Момент запечатленной ревности

— Баршак, что ты из себя корчишь, пока де Ла Феры целуются? Точно очнувшись от наваждения, Паша Баршак слабо ойкнул и тотчас же попытался оправдаться перед режиссером: — Извините, это у меня голова болит просто… Его виноватая реплика, однако, прозвучала поспешно и до того неестественно, что никого, собственно, не обманула. — Просто наш дорогой Арамис немного ревнует, правда? — предположила тогда Екатерина, отправляя из-под рыжего завитого локона Паше кокетливый взгляд. Весь вчерашний перерыв они двое провели в разговорах с примесью лёгкого флирта, так что Вилковой не казалось невероятным, что, увлекшись, она могла слегка и перестараться с игривостью… Впрочем, ее замечание было отпущено невсерьез, и все это понимали. Паша не стал с ней спорить и только слабо улыбнулся, ярко краснея в щеках. — Да, что я целую Миледи, а не его, — ответил за Пашу Юра, вызвав своим преувеличенно самоуверенным тоном всеобщий смех. На обиженно-пристыженное выражение д’Эрбле он не стал обращать внимания и просто вернулся в кадр, нехарактерно для себя,даже вне фокуса объектива камеры, приобнимая любовный интерес своего персонажа за талию… Из-за Пашиного непрофессионализма сцену пришлось переснимать заново. На этот раз провинившийся, насупившись, смотрел мимо происходящего в пространство, стараясь не заострять на де Ла Ферах внимания. Получалось это плохо — как и плохо вписывался в сцену прощавщихся супругов яркий румянец Арамиса, поэтому на финальном монтаже эти кадры нещадно порезали. Совершенно они, однако, не сгинули: пообещав оператору не распространять материал, Юра Чурсин сохранил видео на карте памяти телефона, чтобы в одиночестве и без помех в особенно ощущавшейся в эти минуты пустоте своего тесного во все прочие моменты трейлера с тихим замиранием сердца всматриваться в выражение лица Арамиса, в тоске отводившего взгляд своих печально-прекрасных карих глаз от целующихся для камеры Атоса Юры Чурсина и Миледи Кати Вилковой.