***
— Чашку с блюдца нужно поднимать только для того, чтобы сделать глоток, держать ее на весу все время не принято, — терпеливо объясняла все тонкости чаепития для своей юной подопечной Шимидзу. Она не сидела за столом, как во время их знакомства, а стояла рядом, делая замечания, когда Ячи что-то делала не так. Ее голос не выражал ни единой эмоции строгости или осуждения, как это могло бы быть у более опытной гувернантки. Это была одна из многих черт в темноволосой девушке, которая симпатизировала Хитоке. — Размешивать чай нужно снизу вверх, а не по кругу, — с полулыбкой поправляет ее девушка и подойдя со спины, осторожно берет Ячи за руку, чтобы направить ее движения по нужной траектории. — Вот так, ты быстро учишься. От прикосновения кожа к коже и от неожиданной похвалы, Хитока зарделась, что даже ложку из руки выронила, расплескав брызги чая на рукав Киеко. — Ах, прошу меня извинить. Передать вам салфетку? — засуетилась в тот же миг блондинка, переживая за платье знакомой. Оно было без излишеств, но сидело по фигуре идеально, так что Ячи не хотелось, чтобы рер испортилось. Киеко тихо рассмеялась. — Все в порядке, не стоит беспокойства. Я вполне смогу справиться с этой проблемой сама. А тебе стоит быть чуть более сдержанной, Ячи. Хитока кивает, запоминая сказанные Шимидзу слова. Ее мама была права: ей не хотелось опозориться на первом своем балу в качестве принцессы, который должен был состояться всего через две недели. — Переложи упавшую в кружку ложку в блюдце. Ее следует держать там, — быстро возвращается к своим непосредственным обязанностям Киеко, стоит ей только разобраться со своим платьем. Ячи невольно мечтает, чтобы девушка вновь прикоснулась своими теплыми и нежными пальцами к ее запястью. — Шимидзу, — решается обратиться к своей наставнице блондинка во время их небольшого перерыва на улице. Они прогуливались по летнему садику при дворце, благоухающий розами в это время года. — А как вам удалось попасть в наш дворец на такую высокую должность? Вы так молоды. — Я окончила университет с отличием и на выпускной церемонии, где побывал твой отец, он и приметил меня, — Киеко невольно улыбается, предаваясь недавним воспоминаниям. — Думаю, профессора ему рассказали обо мне много хорошего и он решил пристроить меня при своем дворе. — Получается, вы очень умная, Шимидзу, раз закончили университет! — восторгается ей Хитока. — И многое вы там проходили? — Конечно. У нас были лекции о философии, физике, химии и. — девушка ненадолго замолкает, как будто вспоминает что-то. — А впрочем, это не так важно. Принцессам не обязательно знать столь много. Поспешим, тебя ждут занятия по верховой езде. Так и прошла первая и последняя попытка Хитоки узнать что-то о прошлом своей наставницы.***
— Через неделю состоится твой первый бал, я не ошибаюсь? — спрашивает ее Шимидзу, когда ведет Ячи по коридорам дворца, намереваясь вывести ее в главную залу, где было больше всего места. — Да, все верно, — подтверждает эту информацию Ячи. Об этом событии ей каждый день напоминали все, кому не лень. То портной заходил снять мерки с девушки в десятый раз, то заходила мать, посмотреть как продвигается обучение и успеют ли они изучить азы этикета. — Но ты уже бывала на них, — припоминает Киеко девушке ее же слова при их знакомстве. За чаем они успели обсудить очень многое, в том числе и прошлый опыт блондинки в балах. — Не на столь официальных, — тяжело вздыхает Хитока. — Я даже толком не танцевала тогда. — Я думаю и в этот раз тебе позволят это, — улыбается ей Шимидзу, распахивая двери бальной залы и пропуская туда девушку. Яркий солнечный свет из окон заливает паркет, заставляя его блистать в утренних лучах. — Столь высокой особе не положено танцевать с обычными аристократами, которые соберутся в этот раз. Никаких заморских принцев в списке гостей я не увидела. — Тогда почему мы здесь? — задаёт свой вопрос Ячи, наблюдая как с легкой руки девушки, стоящий в углу музыкант присаживается за фортепиано, стоящее здесь же. — Бал открывается торжественным полонезом, танцем-шествием, в котором должны были принять участие все приглашенные, даже если потом они весь вечер и всю ночь не собираются танцевать, — рассказывает Киеко и ее голос эхом разносится по всему залу. — Ему я и намерена тебя обучить. — Но для него мне нужна пара, — Ячи оглядывает зал в поиске какого-нибудь из помощников, но никого взглядом не находит. — Пока что я побуду твоей парой, — улыбается Шимидзу и Хитока заливается краской до самых корней волос, пренебрегая одним из правил, гласящим о надлежание сдержанности. — Но лишь во время обучения. На самом балу, я думаю, тебе будет сопровождать твой сводный брат — Нишиноя. Ячи не успевает удивиться тому, что у нее есть брат, как неожиданно начинает играть мелодия и Шимидзу подзывает ее к себе небрежным жестом, чтобы начать показывать рисунок, по которому ей следует пройти во время бала. Ее ладонь осторожно и нежно сжимает пальцы Ячи, ведя за собой. Даже такие легкие касания обжигают белоснежную кожу Хитоки и она смущенно повторяет шаги за Киеко, даже не запоминая их толком. Взгляд светловолосой устремлён на ее лицо, столь сосредоточенное, вслушивающееся в играющую музыку. Столь красиво, что Ячи даже начинает завидовать. — Ячи, ты запомнила как идти? Повтори сейчас сама, без моей помощи. — Что?! *** — Ты хорошо постаралась на этом балу, Ячи, — хвалит ее на следующий день после события Киеко, заглянув к ней в комнату. Она тоже присутствовала на нем, но только сейчас им удалось встретиться вновь, лишь когда стрелки часов перевалили за 8 часов вечера. После бала они обе долго отсыпались. — Я даже не запуталась в том переходе! — радостно хвастается светловолосая и Шимидзу кивает ей, подтверждая этот факт. Ноги девушки частенько путались на одном и том же повороте влево на тренировках, но на балу этого не произошло. Видимо сказались частые повторения и наставления Киеко. — Умница. Светловолосая улыбается еще шире и приглашает девушку присесть к ней на диван. Шимидзу так и делает. — Мне показалось, что ты понравилась моему сводному брату, — неловко делится своими предположениями Ячи. Она переживает, на том ли они сейчас уровне дружбы с ее наставницей, чтобы обсуждать подобное. Но девушка смеется, и Хитока расслабляется. — Ох, милая, тебе не показалось, — темноволосая распускает волосы и кажется ведет себя более свободно, чем подобает при ее должности. Но Ячи не против. — Он весь вечер провёл подле меня. То бокал поднесет, то на танец пригласит. — Это так романтично, — хихикает Ячи, уже не смущаясь девушки рядом. Она действовала на нее магическим образом, как ароматные благовония, что она любила зажигать перед сном. Успокаивала своим голосом, расслабляла, заставляла довериться. — А тебе он нравится? Шимидзу прикрывает глаза, кажется задумываясь на пару секунд. Но затем поворачивает голову, глядя на Ячи тепло. — Нет, не думаю. Боюсь я предпочитаю людей.. другого типа. Хитока думает о том, что в таком случае Шимидзу нравятся более спокойные парни, готовые брать на себя ответственность. Интеллигентные и умные. Шимидзу абсолютно точно не думает о том, как хочет поцеловать Ячи. — Кстати, — нарушает тишину Хитока, вырывая Киеко из привычного потока ее мыслей. — Ты мне сказала, что на этом балу не будет иностранных принцев, но один был! Тот, который приглашал меня танцевать чаще всего. — Я говорила, что принцев не было в списке приглашённых. Он, считай, исключение, его добавили в последний момент, — мягко улыбается Киеко, вспоминая какой бардак начался на королевской кухне, когда о новом госте стало известно. Ей даже чуть поварешкой по лбу не прилетело. — Ой, да? — переспрашивает Ячи, а затем сама себе кивает и продолжает. — Он оказался очень милым, я даже удивилась. — Да, я тоже это заметила. Прекрасный молодой человек, — соглашается Шимидзу, понимая что этот парень идеальная партия для Хитоки. Такое же спокойный и ласковый как она, с высоким статусом, что позволит им беспрепятственно заключить брак. Да и их бракосочетание будет выгодно странам. Ничего не могло бы помешать им сыграть свадьбу, если бы родители или дети так решили.***
А они так и решили. Родители. Увидели один раз, как их дочка с сыном танцуют и приняли решение поженить их. — Я же его даже не знаю, — удивлённо залепетала Ячи, когда ее мать сообщила ей о грядущем торжестве, которое должно было состояться через пару месяцев. — Стерпится, слюбится, — лишь ответила Хитоке ее мать и вышла из комнаты, оставив свою дочь с наставницей. Киеко посоветовала светловолосой начать вести переписку письма с этим парнем. Ячи послушалась. Письма хоть и не заменяли живое общение, но позволили паре лучше узнать друг друга. На удивление их интересы совпали и Шимидзу могла лишь издалека наблюдать за Хитокой, строчащей новое и новое сообщение на тонкой бумаге в ответ на послание суженого. Она была рада, что несмотря на вынужденный брак, её подобечной хотя бы не будет некомфортно рядом со своим мужем. — Тадаши завтра приезжает, ты знала? — в один из тёмных вечеров спрашивает у Киеко Ячи. В камине лениво потрескивают дрова, беспокойный огонь освещает комнату ласковым светом и трепещет под небольшими порывами ветра, прилетающими со стороны окна. Шимидзу расчесывала волосы Хитоки, успевшие за время их знакомства, отрасти до лопаток. — Да, знала, — настороженно отвечает она, удивленная таким вопросом. Пальцы девушки продолжают перебирать чужие пряди волос, осторожно проходясь расческой по кончикам. Киеко чувствует, как девушка рядом с ней начинает нервничать. Она начинает щелкать пальцами, наплевав на правила приличия и мелко дрожать всем телом. Шимидзу откладывает расческу в сторону, поправляет волосы Ячи и кладёт руки ей на плечи и крепко их сжимает. — Милая, все хорошо. Что произошло? Хитока делает глубокий вдох, затем выдох и так несколько раз. Пытается расслабиться, скинуть напряжение. — Мы же считаемся парой с ним, верно?.. — неуверенно спрашивает светловолосая, а Шимидзу в ответ кивает, начиная массировать девушке плечи. Тоже своеобразный способ заставить девушку выдохнуть, сбросить груз с плеч и разомлеть под тёплыми прикосновениями. — Ну и... Парам же свойственно делать всякое разное... — девушка снова зажимается и прячет лицо за волосами, стоит ей поднять эту смущающую для нее тему. Киеко примерно понимает о чем именно хочет она спросить, но сама не уточняет. Боится, что если надавит сейчас, Ячи уж точно замкнется. — И я хотела спросить у тебя... Ты же старше меня и явно опытнее, так что... Хитока резко дергается, когда одна рука наставницы пропадает с ее плеча и касается головы, осторожно поглаживая. Как бы без слов говорит, что ей можно довериться. Что она не будет осуждать. — Ты целовалась с кем-нибудь? Как это? Страшно? Научи меня, пожалуйста, — резко выпаливает как пушка Ячи, а затем смущённо розовеет в щеках и отводит взгляд в сторону. — И как ты хочешь, чтобы я тебя этому учила? — пропуская первые вопросы мимо ушей, настороженно уточняет Шимидзу. Ей интересно куда заведёт их этот разговор и просьба Ячи, но темноволосая и сама уже начинала заражаться от Хитоки тревожностью и волнением. — Поцеловала меня? — неуверенно предлагает светловолосая. Ее палец неожиданно громко грустит в тишине комнаты, что даже сама принцесса вздрагивает, хоть и была источником звука. — Это будет прелюбодеянием, Ячи. Это грех, — строго произносит Киеко, но видя как нервничает Хитока, переходит на более мягкий тон. — У тебя же уже есть Тадаши. — Но мы же сделаем это только как подруги, — не соглашается Ячи и поворачивается лицом к Шимидзу. — Просто я потренируюсь на тебя, вот и все. Ее глаза сияют надеждой и Киеко просто не может пойти против их яркого блеска. Совсем тихо, почти неслышно выдыхает «хорошо» и склоняется к губам девушки, касаясь их своими. Даже не целует, просто прикасается. Ячи трепещет под ней и цепляется за плечи наставницы и прижимается ближе. Они неловко сталкиваются зубами, но Шимидзу кладет руку на поясницу Хитоки и берет инициативу в свои руки. Целует чуть смелее, языком обводя контур чужих губ. Светловолосая точно не знает что делать, но старается отвечать. Неумело, но у нее это получается. Так, что Киеко кажется что еще немного и ее ноги подкосятся. Они отрываются друг от друга со смущающим чмоком, но Ячи благодарно, хоть и как-то дерганно, улыбается. — Спасибо тебе, ты и правда помогла мне. Шимидзу кивает и отворачивается в сторону камина, лишь бы скрыть свои алеющие щеки. Обычный поцелуй не должен вызывать у нее такую яркую реакцию. Не должен пропускать электрические заряду по всему телу, не должен скручивать внизу живота тугой узел. — Но ведь помимо поцелуев пары делают кое-что и ещё, — осмелев, говорит Киеко. Решение в своей голове она принимает так стремительно, что даже не замечает, как говорит эту фразу. — Что? Что ты имеешь ввиду? — непонятливо спрашивает Хитока и Шимидзу даже хочется улыбнуться от ее недогадливости. Но мышцы лица как будто бы сковали невидимые цепи, оставив лишь возможность произносить роковые слова. — Ячи, ты когда-нибудь ласкала себя сама? Ночь скрывает их раскованность и тихие стоны, похожие на всхлипы за своиими объятиями. Проснувшись на следующее утро, Ячи обнаруживает подле себя лишь записку, написанную второпях, с парой клякс, но с таким знакомым почерком. Почерком Шимидзу. Она ушла. Без прощания, по-английски, как сама же и объясняла. Оставив после себя лишь короткое «будь счастлива с Тадаши, милая».«Я бы хотела жениться на тебе, Шимидзу, и провести лишь с тобой остаток своей жизни» повисает в воздухе и остается недосказанным. Ячи плачет.