О Преподобные Братья Целестиалы! Исполните просьбу ничтожного раба своего, Скуало Кархариаса! Верую в трезвость Аришема, ум Тиамута и милосердие Экзитара, прошу сил для победы в предстоящим турнире. Не откажу слабому, но обойду сильного. Даруй и моим братьям по испытанию здоровья. Да будет так.
Скуало открыл глаза и встал с колен. Все ожидали, пока хранитель Эвестикоса закончит мольбу. В такие моменты никто не отвлекал молящегося, ведь это считалось вмешательством в исповедь и тогда молитва не имела веса. Как только с этим было покончено, второй слуга принёс на серебряном подносе четыре чаши с раствором красных водорослей. Он передавал их по очереди. Первый получил её Иуа’тон. Как только Четвёртый сын испил из сосуда, в горле мгновенно защипало. Тхакорр и иные видели, что на лбу выступили вены красноватого оттенка и тут же исчезли. Зрачки окрасились в кисло-зеленый цвет и сделались вертикальные, подобно зрачкам хищников, например, крокодила, это позволяло пропускать больше света и так атлант оказывался более приспособленным для охоты в различных условиях освещения. Первые секунд десять всё было словно во сне: голова шла кругом, в ушах отдавало неприятным звоном, и еще эта внезапная ломота тела. Но спустя минуту после принятия жидкости всё нормализовалось: Иуа’тон наконец почувствовал небольшой прирост силы, слух и зрение обострились, но вот дышать ему стало труднее. Это вероятно из-за того, что раствор из корня красных водорослей оставлял небольшой осадок в дыхательной системе. Однако, это небольшая плата взамен повышенной чувствительности. После Властителя Вод из чаши испили Тхакорр, Хифатос и Кархариас. Как только они проглотили субстанцию, все разом скривились, но старались изо всех сил этого не показывать. По прошествии минуты все участники уже имели обостренные слух и зрение, но побочные эффекты были разными: Хифатос не мог слышать, что говорят и думают морские животные, Скуало почувствовал некую усталость, а Тхакорр не чуял запахов. Настало время выбирать орудие для битвы. Хифатос взял себе кинжал из акульего зуба, Тхакорр же выбрал кинжал из металла, он решил, что вибраниум будет надежнее, нежели зубы. Скуало и Иуа’тон отказались от оружия, но по каким причинам, так и не сказали. – Теперь вы готовы. К слову, ваш трофей уже выпустили из клетки, и он уплыл, а куда – неизвестно никому. Так что пройдёмте за мной, господа. – позвал их за собой слуга. Он вел воинов на центр Церемониальной арены, где собрались зрители, король Тритос-Фильо и Мудрейшие. Как только четвёрка выступила перед правителем, каждый из участников смог разглядеть на стенах своё знамя. – Прошу, встаньте каждый под своим гербом, чтобы мы смогли официально объявить турнир открытым. – Как бы невзначай, сказал Архиго́фос. Хранители Света повиновались и подошли к полотнам. Первый следовал Нордеос, и только потом Эстикос, Овестикос и Судос. Тхакорр внимательно наблюдал за происходящим из-под герба Морского Льва. Вперед к атлантам вышел действующий правитель Страны тысячи холмов. – Перед вами Третий сын Атлантиды, действующий правитель сего Государства, могучий государь и праведный хранитель моря – Тритос-Фильо! – громогласно представил Архиго́фос своего короля. Короля встретили овациями. Правитель поднял правую руку вверх и вновь сделалось тихо, будто и не было на арене тысячи зрителей. – Я благодарен всем и каждому за визит в Нордеос, Верхние Палаты и Церемониальную арену в этот знаменательный день. – начал свою речь Третий сын. – Сегодня эти четверо могучих воина Атлантиды, храбрейшие хранители Света начнут своё сражение за титул королевского охотника. Им предстоит в течение месяца найти священное животное и предать его самосуду. И тот, кто сделает это первым – получит столь почётное звание. Ну а мы же будем веселиться, пить и ждать результатов от наших участников. Удачи вам, сыны моря, да хранят вас Творцы. Да будет так! – король закончил свои пламенные слова и вернулся к Мудрейшим. – Турнир объявляется открытым! Отсчёт пошёл! – Гордо заявил Месофо́сос. – Мёртвый храбрым не бывает… – тихо прошептал Хифатос. Испытание началось, и участники выплыли за пределы арены на все четыре стороны Света в поисках священного животного – Сантоха́риас. Весь остальной народ, что находился в Нордеосе, принялся отмечать столь редкое событие. Первые десять дней прошли безрезультатно: никто из атлантов даже не видел акулу. Хифатос прочесал весь Судовестикос** , исследовал все пещеры и руины, но ничего так и не обнаружил. Единственный вывод, который он сделал – Сантоха́риас тут ещё не появлялся. Скуало повезло чуть больше, он, как считал, напал на след животного, но не мог нагнать его ввиду своей утомленности. В эти моменты он думал только о двух вещах: про акулу и почему именно у него проявилась усталость. Сам Кархариас уже держался центра Атлантиды, где-то правее Лика Аришема – гигантской головы скульптуры старшего Брата, которая уже многие тысячелетия была разрушена. Тхакорр и Иуа’тон, как и договаривались ранее, действовали в команде, они тоже пока не выследили хищника, но не отчаивались, ведь впереди ещё было двадцать дней, а если их не вызвали досрочно на арену, то Хифатос и Скуало тоже не располагали акулой. Иллегитмос и Четвёртый сын заплыли в пещеру где-то на Юге, чтобы перевести дух. – Каково это, не чувствовать запахов? – поинтересовался Иуа’тон. – А каково это, дышать, словно ты посылаешь сигнал о бедствии на поверхность? – подколол его Тхакорр. – Иди ты, умник. – Иуа’тон улыбнулся. – я и не жалуюсь. – У меня чуть сложнее, я думал, что могу положиться на свой нюх. Ну, знаешь, чтобы найти хищника, нужно им стать. А тут вот какое западло. Неприятно, однако. – отозвался наконец Тхакорр. – Ну ничего, сейчас дух переведу и можем дальше выслеживать её. Только вот куда сейчас лучше направиться… Иуа’тон замолк, он начал обдумывать варианты, какие только приходили ему в голову. – Можем направиться в Желоб Творца, и если там ничего, то поплывём к тому храму, где мы были почти полтора месяца назад. Я узнал его название – это храм Атланта. – предложил свою версию Иллегитмос. – Так мы и поступим, хорошо. – согласился с ним его брат по оружию. – Хорошо… – повторил Тхакорр и улыбнулся. Минуло еще десять дней испытания. Сантоха́риас уже был обнаружен. Его первым обнаружил Скуало Кархариас в окрестностях Нордестикоса*** ; всё же навыки разведения акул ему пригодились, но атлант спугнул её, слишком близко подобравшись, хищник вовремя заметил охотника и поспешно удалился. Но всё было тщетно: рано или поздно его словят. Вот уже Хифатос, который взял след, намеревался отбить у Скуало свою добычу. Два атланта вовремя не заметили друг друга в морской пучине, среди грязной пены, и столкнулись. – Без обид, брат, но я слишком долго её выслеживал. – пытаясь отдышаться, мысленно проговорил Кархариас. У атлантов была ещё одна способность. Во время нахождения в воде они могли передавать свои мысли другим собратьям, это заметно упрощало их диалог под толщей морской пучины. – На что мне обижаться, когда трофей будет моим? – парировал Хифатос и вновь поплыл за акулой. – Упрямый, однако, но ничего, это поправимо. – подметил Скуало, и тоже отправился вслед за Покорителем, несмотря на то, что ещё толком не передохнул после длительной погони за целью. Тем временем Иуа’тон и Тхакорр кружили поблизости коридоров между Западом и Севером, и пытались учуять акулу, которую уже видели пару дней назад – она пронеслась мимо них, да так быстро, что они не сразу среагировали. Теперь же они пытались воссоздать картину и искали любые зацепки. Но вдруг Тхакорр замедлился и прислушался к морским волнам. – Что-то обнаружил? – поинтересовался Иуа’тон. – Я ощущаю колебания в структуре воды, будто что-то приближается к нам. И амплитуда этих колебаний возрастает с каждой секундой... – Тхакорр пытался обдумать, что сказал сам, он достал свой кинжал. – Значит, акула где-то рядом? А насколько ряд… – не успел договорить Иуа’тон, как Сантоха́риас внезапно и стремительно показался в паре метров от атлантов. – БЕРЕГИСЬ! – Тхакорр смог среагировать быстрее, чем акула достигла Четвёртого сына. Он буквально вытолкнул Иуа’тона из открытой пасти твари, и Сантоха́риас прорезал воду, набирая челюстью воду. Почему-то теперь акула начала свою охоту на участников турнира. Но этот вопрос был скорее риторическим, и никто на самом деле не хотел знать на него ответ. Добыча длиной в 10 локтей и массой около полутора кантара" уже направлялась к Храму Атланта, за ней следовали Хифатос и Кархариас, а значит нельзя терять ни минуты. – Ты спас меня. Спасибо, правда. – искренне поблагодарил Тхакорра Иуа’тон. Тхакорр улыбнулся, кивнул и показал жестом, что надо следовать за акулой. Так братья по оружию и поступили, они устремились в погоню за своим трофеем. Но, по всей видимости, Сантоха́риас и не думал сдаваться. Тогда Кархариас решил пойти в наступление и со всей мощью, что он вложил в своё тело, толкнул хищника под правый бок, да с такой силой, что акула развернула своё туловище и огромный хвост ударил Хифатоса по лицу. Покоритель от такого удара на мгновение растерялся, но, когда пришёл в себя, вновь вмешался в схватку. Тхакорр, приближаясь к этой водной баталии, плыл прямо к морде Сантоха́риаса с кинжалом в руке и был готов нанести решающий удар, как акула вырвалась из захвата Хифатоса и Скуало и отбросила Иллегитмоса ближе к колоннам Храма. Иуа’тон уже следовал за хищником, как она двинула на Тхакорра и в последний момент Четвертый сын смог скорректировать курс акулы таким образом, что она вновь ударила своим хвостом по атлантам с силой, что Властитель Вод и «бастард» вдвоём угодили в стену Храма, где находилось отверстие в помещение. Атланты пробили своими телами ещё большую дыру в потайной храм и не сразу пришли в себя, настолько крепок был толчок. Этим искусным ходом воспользовался Хифатос, и с изумительной ловкостью вынул клинок из акульего зуба; он витал под Сантоха́риасом, как великий танцор, и, словно воплощение невидимой силы, вонзил кинжал в изысканный лабиринт брюшной аорты. Акула, пронзенная болезненным шепотом стала, испустила истошный крик, наполнивший водные глубины тревожным визгом. Однако Покоритель, словно безжалостный художник, не собирался останавливаться: с легкостью он обратил хищника спинным плавником ко дну, кинжал же взлетел над водами, оставив за собой красный след, повредив по пути сердце, печень, воротную вену и кишечник, дойдя, наконец, до брюшного плавника, последний аккорд в симфонии смерти прозвучал. Сантоха́риас был мёртв. Увидев эту страшную картину казни, глаза Кархариаса наполнились горечью и взглядом сожаления. Если бы он не находился в воде, то обязательно бы заплакал. Он знал, что для победы нужно убить священное животное, но он не знал, был ли готов к этому. И как же был рад Скуало, что не совершил подобного кровопролития. Последним штрихом, для того, чтобы доказать убийство Сантоха́риаса, нужно вырезать сердце жертвы. Хифатос раскрыл брюхо акулы, будто книгу – вода настолько смешалась с кровью, что было трудно что-либо разглядеть, но тем не менее, сердце акулы, заключенное в морскую грудную перегородку, словно жемчужина в раковине, явилось последним свидетельством триумфа. Так Хифатос, сын Катактитеса, смог победить в турнире и стал королевским охотником. На это ушло 20 полных дней. – Ты был достойным соперником, Скуало, правда. Это честь для меня, соревноваться с тобой, спасибо. Поблагодари от меня и Иуа’тона с Тхакорром. – Хифатос был по обыкновению вежлив. – Увидимся в Атлантиди’с, поздравляю. – Кархариас взглядом проводил победителя. В разрушенном помещении, среди обломков, медленно приходили в себя Иуа’тон и Тхакорр. У Четвертого сына все мельтешило в глазах, он старался сосредоточиться на одном объекте и вдруг ему померещилось целых три Кархариаса. Иуа’тон шлёпнул себя по щеке и три атланта перед ним слились в одного. – Хифатос одержал победу, он убил Сантоха́риаса и вырезал сердце. Мне жаль, что у вас не вышло, но тем не менее, соперничество было увлекательным. – с ноткой сожаления произнёс Скуало. – Я был в дактиле до триумфа, оставалось вот столечко и … А, ладно, забыли, эта акула и так потрепала много моих нервов. Раз она мертва, значит мучениям конец. – вслух рассуждал Тхакорр. – Я плыву в столицу, вас ждать? – поинтересовался хранитель Овестикоса. – Не нужно, спасибо, Кархариас. Мы еще не пришли в себя, побудем пока тут. – вклинился в диалог Иуа’тон. Скуало кивнул, после чего развернулся и нырнул в воду. Иуа’тон же присел на камень и взялся за голову. Тхакорр в свою очередь проверял, как у него обстоят дела с координацией. – Да, знатно нас с тобой потрепали. Тут даже в следующей стене сделалась брешь. Еще и не одолели эту акулу, немного обидно, признаю. – выпалил огорченный Тхакорр. Иуа’тон пропустил слова Тхакорра про акулу и поглядел на огромную стену перед ним; наверняка материалом послужил коралловый камень, который отполировали сплавом титана и золота, но там действительно красовалась пробоина. – В прошлый раз этого разлома тут не было? – подметил Иуа’тон. – там ещё одно помещение, я вижу колонны и статую Атланта, если мне это не мерещится. Тхакорр не удостоил своего компаньона ответом, а лишь помог ему встать на ноги, и они оба забрались в дыру, которая вела в центральное помещение Храма. Новое помещение казалось очень громадным, потолки, вероятно под 25 локтей в высоту придавали гротескный вид всему залу. Здесь могла разместиться вся столица, подумал Иуа’тон. И правда, сооружение где-то 200 локтей в длину и 80 в ширину"" поражало своим видом. И почему ни Мудрейшие, ни Тритос-Фильо не заседают в данном месте? Почему никто не восстанавливает храм? Вновь одни вопросы. От них голова разболелась пуще прежнего. И пока Тхакорр любовался каменной статуей Атланта, Иуа’тон благодаря своему повышенному зрению смог разглядеть какую-то книгу, внешне напоминающую «Вечность». Только этот сборник был увесистее и объективно старше. Четвёртый сын взял в руки рукопись и сразу отметил, что она очень сырая, всё же условия Храма сказались на качестве материала. Но, стоило только открыть книгу, как на удивление, все её страницы были будто новые и легко читаемые – Первый сын, как только Атлантида была погребена под воду, разработал новый материал для книг, на основе всё того же металла вибраниума и водорослей, и благодаря ему, написанное внутри не сырело и не старело от слова совсем. Тхакорр заметил Иуа’тона, листающего «Вечность». – Что ты там нашёл? Новую книжку к себе в коллекцию? – Мне кажется, я нашёл третье издание «Вечности», но тут события разнятся от того, что мы читали в Нордеосе. – Например? – полюбопытствовал Тхакорр. – Ну вот, к слову, страница семьдесят восьмая, некий Алифьо, я так понимаю, создатель этой версии, пишет, что на него готовится покушение его братом Тритосом-Фильо, и поэтому он решил спрятать это издание здесь, до тех пор, пока его не обнаружат нужные. Ничего не понимаю. – проговорил Иуа’тон. – Что за Алифьо? У нашего государя есть брат? – все больше недоумевал Тхакорр. Иуа’тон решил открыть книгу с самого начала, чтобы понять хоть что-нибудь. – «Вечность. Часть третья. Восхождение Тритоса-Фильо на престол и его последующее правление. Оригинальное дополненное издание. Историограф Алифьо. 1466 год.», год моего рождения – подметил Иуа’тон. – «Всё это было ложью, с самого начала. Изначально я закрывал глаза на все выходки своего брата-короля, но он не оставил мне выбора. Атлантида должна знать, в каком положении находится сейчас. Начиная с правления Второго сына, Дефте́роса, Страна тысячи холмов медленно, но верно приходила в упадок. Королю так понравилось властвовать и разделять, что, когда пришло время естественной смены правителя, Дефте́рос отказался отдавать престол, и тогда мой брат, Тритос-Фильо, убил царя. Тело Второго сына предали священному животному, и вот Третий сын стал королём Государства. И, по прошествии времени я могу отметить, что в Тритосе проявляются всё такие же повадки, какие были и у Дефте́роса. Власть теперь передаётся путём крови и стали, а правящие потчуют народ байками о том, что Атлантида — это рай для избранных, что сильнее нас никого не сыщешь, но как же они заблуждаются, думая, что жители этой страны столь же глупы, как и их короли. О, Атлант, знал бы ты, на кого оставил своё королевство. Ныне Атлантида — это не прекрасное место, а лишь битва за власть, битва за титул, битва за статус. Справедливости ради, после отнятия трона у Дефте́роса, в самом начале своего пути мой брат старался править достойно. Он решал проблемы народа, облагораживал страну, но и его власть развратила, помутнила его рассудок. Всё чаще он стал плавать в Эстикос, дабы предаться плотским утехам, и всё сходило ему с рук, девушки не беременели. Никто кроме одной. В 1464 году, Тритос-Фильо в очередной раз уплыл развлекаться в Восточные течения, оставив управление страной на Архиго́фоса и меня. К тому времени я познакомился с прекрасной Софоте́ри, и мы планируем прожить вместе ещё не один век. Но, как только король вернулся, стало ясно, что что-то пошло не по плану. Однако, сам Третий сын не говорил ни слова. Ровно до того момента, пока мы все не узнали. Спустя год и шесть месяцев в Верхние Палаты приходит женщина с детёнышем на руках, утверждая, что мой брат, король Атлантиды, является отцом этого мальца по имени Тхакорр. Она привела весомые аргументы, описала тот день в самых ярких подробностях, что не было сомнений, что перед нами – сын Тритоса-Фильо. Но проблема в том, что сын родился вне брака, от распутной женщины, что опасно для государя. Сам её приход уже пошатнул репутацию Третьего сына, и он поступил следующим образом: он не признал своего сына, хоть и не сомневался в подлинности слов женщины, Тритос позволил оставить Тхакорра на попечение Мудрейшим, ведь детоубийство являлось страшным грехом; саму мать он изгнал из Атлантиды, и да смилуются над ней Творцы, ведь в одиночку ей не выжить вне пределов страны. О будущем наследстве для Тхакорра не могло идти и речи: если кто узнает о том, что у короля имеется бастард – можно позабыть про своё счастливое правление. И вот что предложил мне брат-король: он знал, что моя Софоте́ри уже беременна дитём, и знал, что это будет мальчик. Он нарёк моего будущего первенца Четвёртым сыном. Без сомнений, это великая честь для меня, но мне до невозможного жаль младенца Тхакорра, и поэтому это стало последней каплей моего терпения. Я надеюсь, что вы, жители Атлантиды, прочтете это издание и поймете, что в моих словах нет ни единого вранья. Историограф Атлантиды – Алифьо. *печать золотого кракена*» Обновленная информация: 1466 год, до рождения моего сына остался всего месяц, но я ощущаю нечто неладное, грядут опасные времена. Тритос-Фильо, когда получил издание «Вечности», был разгневан и приказал сжечь все копии, чтобы они не дошли до жителей, а те немногие, которые успели прочесть, должны быть убиты. Посему я прячу свой единственный оригинал в этом храме. Мой брат никогда его не любил, и поэтому оставил разлагаться на морском дне. Если вы это читаете, то вероятно я мёртв. Брат убил брата, и, закончить это издание хотелось бы следующими словами:С умирающими мы вместе умираем, и вместе рождаемся с уже мёртвыми. Да будет так. Конец исповеди Алифьо, историографа Атлантиды.»
В храме повисло необычайное напряжение, словно туманное затмение, заполняющее священное пространство волнением и предчувствием неведомого. Иуа’тон, встревоженный, не мог оторвать взгляда от слов. Тхакорр забрал у атланта книжку и начал перелистывать её сам. – Этого быть не может! Это наверняка какой-то развод от наших предков! – не мог поверить в написанное Тхакорр. – Да нет, тут стоит печать золотого Кракена. Это отличительная черта подписи и сертификации документов в столице. Подделать герб ещё никому не удавалось… - сказал Иуа’тон, находясь в прострации. Четвёртый сын осел на холодный мраморный пол, вновь взял в дрожащие руки книгу и прочёл содержимое вновь. Те же слова, те же буквы. Тот же смысл. Иуа’тон не мог поверить своим глазам. Наконец, завеса тайны его отца спала. Это не генерал гвардии, не десница короля и даже не сам король. В этот момент Властитель Вод впитывал в себя все сразу, словно шторм эмоций, не зная, куда деть свою боль. Разгневаться на Творцов, навеки покинуть Атлантиду или, быть может, отомстить Тритосу-Фильо — эти мысли взрывали его сознание, как грозовые молнии взрываются во мраке ночи, ведь если то, что написано в «Вечности» правда, то Страна тысячи холмов давным-давно спеклась. Но одна вещь поразила его больше всего – Тхакорр действительно бастард. И он действительно может заявить все права на престол Государства. Иуа’тон встретил взгляд Тхакорра, и в том взгляде словно было записано будущее, холодное и безжалостное. Четвёртый сын чувствовал, что в танце судеб, который они вели вместе уже четверть века, наступает момент, когда каждый шаг станет решающим. В глазах бастарда отражалась тень скорого события – убийство собственного отца и короля Атлантиды. – Я… Я поверить в это не могу… __________________________ * Келифья – валюта в Атлантиде. ** Прим. Юго-запад *** Прим. Северо-восток " Кантар – единица измерения массы в Атлантиде. 1 кантар = 139 кг. 1,5 кантара = 208,5 кг. "" 10 м в высоту, 80 м в длину и 32 м в ширину