покойся с миром, моя юность

бьётся сердце в груди разорвавшейся вражеской миной, я хочу не смотреть, но глаза отвести не могу. расскажи мне о том, что в душе у идущих на гибель? не гвоздики алеют на мертвенно-бледном снегу и не твой лёгкий шаг мне послышится в чаще сосновой, не твою я ладонь ощущаю на хрупком плече, мне хотелось запомниться чем-то отважным и новым, но так вышло — я в этом сражении буду ничем, я солдат без лица, неспособный на храбрость и подвиг, я воитель без цели, ведомый путём в никуда. я хотела одно — воевать за чужую свободу, чтобы после во мне возродилась свобода своя. как же мне не смотреть — тот, кого называла любимым, засыпая следы, засыпает на белом снегу, так бывает — в душе у идущих на верную гибель больше жизни в тот миг, чем в любую из прошлых секунд; говорят, если дверь заперта на замок неоткрытый, где-то в мире есть тот, кто зовётся ключом от замка, я недолго жила, но свершила немало ошибок и за краткий свой путь я успела того поломать, кто дороже всего и всегда был в минувшем со мною, кто любил меня светом своей очень юной души. как разбить на осколки железные прутья неволи? как собрать по осколкам такую некрепкую жизнь? если дома каркас изначально был хрупок, непрочен, то возможно ли как-то его починить сквозь года? если кто-то давно потерялся во мраке порочном, есть такое ли слово, способно позвать что назад? если тот человек, кто когда-то изломан был мною — это я, только я, то возможно его ль исцелить? чтобы в сердце осталось не только огниво из боли, чтобы что-то иное смогло поселиться в груди? я — солдат без оружия, умерший в первой же битве, но с течением времени снова открывший глаза. так бывает порой, я отныне со смертью не слита во всеобщий, единый, пожравший планеты пожар, я отныне не пламя, объявшее всех неугодных, я отныне — искра, берегущая смелость и мир, я отныне солдат, наконец получивший свободу и хотящий у прочих еë в глубине разбудить, я отныне — любовь, осветившая эти дороги, на которых однажды сама потеряла маршрут, я отныне — маяк, я отныне — родные пороги, я отныне есть я. и отныне меня снова ждут. и вернусь я домой, но сначала увижу в вершинах снова мирное небо и счастье на лицах других, понимая затем — где бы в мире огромном ты не был... всё равно в родном доме меж рёбер сильнее горит.