Последний год в школе

Шарль проснулся от дикой головной боли, во рту было противно сухо, а все тело неприятно ломило. Он улыбнулся, чувствуя в не самой приятной смеси запахов, которые витали в воздухе после бурной вечеринки, запах Макса, который Шарль уже не мог ни с чем спутать. Макс лежал на спине и обнимал Шарля так, что тот устроился у него на плече, но что-то не сходилось. Если грудью Шарль прижимался к Максу, то спиной он прижиматься к нему никак не мог, но чувствовал на уровне лопаток чье-то размеренное сердцебиение. А еще руку на бедре, и еще одну руку на талии, таким образом, рук выходило уже три, и Шарль вздрогнул. Он еще не отошел от сна, да и головная боль не добавляла способности связно мыслить, поэтому Шарль пока отложил обдумывание и осознание происходящего хотя бы до того момента, когда найдет очки. Шарль осторожно снял руку с бедра, убеждаясь, что сзади кто-то лежит, обернувшись, Шарль лицезрел цветное пятно, подозрительно напоминавшее гамму рубашки Пато, в которой тот был вчера. Шарль сглотнул, не давая себе шанса подвергнуться панике, впереди стояла задача слезть с кровати и найти свои очки. Когда Шарль решил избавиться и от второй руки, что на нем лежала, то обнаружил, что, во-первых, она была под футболкой, а во-вторых, тонкое запястье украшал шипастый браслет. В голове начали всплывать подробности вчерашней ночи. — Нужно сначала слизать соль перед тем, как пить текилу, а закусить лаймом после, — смеясь сказал Пато, разливая напиток из бутылки, в которой оставалось уже около трети прозрачной жидкости. — Не наоборот, — он выразительно посмотрел на Шарля. — Разве есть разница? — Шарль улыбнулся, он не понимал, почему так сложно запомнить вроде бы простую последовательность действий. — Ты же не надеваешь трусы поверх штанов, так и тут, — возмутился Пато таким пренебрежением к традициям. Шарль захохотал, закрывая лицо руками, а потом его примеру последовали Макс и Эстебан. — Эй, что с вами? Моя шутка настолько смешная? — недоуменно спросил Пато. — Не льсти себе, милый, — Эстебан с трудом успокоился и протянув руку, потрепал Пато по волосам. — У нас в школе есть химик, Себастьян Феттель и сейчас он занудный и правильный, но в молодости был оторвой. По слухам, даже мутил с мэром, и совершенно точно выходил на студенческие акции и в одной из них вышел как раз в трусах поверх штанов. Я не знаю точно, чему была посвящена акция, но фотографии остались, кажется, еще пленочные. — Акция была посвящена дресс-коду, в котором было прописано ношение нижнего белья, а мистер Феттель был против ограничений, — пояснил Шарль. Теперь уже все трое ждали, когда насмеется Пато, которого эта история несомненно впечатлила. Затем распитие текилы продолжилось. Шарль помнил, как отвратительна на вкус водка и мог пить ее только в разбавленном виде, а вот текила имела приятный вкус и не обжигала горло. — Это же моя любимая песня, — Шарль не смог сдержаться, двигаясь в такт знакомой мелодии. Он хотел бы потанцевать, но было бы жаль покидать это уютное место. — У тебя хорошее чувство ритма, — заметил Пато. — Я бы посмотрел на то, как ты двигаешься. — Я тоже, — Макс неожиданно поддержал Пато. — Но тут нет места, — Шарль попытался было вяло протестовать. — Зато есть сцена, — усмехнулся Эсти, убирая со стола почти пустую бутылку текилы. Шарль не осознавал до конца, как оказался на столе, только чувствовал, что Макс помог забраться, а Пато — удержать равновесие в первые секунды. А потом музыка захватила и стало слишком хорошо, чтобы отвлекаться на какие-то мелочи, кроме ритма знакомой мелодии в необычной обработке и взглядов, в которых можно было прочитать многое. Шарль раньше никогда не любил находиться в центре внимания, но сейчас откровенно наслаждался тем, как на него смотрит с вожделением Макс и с интересом Пато, а вот взгляд Эсти Шарль понять не мог. В какой-то момент Шарль подошел слишком близко к краю стола и тот опасно накренился. Шарль уже успел испугаться, что сейчас рухнет прямо на каменную плитку пола, но почувствовал на себе чужие руки и приземлился частично на диван, и частично на Эстебана, который среагировал быстрее всех. Ощутив резкую боль во внутренней стороне предплечья, Шарль развернул руку и увидел царапину, что шла от кисти почти до локтя, вдоль выступающих вен. — Прости, — Эсти смущенно улыбнулся, кивая на запястье, что украшал серебряный браслет с декоративными шипами. — Это лучше, чем упасть на пол, — покачал головой Шарль, наблюдая как на коже проступают мелкие капельки крови. — Сейчас принесу аптечку, — Пато с опаской смотрел на Шарля. — Ничего страшного, я в детстве постоянно получал подобные повреждения, любил побегать и полазить везде, но был крайне неуклюжим. Мама сначала истерила и бежала за лекарствами, но потом махнула рукой, и я удостаивался только «поцелую и все пройдет», — с улыбкой поделился Шарль детскими воспоминаниями. Царапина выглядела не настолько опасной, чтобы заставлять Пато искать медикаменты. — Я не твоя мама, но могу попробовать, — усмехнулся Эстебан и Шарль даже улыбнулся шутке, но когда тот развернул руку к себе и провел по царапине языком, он замер, забывая как дышать. Влажное прикосновение, тесный контакт, вся ситуация казалась абсурдной, странной, невозможной и…возбуждающей. Шарль понимал, что не должен чувствовать ничего приятного, оттолкнуть от себя Эстебана, но не мог двинуться. Эсти почувствовал себя смелее и продолжил, на этот раз тщательно слизывая проступившие капельки крови, зрелище зачаровывало, а ощущение на коже бархатных прикосновений языка и горячего дыхания заставляло почувствовать, как сердце забилось чаще. Шарля захватили приятное головокружение и не менее приятная вседозволенность, он только беспомощно взглянул на Макса. Шарль думал, что должен чувствовать вину или испытывать неприязнь, но ничего этого не было, что немного пугало. — О, это горячо, — тихо сказал Пато, чуть ли не облизываясь, и пересел на место, что раньше занимал Шарль, приобнимая Макса за талию и устраивая голову у него на плече. — Правда же? — Желания вскочить и оттолкнуть Пато у Шарля не возникло, напротив, он не мог оторвать взгляда от того, как Пато развернулся так, чтобы провести носом по шее Макса и затем, оставить на его коже легкий поцелуй. Макс колебался, но Шарль видел, как расширились зрачки Макса и как приоткрылись губы. С каждой секундой доводов в пользу сделать становилось больше, чем в пользу не сделать. Шарль выдохнул и забыл вдохнуть, чувствуя, как язык Эстебана продолжает обводить свежую царапину. — Да, — выдохнул Макс и это «да» послужило спусковым крючком для всех присутствующих. Эсти оторвался от руки Шарля, и улыбнувшись притянул его к себе ближе. Поцелуй обжег губы и был с легким привкусом крови, Шарль подался вперед, но в какой-то момент понял, что Эстебан даже при поцелуе умудряется держать дистанцию. Он не использовал язык и касания были осторожными и только там, где это могли увидеть зрители. Шарль понимал, насколько это сомнительное шоу, но почти физически ощущал на себе взгляды Макса и Пато, и чувствовал, что хотел еще. Сегодня Шарль впервые почувствовал как это быть привлекательным для окружающих и понял, почему Эстебан или Келли упивались этим. Хотелось проанализировать это чувство, но эмоции переполняли, а разум был затуманен, к тому же губы Эстебана переместились на шею, и Шарль чуть развернулся, смотря на Макса и Пато с легкой улыбкой. Не желая разочаровывать зрителей и себя самого, Шарль откинул голову назад, подставляя шею чужим губам и выгнулся. Эстебан устроил руку на спине Шарля, позволяя опереться на нее. — Иди сюда, — Макс не выдержал и рванул Шарля на себя, сразу же впиваясь в его губы кусачим поцелуем и это было так прекрасно, что Шарль мог только жарко отвечать, обвивая руками чужую шею. Ощущение рук Макса на теле было желанным и привычным, а вот объятия Пато казались несколько странными, но в то же время чувствовать на себе внимание сразу нескольких людей было чем-то новым и будоражащим. Когда Шарль отстранился, чтобы вдохнуть воздух, Пато не дал ему этого сделать, и если Эстебан при поцелуе соблюдал какие-то приличия и личные границы, то Пато нет. Это должно было возмущать, однако, несмотря на то, что ощущения были на грани, Шарлю не хотелось разрывать поцелуй. Макс не собирался оставаться в стороне и занялся шеей Шарля, которая была одним из самых чувствительных мест. Шарль уже запутался, где чьи руки и кто именно задрал на нем футболку и водил пальцами по низу живота, рядом с ремнем джинс, впрочем, это было и неважно. — Ого, ну вы даете, — сказал Эстебан таким тоном, будто бы не он это все затеял. — Но у нас есть проблема. — М? — Шарль все же нашел в себе силы прерваться, но две пары рук на теле здорово отвлекали от возможной беседы. Эстебан покрутил опустевшей бутылкой из-под текилы. — У нас же есть вторая, да? — спросил Макс с нажимом проводя по спине Шарля, заставляя прижаться к себе сильнее. — Это и есть вторая, — ответил Эсти. — Содержимое первой уже внутри нас. — Это не проблема, — отозвался Пато. — У меня в спальне есть еще текила и не только она. Предлагаю переместиться. На пути в спальню Пато воспоминания Шарля обрывались и это сейчас ощущалось ужасно дискомфортно. Немного успокаивало наличие одежды, но те вещи, что происходили вчера вызывали непонятные чувства. Шарль скользнул вниз, чтобы выбраться из постели, и почти сразу обнаружил очки на тумбочке. Увиденная картина поразила меньше, чем могла бы, по крайней мере все участники вчерашней истории были в одежде и, кажется, не произошло ничего такого, о чем бы потом пришлось долго жалеть. В той же тумбочке нашлись таблетки от головы, но Шарль вздрогнул, обнаружив там все необходимое, что могло бы пригодиться для дальнейшего грехопадения вчерашней ночью. Запив пару таблеток минералкой, Шарль попытался понять, что же произошло и как он не просто позволил случиться тому, что случилось, а хотел этого практически без сомнений. Прежде всего, Шарль не мог не думать о реакции Макса, который только поощрял их с Эстебаном перфоманс. Но, также, Шарль не мог понять, как он позволил себе пойти на поводу у Эсти, а затем не стал противиться вниманию со стороны Пато, с которым фактически только познакомился. На самом деле Шарль уже знал все ответы, но не был готов озвучить их сам себе. Заметив на себе взгляд, Шарль увидел, что Эстебан уже проснулся, и сразу же закатил глаза и отодвинулся от Макса, когда Шарль нахмурился. — Черт, — пробормотал Макс, просыпаясь от движения и попытался привстать, но потом сразу же лег обратно. — Доброе утро, — Пато потянулся, и судя по его улыбке, он был единственным, для кого злоупотребление текилой прошло без последствий. — Как вы? — Омерзительно, — признался Макс, утыкаясь лицом в подушку. — Я был прав когда-то, когда зарекся пить твое кактусовое пойло. Шарль не нашел слов и только неопределенно пожал плечами, молясь, чтобы таблетки подействовали как можно скорее, потому как виски ломило невыносимо. — Я не хочу вставать с кровати до вечера, — заметил Эстебан, который даже в таком состоянии оставался эффектным. — Ты можешь не вставать с этой кровати никогда, — Пато подмигнул Эстебану, несмотря на шутливый тон, в его взгляде можно было увидеть смесь грусти и надежды. — Мне будет достаточно до вечера, спасибо, — Эсти улыбнулся Пато, не смущаясь, стянул с себя одежду, и оставшись в белье, забрался под одеяло, устроившись на горе из подушек. — Я бы с удовольствием побыл бы с вами, но мне нужно оценить ущерб от вечеринки, — Пато поднялся с постели, и Шарль позавидовал тому, с какой легкостью тот это проделал. — Ты как? — Эстебан коснулся пальцами плеча Макса. — Я не помню, когда мне было хуже. А нет, помню, в вечер, после того как я проиграл матч и получил неуд по обществознанию, — Макс изобразил улыбку, но в ней было столько боли и отчаяния, что у Шарля сжалось сердце. — Мы проиграли, Макс. А Хэм к тебе и правда часто придирается, — Эсти не улыбнулся в ответ, а только покачал головой. — Думаю, дело в том, что ты любимчик Бритни. А еще в том, что твой отец — придурок. — Не надо так о нем говорить, — Макс все же сел в кровати. — Он хороший человек и меня любит, просто порой использует жесткие методы, но без него я бы не стал тем, кем я являюсь. — Да, конечно, — Эстебан отвел взгляд и поджал губы. — Все в порядке? — Макс поднялся и подошел к Шарлю, мягко обнимая и целуя в макушку. — Да, — ответил Шарль, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. — А вот это мне пригодиться, — Макс слабо улыбнулся и взял из рук Шарля таблетки и прихватил минералку. — Я в душ, думаю, после станет полегче. — Что с отцом Макса? — Шарль присел на край кровати. — Отец Макса — моральный урод и садист, таким лечиться надо, а не занимать высокие посты, — выплюнул Эстебан, Шарль никогда не видел у него таких ярких проявлений эмоций. — А Макс его почти боготворит, несмотря на то, что тот сделал и продолжает делать. — Что он делает? Макс мне ничего не говорил… — ответил Шарль. — Конечно, не говорил, он же тебя…ты ему дорог, — ответил Эстебан и отвел взгляд, явно размышляя, стоит ли продолжать разговор, или же лучше перевести тему. — Только между нами, — через несколько секунд сказал Эсти и провел указательным пальцем выступающей косточке на запястье Шарля. — Хорошо, — Шарль одновременно и боялся, и хотел узнать больше о семье Макса. — Помнишь историю о том, как Макс попал в аварию и его синяки и швы? Так вот, это была не авария. И прошлогодняя госпитализация с ковидом была госпитализацией с черепно-мозговой травмой. А когда мы проиграли матч, то отец Макса заявил при всех, что его сын ничтожество, ему за него стыдно и вместо того, чтобы отвести домой, отвез далеко за город, отобрал телефон и высадил из машины. А что он устроил, когда заподозрил связь Макса со мной… — Эстебан закрыл лицо руками, явно пытаясь совладать с неприятными воспоминаниями. — Можешь не продолжать, — прошептал Шарль, приходя в ужас от услышанного, ему было странно представить, как отец может так относиться к своему сыну. Шарль потерял отца несколько лет назад, и помнил, что тот мог и накричать, и наказать, но исключительно за дело. — Но ведь после такого нужно обратиться в полицию, к тому же у Макса есть мама. — С которой ему категорически запрещено общаться, как и с сестрой, — ответил Эстебан. — А сам Макс считает, что все в порядке, так и надо. Это какая-то нездоровая защитная реакция, я много раз пытался что-то сделать, но безуспешно. Может быть у тебя получится. Хотя, вряд ли, — последние слова уже были сказаны привычным тоном. — Я не знаю, что будет после вчерашнего, — Шарль сглотнул, чувствуя, как ком в горле разрастается, а на глазах появляются слезы. — А что такого случилось вчера? — Эстебан с искренним непониманием смотрел на Шарля. — Я даже не помню, что случилось после того, как мы пошли в дом, — тихо сказал Шарль, смотря на собственные руки. — Неудивительно, ты весь вечер глушил Маргариту как водичку, а потом залакировал чистой текилой, кого угодно бы снесло. Я был удивлен твоей стойкостью и тем, что ты никого не заблевал, — хмыкнул Эстебан. — Маргарита — всего лишь коктейль, по крепости чуть больше пива, а текила что-то типа вина, о чем ты, — заметил Шарль и нахмурился, когда Эсти расхохотался. — Солнышко, не хочу тебя расстраивать или шокировать, но Маргарита имеет крепость в районе 20-25 градусов, а текила почти как водка. Так что совет на будущее, следи за тем, что в себя вливаешь, на вкус не всегда понятно. — Эстебан смотрел на Шарля с долей сочувствия. — А вчера ничего особо не было, шутка на улице, потом поднялись и просто еще выпили, поболтали и легли спать. Признаюсь, было немного обидно, когда я вернулся из душа и увидел, что Пато, который мне весь вечер пел серенады и обещал любовь до гроба, спал, прижимаясь к тебе. Шарль понимал, что теперь ситуация открывается ему с иной стороны, ровно, как и Эстебан, который оказался не таким говнюком, которым Шарль всегда его считал. — А как же Лэнс? Мне кажется, что он хочет с тобой чего-то серьезного. Да и Пато тоже, — Шарль вспомнил взгляд Пато, который тот бросил на Эстебана, прежде чем ушел. — Я знаю, — Эсти усмехнулся. — Но мне это все не нужно. Любые отношения, даже самые чувственные, комфортные и прекрасные приходят к концу, любовь на всю жизнь — это сказочки для взрослых. — Это не так, — упрямо возразил Шарль. — Ну ладно, объясню на пальцах, — Эсти ненадолго задумался. — Предположим, что чувства взаимны, и привели к отношениям. Рано или поздно у кого-то они начнут затухать, и я не знаю, что более унизительно, понимать, что ты не вызываешь у партнера былых эмоций, или мучиться самому, что на тебя смотрят щенячьими глазами и готовы положить к твоим ногам весь мир, а тебе все равно. А если не взаимны, то тогда вовсе ад, проще не испытывать ничего и ни к кому, и просто наслаждаться жизнью. — Ты про Дэна? — Шарль не мог не упомянуть о том, что не так давно узнал. — Ох, — Эстебан явно был застигнут врасплох. — Это было просто какое-то подростковое помутнение, Дэн был старше, умнее и привлекательнее всех тех, с кем я дружил и учился вместе взятых, и я ожидаемо увлекся. Он меня столь же ожидаемо отшил, но вежливо и мягко, я убедился, что влюбляться — это отвратительно и все стало нормально. Извини, кстати, за то, что сказал тогда, это было на эмоциях, я не хотел, чтобы кто-то был свидетелем того, что меня задели слова Логана, что меня кто-то когда-то отшил. — Тебя задели слова Логана не поэтому, — покачал головой Шарль. — Тебя задело то, что ты беспокоишься о них двоих, а они тебя не слушают. — Так, Шарли, а давай-ка ты не будешь строить из себя моего психотерапевта? Мы с тобой похожи, но я не имею ни капли желания, чтобы ты лез ко мне в душу, — резко осадил Эстебан. — Чем это похожи? — опешил Шарль, он считал, что с главным красавчиком школы у него нет ни капли общего. — Тем, как мы оба показываем всем окружающим средний палец, — пояснил Эстебан. — Просто я скрываюсь за привлекательным образом, к которому страшно подойти, а ты за имиджем бездомного. — Я просто не думаю, что могу кого-то привлекать, — растерянно пробормотал Шарль. — О, значит, мы похожи куда больше, чем я изначально думал, — протянул Эстебан. А затем разговор был прерван практически одновременным появлением Макса и Пато.