Последний год в школе

— Ты должен мне помочь, — сказал Пьер, когда урок закончился, мистер Сайнс отвлекся от Ландо на заполнение электронного журнала, а Шарль отправился вместе с Максом в кабинет мистера Вольффа для получения задания на сегодняшнее послеурочное время. — В чем? — спросил Ландо, с особенной бережностью устраивая в новом рюкзаке большего размера книгу по программированию. Он был воодушевлен успехами прошлого вечера и был намерен попробовать написать простенький калькулятор по совету мистера Сайнса. Но куда больше будоражило, что мистер Сайнс заметил то, что Ландо расстроен, и узнав о плохой оценке по математике, предложил позаниматься завтра после уроков. Карлос с улыбкой обещал, что покажет Ландо насколько прост и логичен этот предмет, и что при должном уровне усилий, Ландо сможет повысить свою успеваемость по математике. И, если ставить вопрос подобным образом, то Ландо больше интересовало совместно проведенное время с Карлосом, чем улучшение успеваемости. — В получении высшего балла по математике, конечно же, — ответил Пьер. — Я не очень понимаю в математике, но ноль на ноль точно равно нулю, — с сомнением протянул Ландо. Он точно знал, что едва ли сможет подсказать что-то дельное Пьеру или разобраться в тех формулах, что были в учебнике. — Может быть тебе стоит попросить помощи у кого-то другого? — Ты не понял, — Пьер понизил голос. — Я знаю, что Алонсо печатает варианты контрольной в учительской, мы проберемся туда и их скопируем. Ты ведь тоже получишь шанс повысить свои баллы! — Но если нас поймают, то я не думаю, что мы отделаемся помощью Штайнеру или чем-то таким. — Ландо не нравилась идея Пьера залезть в учительскую и он уже был готов сказать веское «нет». — Это же все ради Шарля, ему плохо и одиноко, мы, конечно, его лучшие друзья, но ты же понимаешь, что он нуждается в чем-то большем. Ты же видишь, как он смотрит на мистера Феттеля, а как тот по-особенному к нему относится? Они сами никогда не сделают первый шаг, мы должны им помочь, — Пьер скрестил руки на груди. До того, как у них сменился учитель информатики Ландо послал бы Пьера с такими идеями куда подальше, но сейчас проникся его словами. — Хорошо, но как ты себе это представляешь? — Идея пробраться в учительскую, чтобы раздобыть варианты контрольной, казалась Ландо скверной, но и помочь Шарлю хотелось. — Я знал, что ты классный друг, — Пьер широко улыбнулся. — Я изучил расписание, и узнал, что сейчас будет обеденный перерыв, на котором Бритни устраивает совещание по технике безопасности, после него у всех уроки, а учительскую не закрывают. Твой лю… мистер Сайнс отпустил нас почти на десять минут раньше, мы проскользнём туда, сфотографируем контрольную и выберемся. Вот и всё. Вернее, я сфотографирую, а ты просто постоишь на стрёме, вдруг Штайнеру что-то понадобится в учительской. — И что тогда? — спросил Ландо, нервно улыбаясь. — Спрячемся в шкафу и переждем, пока все разойдутся на уроки, но это вряд ли понадобится, — ответил Пьер. — А если не все разойдутся? — с сомнением протянул Ландо. — Тогда будем действовать по обстоятельствам, — ответил Пьер. — Пошли, нам пора. Ландо понимал, что соглашается на какую-то глупую авантюру, и если пари Пьера с Шарлем его не особо трогало, то вот одиночество и грустные взгляды и улыбки Шарля задевали за живое. Ландо хотелось помочь другу и только поэтому он согласился на то, за что можно было заработать не только вызов в школу родителей, но и исключение. Ландо все ещё не нравилась эта идея, когда он стоял с той стороны двери в учительскую, с которой ему и находиться было нельзя, в то время как Пьер фотографировал контрольную работу по математике. Хоть Пьер уверял, что директор вызвал всех на совещание по повышению контроля за техникой безопасности после случившегося в кабинете химии, Ландо было неспокойно. — Пьер! Там кто-то идёт, — Ландо почувствовал, как его сердце бьётся загнанным зверьком о ребра, и как нарастает паника и растерялся, готовясь к самому страшному. У Ландо в голове уже пронеслись сцены разноса у директора, реакция родителей, возможное исключение из школы, из-за которого он может никогда больше не увидеть мистера Сайнса. От леденящих душу мыслей, отвлекло то, что Пьер схватил его за запястье и буквально толкнул за собой в кладовку. — Скоро начнётся урок и мы спокойно выйдем. Внутри кладовки пахло плесенью, было темно, и Ландо видел помещение учительской через небольшую щель в стене. Мистер Алонсо зашел в учительскую, подошёл к своему столу и нахмурился, вероятно, замечая, что что-то не так. Фернандо посмотрел на кладовку так, будто бы мог видеть сквозь предметы. Ландо больше всего на свете жалел, что позволил втянуть себя в эту авантюру. Он почувствовал лёгкое прикосновение к руке и надеялся, что это какая-то пылинка, а не паук, которых он боялся до ужаса. Вскоре, дверь в учительскую снова открылась и в неё зашли остальные учителя, даже те, кто обычно, находился в соседней, видимо, намечалось обсуждение собрания. — У меня в кабинете нет ничего, кроме книг и плакатов, и почему я была вынуждена пропустить обед из-за разбора ситуации, которая случилась, минуточку, в кабинете химии, — Ханна была раздражена. — Потому что мы работаем не с детьми, а с исчадиями ада, — проворчал Гюнтер и по обыкновению махнул не самой чистой тряпкой, попадая пылью на одежду учителя экономики. Та поморщилась, но промолчала, объяснять что-то Штайнеру было бесполезно. — Отчасти я согласен, — Алонсо перекладывал на столе бумаги. — Только добавлю от себя, что мы работаем с тупыми исчадиями ада. — Не будь таким строгим к детям, — тут же укорил коллегу Себастьян. — Сейчас вокруг них столько информации, им сложно сконцентрироваться на чём-то одном и им трудно понять, что же им нравится на самом деле, естественные науки, гуманитарные или творчество. Нельзя требовать со всех одинаково, нужно искать индивидуальный подход к каждому и показывать насколько твой предмет интересен и прекрасен. — Как я им покажу насколько мой предмет интересен и прекрасен, если эти дети, как ты выразился, действительно не могут понять, что же им нравится на самом деле, пить водку на вечеринках, курить за школой или обжиматься в туалете, но точно не сесть и выучить таблицу производных и элементарные правила дифференцирования? — Алонсо взял стопку работ со своего стола и ткнул ее под нос Себастьяну и стоящему рядом Льюису. — Видите, чему у них равна производная произведения функций? Производная одной функции, умноженная на производную другой. И таких работ у меня ни одна и ни две, если что, хотя такие элементарные вещи известны всем. На слове «водка» Кими прислушался к разговору, но поняв, что ничего интересного для него далее не будет, вновь задремал в кресле. — Наверное, — дипломатично согласился Себастьян не желая вступать в дискуссию ни с Фернандо, ни о его предмете. — Я думаю, что мистер Феттель прав, — обзора Ландо не хватало, чтобы увидеть говорившего, но этот голос он узнал бы из тысячи, из сотни тысяч. — Мне показалось, что наши ученики очень любознательные и милые. — Ты просто очень мало времени провел с ними, Карлито, вряд ли тут задержишься после практики, и правильно сделаешь, — покачал головой Фернандо, но его голос как-то смягчился. Они с отцом Карлоса были близкими друзьями, и если во всей школе Фернандо и относился к кому-то с тенью теплоты, то это были Карлос и его лучший ученик Эстебан. Ландо невольно подумал, что хотел бы когда-нибудь тоже назвать мистера Сайнса так мило и ласково, но не представлял, при каких обстоятельствах эти мечты могут стать реальностью. — Льюис, а что там с твоим другом? Он же был на собеседовании у Бритни перед совещанием, — поинтересовался Гюнтер и даже опустил свою тряпку, к радости Ханны. — О, точно, — Льюис улыбнулся. — Как я понял, все прошло хорошо и у мистера Росберга скоро появится еще один заместитель, так что Тото сможет немного выдохнуть. — Так, о чем это мы не знаем? — Ханна с подозрением посмотрела на Льюиса. — Бритни был нужен заместитель по воспитательной работе, потому как у нас не школа, а сумасшедший дом. Тото со всем просто физически не справится, и выяснилось, что друг Льюиса обладает необходимыми навыками и опытом и как раз ищет работу, — довольным голосом сказал Штайнер. — Так что думаю, что с дисциплиной у нас скоро станет получше и ничего не будет взрываться. — Точно, давайте я вас познакомлю, — Льюис ненадолго вышел и вернулся с темноволосым мужчиной в темно-синем костюме, который неловко улыбался. — Это — мой друг, Серхио, — представил Льюис новоприбывшего. Ландо замер, не понимая, где же он мог видеть этого человека, а когда до него дошло, то он сжал пальцы Пьера. Он много раз видел Серхио, правда, ни разу будучи самому в трезвом виде, а того в костюме, причесанным и гладко выбритым. Обычно на надоедливом и противном соседе Лэнса была дурацкая футболка с пятнами соуса на животе, а прическа оставляла желать лучшего. Ландо не слушал, о чем шел разговор, осознавая насколько сильно они все попали, если сосед Лэнса станет работать в школе и ни каким-то уборщиком, от ругани которого можно отмахнуться, типа Штайнера, а на руководящей должности. Он очнулся только тогда, когда почти все разошлись и в кабинете остались только Фернандо, который сидел за столом и, кажется, не собирался уходить на урок, Себастьян и Льюис. — Как поживает Андреа? — спросил мистер Феттель. — Мы расстались, — хмуро сказал Алонсо. — Она всегда смеялась над моими шутками и когда Андреа попросила сказать что-нибудь о моих чувствах к ней, я ответил, что производная моей любви к ней равно нулю, а она взяла и обиделась. Льюис и Себастьян растерянно переглянулись. — Жаль, вы были красивой парой, — покачал головой Льюис. — Да, прямо как вы с Нико, — ухмыльнулся мистер Алонсо, жадно наблюдая за чужой реакцией. Кажется, изводить он любил не только учеников. — С Николь? Да, верно, — Льюис изобразил самую вежливую из улыбок, но в голосе звучала сталь. — Хорошо, что мы с ней смогли остаться друзьями и между нами нет обид и недосказанности. — Думаю, что нам всем пора на урок, — Себастьян определенно чувствовал себя неуютно. — Мне нет, Валттери повел свой класс в какую-то галерею, смотреть выставку фотографий на тему единения человека и природы, и мой урок отменен, — сказал Фернандо. — Так что посижу тут. Ландо был готов застонать от бессилия, неудобной позы и того факта, сколько в ней предстоит еще провести, к тому же в кладовке было душно, а неприятный запах грозил привести к тому же, к чему привел взрыв, устроенный Шарлем. К счастью, спустя минут десять у Фернандо зазвонил телефон. — Карлито? Что случилось? Ученице плохо и нужно отвести ее в медпункт? Да, конечно, сейчас подойду, — мистер Алонсо вскочил на ноги и покинул учительскую. Кабинет информатики был на два этажа ниже, поэтому у Ландо и Пьера появилась возможность покинуть свое убежище. Как только они оказались на безопасном расстоянии, Ландо крепко сжал руками плечи Пьера и сказал, — я больше никогда и ни за что не буду ввязываться в твои тупые затеи! — Все же обошлось, и мы узнали кое-что важное. Дождёмся конца уроков и обеспечим мне высший балл, я всё ломал голову, как мне его получить, а теперь знаю, — Пьер, казалось, был ничуть не напуган опасностью разоблачения. — Ты не думаешь, что это нечестно? — новая идея Пьера нравилась Ландо немногим больше предыдущей. — Шарль не говорил каким способом я должен получить высший балл, — усмехнулся Пьер, направляясь к стадиону, где проходила тренировка по регби. Макс был занят наказанием за вчерашнюю химию, так что руководил ей Эстебан, а именно он и нужен был Пьеру.

***

Дождавшись окончания тренировки, Пьер потащил Ландо прямо в раздевалки. Ландо старался не смотреть на спортсменов, выходящих из душевой в лучшем случае в полотенце и точно также старался не думать о том, что в школьные годы мистер Сайнс занимался регби и его можно было увидеть здесь в точно таком же виде. Собственная фантазия уже рисовала Ландо такие картины, что отрицать собственную влюбленность в Карлоса Сайнса он мог только перед Пьером, но никак не перед самим собой. — Эй, Эсти, у меня к тебе есть дело, — Пьер уверенно подошел к однокласснику, только успевшему натянуть белье. — А ты уверен, что у меня к тебе оно тоже есть? — Эстебан приподнял бровь, смотря на визитёров сверху вниз и не только из-за роста. — Да, у нас есть свежая важная информация, из-за которой вечеринка на Хэллоуин может накрыться медным тазом, как и все последующие. И, это не самое страшное, — сказал Пьер, и он ничуть не преувеличивал. — Ну хорошо, — Эсти склонил голову набок, задумавшись о чём-то своем. — А что ты хочешь взамен? — Решение следующей контрольной, задание у меня есть, — Пьер сразу раскрыл карты. — Надеюсь, что это не та информация, которую ты собирался предложить, потому что в таком случае, мне это не интересно, — Эстебан выглядел разочарованным. — Что у вас за секретики? — Логан, обнял Эстебана за талию, прижимаясь со спины. Ландо невольно покраснел, он всегда знал, что спортсмены тактильные, но в одном белье такие вещи выглядели слишком смущающими. — Бритни хочет взять Чупакабру на работу своим заместителем по воспитательной работе, — Пьер выложил все карты на стол. Эсти замер, переваривая информацию. Свое прозвище сосед Лэнса получил, когда последний никак не мог вспомнить его прозвище на очередной вечеринке и мямлил что-то типа «ча», «чо», «чу», и тогда Эсти, который имел с этим человеком свои счеты и придумал, что тому больше всего подходит «Чупакабра». Эстебан больше всех пострадал от него, потому как когда полиция всё-таки приехала, после многочисленных звонков, он как раз направлялся на вечеринку с полным рюкзаком алкоголя, будучи несовершеннолетним, и в итоге были большие разборки и с родителями Эсти и с директором школы. Не исключили его только лишь из-за положительной характеристики, высокой успеваемости и успехов в спорте. Пьер с ужасом думал о том, что Эстебан провел целый месяц в рабстве у испанской фурии, помогая тому с уроками и проверками работ младших классов, и понимал, насколько Эсти ненавидит Чупакабру. Реальное положение дел несколько отличалось от мыслей Пьера, но Чупакабру Эсти и правда ненавидел. — Как же Макс не вовремя схлопотал наказание, — Эстебан поморщился. — Пока больше никому, кроме Шарля ничего не говорите, Максу я сам скажу. Встречаемся на закате в бункере, прихватите очкарика, он среди вас самый соображающий. И что-нибудь на разбавку и закуску, мы не можем допустить, чтобы Чупакабра испортил наш последний год в школе.