Я не оставлю тебя в одиночестве

С делами удалось покончить раньше, чем обычно, поэтому Нёвиллет решил и сегодня навестить того мальчика с трагичным прошлым — Ризли. Минимум раз в неделю, а иногда чаще мужчина спускался в Крепость Меропид, захватив для ребёнка что-нибудь вкусное. Да, ребёнком Ризли не являлся, но гидро-дракон, который только судьёй проработал уже пятьсот лет, не видел сильной разницы между ребёнком и подростком. До сих пор считая, что создание особых условий в Крепости не принесёт пользы, Нёвиллет ненароком их создал. Ризли теперь ночевал в лазарете под присмотром Сиджвин, а не в бараках с другими заключёнными, имел доступ к большому количеству книг и… не слишком стремился зарабатывать купоны, хотя бы для столовой. Впрочем, где-то он всё же умудрялся поесть, потому что от коктейлей медсестры отказывался, а гостинцев от Нёвиллета было недостаточно, чтобы питаться только ими. Что касается учебных заданий, то к ним Ризли потихоньку привыкал, правда, совсем уж потихоньку. Его успехи не радовали, но терпения Нёвиллету было не занимать, поэтому даже за единственное криво выполненное упражнение в неделю он Ризли хвалил и гладил по голове, что юноше очень нравилось. Диковатый и настороженный, от ласки Ризли млел и довольно жмурился, а потом смущённо прятал взгляд, сердился на себя за проявленные чувства и нарывался этим на ещё одно поглаживание. К мальчику Нёвиллет быстро привязался и навещал уже не из чувства долга, а потому что хотел позаботиться о нём и вырастить достойным человеком. В Крепости юдекс сразу шёл в лазарет, и уже примелькался настолько, что удивлённые взгляды заключённых сменились странным хмыканьем. Сейчас Нёвиллет вновь миновал административный отдел и прошёл мимо кабинета начальника тюрьмы, но далеко не ушёл, его окликнули от двери. — Месье Кристоф? — остановился Нёвиллет, заметив начальника Крепости. Мужчина с поседевшими висками силой не уступал молодым. Несмотря на груз прожитых лет, его спина оставалась прямой, а плечи широкими. — У меня есть новости о вашем подопечном. Боюсь, малоприятные, — поздоровавшись, пояснил Кристоф и повёл гостя в свой кабинет. Юдекс озабоченно нахмурил брови. В прошлый разговор с начальником Крепости удалось выяснить лишь то, что с Ризли не обращаются как-то особенно плохо. От него, как и от других заключённых, требовали соблюдения общих правил содержания под стражей, только и всего. Неужели за последнюю неделю что-то случилось? — Вот, посмотрите сюда, — Кристоф кивнул на небольшой монитор и включил запись скрытой видеосъёмки. Качество видео оставляло желать лучшего, однако на нём чётко отобразилась знакомая вихрастая макушка Ризли, пробирающегося на закрытый склад. — Это то, о чём я думаю?.. — помрачнел Нёвиллет. — Мне неизвестны ваши мысли, месье, — невесело хмыкнул Кристоф. — Однако парня вы разбаловали. Работу он до сих пор искать не пытался, вероятно потому что едой и одеждой его снабжаете вы?.. — он указал на бумажный пакет, в котором юдекс сегодня принёс две порции горячей еды, пирожные и баночку засахаренных фруктов. — Также смею предположить, что снабжаете недостаточно, поскольку остальное он таскает со склада и из столовой. В обход правил и, разумеется, без оплаты. Так вот, месье Нёвиллет. Видя вашу заинтересованность в судьбе юноши, я до сих пор не поймал его за руку и не всыпал плетей, но только из уважения к вам. Объясните Ризли недопустимость подобного поведения, иначе я сам им займусь. И займусь жёстко. Всё это Нёвиллет выслушал с каменным лицом, не перебивая. Он и подумать не мог, что доброты мальчику окажется недостаточно. Было неловко. Никакой одежды Нёвиллет Ризли не передавал, а еду приносил только в качестве угощения, считая, что как раз нехватка необходимых вещей и продуктов питания простимулирует его искать посильное занятие в свободное время. «Надо будет ещё раз проконсультироваться со специалистами по человеческим подросткам», — сделал он мысленную пометку и сдержанно кивнул. — Благодарю за информацию. Я поговорю с мальчиком. — Какой он вам мальчик? Здоровый парень, взрослый почти, — немало удивился главный надзиратель, но Нёвиллет уже шагал в сторону лазарета. — Вот именно, что почти, — проворчал он себе под нос, не желая сейчас вступать в полемику. Всё, что волновало Нёвиллета в данный момент — предстоящий разговор с подопечным. Как его убедить вести себя прилично, если юноше и так нечего терять? Он и так уже в тюрьме, на дне в буквальном смысле этого слова. Сообщать же о ещё не сбывшемся деле, которым параллельно занимался Нёвиллет, было откровенно рано. От каблуков по коридору эхом раздавался лязгающий стук. Из металла в Крепости состояло всё, в том числе пол и стены. Словно одна большая камера, из которой не сбежать. Даже на Нёвиллета, которому толща воды над сводами тюрьмы дискомфорта не доставляла, здешняя атмосфера действовала угнетающе. Подходя к лазарету, мужчина услышал сердитые вопли Ризли. Остановился и узнал много нового. О том, насколько парню не нравятся лечебные коктейли, на каком месте он вертел уколы, а о ежемесячном очистительном промывании юноша так и вовсе не хотел слышать, угрожая порезать соответствующий медицинский инвентарь на лоскуты и выбросить в доменную печь. — … не собираюсь участвовать в твоих грёбаных экспериментах, ясно? Кого-нибудь другого трави! — выпалил Ризли прежде чем выскочить из лазарета и влететь в широкую грудь верховного судьи. Повезло, что тот успел убрать пакет за спину с помощью магии стихии, а не то раздавилось бы всё. — А? — Здравствуй, Ризли, — Нёвиллет придержал юношу за плечи и отпускать не спешил. На вымазанном сажей лице проступило смущение. — Давно вы тут? — выдохнул Ризли. Его уши налились багрянцем. — Достаточно. Как часто ты позволяешь себе подобный тон? Грубости по отношению к мелюзинам было достаточно, чтобы рассердить обычно сдержанного и мягкого по характеру мужчину. Однако Ризли, сам не зная того, пошёл дальше и накричал на Сиджвин, на добрую малышку, которая искренне старалась помочь как можно большему количеству нуждающихся в лечении. Это выводило из себя. Однако Нёвиллет умел сдерживаться, и потому вся гамма обуревающего его гнева выражалась лишь в строгом прищуре глаз. Ризли, кажется, почувствовал настрой собеседника. — Я не… не… — смешался он. — Да он постоянно капризничает, — вышла Сиджвин в коридор. В руках она держала большой стеклянный шприц с острой иглой, от вида которого Ризли охнул и вжался в бок до сих пор удерживающего его Нёвиллета. — С процедур убегает, задания не делает, в последние дни даже не приходит ночевать! В бараках ночами его тоже нет, я проверяла, — сердито отчиталась медсестра. — Может, вы выясните, где он пропадает, месье Нёвиллет? Мужчина вздохнул. Такое чувство, что мальчишка генерировал проблемы, причём с завидной скоростью. — Думаю, Ризли расскажет сам, — непреклонно объявил юдекс, развернул парня за плечи и мягко подтолкнул обратно в лазарет. — Какие процедуры ему требуются? — Промывание, укол витаминов и лечебное питьё. Однако перед процедурами его бы помыть, — развела руками мелюзина. — Вон чумазый какой. Но он же не дастся, — пожаловалась она. — А у меня здесь очень удобная ванна с горячей водой, между прочим. — Я сам могу! — возмутился юноша. Краска с его ушей перетекла теперь и на щёки. — Она точно на мне какие-то опыты собралась ставить! Не хочу уколы и остальное, пусть себе делает! — Не кричи, — поморщился Нёвиллет. — Раз так, вымоешься сам, не проблема. Что касается процедур, то это не обсуждается. Ты примешь всё назначенное Сиджвин. Ризли остановился прямо на лестнице и развернулся, не позволяя отвести себя дальше. — Нет! Я не собираюсь светить перед вами голой жопой, ясно? Он предпринял новую попытку убежать из лазарета, но был остановлен за локоть. — Ещё одно слово в подобном тоне, и вышеуказанное место окажется не только голым, но и крепко отшлёпанным. Нам предстоит серьёзный разговор, поэтому в твоих интересах провести его не на моих коленях, мальчик. То ли Ризли привык, что от верховного судьи ему доставалось только одобрение и гостинцы, то ли его возмутила сама мысль о наказании, но юноша и не подумал взять себя в руки и подчиниться. — Я уже сказал, что не участвую в этом! И людям-то веры нет, а уж нелюдям… — он зло зыркнул на побледневшую Сиджвин. — Пусть она в вас иголками тыкает и поит той парашей! Ах да, вам-то она не делает настолько мерзких коктейлей, что обблеваться хочется! — Довольно, — оборвал поток оскорблений Нёвиллет, стукнув по полу на секунду материализованной тростью. В следующий миг трость рассыпалась мельчайшими частицами воды, а юдекс повёл упирающегося юношу к ближайшей кушетке. Пакет с гостинцами мягко спланировал в руки Сиджвин. — Пустите! Эй, вы что делаете, пустите, мать вашу! — отчаянно вырывался Ризли. Он явно не ожидал настолько ошеломляющей силы в теле верховного судьи. Нёвиллет неторопливо сел, подтянул юношу ближе к себе и уложил поперёк колен. Как ни брыкался Ризли, не смог этому помешать. И пусть Нёвиллет предпочитал договариваться мирно, слов сейчас Ризли не понимал, а доброту, к сожалению, принял за слабость. Что ж, пора показать ему обратное. — Вот что случается, если вести себя по-хамски, — наставительно произнёс Нёвиллет, не спеша избавляя от штанов и нижнего белья место, предназначенное, помимо прочего, для получения воспитательных мер. Ризли извивался и пытался высвободиться, но всё, чего достиг — завёрнутой за спину руки. Нёвиллет удерживал его так крепко, что юноше оставалось лишь мотать головой, ругаться и пинать ногами воздух, из-за чего спущенные чуть ниже ягодиц штаны поползли ещё ниже, к коленям. Мужчина отметил, что Ризли уже неплохо отъелся и не пренебрегал физическими упражнениями, отчего больше не выглядел болезненно тощим. И хорошо, потому что на него прежнего не поднялась бы рука. — Мне сообщили о многочисленных кражах, — начал он, одновременно шлёпнув вздрогнувшего юношу по заднице. — Ты не слушаешь Сиджвин, — новый шлепок. — Грубишь. Не подчиняешься правилам. Я буду шлёпать тебя до тех пор, пока не услышу внятных объяснений, и только потом мы с тобой поговорим и определим наказание. — Это и так наказание! — Нет. Сейчас это лишь способ привести тебя в чувства. Какое-то время в лазарете не было слышно других звуков, кроме шлепков по мягкому месту и сердитого сопения Ризли. Сиджвин села за стол и занялась заполнением карточек. Происходящее она всецело одобряла, потому что за прошедшее время Ризли успел здорово вытрепать ей нервы. Сам юноша лежал и время от времени дёргался, проверяя хватку Нёвиллета на прочность. Увы, держали крепко, от порки было никак не увильнуть. Штаны сползли уже до щиколоток, а задница начинала ныть. Покалывающая боль от шлепков становилась всё более однородной и обжигающей. И это — не наказание? Только способ заставить его успокоиться? Ризли упрямо зажмурился, но ещё несколько шлепков быстро убедили его в том, что судья не остановится так просто. — Хватит, — смущённо потребовал он. — Нет, Ризли. Я жду сотрудничества и готовности к разговору. Пока не заметно ни того, ни другого. — Но я готов говорить! Что вы там хотели услышать? Прекратите же драться, ну!.. — юноша определённо прикладывал усилия чтобы говорить, лежа отшлёпываемой задницей кверху. — Я не дерусь, а шлёпаю, — невозмутимо поправил его Нёвиллет. — Для начала перестань сопротивляться. Сейчас я прекращу удерживать тебя и проверим, насколько ты готов слушать. Мужчина отпустил вспотевшее запястье и перестал прижимать Ризли за поясницу, только придерживал. Но шлёпать не прекратил. — У-уй… — заёрзал парень, не пытаясь встать. Он расслабил ягодицы, лежал, терпел и только ойкал, когда прилетало особенно болезненно. — М-м-м! — Не следовало устраивать сцен. Итог закономерный, — «утешил» его Нёвиллет, наконец останавливая руку. С колен, впрочем, встать не позволил, придержав за поясницу левой рукой. — Итак, начнём с самого простого. Где ты был этой ночью?