***
Ирука преподавал в академии всего два дня, когда понял, что с маленьким светловолосым Узумаки что-то не так. Не в плане «демонический ребёнок» и даже не «буйный нарушитель спокойствия», хотя Ирука слышал достаточно слухов, которые позволяют предположить, что оба варианта правдивы. И он, возможно, поверил бы этим слухам, если бы не увидел мальчика своими глазами: ему едва исполнилось пять лет, постоянно в плохо сидящей одежде и с вечной грязью под ногтями, волосы нечесаны и неровно подстрижены, и он не приносит бэнто на обед. Но что действительно бросалось в глаза, так это то, что никто не отводит его в академию, и никто не забирает его. Один раз… Ну можно было бы отмахнуться как от случайности, но два дня подряд? Сирота он или нет, но это кажется… неправильным. В любом случае, Ирука уже давно научился доверять своей интуиции. Поэтому, когда на второй день никто не пришёл за мальчиком и Наруто пошёл домой, ведя себя как человек, привыкший делать всё самостоятельно, Ирука последовал за ним. На окраины квартала красных фонарей. В дерьмовую, полуразваливающуюся квартиру. В которой живёт мальчик. Один. Примерно так Ирука и оказался перед Советом Старейшин, Хокаге и главами кланов, пылающий яростью, пока старейшины всё продолжали бесполезно заворачивать бесконечные бюрократические круги. — Я уверен, что всё и так в порядке. Мальчику не причинили никакого вреда, и охранники АНБУ исправно выполняют свою работу, не так ли? — Пятилетний ребенок не может жить один, — возразил Ирука, кажется, уже в сотый раз. — И суть этого вопроса не изменилась с момента его появления, — сказала Кохару. — Джинчуурики не может находится под опекой любого из кланов; дисбаланс сил слишком велик. — Наруто, — подчеркнул Ирука, — ребёнок. Ребёнок, отчаянно нуждающийся в заботе и внимании. Сандайме вздохнул. — Возможно, если Джирайя… — Если бы Джирайя был заинтересован в воспитании мальчика, он бы уже давно был здесь. — Данзо усмехнулся. — Очевидно, что ситуация джинчуурики неприемлема. Я всегда считал, что оружие должно быть под моим руководством… — Нет. Ирука дёрнулся от одного единственного слова, которое едва ли не прорычали, и от холода в комнате, который явно указывал на плохо сдерживаемое намерение убить. Мужчина до этого незаметно стоял, прислонившись к стене позади Сандайме, но теперь его присутствие в комнате было невозможно не почувствовать. Хатаке Какаши сделал шаг в сторону Данзо, угроза была очевидна в его позе, даже если у него нет оружия в руке. Печально известному Копирующему Ниндзя оно и не понадобится. Хокаге ещё раз глубоко вздохнул, пальцы дернулись в жесте, который, как знал Ирука, означал, что он отчаянно желает достать свою трубку и закурить. — Я считаю, что необходим перерыв. Через час мы снова соберемся. Ирука стиснул зубы, но всё равно вышел из комнаты. Он мог понять точку зрения Хокаге — правда, они не придут ни к какому решению относительно жизненной ситуации Наруто — но это не значит, что ему это должно нравиться. Он ударился головой о стену. Может быть, немного рамэна… — Умино-сенсей. Ирука отшатнулся от голоса, который оказался слишком близко, чтобы оставаться спокойным, и, только придя в себя, увидел Хатаке. — Хатаке-сан. — Ирука настороженно смотрел на высокого мужчину. Они плохо знали друг друга — Ирука был знаком с Хатаке только из-за репутации мужчины, плюс несколько неприятных встреч у Стола Назначения Миссий из-за худшего почерка, который он когда-либо видел в своей жизни — и он не мог себе представить, по какой причине Хатаке захотел бы подойти к нему сейчас. — Твоя забота о джинчурики делает честь твоей верности деревне… Позже Ирука будет удивляться тому, что удар вообще попал в цель, и задаваться вопросом, действительно ли он застал ниндзя ранга джонина врасплох или Хатаке позволил Ируке ударить его прямо в челюсть. Позже Ирука будет удивляться тому факту, что он каким-то чудом всё ещё жив. Однако в данный момент Ирука мог лишь заметить легкую боль в руке, и то, как джонин потирал челюсть, а его единственный видимый глаз сузился и явно оценивал его. — У Наруто есть имя, — огрызнулся Ирука, уже будучи за пределами своего, казалось бы, бесконечного терпения. Забавно, как он мог проводить весь день с маленькими детьми, но одно-единственное заседание совета утомило его до изнеможения. — Используй его. — Хм. На долгую секунду Ирука подумал, что он вот-вот умрет. А затем видимый глаз Хатаке дружелюбно сморщился, показывая что-то вроде улыбки. — Ты подойдёшь, — сказал Хатаке. Ирука постоял какое-то время, его мозг просто не в состоянии обработать слова. — Я что? Для чего? — У меня есть к тебе предложение. Альянс. — Альянс, — тупо повторил Ирука. — Хм, — затем Хатаке повернулся и пошёл к выходу из башни, остановившись только тогда, когда понял, что Ируки рядом с ним нет. Он повернул голову через плечо настолько, чтобы взглянуть на Ируку одним серым глазом. — Маа, ты не идёшь?***
Ирука смотрел, как его седовласый спутник каким-то образом умудрялся есть, не снимая маску. — Чего ты хочешь, Хатаке-сан? — Ты не получишь опеку над Наруто. — Я… — рука Ируки сжала одноразовые палочки для еды. Хатаке продолжил тем же раздражающе вежливым голосом. — Хокаге поддержал бы тебя, но старейшины никогда не согласятся. У тебя нет денег, чтобы содержать ребёнка в принципе, и ты недостаточно силен, чтобы защитить конкретно этого ребёнка. Ируке хотелось возразить. Большую часть его жизни его недооценивали — отчасти потому, что ему потребовалось так много времени, чтобы стать чуунином, отчасти потому, что он был доволен своей работой в академии и у Стола Назначения Миссий, в то время как другие искали славы на поле боя — и ему немного поплохело. Сколько раз ему ещё придётся доказывать, что он не бесполезен? Но он подавил вспышку гнева, потому что, по крайней мере, в этом случае Хатаке прав. У Наруто были опасные враги, и у Ируки не было шансов одолеть их в одиночку. — Полагаю, ты прав, — сказал он, и вдруг внимание Хатаке полностью сосредоточилось на нем. — Любой, кто подает прошение об опеке над Наруто, должен быть безупречен. — Удачи, просто удачи, — Ирука фыркнул. — Или два человека должны хорошо дополнять друг друга, компенсируя все недостатки, — Хатаке склонил голову набок. «У меня есть к тебе предложение», — сказал Хатаке, и Ирука мог только наблюдать, как все детали встают на свои места. Ируке не хватает средств и грубой силы, но большую часть времени он оставался в деревне, был особенно хорош в обращении с детьми и пользовался поддержкой Хокаге. Какаши не может предложить себя в качестве опекуна Наруто — и почему он вообще хочет этого, Ирука ни в малейшей степени не понимает — потому что он часто ходит на миссии и, по слухам, эмоционально нестабилен, но он также последний Хатаке, а это значит, что у него есть то, чего нет у Ируки. — Ты же не серьёзно, — сказал Ирука, но даже когда слова сорвались с его губ, он понял, что Какаши ещё как серьёзно. Точно так же он знал и свой ответ. Он знал Наруто менее 72 часов, но один взгляд на унылую, пустую квартиру мальчика, на жалкое содержимое его холодильника, на презрение, а иногда и откровенную ненависть, с которой жители деревни относились к нему, и Ирука понял, что он не сможет оставить мальчика одного. Неважно, что запечатано внутри Наруто. И Ирука слишком ясно помнил, с какой яростью Какаши пресек попытку Данзо забрать Наруто себе. Там явно происходило что-то, вот что Ируке при других обстоятельствах не хотелось бы влезать. Что бы случилось с Наруто, если бы Ирука доверил заботу о мальчике старейшинам? Ну, достаточно посмотреть на то, что уже произошло. Хокаге-сама должен был позаботиться о нём, но вместо этого Наруто остался без присмотра. — Что нам нужно сделать? — спросил Ирука мгновением позже и наслаждался краткой вспышкой удивления, мелькнувшей на открытой части лица джонина. Затем Какаши наклонился к Ируке и сказал тихим голосом: — О, сэнсэй, я надеялся, что ты задашь этот вопрос.***
Одним собранием совета, вызывающим новую порцию головной боли, улыбкой Сандайме с блестящими глазами, поспешной церемонией бракосочетания с участием угрожающей всем и вся Анко и обрадованного Гая позже, и Ирука стал замужним мужчиной с приемным ребенком. Наруто посмотрел на своих новых и, по сути, первых, опекунов — что вообще-то душераздирающе — большими, полными слёз, голубыми глазами и спросил: — Вы уверены, что хотите меня? Он выглядел так, будто ожидал, что ответом будет твердое «нет», будто думал, что Ирука сейчас скажет, что это какая-то жестокая шутка, и Наруто придётся вернуться в свою дерьмовую квартиру. Будто обещание семьи не может быть реальным. «Довольно нетрадиционная семья, но всё же семья», — подумал Ирука, покосившись на Какаши. Но мужчина казался достаточно серьёзным в своем стремлении хорошо воспитать Наруто, и ни у кого из них не было обычных ожиданий от своего брака. Они научатся терпеть друг друга. Ирука присел, чтобы смотреть прямо в глаза Наруто. — Даже очень. Наруто пожевал нижнюю губу. — Не думаю, что мы все поместимся в моей квартире. Учитывая, что дерьмовую квартиру Наруто едва ли можно назвать пригодным для жизни местом, это справедливо. — У нас будет новый дом, — заверил его Ирука. Судя по всему, Гай вызвался найти идеальный дом, пока Ирука и Какаши завершали оформление документов, и хотя Какаши очень четко установил, что их новый дом должен находиться рядом с академией, иметь три спальни и двор, Ирука не мог не испытывать некоторых сомнений относительно того, какой дом им достанется. Гай был… кхм… полон энтузиазма. — Я слышал, что иногда семьи идут в школу вместе. И читают сказки на ночь. И… и обнимаются. — в глазах маленького мальчика было что-то вроде надежды, но он так осторожен и нерешителен. Сердце Ируки болело за него. Всего пять лет, и все же он уже явно знает, что его жизнь отличается от остальных, что у него нет того, что другие дети считают само собой разумеющимся. Хуже того, тот факт, что охранники Наруто из АНБУ точно знают об этом, а это значит, что и Хокаге точно знает обо всём, и всё же он ничего не сделал. Ирука пока что похоронил свой гнев и вместо этого крепко обнял Наруто, на что мальчик лишь прижался ближе, изо всех сил цепляясь за него. — Всё будет, — пообещал он.