Предчувствие

Дин проснулся, ощущая в теле странную легкость, как будто вчера это не он бежал марафон в сорок два километра и едва не оставил на дистанции легкие, спину и ноги, в кровь стертые в новеньких кроссах. На финише его ступни были больше похожи на фарш. Но кого это волновало? Ведь он пришел первым. — Да-а-а-а-а-а, детка, — протянул, улыбаясь от уха до уха. Воспоминания вчерашнего дня заставили жмуриться от удовольствия. Не каждый день признают, что ты — лучший. Овации, крики и поздравления. Ликующие сослуживцы на руках тащили его до машины, то и дело пытаясь подкинуть в воздух. Хорошо, не уронили, криворукие растяпы, ни разу. А то к кровавым дырам на ступнях легко добавилась бы сломанная спина или шея. Тогда бы босс, невозмутимо взирающий на окружающих с немым превосходством, ни за что не отпустил бы Дина в долгожданный, можно сказать, выстраданный отпуск. Ставки он, что ли, какие-то делал, и Дин позволил ему победить? Или негласное корпоративное соревнование с конкурентами? Например, с тем плешивым и лупоглазым Адлером из "Сандовер Бридж энд Айрон". А шут его знает. Сейчас главное — отпуск. Первый за последние несколько лет. Не напрасными оказались мили и мили, намотанные в спортзале на беговой дорожке, утренние забеги вокруг озера по выходным или в парке у дома, а еще та зеленая жижа из салата, брокколи и, Бог разберет, еще какого планктона, которую его каждый день уговаривала пить вместо ланча помощница босса — эта рыжая сука: "Дин, это поможет тебе победить в марафоне. Ты же знаешь, как важна для престижа компании эта победа. Ты же хочешь награду..." Он ничего такого не знал. Он и в марафон-то не рвался — просто вытащил короткую соломинку, когда жребий тянули. А она призывно улыбалась и хлопала слишком густыми ресницами, наклонялась, позволяя увидеть в вырезе грудь. Недвусмысленно обещала-сулила и вот такую награду. Как будто он — идиот, помешанный на сексе. Подросток, не умеющий удержать член в штанах. Как будто стоило ей только щелкнуть пальцами... Набитая дура. Дин поморщился, потирая глаза и потягиваясь. В такое прекрасное утро о потаскухе босса хотелось думать меньше всего. Впрочем, как и обо всех прочих. Дома сразу после соревнований он быстро собрал спортивную сумку. Обработав и перебинтовав пострадавшие ноги (странно, что сейчас ни капельки не болят!), следующим же утром рванул в аэропорт, где сел на первый рейс до... А докуда? Нахмурился... В воспоминаниях он, расплатившись с таксистом (не оставлять же на платной парковке свой седан на целый месяц!) и подхватив за ручку кожаный чемодан на колесиках, входил в прохладный холл международного аэропорта Кливленд имени Хопкинса. Почти сразу же нырнул в один из людских потоков, направляющихся к центру регистрации. Вокруг говорили, кричали, бубнили и даже шептали одновременно на нескольких языках. Иногда принимались толкаться, но Дин каждый раз удачно избегал столкновения, раскланиваясь с другими пассажирами и улыбаясь во все тридцать два. Принимал извинения и беззаботно отмахивался: "Ничего страшного", "Все в порядке", "Не беспокойтесь, мсье", "Что вы, леди, вы вовсе не оттоптали мне ноги..." — на старом-добром английском, немецком, французском, испанском. Частые командировки в Европу заставили мало-мальски уметь объясняться на нескольких языках. Удобно и полезно для бизнеса. Отстояв змеистую очередь, оказался у регистрационной стойки. Чернявая девушка в голубой форме, едва достающая ему до плеча, нахмурилась в ответ на одну из его самых ярких улыбок. Спохватившись, растянула губы подобием резиновой маски, выхватила паспорт из пальцев и, распечатав полоску картона, шлепнула сверху печать. А дальше воспоминания исчезали. — И как это понимать? — Дин осмотрелся. Темная комната без окон, похожая на подвал, но обставленная с каким-то угрюмым уютом, которому даже бардак никак не мешал. Коллекция оружия — на стенах, разбросанная повсюду одежда, коробки из-под пиццы, допотопный проигрыватель у кровати и кольт с перламутровой рукоятью на комоде, прикрытый комком смятых джинсов. Как интересно... В голове что-то дрогнуло и поплыло. Знакомые вещи. Он точно был здесь уже, даже не раз, и останавливался именно в этой комнате. В их фирме очень ценили тимбилдинг, и выезды за город устраивали раз в квартал, не реже. Но как его сейчас сюда занесло? Наверное, реагируя на его голос, из-за дверей наперерез стремительной молнией метнулся огромный шерстяной комок. Залетел на кровать. Не успел Дин моргнуть или среагировать как-то еще, уперся лапами в грудь, повалил в подушки. И принялся, счастливо повизгивая, старательно вылизывать жмурящееся лицо. Поняв, что его не сожрут здесь и сразу, Дин приоткрыл один глаз и попробовал отпихнуть от себя слюнявое чудо. Безуспешно. Потому что пес, похоже, уймется, только если завершит процедуру "утреннего умывания" до конца. — Все. Довольно, приятель. Чувак, прекрати! Фу, тебе говорю! Да что ты за чудо такое?! — в сердцах выкрикнул Дин. На последних словах пес взликовал и принялся радостно скакать вокруг него по кровати. Дин потянулся и брезгливо вытер лицо. Надо бы вспомнить, где ванна, и отыскать хоть кого-нибудь из людей. Может быть, он вчера так яростно отмечал начавшийся отпуск, что теперь не может ничегошеньки вспомнить? Но в аэропорту он не пил... Или пил?.. — Не скажешь, откуда ты здесь такой взялся? Или откуда здесь взялся я? Как тебя звать-то, лохматый? Пес ожидаемо не ответил. Вывалив розовый влажный язык, тяжело дышал после своих бешеных скачек, радостно скалился и таращился из-под аккуратно расчесанной светлой "челки". Сразу понятно, что не бродяга — домашний. — Это какие-то шутки? — ждать ответа из пустоты было по меньшей мере глупо и странно. Поэтому Дин спустил ноги на пол с некоторой долей опаски (а вдруг как выскочит из-под кровати дурная бешеная мышь, например?). Нащупал тапочки. За комком из штанов на комоде обнаружил махровый халат. Вроде чистый. Почему бы и нет? Не таскаться же по чужому дому в трусах? Быстро накинул (подошел, как родной) и затянул пояс. Пес выскочил из спальни следом за ним, крутясь под ногами и все время пытаясь боднуть лохматой башкой. Коридор, изгибаясь, уходил вперед узкой полоской. Блестящий гулкий пол, светильники вдоль бесконечных стен между дверями — здесь было слишком много дверей, и все красноречиво закрыты — в парочку он пробовал постучаться. В отсутствие окон это вызывало тревогу. Создавало ощущение ловушки. Дин засунул руки в карманы халата. Может быть, стоило взять в комнате тот пистолет? Хотя он и не стрелял ни разу нормально — так, редкие упражнения в тире... В животе заурчало. Пес, радостно гавкнув и подпрыгнув на месте, подбежал и толкнулся мордой ему под колени. Как будто бы подгонял? — И что это значит? — в ответ тот заливисто тявкнул. — Ну ладно, может быть, найдем, где пожрать... — обычно их кормили в большой общей столовой. Но ни разу здесь на его памяти не было так пусто и жутко. Пес сорвался с места и рванул по коридору. Дин, ускорившись, старался поспеть. За каждым из поворотов тот, усевшись на задние лапы и обвив ими хвост, терпеливо его дожидался. — Ну ты действительно — какое-то чудо. — Взвизгнув, мохнатый снова взялся скакать и подпрыгивать, пытаясь лизнуть Дина в морду, вернее в лицо. — Да уймись ты. Давай сперва разберемся, что происходит, и чей ты. Укоризненно вздохнув, пес успокоился и неторопливо затрусил вперед, то и дело оглядываясь. Через пару минут толкнулся в одну из неплотно прикрытых дверей. Дин заглянул неуверенно — столы с развешенной над ними посудой, раковина, несколько плит и большой — до потолка — холодильник не оставляли сомнений в назначении помещения. Сглотнув вязкую слюну, шагнул внутрь. Оставалось надеяться, что продукты в этой кухне найдутся. * — Что думаешь, приятель? Это такой квест-сюрприз? Или ребята надо мной подшутили? Устроили проверку? Такой дурацкий подарок в честь победы? А что, Коул мог бы надоумить других... Или это реалити-шоу? Тебя мне подкинули, чтобы совсем не рехнулся один?.. — позже Дин задумчиво перебирал варианты, составляя в раковину горку посуды. В холодильнике нашлась куча замороженных полуфабрикатов, и они с лохматым позавтракали на славу. Правда, позже придется сварганить какой-нибудь салат или суп. А то, питаясь одними бургерами, запеканками и пиццей с беконом, он рисковал заработать жировую прослойку на задницу и на бока. Пес обиженно тявкнул и даже стукнул лапой. Вот чудик. Чудик... Хм... А как-то же надо его называть. — Будешь Чудом, пока не придет твой хозяин и не расскажет, как тебя на самом деле звать. Ну или пока я не выучу собачий. Согласен? И прекрати вредничать. У меня никогда не было собаки, я только учусь. Пес грустно дернул носом и отвернулся. — Надо же, какие мы... Ладно. Мир? Смотри, что тут у меня. Хочешь доесть этот соус? — и опустил тарелку на пол. Взвизгнув, Чудо принялся старательно вылизывать с посуды остатки еды. Дин воровато огляделся, пытаясь понять, откуда взялось это странное чувство, что прямо сейчас сюда войдёт человек, и он получит по шее за самоуправство и антисанитарию. Никто не вошёл. Чудо азартно чавкал, уничтожая объедки с тарелки. — Вот и договорились, — непонятное, тянущее под ребрами и в животе не исчезало. Зудело, мешало. — Сейчас сварим кофе, а после попробуем найти компьютер или телефон. Должна же здесь быть связь с внешним миром. Как думаешь? Чудо гавкнул и, кажется, хохотнул. Дин прикрыл ресницы, вспоминая хоть один номер — он догадывался, что мобильник ни в спальне, ни в любой другой комнате этого пустого бункера не найдет. Ни свой, ни бесхозный. В голове крутились разрозненные цифры... Хоть что-то... Приемная мистера Хорсмена, например? Сотовый отца или сестрёнки? Бар, где они с Бенджамином после работы иногда пили пиво или "Кровавую Мэри"? Ни единой цельной комбинации. Блять, как же так? Дин с раздражением ударил кулаком по столешнице. Потянул запястье, скривился. Ладно, надо сначала найти телефон, а потом уже решать с абонентами. В конце концов, есть же служба спасения. В 9-1-1 он дозвониться хоть откуда сумеет. Он сумеет, а если и нет, то поможет... Он поможет ему.