. Битва, из которой оба выходили победителями.       Первый нефрит старался заставить себя не смотреть. Он осуждал себя, презирал. Но никак не мог опустить взгляд, закрыть глаза. Как заворожённый он глядел на переплетение двух тел, движение навстречу друг другу, навстречу удовольствию. В какой-то момент, под звуки шлепков разгорячённой кожи о кожу и сбитого, тяжёлого дыхания, срывающегося на стоны, Лань Хуань поймал себя на том, что тоже получает от этого своё неправильное удовольствие. Он почувствовал, как и его корень Ян постепенно становится всё твёрже, настойчиво требуя внимания к себе. Цзэу-цзюнь судорожно вздохнул, прикрывая рот ладонью, стремясь удержать рвущийся из груди беспомощный всхлип. — Брат, с тобой точно всё хорошо? Ты сегодня сам не свой. — обеспокоился Не Минцзюэ. — Лань-сюн, да ты весь горишь! У тебя должно быть жар! — воскликнув, Хуайсан принялся ощупывать лоб Хуаня на предмет температуры.       Мысленно проклиная себя за слабость, Лань Сичэнь плавно уклонился от протянутой руки. Смущённо рассмеявшись, первый нефрит Гусу Лань вновь одарил гостей лучезарной улыбкой, стараясь заверить их, что он в полном порядке. Не Хуайсан несколько раз заботливо обмахнул заклинателя веером. Прохладный воздух помог немного остудиться ровно до тех пор, пока братья Не не возобновили беседу. — О, так значит теперь ты у меня настоящий мастер! Почему же ты дома не блещешь такими же успехами? — Дагэ, просто Лань-шифу нашёл ко мне особый подход. Всё это время мне нужен был стимул, толчок...       Толчок. Второй. Письменный стол жалобно поскрипывал под весом двух тел. Бумаги давно разметались по полу, письменные принадлежности то и дело норовили соскользнуть вниз, вслед за кистью. Но для любовников в данный момент не существовало ничего, кроме них самих. Лань Цижэнь издал утробный рык, не прекращая оставлять на теле юного заклинателя любовные отметины, алеющие, будто распустившиеся цветы. Не Хуайсан метался, словно в лихорадке, цепляясь пальцами за крепкую спину мужчины, расписывая её кровавыми росчерками. Юноша более не сдерживал себя и стонал в полный голос, с каждым новым толчком принимая Лань Цижэня всё глубже. — Дагэ, в этот раз я успешно окончу обучение в Гусу! — Шифу, я сейчас кончу!       Лань Сичэнь более не в силах был различить реальность и мокрые фантазии. Он перешёл черту. Упал с обрыва в пропасть низменных желаний плоти.       Лань Цижэнь ускорил темп, ещё больше насаживая на себя Не Хуайсана. С каждым толчком он задевал внутри заветную точку, заставляя содрогаться от удовольствия юного заклинателя. Губами мужчина ловил мольбы и стоны второго господина из Цинхэ, углубляя поцелуи и сплетаясь с ним языками. Не Хуайсан содрогнулся всем телом, наконец излившись, жемчужными каплями оросив их животы. Ощутив давление плотно сомкнутых горячих стеночек, Лань Цижэнь излился следом, заполняя Не Хуайсана своим семенем.       Взяв небольшую передышку, мужчина прильнул к любовнику и оставил на его лбу невесомый, почти целомудренный после всех предшествующих ласк поцелуй. Юный заклинатель тем временем притянул его ближе, зарываясь пальцами в волосы шифу. Перебирая пряди, Не Хуайсан осторожно потянул за край лобной ленты, и та, поддавшись, соскользнула к нему в руку. Лань Цижэнь чуть отстранился от юноши и аккуратно повязал свою ленту вокруг запястья Хуайсана. Так и не покидая его тела, одним движением Лань-шифу подхватил второго наследника Цинхэ Не на руки и понёс его в сторону кровати. Напоследок юноша бросил лукавый взгляд поверх плеча мужчины ровно туда, где всё это время, сокрытый тенью, стоял Лань Хуань. На короткую долю секунды Сичэню почудилось, что их глаза встретились, и Хуайсан озорно подмигнул, тут же приникая жарким поцелуем к шее своего любовника.       Лишь когда пара пропала из поля зрения и скрылась вглуби комнаты, Лань Сичэнь осмелился оторвать от лица руку и сделать глубокий вдох. Не теряя больше ни минуты Цзэу-цзюнь также бесшумно, как и вошёл, поспешил покинуть покои своего дяди. Стремительно удаляясь, Лань Хуань продолжал чувствовать на себе насмешливый взгляд. — Брат? Сичэнь?! Ты меня слышишь? — Не Минцзюэ слегка встряхнул первого нефрита за плечо, в попытке привести того в чувство.       Цзэу-цзюнь беззвучно глотал ртом воздух, не находя в себе силы и смелости подать голос. Он чувствовал себя грязным и недостойным. Доведённый до исступления весенними картинами из собственных воспоминаний, он не решался поднять глаза на сидящего перед ним Чифэн-цзюня. Между бёдер растекалось мокрое пятно, благо несколько слоёв верхних и нижних одежд пока успешно скрывали его. Однако дискомфорт уже давал о себе знать. — Дагэ, похоже брат Сичэнь серьёзно болен! Перенеси его в постель, а я позову лекаря!       Последнее, что увидел Лань Сичэнь, прежде чем его подхватили сильные руки, лукавый взгляд, устремлённый прямо на него. Не Хуайсан озорно подмигнул.