Последний год в школе

Нандо проснулся без звонка будильника и улыбнулся, увидев, что до звонка осталось больше десяти минут, но менее пятнадцати. Он нащупал в тумбочке пачку сигарет и с наслаждением закурил в кровати, радуясь, что вторая половина пустовала. Марк в таких случаях всегда недовольно фыркал и выгонял его на балкон, пусть даже ночью с наслаждением затягивался, прижимаясь к Фернандо и болтая очередные глупости. — Я не смогу сегодня остаться на ночь, Николь ждет меня дома, — сказал Марк, виновато улыбаясь. — Но у меня кое-что для тебя есть, — Марк достал очередной дорогой подарок, на этот раз браслет из царапанного серебра с логотипом именитого бренда на подвеске. Красивый. В стиле Фернандо. Марк всегда отличался хорошим вкусом. — Что ж, в другой раз, — Фернандо ответил спокойно, он знал, что Марк считает это игрой, но игрой это не было. Нандо всегда спокойно и с облегчением принимал тот факт, что после горячего времяпрепровождения в постели, мэр города встанет, примет душ, сядет в свой лимузин и вернется к своей очередной женушке. Фернандо даже не знал, какой по счету была Николь и ему это было не особо интересно. — Да, спасибо за понимание, — Марк обнял Фернандо и поцеловал в плечо. — Я так рад, что ты меня простил и у нас все по-прежнему. Фернандо ничего не ответил и был рад, что Марк не мог видеть ухмылки, что искривила губы. Когда Нандо вернулся в свой родной город по причинам, что мало походили на то, что он соскучился, он вернулся и к своему родному любовнику. Когда-то их с Марком связывали сильные чувства, но с тех пор многое изменилось, и если Марк не хотел этого видеть, то это было его право. Фернандо после окончания школы и поступления в разные не то что в городах, а странах, университеты, верил, что их отношения переживут период нахождения на расстоянии. Верил ровно до тех пор, когда узнал о свадьбе Марка Уэббера из соцсетей. Сначала обида и ревность съедали Нандо, в те редкие встречи, когда они с Марком находили возможность побыть вместе, он отчаянно втрахивал в постель будущего мэра и оставлял красноречивые следы на шее и плечах для его жен и любовниц. А потом как-то резко все сошло на нет. Это не было ни принятием, ни прощением, просто Фернандо стало все равно, что происходит в жизни Марка, что он чувствует, и в целом стало все равно, что с Марком. Сейчас Марк был не более чем удобным вариантом для удовлетворения собственных потребностей, проводить время с ним было куда удобнее и проще, чем искать кого-то. Порой, Николь была в командировках, и тогда Марк оставался на ночь и устраивал перфоманс «мы в отношениях», готовил наутро завтраки, что-то пиздел о чувствах и пытался строить из себя образцового парня. Нандо считал эти моменты сопутствующим ущербом и делал вид, что ему это даже нравится, но на самом деле не испытывал ничего кроме раздражения. Марк пытался реабилитироваться подарками, и поначалу Фернандо было неловко, а потом он понял, что таким образом Марк пытается искупить вину за свои поступки не перед ним, а перед самим собой, и перестал переживать на этот счет. К тому же, украшения, одежда и гаджеты, которые стали неизменным атрибутом их встреч были хороши. Марк отлично знал Фернандо, его размер и вкус. Противная трель будильника уведомила о том, что пора вставать. Фернандо взглянул на тумбочку, где стояла пустая бутылка темпранильо и пара бокалов и невольно улыбнулся, вспоминая пару эпизодов прошлой ночи. Но затем нашел в себе силы, поднялся с постели и отправился в душ. Первый урок по иронии судьбы был в классе, где учился пасынок Марка. Нандо наблюдал за тем, как тот аккуратно выводит формулы на доске и невольно подумал, что если бы у Фернандо была семья, то его ребенок мог бы быть примерно того же возраста. Блокировка мысли о том, как он мог бы объяснять сложные темы, наблюдать за радостью, когда по его подсказкам и наводкам решилась бы сложная на первый взгляд задачка, как Марк возвращался бы домой с работы и его бы ждал домашний ужин, вылилась только в холодное «спасибо, мистер Пиастри» и объявление следующей темы. Фернандо не считал, что где-то свернул не туда и был уверен, что его жизнь идет ровно так, как и должна. Уведомление о срочном совещании в обед не слишком удивило и ни капли не расстроило, Нандо почти никогда не обедал, а увидеть цирковое представление, как Бритни строит из себя сурового начальника обещало быть куда более интересным действом, чем проверка очередной стопки контрольных. То, что дело было серьезным, стало понятно с первых секунд в кабинете директора. Нико был одновременно в бешенстве и разбитым. После тяжелой болезни это было не очень хорошо, но жизнь не выбирает, когда подсовывать испытания. — Прежде всего, я хочу сказать о том, что до настоящего момента я считал, что доверие и общая цель — это главное в том, что мы делаем. Я на многое закрывал глаза и это стало моей большой ошибкой, — Бритни поправил челку и пару секунд смотрел куда-то вдаль. Фернандо не особо проникся драматичным началом, уже предвкушая какой-то инцидент, типа взрыва в кабинете химии. — Прежде всего, я не ожидал такого удара от мистера Переса, — Нико скрестил руки на столе и избегал взгляда Чеко. — Попытка удалить записи с камер, в надежде, что я ничего не замечу, явно показывает пренебрежение ко мне как к руководителю. — Что за записи то? — Гюнтер эмоционально вскинул руки, в одной из которых была тряпка и Нандо, ощутив воду на спине, надеялся, что того оторвали не от уборки в туалете. — Те, на которых можно лицезреть связь одного из учителей с учеником выпускного класса, — сказал Бритни. После этого в кабинете воцарилась тишина и все начали переглядываться. Нандо сразу понял, что на собрании нет Даниэля и картинка начала складываться. Но входных данных не хватало, если с учителем было понятно, то ученик пока был неизвестным, и это вызывало беспокойство. Нандо сразу подумал об Эстебане, к которому испытывал нет, не чувства, но интерес. Этот интерес был вызван тем, что Эстебан был единственным, кто заметил ошибку в решении задачи и не промолчал, и даже не сделал замечание, а разнес в пух и прах то, над чем Фернандо распинался около десяти минут. Накануне того дня Марк притащил вместо обычной бутылки вина бутылку текилы, и Фернандо плохо соображал на первом уроке, допустив глупую вычислительную ошибку. Он, конечно, вышел из положения, объяснив это тем, что хотел проверить класс на внимательность, но Эстебана заметил. Уже потом, Нандо начал обращать внимание на Окона на последующих уроках, замечая, как тот тянется к знаниям. Очередным, уже намеренным экспериментом, была олимпиадная задача, над которой Эстебан корпел целый урок, но так и не смог найти ее решение, что дало понять Фернандо, что его способности не природный талант, а плод тяжелых усилий. А затем, Фернандо копнул глубже и заметил и дешевый китайский телефон вместо Айфона последней модели, и одежду, дорогую, но явно не всегда подходящую по размеру, и то, как Эстебан не торопится на обед. Домашние адреса учеников можно было легко найти по базе. Сначала навигатор вел Нандо по фешенебельным районам, но указанный адрес был дальше и находился в местах, больше напоминающих фавелы, чем дорогие кварталы. Точный адрес Фернандо не нашел по причине отсутствия освещения, указателей и нормальных дорог, но понял, что дом Эстебана — это один из трейлеров с удобствами на улице и отсутствием стабильного интернета. На следующий день Фернандо внес необходимую сумму для оплаты обучения в полном объеме, с дополнительными занятиями, питанием и прочим, но нигде не фигурировало его имя, а причиной подобного были хорошая успеваемость и успехи в спорте. — Так Сарджент и Риккьярдо занимались этим в спортзале на протяжении всего семестра, и никто об этом не знал? — вопрос Ханны заставил Нандо отвлечься, но то что в нем не прозвучало знакомой фамилии грело. — Но как же камеры? — Их никто не смотрел до появления мистера Переса, — признался Бритни, бросив на нового сотрудника недобрый взгляд. — Я за этим его нанял, но вместо того, чтобы работать, мистер Перес решил замести следы. — Бритни поджал губы, а Серхио опустил глаза в пол. — Он попытался удалить записи с камер, но эта процедура настроена так, что при удалении подобных данных, они автоматически отправляются мне. Вы представляете, что я почувствовал, когда увидел это? — Нико, — впервые за долгое время Льюис обратился к директору по имени. — Это была моя идея. Я не знал… Фернандо с трудом удержался, чтобы не закатить глаза, Льюис и Нико вели себя так, будто бы все еще были в школе, несмотря на то, сколько лет прошло. Их поведение раздражало, злило, и в то же время в какой-то степени умиляло. Фернандо знал все подробности их истории и не понимал, как столько лет можно было нести ее в себе. К счастью, прозвучал звонок, и у Нандо была веская причина покинуть кабинет директора до выяснения того, что будет с теми, кто проштрафился. Что до Риккьярдо, что до Сарджента, ему дела не было.