Ночь, длиною в вечность

Изначально ни Санни, ни Бэзил не хотели ехать на эту экскурсию. Бэзил, конечно, любил искусство, но в музее ему становилось некомфортно. Столько людей вокруг… И они все толпятся в узеньком выставочном зале, громко разговаривают, спрашивают что-то… А, если не дай бог задеть какой-нибудь экспонат, то придется платить огромный штраф. Таких денег у семьи Бэзила точно нет. Они еле наскребли деньги, чтобы вообще оплатить эту экскурсию. Так зачем же Бэзил поехал? Ради Санни. Брюнета отправили на экскурсию родители. Посчитали, что ему нужно «саморазвиваться и расширять свой кругозор», а поездка в другой город — «лучшая возможность это сделать». Перечить им он не мог. Поэтому пришлось вздохнуть и покорно собрать в сумку вещи для двухдневной экскурсии. Санни взял с собой не очень много вещей. Пару футболок, нижнее белье, скетчбук и карандаш. Больше ничего и не нужно. Главное, что он хотел взять в поездку — это Бэзил. Тепло в душе, когда мальчики сидят рядом в автобусе, который увозит их подальше от дома. Подальше от их маленького городка, где особо нигде нельзя развлечься, в большой и шумный город. Бэзил сжимал в вечно пораненных от работы в саду пальцах фотоаппарат и щёлкал вид из окна, даже если там ничего не было, кроме облаков и деревьев. Бэзил считал, что каждая фотография имеет значение, ведь это не просто картинка, а отдельное воспоминание, один кусочек в памяти. Бэзил даже успел щёлкнуть Кела, который мило уснул на своем сиденье. Интересно, как он потом отреагирует, когда увидит это фото. На самой экскурсии тоже удалось сделать немало снимков. Сегодня ребята посетили картинную галерею. Бэзил с восторгом разглядывала полотна, удивляясь, как люди могут, используя всего лишь кисти и масляную краску, создавать такие шедевры. У Бэзила никогда так не получится… Его шершавые руки не подходят ни для чего, кроме бесполезной работы с цветами и фотографий… Даже грустно стало. Перед сном Бэзил сидел у себя на кровати в отеле, где их класс остановился переночевать, и перебирал фотографии. Они все прекрасны, но нужно выбрать несколько лучших, чтобы вклеить в альбом. Ох, наверное, этим лучше заняться завтра. В лунном свете мало что видно, да и Бэзил сильно устал. Как же хорошо, что ему выпала участь делить комнату с Санни! Переночевать с лучшим другом… Разве это не прекрасно? Бэзил бросил нежный взгляд на друга. Сейчас Санни сидел и чиркал что-то в своем скетчбуке, который лежал на его коленях. Сам Санни был одет в белую ночнушку до колен, выданную отелем. Он долго не хотел переодеваться перед сном, но всё же сдался под строгим взглядом Бэзила. Ночнушки были явно не в лучшем состоянии: на них виднелись пятна от каких-то напитков, кое где нитки выступали из швов, а от ткани неприятно пахло стиральным порошком. Но не спать же им в одежде! Для Бэзила это было абсолютно недопустимо. — Спокойной ночи, Санни… — сказал Бэзил, ложась в кровать и накрываясь одеялом. — Ты же не будешь опять сидеть допоздна, да? — Спокойной ночи, Бэзил, — ответил брюнет, проигнорировав вопрос Бэзила. Лишь слегка развернулся, чтобы свет уличного фонаря упал на страницу скетчбука, и рисовать было проще. Он до последнего пытался оттянуть момент, когда придется уснуть. И на это была веская причина. Каждую ночь ему снились кошмары, из-за которых он не спал уже несколько дней. Слишком страшно было закрывать глаза и вновь погружаться в эту пучину ужаса. Бэзил уже давно говорил, что пора сходить к психиатру, но Санни слишком боялся. Его пугали врачи в белых халатах и успокоительные таблетки, которые эти врачи прописывали. Рисунок не получился. Санни как можно тише вырвал его из скетчбука, чтобы не разбудить Бэзила, и кинул в мусорку рядом со своей кроватью. Открыл новую страницу. Бэзил так мило выглядит, когда спит… Рука Санни словно сама собой, без воли ее владельца, стала набрасывать очертания лица, потом складки одеяла, руку, пушистые волосы и подушку, по которой они так небрежно расстилались. Потом приступил к лицу. Глаза закрыты, так что нарисовать их не составило труда. Потом острый носик и…губы. Какие же они манящие… Такие бледные и потресканные. Даже в темноте это было видно. Санни ненадолго отвёл взгляд, пытаясь успокоиться. Да о чем он вообще думает?! Слишком много тревожных мыслей в голове. Словно какой-то черный пучок крутится в мозгу Санни, не давая ему уснуть. Парень, не выдержав, встал с кровати и присел рядом с кроватью Бэзила. Вблизи он ещё красивее. Санни осторожно тянет руку, чтобы убрать с лица волосы. Но, когда его локоть встаёт на кровать, матрас предательски скрипит, заставив Бэзила распахнуть глаза и негромко вскрикнуть от удивления. Чёрт. Санни не знал, что его друг так чутко спит. — Прости, я не хотел тебя будить. Спи дальше, — извинился Санни и хотел встать с пола, но Бэзил остановил его, схватив за запястье. — Ты снова не можешь уснуть? Ответом послужил лёгкий кивок. — Ох, Санни… — Бэзил садится на кровать и взглядом приглашает друга сесть рядом. — Иди сюда. Брюнет не успел опомниться, как его заключили в крепкие объятия. Помимо запаха стирального порошка теперь чувствовался ещё и запах шеи Бэзила. Такой родной и нежный… Санни словно растворялся в чужих объятиях, наслаждаясь этим чудесным ароматом, который вряд ли кто-то чувствует, кроме него. — У меня оставалось немного чая с мелиссой… Хочешь, налью тебе? Мелисса хорошо помогает уснуть. Санни отстраняется от столь нежных объятий и вновь кивает. Потом наблюдает за тем, как Бэзил достает из своего рюкзака кружки и наполовину пустую пачку чая, подходит к чайнику, который стоял в их номере, наливает кипяток и опускает туда пакетик. Приятный запах трав наполнил помещение. И, если Санни и правда успокоился от чая, то у Бэзила наоборот сон как рукой сняло. Блондин маленькими глотками пил чай, понимая, что теперь уж точно не сможет уснуть. Но он не злился на то, что Санни потревожил его сон. Скорее наоборот. И вот, в невинной голове рождается очень «плохая» идея. — Санни, давай уйдем. Мысль вырвалась изо рта сама собой. — Ну…то есть… Я понимаю, что это не по правилам, но… Нам выпал шанс выбраться из нашего пустого городка в большой город, а мы тратим это время на посиделки в отеле и какие-то там музеи… Ну пошли-и… Только я и ты. А наутро вернёмся, и никто ничего не заметит. «Я и ты» Эти слова пульсировали в голове Санни, не давая нормально принять решение. Он и Бэзил. Они вдвоём в незнакомом городе. Звучит слишком заманчиво, чтобы отказываться. — Ох… Ладно. Но пообещай, что к утру мы вернёмся. Не хочу заставлять Обри и Кела волноваться за нас. Причина была не только в друзьях, но и в небольшом страхе Санни. Если его родители узнают о подобной выходке (а им обязательно сообщат об этом учителя), то разговор с ними будет длинный и неприятный. Возможно, его посадят на домашний арест… А это значит, что они не смогут видеться с Бэзилом помимо школы! Это будет самое ужасное наказание для Санни. Пока брюнет размышлял об этом, его друг уже успел достать из рюкзака свою одежду и пойти в сторону туалета, который был в каждом номере. — Ты тоже переоденься. Не пойдешь же ты на улицу в таком виде? Дверь за Бэзилом закрылась. А Санни стал искать, во что ему переодеться. Ох, Бэзил прямо как заботливая мамочка. Следит за тем, чтобы Санни переодевался чистил зубы, нормально ел и спал… Словно вторая Мари. Только Мари была такой со всеми, а Бэзил — лишь с Санни. И это делало Бэзила каким-то особенным. Кажется, только со своим лучшим другом блондин мог полностью открыться и быть таким, какой он есть. Заботливым, нежным и ранимым, а ещё просящим ласки. И Санни готов был дать ему эту ласку. Только вот боялся. Боялся заступить за рамки дозволенного и сделать что-то, что Бэзилу будет неприятно. Где находится грань между дружеской заботой и романтическими ухаживаниями? Санни слишком мало знал об отношениях, чтобы ответить себе на этот вопрос… — Ты готов? Бэзил выходит из туалета в лёгкой футболке с изображением подсолнуха и джинсовых шортах. Сейчас тепло, поэтому в такой одежде холодно не будет. Ноги Бэзила сейчас открыты, можно было разглядеть все ранки и синяки. Бэзил утверждает, что не знает, откуда появились эти синяки, ведь он нигде не падал. Наверное, кожа Бэзила настолько нежная, что даже лёгкое прикосновение оставляет синяк. Как же хотелось потрогать его ноги… Водить руками по чувствительной коже, целовать и даже покусывать, если Бэзил разрешит… — Эй! Санни! Ты меня слышишь? — чуть более громко сказал Бэзил, щёлкнув пальцами перед лицом друга. Это и правда помогло вернуться в реальность. В суровую реальность, где Бэзил — всего лишь его друг. Где Санни продолжает прятать в себе свои чувства, понимая, что у него нет даже крохотной надежды на романтические отношения с Бэзилом. — Да, идём, — ответил Санни. Однако он снова замер, когда Бэзил подошёл поближе и застегнул верхнюю пуговицу на его рубашке. Чёрт! Он слишком близко!.. — Вот так. Тебе стоит получше следить за своим внешним видом, — серьезно сказал Бэзил, но его строгость тут же сменилась на нежную улыбку. Он взял друга за руку и пошел в сторону выхода из отеля. Санни все ещё не вышел из транса. Он старался незаметно гладить чужие руки, нащупывать каждый пластырь и каждую неровность на коже… Бэзил либо не замечал этого, либо специально молчал, потому что ему самому нравились эти ласки невзначай. Мальчики, словно воры, пробирались по лестнице вниз, к эвакуационному выходу. У главного выхода слишком много охраны, поэтому, если они хотят уйти, придется использовать подобные методы. На их счастье, запасная дверь оказалась открыта. В лицо тут же подул свежий воздух, которого Санни, казалось, не нюхал уже целую вечность. Ночной воздух почему-то приятнее, чем дневной. И даже лёгкий холодок, дующий в ноги, не причинял никакого дискомфорта. Они идут вдвоем за руку. Счастливые. Влюбленные. И оба думающие, что их чувства невзаимны. Они хотели уйти подальше от отеля. Туда, где им никто не помешает. В итоге остановились на скамейке. Из окон отеля ее, вроде бы, не видно. — Сегодня небо безоблачное… — для чего-то сказал Бэзил, глядя вверх. В таком ясном небе было видно каждое созвездие, каждая заблудившаяся звёздочка. Как жаль, что Бэзил не взял с собой фотоаппарат… И вдруг она из звёздочек бросилась вниз. До Бэзила не сразу дошло, что он увидел падающую звезду. В детстве он давно мечтал увидеть это, но всё никак не получалось. Запечатлеть на фото такое событие не получится, но и не нужно. Эта первая падающая звезда в его жизни навсегда останется в сердце и без фотографий. — Ты это видел? — спросил блондин, поворачиваясь к другу. В ответ получил лёгкий кивок. Санни не хотел сейчас ничего говорить. Его слова испортили бы ту атмосферу, которая воцарилась на этом пустом дворе возле отеля. — Загадывай желание быстрее! — сказал Бэзил, закрывая глаза. Он знал, что никакая это не падающая звезда, а просто метеорное тело, упавшее на землю. Но почему бы не вернуться в детство, когда Бэзил верил в сказки и в волшебство падающих звёзд? Правда, его желание совсем несбыточное… Но он вспомнил слова бабушки о том, что любое желание исполнится, если оно искренне. А Бэзил искренне хотел этого… Он медленно произнес свою мечту у себя в голове: «Хочу, чтобы Санни признался мне в любви.» Он открывает глаза. Снова перед ним звёздное небо, крыша отеля и сидящий рядышком Санни. — Я загадал, — сказал брюнет, слабо улыбаясь. Его улыбку обычно было невозможно увидеть. Что же за светлая мысль пронеслась в его голове, что заставила улыбнуться, пусть и не сильно? — И что ты пожелал? — Не скажу, а то не сбудется. Бэзил вздохнул. Его желание не исполнится, даже если про него не говорить. Встречаться с Санни — это что-то из рода фантастики. По крайней мере, так подумал фотограф. Эти мысли сразу испарились бы, если бы Бэзил знал, что загадал Санни. А он загадал почти то же самое. Неловкая тишина повисла между мальчиками. Бэзил чертил на своей коленке какие-то узоры указательным пальцем, пытаясь хоть на что-то переключить внимание. — Спасибо тебе, Бэзил, — нарушил молчание Санни. — А? За что? — Если бы не ты, я бы сейчас сидел у себя в комнате и мучился от бессонницы. Знаешь, эта прогулка — лучшее, что было в моей жизни. Щёки Бэзила покраснели. Он не привык, чтобы его хвалили. При свете фонаря его розовый оттенок лица был хорошо виден, поэтому блондин закрыл лицо двумя руками, чтобы скрыть своё смущение. — Бэзил. Собственное имя эхом отдаётся в висках, пока Санни берёт друга за запястья и осторожно убирает его руки от лица. Их взгляды встретились. Бэзил завороженно смотрел в карие глазки напротив, в которых впервые читалось что-то, кроме пустоты. Сейчас должно произойти что-то важное… Но Санни оттягивает этот момент, мучает Бэзила и самого себя тем, что не может сказать всё напрямую. — Знаешь, ты давно мне нравишься не только как друг. Сердце заколотилось сильнее. Бэзил, кажется, отчётливо чувствовал каждый стук у себя в груди. — Прости, что молчал… Я просто не умею выражать подобное словами… Поэтому давай я просто… Он приблизился настолько, что их лица почти соприкоснулись. О да, сейчас он даст Бэзилу тот волшебный поцелуй, о котором флорист мечтает по ночам… Но нет, он ждёт. Ждёт, когда бывший друг даст разрешение на это. И Бэзил закрывает глаза, показывая этим, что готов, а затем и сам прикасается к чужим губам. Робко и нежно, но всё же прикасается. Пока это нельзя назвать поцелуем, но Санни пробует углубить его, добавить язык. Во рту почувствовался вкус гигиенички Бэзила, которую он использовал, чтобы увлажнить вечно сухие губы. Но сейчас слюна так обильно выделяется, что никакая гигиеничка не нужна. Бэзил осторожно забрал свои руки из несильной хватки Санни и устроил их у друга на плечах. Потом обвил его шею, поглаживая темные копны волос на затылке. Санни же переложил свои руки на чужие щеки. Своими касаниями он пытался успокоить Бэзила и дать понять, что в этом поцелуе нет ничего страшного. И это сработало. Бэзил расслабляется, полностью отдавшись в руки своего друга. Это же Санни. Ему блондин доверяет, как никому другому. Он знает, что Санни никогда не причинит ему вреда, поэтому принимает все его ласки. Но всё же отстраниться пришлось. — Ах, Санни… — блаженно выдыхает Бэзил, убирая руки с чужой шеи. Он не может выдавить из себя ни слова, кроме имени брюнета. Слова кончились, остались лишь чувства, бабочки в животе и очень быстрый пульс. — Можем вернуться в отель и лечь спать, если хочешь, — предложил Санни. Бэзил лишь кратко кивает. Они снова идут за руку, но уже обратно. И теперь эти касания воспринимаются совсем не так, как дружеские. Бэзил переплетает их пальцы в крепкий замок, словно боится, что если отпустит Санни, то их счастье в момент рухнет. Слишком много эмоций бушует внутри… Нужно лечь спать. Бэзил даже не переодевшись падает на свою кровать в отеле. Теперь его уже не смущал противный запах стирального порошка. Все мысли занял Санни и его ласковый поцелуй на скамейке. Скрипач, кажется, тоже собирался лечь спать, но Бэзил тихо попросил: — Можешь лечь рядом? Санни колеблется. Он хочет выполнить любую просьбу Бэзила, лишь бы ему было комфортно, но что будет, если утром их найдут спящими в одной кровати? Бэзил смотрит на него взглядом, полным любви. Кажется, ещё немного — и в его глазах заискрят сердечки, как у влюбленных девушек в аниме. Только романтика в аниме приторно-сладкая, а у Санни и Бэзила она живая и трепетная. Они создадут собственный язык любви. Это будет их собственный, не похожий ни на какие другие, роман. Вздохнув, Санни ложится рядом. Бэзил тут же обнимает его, словно мягкую игрушку, и жмётся к груди возлюбленного. А брюнет накрывает обоих одеялом, чтобы этот кусочек ткани спрятал их от всех невзгод и страданий. Кажется, это первая ночь, когда Санни спал мирно и без кошмаров.