Последний год в школе

— Итак, у ряда классов были сорваны занятия, кабинет химии лишился реактивов и неизвестно, когда получится достать новые, помимо реактивов существенно пострадали запасы оборудования. В ближайшее время не получится проводить лабораторные работы, что скажется на качестве преподавания и усвоении материала. Вы понимаете, какой ущерб нанесли школе и ее ученикам? — Нико Росберг был явно опечален происходящим. Шарль невольно подумал, что директора больше волнует та сумма, которую придется потратить на восстановление кабинета химии, чем то, насколько хорошо ученики усвоят материал. Тем временем Нико продолжил, — нам нужно придумать, как минимизировать последствия от этого неприятного инцидента. — Мистер Росберг, я недостаточно хорошо проконтролировал выполнение инструкций и не хотел бы, чтобы ребята понесли суровое наказание за мою невнимательность, — Себастьян нервничал, опасаясь за судьбу своих учеников, больше, чем за себя самого. И в этом был весь Себастьян Феттель. Шарля подкупало это в учителе, и он сейчас чувствовал себя особенно гадко из-за того, что подвёл мистера Феттеля. Шарль сознательно сделал это, чтобы заинтересовать Макса хотя бы опытом, потому что насчет себя Шарль был сильно не уверен. Он в целом плохо понимал себя с тех пор, как начал смотреть на Макса Ферстаппена не как на грубого придурка, от которого стоит держаться подальше. Шарль знал, что это что-то нездоровое и надеялся, что симпатия и влечение к Максу пройдут. Каждое утро Шарль задавал себе вопрос, а чувствует ли что-то по отношению к Максу сейчас, и когда был один, то каждый раз отвечал «нет», но когда видел Макса в школе, то понимал, что занимается самообманом. Шарль понятия не имел, почему ему симпатичен человек, который постоянно его задевал, который сделал больно Пьеру, и не хороший сам по себе. Но глупые гормоны сами выбрали кем увлечься. — Мистер Феттель, я решу вопрос с той ответственностью, которая лежит на вас, а мистер Вольфф решит вопрос касательно этих двух молодых джентльменов, — протянул Нико, покачиваясь в своем кожаном кресле. — Это я виноват, — выпалил Шарль. — Я ошибся, и это привело к тому, к чему привело, — Шарль не хотел, чтобы из-за его глупого поступка пострадал бы кто-то еще. Тем более, мистер Феттель, который всегда был так добр и внимателен, и Макс, к которому вопреки всем законам логики, у Шарля были чувства. Странные, корявые, непонятные, но чувства. — Я твой учитель, — Себ покачал головой. — Я очень ценю, что ты готов взять всю вину на себя, но это не правильно. Я недостаточно проконтролировал ситуацию, и точно также несу ответственность за то, что произошло. Ситуацию уже не изменить, и нужно сделать все возможное для того, чтобы она не повторилась. — Мы вроде как были в одной команде, — пожал плечами Макс. — Пусть я такую команду и не выбирал, но, ответственность и на мне тоже, потому что я решил, что этот очкастый при… — Гхм, Макс, в приличном обществе так не выражаются, — мистер Росберг поморщился. — Я решил, что Шарль разбирается в предмете и позволил ему проводить опыт, а сам даже не особо вникал. Так что я тоже виноват, что доверился иди… — Хорошо, Макс, я тебя понял, — директор вздохнул. — Итак, мистер Феттель, мы продолжим разговор. А мистер Леклер и мистер Ферстаппен пройдут в кабинет под номером четыреста три. До прихода в школу сеньора Алонсо ученики больше всего боялись заместителя директора, чей тяжелый взгляд мог означать, что после уроков придётся оставаться как минимум ближайшие пару недель. Шарль замер перед кабинетом Вольффа, а Макс, наоборот уверенно постучал. Когда Макс и Шарль сели на жесткие стулья перед столом Тото, который был завален бумагами. Сам Тото был раздражен, но хорошо, что ничего не пришлось ему объяснять, так как это сделал Нико Росберг. — Нужно будет все убрать в кабинете химии, для уборщика не предусмотрены сверхурочные, — сказал Тото, после долгих сверок в своем ноутбуке. У Шарля отлегло от сердца, уборка кабинета не была таким уж страшным наказанием, даже скорее справедливым, пусть от одного воспоминания о запахе реактивов становилось нехорошо. — А теперь поговорим о наказании, — Тото даже не поднял взгляд на Макса и Шарля, и то, как его лицо освещал холодный свет экрана, казалось зловещим. — Ущерб, который вы принесли школе могут возместить ваши родители, я могу их уведомить сейчас же. Или же вы сами, посредством работы на благо школы. — Тогда родители будут не в курсе произошедшего? — Макс заметно нервничал. — Да, я буду не обязан их информировать, но это означает, что в течение двух недель придется задерживаться после уроков, а порой заниматься волонтерскими проектами в выходные, — объяснил Тото. — Нас это устраивает, — сказал Макс, прежде чем Шарль успел открыть рот. — Чудесно, — Тото посмотрел на них равнодушным взглядом. — А теперь марш к мистеру Штайнеру, возьмите все необходимое и отмойте кабинет химии, пока вся школа не провоняла. А завтра после уроков буду ждать вас обоих у себя в кабинете. — Какого черта ты решил за нас обоих? — Шарль был зол на Макса, он был согласен, что убраться в кабинете было справедливо. Но реагенты стоили недорого, и Шарль был уверен, что, если бы он рассказал Паскаль о том, что произошло, она бы отнеслась спокойно. Возможно, Шарль бы получил на Рождество подарок скромнее, но это его пугало меньше, чем две недели тратить время, которое он мог потратить на видеоигры и друзей, на выполнение поручений Тото. — Такого же, какого ты устроил цирк на уроке, — огрызнулся Макс. — Око за око. Шарль только вздохнул, поджав губы, Макс был прав, Шарль был не в том положении, чтобы выбирать, а о сложных отношениях Макса с отцом он был наслышан. Шарль пару раз видел Йоса и одного взгляда на этого человека хватало, чтобы понять, что лучше с ним не сталкиваться.

***

— Может быть у вас в двоих в голове что-то и встанет на место, говорят, труд облагораживает, — приговаривал Гюнтер, готовя для Макса и Шарля принадлежности для уборки в кабинете. — А где перчатки и нормальная бытовая химия? — Шарль кинул взгляд на ведро, где кроме тряпки и дешевого химозного средства ничего не было. — В Нарнии, или в Хогвартсе, — невесело усмехнулся Макс. — Возьми в ящике у преподавательского стола медицинские перчатки и убирай осколки от пробирок и сосудов, а я помою поверхности. — Ладно, — пожал плечами Шарль, опускаясь на колени, если в воздухе больше не было неприятного запаха, то от пола благоухало очень сильно. Около четверти часа прошло в молчании, где каждый был занят своим делом. Шарлю стало жарко, и он решил избавиться от толстовки. — О, я думал, что все будет куда хуже и ты что-то скрываешь за безразмерными шмотками, а тебе и скрывать нечего, — улыбнулся Макс, отрываясь от оттирания пола. — Что ты имеешь ввиду? — Шарль поправил футболку на бедрах, которая задралась до груди, когда он стягивал толстовку. Толстовка была Шарлю не по размеру, потому что ее купил себе в Италии Лоренцо, но Шарль решил, что ему эта вещь нужнее, а размер не так важен. — У тебя был кто-то? — Макс изобразил руками сердечко, — в этом смысле. Шарль на пару мгновений опешил, сначала хотелось сказать, что они не настолько близки, чтобы это обсуждать, а потом, Шарль понял, что это было бы очень тупо. Шарль вспомнил свои четырнадцать и Джадду, с которой они гуляли и целовались. Было интересно, ново и драматично, потому как Джадда через пару недель их отношений сказала, что Шарлю интереснее компьютерные игры и друзья, чем она. И Джадда была в целом права. Но окончательно их отношения убил бункер. В ближайшем лесопарке был бункер, куда можно было забраться и каждый день начинался с войны за него. Это было последнее лето, когда Шарль нормально общался с Максом, Эстебаном, и у них была компания, в которой каждый день жребием распределялось, кто с кем воюет. После этого осенью, Каллум и Роберт уехали в другие районы и перевелись, Джордж и Алекс увлеклись учёбой, а Макс и Эсти попали в школьную сборную по регби и превратились в говнюков. Сам Шарль, Пьер и Ландо остались в своей лиге. Шарль, часто думал и говорил о том, что ему хотелось бы сделать какой-то проект по химии, но у школы нет таких возможностей, но знал, что по факту ему просто лень. Ландо интересовали только приготовление десертов и элитные автомобили, альбомами с которыми у него был заполнен целый стеллаж. А Пьер, вероятно, грезил карьерой журналиста, потому что администрировал канал в социальных сетях об их школе и отличался повышенным вниманием к чужой личной жизни. Спустя несколько лет после первых отношений, был тот вечер, когда Эсти показал Шарлю, что они с Джаддой все же не целовались. А в конце прошлого учебного года, интерес к Шарлю стала проявлять Шарлотта, несмотря на то, что ее подруга Келли закатывала глаза и замечала, что та достойна кого-то из спортсменов. Отношения с Шарлоттой были яркими и прекрасными, Шарлю даже порой казалось, что из этого может получиться нечто большее, чем просто школьный роман. Но наступили летние каникулы, и Шарль уехал на полтора месяца к бабушке во французскую глубинку, и если бы он уехал один, то, возможно, все сложилось бы иначе. Но Ландо и Пьера, отпустили провести лето в горной деревушке, и Шарлю стало не до девушки, тем более, оказалось, что им кроме учебы им и обсуждать то нечего. — У меня были пара отношений, — признался Шарль. — И один раз так… — Шарль бы никогда не упомянул бы Эстебана, но при таком послужном списке, это просто пришлось сделать. — Просто перепихнулись? — спросил Макс. — Типа того, — как можно небрежнее отозвался Шарль. — А что насчет тебя? — Я не считал, — самодовольно улыбнулся Макс.Шарль пожал плечами, ничего не отвечая. Он подозревал, что у спортсменов нет проблем с тем, чтобы найти себе компанию на вечер, а шкафчик Макса хоть и не был облеплен и зарисован сердечками, как у Эстебана, но несколько признаний там найти было можно.

***

По дороге домой, Шарль открыл смартфон, на глаза попалось уведомление о новом событии на канале «N дней до свободы», где название менялось в зависимости от того, сколько дней оставалось до конца учебного года. Это было детище Пьера, и если поначалу там не было никого, кроме Ландо, Шарля, самого Пьера и Алекса и Джорджа, которые подписались из вежливости, то теперь это был самый популярный канал в школе, где выкладывались самые свежие новости и сплетни. Заголовок «Диверсия на химии» заранее не понравился Шарлю, а еще больше, ему не понравился шутливый текст. Впрочем, все это еще можно было пережить, если бы не ужасные кадры, снятые кем-то (понятно кем) на смартфон. Шарль и до этого не считал себя красавчиком, но на последних фотографиях выглядел еще хуже, чем в жизни. Макс же при тех же условиях, выглядел привлекательно, что немного бесило. «Пьер, удали этот ужас». Шарль написал сообщение и приложил ссылку. «Не могу, я должен быть объективным и либо самостоятельно освещать новости, либо принимать информацию от очевидцев. А что тебе не нравится?» Пьер ответил молниеносно, Шарлю казалось, что он из рук не выпускает смартфон, судя по скорости ответом и тому, что фотографии или посты Шарля часто прогружались уже с лайками от Пьера. «Хотя бы фотографии убери, я там совсем уродом получился.» Отправил Шарль просьбу, будучи почти уверенным, что Пьер не согласится ее удовлетворить. «С каких пор тебя интересует то, как ты выглядишь на фотографиях? Ферстаппен лучше что ли получился?» Шарль не стал отвечать, понимая, что диалог с Пьером никуда не приведет, и убрал телефон в карман, после того, как Пьер упомянул Макса, настроение стало еще хуже и Шарль поспешил домой. Из-за уборки он задержался в школе, а на завтра было задано много уроков, к тому же Шарль хотел хотя бы немного поиграть на пианино.