Последний год в школе

Химия была любимым предметом Шарля, поэтому он заходил в класс в приподнятом настроении. Учитель химии, мистер Феттель, по традиции опоздал на несколько минут, а на его белом халате были следы не то от экспериментов в лаборатории, не то от кофе. О существовании таких вещей как бритва и расческа, Себастьян Феттель вспоминал в редкие дни, и сегодня точно был не один из них. — Тема нашего урока «щелочные металлы», — мистер Феттель увлекся рассказом, писал на доске различные формулы, активно комментируя их примерами из жизни. Шарль с трудом за ним поспевал, и к своему неудовольствию, испортил конспект неаккуратным почерком и помарками. Пусть он и не узнал ничего нового из рассказа мистера Феттеля, но химия была единственным предметом, по которому у Шарля был отдельный конспект. Знания по остальным дисциплинам находились в одной большой тетради, или, если Шарль забывал ее дома, то ютились на листочках, которые зачастую терялись. Само собой, это влияло на успеваемость. Каждую неделю Шарль обещал себе изменить эту ситуацию, но последний раз у него получилось закончить год без минимальных баллов года три назад, а стать отличником еще в начальной школе. Потом подводили то заваленная контрольная по обществознанию, то дурацкие арифметические ошибки в домашнем задании по математике, то история первым уроком после вечеринки у Лэнса. — На этом теоретическая часть закончена, и перейдем к опыту, в котором увидим взаимодействие щелочного металла с водой. Форма отчёта стандартная, не забывайте про развернутый вывод, — мистер Феттель известил учеников о том, что пора перейти от теории к практике. В этом был весь Себастьян, если его коллега Кимми Райконнен, который преподавал физику не считал нужным тратить время на опыты по причине старости лабораторных установок и отсутствии интереса со стороны учеников, то мистер Феттель считал, что изучение химии без опытов бесполезно. И, Шарль был с ним согласен, всегда с энтузиазмом ожидая увидеть как то, что написано на бумаге выглядит в реальной жизни. Шарль был готов направится к их с Пьером привычному столу, около шкафа с пробирками и реактивами, но мистер Феттель жестом призвал не покидать мест. Кажется, он что-то задумал, а не все идеи Себастьяна Феттеля были хорошими. — Прежде всего, в этом классе, мы изучаем химию, но нельзя забывать и о том, что каждое утро, приходя в школу, мы все становимся частью одной большой семьи, — начал Себастьян. — Началось, — Шарль услышал за спиной вздох Логана. Порой мистер Феттель брал на себя обязанности школьного психолога и заместителя директора по воспитательной работе, должности которых на данный момент пустовали, и сказать, что это было ужасно, означало не сказать ничего. Мистер Феттель вел себя с учениками всех классов как с малышами из начальной школы, не понимая очевидных вещей и это невероятно раздражало даже Шарля, что уж говорить об остальных. — Поэтому, для того, чтобы улучшить отношения в коллективе, сегодня вы будете работать не в тех командах, что обычно, а в случайно выбранных, чтобы сделать связи внутри вашего класса плотнее, и чтобы вы не ограничивали общение только своей компанией. Чтобы исключить любой фактор, кроме случайного, я попрошу всех записать напротив своих имени и фамилии любой номер от единицы до девяносто девяти, а потом с помощью рандомайзера мы определим команды на сегодня. — Мистер Феттель сиял от радости и пустил по рядам листок, в котором нужно было написать номер. Шарль хотел было вписать в окошко напротив своей фамилии номер «семь», но он, к сожалению, уже был занят, поэтому Шарль написал «шестнадцать», руководствуясь тем, что эти цифры дают в сумме семерку и у него день рождения как раз шестнадцатого. — Я, конечно, же беру первый, — самодовольный голос Макса вызвал у Шарля желание обернуться, но он его сдержал. — Тогда, я второй, — с азартом отозвался Логан. — Какие же вы придурки, — заметил Эсти, и Шарль был с ним согласен. — Ну что же, сейчас вы, наконец узнаете с кем будете работать, — мистер Феттель открыл программу на ноутбуке и называл номера. — Номер шестнадцать и… — Шарль замер, прислушиваясь. — Номер один. Нецензурные слова слетели с губ и Шарля, и Макса одновременно. — Ты вроде любишь этой фигней заниматься, так что не буду мешать, — Макс пожал плечами, смотря на реагенты и пробирки на столе. Макса не особо интересовали школьные предметы, он был сосредоточен на спорте, но тем не менее каким-то образом, умудрялся иметь среднюю успеваемость. Чуть выше, чем у Шарля, но учитывая, что Макс почти все свободное время посвящал тренировкам, а Шарль комиксам, компьютерным играм и чтению фантастики и фэнтези, сравнение точно было не в пользу последнего. — Это интересно, — Шарль поправил очки в крупной оправе из-за которых часто становился объектом шуток со стороны Макса и его приятелей, но без них рисковал в кого-нибудь врезаться, а линзы вызывали раздражение глаз. — Да что ты говоришь, — Макс с сомнением посмотрел на Шарля. Шарль прикусил кончик языка, когда подумал о том, что Максу очень к лицу белый халат, а направление последующих мыслей вовсе заставило кровь прилить к щекам. Шарль надеялся, что щеками всё и ограничится и поспешил начать опыт. Вспоминая инструкции мистера Феттеля, Шарль достал натрий и устроил его на листе бумаги, а затем отрезал кусочек, раза в три больше, чем советовал учитель. Шарль представлял, что должно произойти в результате реакции и хотел впечатлить Макса. Шарль знал, что этот опыт должен быть очень зрелищным. — Ты режешь металл ножом? — спросил Макс, наблюдая за действиями Шарля. — Из чего этот нож? — Нож обычный, натрий — мягкий металл и поэтому легко режется, — пояснил Шарль, он хотел заинтересовать Макса, но заметив его выражение лица, понял, что он настроен скептически. — А зачем миска? — поинтересовался Макс, явно скучая. — Это не миска, а чашка Петри, — поправил его Шарль. — Сейчас мы нальем туда воды и положим кусок металла. — И будем ждать пока он заржавеет? — Макс поморщился, его происходящее не вдохновляло. — Нет, сейчас увидишь, — упрямо возразил Шарль. Затем он налил воды в чашку Петри, взял пинцетом натрий, и после того как обтер его от керосина опустил в воду. — Да ладно, что это? — Макс был явно заинтригован тем, как кусочек натрия двигался в воде и от нее поднимался пар. — Это образуется гидроксид натрия и выделяется водород, — охотно ответил Шарль, наблюдая за реакцией. — Как может гореть вода? — Макс был определенно под впечатлением. Шарль был уже готов ему объяснить и, быть может, показать, что он не скучный ботаник, а интересный человек, и плевать, что подумают Пьер и Ландо. Но огненная вспышка и искры до потолка перечеркнули все планы Шарля. — Твою мать, ты нас спалить решил, что ли? — Макс в последний момент отшатнулся от лабораторного стола, и все могло бы закончиться испугом, но он врезался спиной в шкаф с реагентами. Фигура капитана команды по регби оказалась крепче допотопного шкафа. Шарль понимал, что ничего не может сделать и лишь наблюдал за тем, как им с Максом под ноги падают емкости с реагентами, разбиваясь. Когда подбежал мистер Феттель, то воздух уже наполнили едкие пары аммиака, а на полу что-то бурно реагировало и пенилось. — Вы в порядке? — Себастьян был напуган. — Да, но мои новые кроссовки нет, — Макс скривился, наблюдая как на белоснежной коже и логотипе известного бренда расцветают темно-фиолетовые пятна. — Что за фигня? — Перманганат калия, судя по цвету, — Шарль не был до конца уверен, но не припоминал иных соединений с подобным оттенком. — У тебя правда не все дома, или ты прикалываешься? — Макс развел руками. — Спокойнее, ничего страшного не случилось, — мистер Феттель прикрывал лицо рукой, морщась от отвратительного запаха. Шарль кивнул, не в силах открыть, рот, чувствуя, как его начинает подташнивать. Он уже начинал сомневаться, что свяжет свою жизнь с химией и после такого фиаско, и после такого амбре. — Что тут, мать твою, происходит? — хриплый голос уборщика, Гюнтера Штайнера, заставил обернуться. — Вонь на весь коридор, что опять учудила эта куча дрочил?! — Тише, Гюнтер, не надо так выражаться при детях, — укорил Себ своего коллегу. — Какие они дети, ты на них посмотри, в мое время уже на заводе бы пахали, а не пакостили, — Штайнер размахивал шваброй, с которой на всех летели капли грязной воды. — Что тут происходит? — одновременно спросили учитель информатики, Карлос Сайнс, который проходил практику, и учитель экономики, Ханна Шмитц, которая работала первый год после окончания университета. — Все в порядке, никто не пострадал, просто небольшое недоразумение, — поспешил успокоить коллег мистер Феттель. Первым смеси жутких запахов не выдержал Ландо, а вернее его желудок, заставив склониться над раковиной. Карлос сразу же кинулся к нему, доставая из кармана белоснежный носовой платок. Шарль невольно подумал, что даже немного завидует Ландо, которому, кажется, светил роман с предметом его интереса. — Все в порядке? А кто будет всё это убирать? Бритни мне не доплачивает за бедствия, которые устроили эти монстры! — Гюнтер продолжал эмоционально размахивать шваброй. — Что случилось? — Шарль хорошо относился к директору и, обычно, был рад его видеть. Но, определенно не сейчас. Штайнер внезапно вспомнил, что ему необходимо помыть полы этажом ниже и ретировался, что было неудивительно после того, как он назвал мистера Росберга его неформальным прозвищем, которое тот терпеть не мог. — Неудачный опыт, — ответил Себастьян. — Это я виноват. — Безусловно, потому что не уделил должного внимания соблюдению техники безопасности учениками. А еще виноваты мистер Леклер и мистер Ферстаппен, которые проигнорировали рекомендации по проведению опыта. Жду вас троих у себя в кабинете через пять минут. Мисс Шмитц, мистер Сайнс, прошу вас организовать помощь пострадавшим ученикам, по необходимости сопроводить их в медпункт, а также отменить оставшиеся уроки на этом этаже, — добавил директор, прежде чем покинуть кабинет химии. Шарль боялся смотреть на Макса и на мистера Феттеля, потому как своими действиями подвел обоих. Теперь Макса ждало наказание, и очевидно, серьезное, потому что он просто оказался рядом, а у Себастьяна могут быть проблемы по работе. Шарль стал засматриваться на Макса в прошлом году, хотя, обращал на него внимание и раньше, но пропасть между ними не давала надежды на то, что они хотя бы смогут вновь начать дружить, как в детстве, не говоря о чем-то большем. Шарль и раньше не особо надеялся на то, что сможет когда-нибудь сблизиться с объектом своего интереса, а уж после такого фиаско можно было похоронить и тень той надежды, что порой его посещала. Шарль даже представить боялся, что о нем думает Макс, пока они шли к кабинету директора. Шарля впервые вызывал к себе директор, потому что он за период своего обучения не совершал ни настолько серьезных проступков, ни настолько значимых достижений, чтобы там оказаться. Поэтому Шарль не знал, чего ожидать, он не боялся Бритни, но в то же время и не мог знать, как тот ведет себя, когда злиться и какое наказание подготовил для них всех. Также Шарлю было обидно, что он из-за дурацкой идеи произвести впечатление на Макса подставил под удар мистера Феттеля. Тот был единственным учителем, который хвалил Шарля на уроках и выделял его из основной массы. И теперь выходило так, что Шарль подвел человека, который верил в него больше, чем сам Шарль верил в себя.