Exquisite Tension.

Этот кошмар продолжается бесконечно. Саймон всё ещё может надеяться, что это всё сон, но ощутимое дыхание Дэвида сзади и его глупое "Извини меня за все это" дают уйти от грёз. Безветренно — безжизненно. Снаружи сияет солнце; это могло быть радостной новостью, если бы оно грело. «Может в Швеции теплее». Ах, это слова с того самого фильма? Как знакомо. Саймон смотрел его ещё будучи подростком, тогда — когда он был жив. Вот если завтра всё будет по-другому? Солнце будет греть, на улицах будет энергично кипеть быт людской, а он снова будет жить. Хотя откуда ему это знать. За всё его пребывание здесь время ни разу не изменилось. Ни заката, ни рассвета. Вдруг завтра это сегодня, а сегодня — послезавтра — через год — на прошлой неделе. Иногда Саймон даже согласен вернуться к жизни инвалида, лишь бы жить. Он знает, кто забрал его ноги и последующую часть жизни, но он не злится. Больше нет смысла злиться. «А как ты думаешь, когда человек умирает, он попадает в рай, к богу, Иисусу и все такое?» —Чувак, смотри чё нашёл! —Задорный голос выбивает того из своих мыслей. Это же Дэвид. Он снова роется в открытых квартирах? Или на этот раз, он, наконец, нашёл что-нибудь толковое? —Это порно-журнал! Хотя что может быть толковым в его ситуации... Саймон вздыхает, сгорбившись, сидя на полу и наблюдая, как Дэвид подходит к нему, перелистывая страницы журнала и корча смешные наигранные рожицы. По крайней мере, только он сам считает их смешными. Попутно разговаривая о чем-то своем, тот подходит к окну не отрываясь от журнала и открывает его. «...» —Может, сходим на улицу? Из развлечений здесь только прогулки, но и прогуливаться в этом месте негде. За все свое пребывание в «Раю», Саймон подмечает, что иногда тут меняются времена года. Совсем как раньше, совсем как тогда, когда он был настоящим. А по виду, сейчас раннее лето. Оно всегда расцветает в блеклых оттенках, может быть и не лучших, но родных. Зеленые листья деревьев выглядят утомленными от долгого ожидания солнца. Ему так нравится тишина. Иногда на улице можно встретить других ангелов. Совсем как он сам. Озадачивает только то, что у них нет крыльев как у их Библейских родственников, да и у Саймона тоже. За все это время он не встретил ни одной бродячей кошки. Грустно. Ведь он их так любит. Любил. Ни Дэвид ни Саймон не знают куда идут. Это всё на, что они способны чтобы развеять свою смертную скуку. Будучи ещё живым, Саймон так же задумывался, что готов убить человека, лишь бы избавиться от этого ощущения. Единственным убитым им человеком стал он сам. Заброшенный пригород Стокгольма. Кажется и в человеческой жизни здесь давно никто не был. Саймон думает, что заброшенные шведские многоэтажки и разросшаяся природа выглядят по глупому смешно. Он даже коротко подсмеивается над этим. —Мужик, мне кажется, в этом что-то есть.—Дэвид снова обращается к Саймону. Тот лишь украдкой смотрит на него, через секунду, снова опускает взгляд на свои ноги непроизвольно пинающие камни, которые попадаются им по дороге. Мягкий толчок под бок выбивает его из грёз. Саймон оборачивается в сторону Дэвида, который стоит на фоне очень высокого и очень старого заброшенного человейника. На ступеньках валяются две стеклянные бутылки водки. Одна из них опустошена только наполовину. Саймон подбирает её, с мыслями разделить на двоих. Осталось всего-то несколько этажей до крыши. —Чувак, смотри чё нашёл! —Все тот же задорный голос снова выбивает Саймона из своих мыслей. Только сейчас, в руках у Дэвида не очередной порно-журнал а старая, но судя по всему ещё рабочая акустическая гитара. —Пойдем быстрее наверх! На крыше легонько дует ветер. Дэвид садится у самого края совсем не боясь упасть. За ним повторяет Саймон, и протягивает тому бутылку с водкой, которую он прихватил на ступенях здания. —Ты думаешь это безопасно пить? — Дэвид с некой опаской берёт бутылку и протирает горлышко рукой. —Мы мертвы. Ты совсем забыл об этом? Саймон смотрит вверх. На небе совсем нет облаков. Вниз. Зелёные деревья выглядят как джунгли, такие, какими он представлял их в детстве. В старых зданиях он находит древние храмы с кучей тайн и шифров. —Я играл на гитаре в подростковые годы. Думаю я смогу вспомнить парочку из своих песен. —Дэвид зажимает пальцы на грифе. Слушая игру Дэвида, Саймон понимает, что чувствует себя живым. Живее чем когда-либо.