🏍🏍🏍
Чимин возвращается далеко за полночь, с трудом загнав байк во двор. В руке неожиданно появляется полу-пустая бутылка из-под шампанского, глаза блестят не то от алкоголя, не то от слëз, язык отказывается связно произносить слова, а ноги едва удерживают равновесие. — Ну и где тебя носило? — запахивает халат Юнги, подхватывает омегу под руку, кивком головы поблагодарив разбудившего его охранника, и уводит в спальню. — А то ты не знаешь. — выдыхает Пак в подушку, когда мешком падает на постель. Мин хмыкает. Конечно, блять, он знает, что его омега нажрался как последняя свинья в какой-то дешёвой забегаловке. Неизвестен только повод. — На каких таких радостях? — выгибает бровь альфа, сложив руки на груди. Он неожиданно чувствует себя отцом, который точно так же, как он сейчас, стоял у края кровати, дышал чужим отвратительным перегаром и ждал объяснений. Но вместо этого слышит... Сопение. — Чимин, я жду твоего ответа. — он без труда переворачивает омегу на спину и застывает. Тот уже давно спит, пуская слюни. Прекрасно. Просто, сука, прекрасно. Раздев и укрыв парня одеялом, мужчина раскрывает все окна и ложится рядом. Мог бы, конечно, пойти в пустующую гостевую спальню, но как-то неожиданно у них появилось правило — даже если они в ссоре, спать всегда ложатся вместе. Раздражаться сейчас не имеет никакого смысла, Чимин всё равно не услышит, а если и случится чудо, то не запомнит или устроит ещё больший скандал. Лучше поговорить завтра, когда тому будет охренительно плохо и за таблетку со стаканом воды он выложит всё, как на духу.🏍🏍🏍
— Они как стервятники, честное слово. — поднимает брови вверх Чонгук, читая отчёт, который получил буквально минуту назад. — Жрут останки с особым удовольствием. — Да говори уже. — растирает лицо ладонями Юнги. Он не выспался. Вот вообще. Мало того, что невыносимо замёрз ночью, так ещё и омеге🏍🏍🏍
Это продолжается месяц. Каждый ебучий день этот несносный омега умудряется где-то достать пойло. Юнги уже, благодаря своей власти, заблокировал его счёт, перекинув все деньги на свой для сохранности; ни в одном углу дома нет ни рюмочки алкоголя; за вылазкой парня из клана стоит куча охранников, у которых чёткий приказ — отбирать, даже если нужно приложить физические усилия и боль. Но всё идёт нахер, когда каждый вечер Чимин едва добирается до кровати и забывается беспокойным сном с примесью вонючего перегара. — Там хорошие условия. — вырывает из воспоминаний Намджун, не отвлекаясь от планшета. — Стóит, конечно, не дёшево, но клиника гарантирует стопроцентный результат. Если же в течении двух недель клиент срывается, то они полностью возвращают деньги или продолжают лечение бесплатно. — Это действительно необходимо? — сжимается Тэхён, с тревогой смотря на всех собравшихся в кабинете. — Время восемь утра. — шипит Юнги. — Он уже бухой. Спал пару часов. Как ты думаешь... — Ладно, он понял. — прерывает альфу Сокджин, щипая брата за бедро. — Если там действительно так хорошо, то, наверное, над... — А чего это вы такие грустные? — врывается Чимин, размахивая бутылкой в воздухе. Опять пьёт. Братья Ким тоскливо прикрывают глаза, Мин сжимает пальцами переносицу, а Чонгук и Намджун просто отводят взгляды, перед этим метнув убийственные в босса. Никому не хочется видеть его таким... — Юн-и, милый, я соскучился. — Пак с трудом добирается до альфы и неуклюже приземляется к нему на колени. Упал бы, если бы тот не придержал вовремя за талию. — Ты едешь в клинику. — чеканит мужчина и быстро ловит свободную от стекла руку, избегая подзатыльника. — В какую ещё, блять, клинику? — пьяно хлопает глазами омега. — Для алкозависимых. — Чимин открывает рот. — И это не обсуждается. — прерывает нарастающее возмущение. — Чимин-а. — осторожно начинает Тэхён. — Ты не волнуйся. Там отличные условия, тебе понравится. А мы. — осматривает всех. — Мы будем каждый день навещать тебя. — Да вы охуели, что ли?! — подрывается с чужих колен Пак. — В психушку меня упечь решили, твари? — Это реабилитационный центр. — подаёт голос Намджун. — Не психушка. Чимин, ты спиваешься. Мы просто хотим помочь. — Иди ты нахуй! — шипит парень, а Сокджин сжимает руки в кулаки, но молчит. — Никуда я не поеду! — Поедешь. — рычит Юнги, теряя терпение. Он встаёт с кресла, грубо вырывает бутылку и, не заботясь о чистоте белоснежного ковра, откидывает в сторону, разливая. — Я тебя лично туда запихну, понял?! Иди собирай вещи. — Дай мне неделю. — Чимин, кажется, в момент трезвеет. — Я вам, блядям, докажу, что всё со мной в порядке. — Чимин-хен... — встаёт с дивана Чонгук. — Неделя. — кричит в его сторону омега. — И если ты хотя бы вдохнешь запах алкоголя, тебя увезут. — решает Мин. — Тогда ты переезжаешь в другую комнату. — чеканит омега и покидает кабинет, злобно пыхтя. * Чимин, как и обещал, держится неделю. Каждый день буквально отрывая себя от шкафа с коньяком, который Юнги выставил на видное место специально, чтобы проверить, сможет ли его пара удержаться. Держится. С трудом, но держится. Мин, как и было ему сказано, съехал в другую комнату, чтобы не травить своим запахом, а перед каждым общим ужином закидывается блокаторами. Но чего никто не ожидает в конце второй недели, так это... — Какого хуя ты творишь?! — ревёт альфа, наблюдая за тем, как Пак скидывает в пустой бассейн бутылки с любым имеющимся алкоголем и бесстрастно кидает туда коктейль Молотова. Кострище вспыхивает за считанные секунды вместе со слезами на мужском лице. Блять, да он не плакал даже когда отца хоронил, а тут... Омега не останавливается, скидывает ящик за ящиком, отчего огонь каждый раз вспыхивает ещё больше. — Погреб пуст. — сгибаясь пополам в попытках отдышаться, сообщает Чонгук, и тоже с тоской провожает глазами пару бутылок самого дорогого в мире шампанского. Изверг, не иначе! — Ну мы-то в чем провинились? — Тэхён растирает по щекам слезы, когда Чимин швыряет ящик с любимым вином. — Вы хотели сбагрить меня в клинику, так что молча наблюдайте или съебите нахуй и не мешайте. — не оборачиваясь к толпе, сообщает омега и, довольный тем, что сжег нахрен весь алкоголь, уходит со двора, оставляя братьев и альф позорно реветь над невосполнимой утратой.🏍🏍🏍
Чимин отмечает, что лицо снова посвежело, пропала синючесть, страшные отёки и, конечно, отвратительный привкус во рту по утрам. А ещё руки. Они перестали трястись, что радует больше всего. Омега с небывалым удовольствием направляется к заскучавшему за месяц байку, на ходу застегивая молнию экипировки до конца. Он с безумной улыбкой седлает железного коня, надевает шлем и заводит мотор, тут же выезжая из паркинга. Ворота открывают беспрепятственно, а ухмылка сама собой появляется на лице, как и внедорожники в боковом зеркале. Юнги не оставляет его одного ни на минуту. * Толпа гонщиков встречает его с небывалыми овациями, каких не было даже после его возвращения из Америки. Это радует и пускает приятную дрожь по телу. Обменявшись кивками с близкими знакомыми из всех, он уверенно движется к старту. Ну и, конечно, таинственный незнакомец подъезжает через минуту, даже не повернув голову в его сторону. — Пиздец тебе. — шипит себе под нос Чимин и газует, а из-под заднего колеса волной летит песок и мелкие камни. Гонять просто по асфальту стало скучно лет, эдак, с пятнадцати. Он практически сразу занимает первое место, вырываясь вперёд. Парочка соперников летят мордой в песок после неудачной попытки обогнать, а вот своего главного противника он не трогает. Они попеременно занимают первое место, вырываясь вперёд всего на жалкие пару сантиметров, но и этого достаточно, чтобы адреналин в крови хреначил так, что аж в ушах пульсировало. И когда последний круг завершён и остаётся всего лишь пару метров, незнакомец неожиданно резко выворачивает так, что байк поворачивается, а водитель летит вперёд, успев сгруппироваться. — Так-то, блядина. — внутри себя ликует Чимин и без угрызений совести пересекает финишную чёрту под громкие, заглушающие рёв мотоцикла, овации. Наконец-то, блять! Гулянка после долгожданной победы долгая. Пак отправляет парочку преследовавших его охранников за ящиками алкоголя, но сам не пьёт, потому что, во-первых, не хочет, а во-вторых, обо всём, что здесь происходит, доложат Юнги уже через секунду. Мило общаясь со знакомыми альфами, но не подпуская близко к себе, он отвлекается на подъехавшего, сразу узнавая в нём главного соперника. Тот не говорит ни слова, просто смотрит сквозь чёрное стекло, кивает сдержанно, а потом, как и ожидалось, уезжает. — И чтобы больше я тебя здесь не видел! — кричит вслед Чимин и расплывается в победной улыбке. Теперь он снова лидер. Снова самый лучший гонщик.🏍🏍🏍
— Вышли все нахрен отсюда! — с ходу рявкает Чимин и ждёт всего лишь пару секунд, прежде чем со счастливым визгом прыгает на Юнги, который ловит под ягодицы чисто на рефлексах. — Я обогнал его! Ты представляешь?! — между быстрыми поцелуями куда попадётся щебечет парень. Руки на чужой шее с каждым словом сжимаются всё сильнее. — Задушишь же. — Мин ворчит чисто для вида, на самом деле наслаждаясь мягкостью чужой кожи, что скрыта под экипировкой. Ну и незаметно принюхиваясь. Трезвый. — Что случилось? — Ты совсем меня не слушаешь. — ворчит обиженно Пак, но тут же продолжает счастливо визжать в ухо скривившегося альфы. — Я обогнал этого долбодятла! Представляешь? У меня, наконец-то, получилось! — Ты молодец, детка. — хмыкает мужчина, крепче прижимая к себе. — А теперь раздевайся, я намерен отпраздновать свою победу охуеннейшим сексом. — приказывает омега, вставая на пол и расстегивая молнию. Альфа не смеет возражать. * — Хреново выглядишь, хен. — со смешком отмечает Тэхён, пока Чонгук заботливо подкладывает ему в тарелку мяса. — Заткнись. — Юнги устало потирает глаза, а рядом сияет довольный и активный до невозможности Чимин. — А я говорил, что ты его обгонишь. — усмехается Намджун и кидает быстрый взгляд в сторону друга, который молча показывает ему фак и принимается за завтрак.🏍🏍🏍
Чимин появляется на пустыре, где все обычно собираются, в компании братьев. Даже шлем не может скрыть его отличного настроения, что будто ослепляет своим светом всех собравшихся. Да, настроение просто на высоте, пока... — Какого хрена ты тут забыл? — шипит Пак остановившемуся напротив него незнакомцу. — Разве ты не знаешь, что если хотя бы раз тебя обходят, то ты не имеешь права больше приезжать и учавствовать в заезде? Это действительно так. Каждый, кто проигрывает больше пяти раз подряд, автоматически исключается. Если гонщик смеет явиться на "слёт", то его байк разбирают буквально по болтикам, а самого вышибают в прямом смысле этого слова. Конечно, Чимин и сам второй сезон дохуя раз приезжал вторым, но имеет иммунитет на данное правило, так как является тем, кто организовал эти гонки. Он не следил особо за порядком — закрывал глаза на выпивку, на левых омег и альф, которые появлились тут в качестве "понтануться перед друзьями", да и в стычки между гонщиками не влезал без особой нужды. Ему было главным, чтобы гонщики выполняли то, что от них ждут — учавствовали в заезде. Остальное его не касалось. Добрую половину из постоянно приезжающих он даже по имени не знал, но помнил на лицо и шлем, что значительно увеличивало их шансы в том, чтобы "главарь" запомнил, кто это. А вот этого вышвырнуть за малейший косяк было просто необходимо для морального успокоения. Незнакомец безразлично жмёт плечами и отъезжает, напоследок повернув голову через плечо. Вызов. Вызов, который снова поднимает уровень адреналина. Хорошо, мразота, будет тебе заезд в виде исключения. Гонщики вновь выстраиваются в ровную линию и ждут начала гонки. Уже знакомый всем омега слишком явно подмигивает недавнему лидеру, улыбается вернувшему своё первенство Чимину и опускат зажатый в руке флаг. Поднимается пыль, когда гонщики одновременно старуют. Минут десять все молчат, лишь изредка выкрикивая в знак поддержки проезжающим, но вдруг, когда уже завершается последний круг, на пустырь въезжает колонна внедорожников. Некоторые, кто помнит прошлый такой приход, сразу сваливают, не дожидаясь финиша, а оставшиеся остаются наблюдать с интересом. На финал никто внимания не обращает, полностью сосредоточившись на колонне автомобилей и только когда к ним приближается Сузуки, из первого авто выходит... — Хён, товар в Пусане подожгли! — выкрикивает Чонук. Чимин, Сокджин и Тэхён удивлённо наблюдают за тем, как незнакомец, который снова приехал вторым, стягивает шлем с головы и оборачивается. — Что?! — в возникшей тишине звучат только два голоса с одним вопросом. — Ненавижу тебя. — Пак смотрит прямо в глаза, которые источают небывалый ранее холод. — Больше не приближайся ко мне. — шипит омега, откидывает шлем, встаёт с байка, даже не заботясь о том, что тот с грохотом падает на землю, разбиваясь и сдирая краску, а после пешком отправляется в сторону ближайшей трассы. — Чимин. — тихо зовёт Юнги, но не успевает даже с места сдвинуться, как рядом возникает Гук и напоминает о делах чуть поважнее, чем обида одного омеги. Мин отстранённо кивает другу и уезжает решать проблемы. С Чимином он разберётся и объяснится позже.