…
Гараж. Эти суки привезли меня в грёбаный гараж! Так вот их секретное местечко, где они все зависают? На удивление, было практически не грязно, и даже уютно. Я готова была поставить сотку на то, что это тот самый Пак Сонхва здесь убирается. Этот красавчик единственный выглядел приличным человеком, словно гламурный котёнок с богатенькой семьи, что зачем-то связался с плохой компанией. Впрочем, это была обманка, он был таким же засранцем и подонком. Но чрезмерно красивой скотиной, что уж отрицать! Я увидела его первым, когда меня толкнули в гараж. Сонхва раньше выбривал виски, а сейчас изрядно отрастил свои роскошные чёрные волосы. И сегодня на его голове был какой-то шипастый обруч, напоминающий мне терновый венец. Ну просто грешный ангел, ей-богу! От одного вида такого демонически-невинного Пака у меня скрутило всё внизу живота. Он первый бросился ко мне, увидев на пороге. Схватил в охапку и горячо поцеловал. Глубоко, томно, страстно. — Добрый день, вот ты и дома! — он оторвался от моих губ, заглядывая в мои глаза своим гипнотическим взором. А потом добавил этим своим бархатным голосом. — Мы уже заждались, наша маленькая негодница. — Негодница? — фыркнул недовольный голос сбоку, и меня схватили за волосы, затаскивая в центр гаража. — Да её отодрать мало за её поганый рот! Сегодня ему придётся изрядно поработать, чтобы вымолить прощение! Она изрядно подпортила нам наше эго на последнем шоу! — Ох, Юнхо! — я злобно хихикнула, с вызовом глядя ему в глаза, пока он держал меня за загривок, накрутив мои волосы на кулак. — Не пищи тут! Всё равно моё эго больше, чем твой член. Глаза Чона опасно сузились, губы скривились в тонкую полосу. А меня от вида злого Юнхо накрыло ещё сильнее, я готова была ему отсосать прямо сейчас, так он был прекрасен! Такой высокий, с ровной осанкой. Ещё на нём эти чёрные брюки, заправленные в высокие жокейские сапоги… Господи! Просто порочный Принц из сказок! Но парень сдержал свою внутреннюю злобу, лишь улыбнулся безумно, не размыкая губ. — Это мы ещё посмотрим, детка, — прошипел он мне в лицо и грубо швырнул куда-то вперёд. Я полетела кубарем, но меня поймали чужие руки. — Наша надменная сучка наконец-то с нами, — развесело сказал Хонджун, ставя меня на ноги. Я уставилась на его прическу — в этот раз у него одна сторона была покрашена в чёрный цвет, а вторая — в белый. Этот Ким никогда долго не задерживался с одним цветом волос. И ему шло всё! Да, подлецу — всё к лицу! — Что у неё за видон? — послышался сзади саркастический смешок. Хонджун резко развернул меня, хватая за плечи, прижимая мою спину к своей груди, и я уставилась на подходящего ко мне Чхве Чонхо. Какого-то хера уже абсолютного голого, хотя он всегда был самый по горло одетый из них всех. Я лишь томно сглотнула, глядя на его приличный стояк, а потом поняла по мокрым волосам, что он только что из душа. — Почему на ней одна футболка и гетры? — рассмеялся он. Чонхо протянул руки и вдруг схватил пальцами мои соски под тканью, тут же с силой потянув их на себя. Я взывала от потрясающего чувства резкого возбуждения и небольшой боли, но Хонджун не дал мне вырваться. — Вы что ей даже одеться не дали? — посмеялся самый младшенький из них, вращая в воздухе мои оттянутые соски под футболкой, тем самым заставляя трястись мои сочные сиськи. — Нахуя ей одежда была, если сейчас будет голая всё равно? — хмыкнул Сан, подходя ближе, снимая с себя толстовку. Ох, его тело было прекрасно! Такие широкие плечи с тонкой талией, что я застонала ещё больше. — Смотрите, все трусы мокрые! — хмыкнул Хонджун, уже шурша своими пальцами в моём белье. Он совсем не нежно обхватил мои половые губы, насмешливо сжимая их и легко теребя. — Заткнись, ублюдок! — прошипела я. — О нет, кто заткнётся, так это ты, — промурлыкал он мне в шею. — Было бы неплохо заткнуть твой поганенький ротик моим гладким тёплым членом! — Думаешь, твоего размера хватит, чтобы заткнуть мне рот? — рассмеялась я, но тут же взвизгнула, когда Ким с силой укусил меня за шею в наказание. — Твою мать, Ким Хонджун! Больно! — Чтобы не говорила всякую срань! — Да заканчивайте уже! — фыркнул Чон Уён, снимая следом за Саном свою верхнюю одежду. У меня потекло ещё сильнее, когда я увидела его голые венистые руки и аккуратный рельеф мышц на худом теле. — Вот именно! Уже не могу терпеть! — прозвучал рядом низкий баритон Минги. Господи, один только этот голос с хрипотцой чуть не заставил меня кончить. В гараже был небольшой диванчик у стены, пару матрасов на полу. Да невысокий журнальный столик, на который меня тут же поставили в коленно-локтевую позу. Минги одним рывком разорвал на мне трусики своей большой сильной рукой, но прежде, чем выкинуть эти розовые лохмотья, он поднёс их к носу и насмешливо вдохнул запах моего нижнего белья, заставив меня впервые за всё это время по-настоящему покраснеть. — Пора начинать, наша маленькая сучка! — я услышала только звук расстегивающейся ширинки, когда Минги быстро приспустил штаны, а потом вперся в меня своим пахом. Господи, как мне и показалось, его член был здоровенный! Он вогнал его по самые яйца, что я аж вскрикнула невольно, а затем глухо застонала. Громкие, влажные звуки тут же окрасили гараж. О да, это Минги с нескрываемыми стонами трахает меня сзади быстрыми жесткими толчками. Моё дыхание учащается, а собственные всхлипы усиливаются по мере того, как приближается супер быстрое удовольствие. — Ох.ох.да.да. ох…сука, да!!! — только и тянет Минги своим низким голосом, как бешеный вбиваясь своими крепкими бёдрами. Жаль, что я не вижу его аппетитную задницу. Зато чувствую смачный шлепок по своей жопе, когда парень входит в кураж. Какая-то пелена находит на мои глаза, я что-то плохо соображаю от неумело скрываемого восторга. Как во сне я вдруг увидела, как остальные парни обступили нас в полукруг возле стола, расстёгивая свои штаны. Я пришла в лютый восторг, видя, что каждый из них уже был возбужден, держа в руках крепкий стояк. Это ведь всё из-за меня! Их эрекция была впечатляющей, и предэякулят уже начал выделяться, капая на пол. — Дрочите, как паскуды! — прошипела я сквозь зубы, пока мои сиськи отчаянно тряслись от чужих толчков. — Минги, поддай-ка жару этой шлюхе! — фыркнул Сан злобно, но его рука на собственном члене принялась работать ещё быстрее. — Да без проблем! — сквозь сбивающееся дыхание хмыкнул розоволосый, ускоряясь вообще до бешенства. — Я хочу видеть её трясущиеся сиськи! — завыл сбоку Чон Уён, с придыханием дроча свой член, — Господи, дайте увидеть сиськи! Я обожаю трясущиеся сиськи! Я просто завыла в голос от нахлынувших чувств. На миг потеряла ориентацию в пространстве, не сразу поняв, как передо мной оказался Ким Хонджун, а в его руке блеснуло лезвие. На какую-то секунду я реально впервые испугалась, ведь не раз слышала, как эти ребята резали кого-то в подворотне. И даже зажмурилась, когда этот двухцветноголовый занёс руку. Но нет, меня никто не чикнул ножиком, а лишь разрезали футболку на спине, а затем разорвали в клочья несчастную ткань, оставляя меня полностью обнаженной, если не считать несчастных чёрных гетров по колено. — Ну как? — спросил Хонджун, усаживаясь перед столиком по-турецки, перед моим раскрасневшимся лицом. — Вот теперь превосходно! — простонал Уён, не прекращая двигать рукой, жадно пялясь на мои прыгающие сиськи. — Хорошие, сочные, а ты разбираешься, Уённи-и-и! — томно промурлыкал Хонджун. Он протянул руки и ухватился пальцами за мои трясущиеся в воздухе соски, тут же принявшись их тянуть вниз и вращать с лёгкой силой. Я тонко запищала от этой грубой ласки, туманным взором глядя в глаза Джуна, что смотрел на меня с вызовом, поочередно потягивая груди за соски, словно вымя корове доил. — Может, ты хочешь пирсинг на сосках, а? — ехидно уставился он на меня. — Чтобы я покручивал эти серьги, заставляя тебя умолять прекратить? Или пирсинг на клиторе, чтобы сильнее сосать твою пизду? — Ох, закройся! — простонал сзади Минги, он резко сменил позу, чуть нагнулся, хватая мою шею своими сильными руками, заставляя меня изогнуться теперь в пояснице. Он вдалбливался всё отчётливее, но уже практически душил меня, держась за шею, и сам стонал так громко, что в моих ушах отчаянно звенело. Розоволосый увлёкся, имея меня на четвереньках на кофейном столике, и воздуха стало не хватать. Но почему-то мне это нравилось! Чертовски нравилось! Я уставилась на Ким Хонджуна передо мной, что одной рукой всё ещё крутил мой сосок, а второй он неторопливо водил по своему члену, сильнее сжимая пальцы вокруг головки, тянул и вновь опускал вниз. Надавливая, большим пальцем Ким провёл по головке члена, заткнул дырку уретры и томно облизнулся. От этого вида я издала проклятый стон, а потом услышала другие — на меня полетело сразу несколько струй спермы с обеих сторон. Я не различала, но кажется кончили дрочащие Уён, Ёсан и Сан, застонав так синхронно, что довели до оргазма Минги. Он издал глухой звук и его пальцы сильнее сжались на моей шее, заставляя на миг потерять сознание. — Бляха! Она вырубилась! Ну ты чего! — Простите! — прозвучал запыхавшийся голос где-то над ухом. — Проснись, куколка! — кто-то несильно хлопал меня по щекам. Я открыла глаза и сделала глубокий вдох. Я лежала уже на матрасе на полу, но голова быстро прояснилась. — Как ты себя чувствуешь? — Сонхва убрал с моего лица взмокшие волосы, положил ладонь на лоб. — Нормально! — раздражённо хмыкнула я. Ещё бы! Я пропустила свой оргазм и лица этих засранцев, что кончали на меня! Я этого не увидела и была зла! Разумеется, в таком я никогда не признаюсь. — Долго я была в отключке? — прочистив горло, злобно спросила я. — Всего три минуты, — рядом сел Минги и как-то слишком нежно провел рукой по моему плечу. Он виновато улыбнулся, что вообще никак не вязалось с его образом. — Я немного перестарался, прости, принцесса. Залюбовался тобой и упустил момент. — Не прощу, скотина! — проворчала я, нарочито гневно. — Трахаться не умеешь, не лезь! Насколько тебя хватило, на две минуты? Я даже кончить не успела! — Какая ж ты сучка! — Минги лишь закатил глаза, вздыхая. — Кто там следующий? Кто исправит мою оплошность? Может, выбьет злость из этой ведьмы? Не кончила ж она, бедняжка! — Нет, ну с этим мы можем помочь, — передо мной вдруг снова появляется Сонхва, абсолютно голый, и становится вплотную к моему лицу, широко раздвигая ноги. В этом шипастом обруче на волосах он выглядит как грешник-искуситель. Я не сдерживаюсь и судорожно глотаю слюну. Какой он охрененный! Я уже хочу, чтобы он швырнул меня ногой на этот ублюдский матрас и вытрахал всю душу. Но вместо этого Пак Сонхва становится на колени и вдруг высовывает свой язык, являя его моему взору. — Это…ч-что? — только и вырывается у меня, и я просто таращусь, как он вращает им медленно перед моим лицом. — Показываю тебе одно из своих достоинств, — брюнет склоняется и медленно проводит чуть шершавым языком по моей щеке. Я вздрагиваю и дрожу как осиновый лист. Не от холода, а от дикого животного возбуждения. — Я давно мечтал тебя вылизать, моя злобная принцесса. Почувствовать на своих губах твой солоноватый вкус… Скажи, ты хоть раз думала, как я буду раздвигать твои ноги, нырять туда головой и с причмокиванием сосать твою текущую киску? Мне хочется завыть от нарастающего возбуждения, когда Сонхва скользит языком по моей шее, вылизывая кожу с каким-то маньяческим сладострастием. — Фу, бля, ненавижу это слово «киска»! — рычит где-то рядом Сан. — Блевать охота! Просто «пизда», пиздуленька! Манда, мандуленька! — Ещё лучше! — неподалеку Ёсан закатывает глаза. — Просто «влагалище» и «промежность». «Клитор, половые губы» — обычные нормальные слова, животные вы несчастные! — Откуда ты такой интеллигент на нашу голову взялся? — посмеивается с него Сан. — Закройтесь уже оба, — хмыкает рядом Чон Юнхо. — Какая разница, как называть, если по назначению использовать все будем одинаково. Сонхва, давай быстрее, не задерживай очередь! — Потерпишь, я не начинал ещё, ненавижу, когда нет прелюдий, — протянул Пак томно, а затем оторвался от моей шеи, что мне захотелось захныкать. — Нет, пожалуйста! — вырвалось у меня. Тёмные глаза Сонхва лихорадочно блеснули, он смотрел на меня голодным зверем. — И что же ты просишь, милая? — наигранно нежно прошептал он. — Чего ты хочешь? — Не знаю… — протянула я, стыдливо смотря в пол. Пак был одним из тех в этой банде «Халатиз», кто реально заставлял меня краснеть и бояться ему язвить. — Может, ты что-то предложишь? Вряд ли у тебя получится заставить меня относиться к вам получше! — Нам это не надо, — хмыкнул Чонхо неподалеку, — главное, чтобы ты молчала, сосала вечерком да попку подставляла. — Да ладно! — улыбнулся мне Сонхва, и я победно поняла, что задела в нём что-то. — Мне хочется показать этой пигалице, что она глубоко ошибается. Один только мой язык способен заставить её позабыть все ругательства, заставить стонать моё имя до хрипоты. — Какой ты самоуверенный! — хмыкнула я надменно, в глубине души уже вся трепеща от его «угрозы». — Только показывать его и умеешь, как в детстве! — С тех пор я здорово подкачался в умениях, — парирует спокойно Пак. — Как насчет того, чтобы вылизать тебя прямо на этом матрасе, пока остальные будут смотреть, как твоя милая мордочка искажается от подступающего оргазма? Кажется, моё лицо стало до ужаса пунцовым. — Вот ещё чего! — фыркнула я, лишь бы его подразнить. Но меня никто уже не слушал. — Минги, будь другом, помоги посадить её мне на лицо! — промурлыкал Пак, разворачиваясь и ложась на матрас на спину. — Ты только шипы эти убери со лба, а то в задницу ей воткнёшь! — тут же со смешком пробасили ему в ответ. — Что?! Нет! — завизжала я смущённо, но крепкие руки Сон Минги уже подхватили меня за подмышки, а потом бесцеремонно усадили промежностью прямиком на это потрясающее красивое лицо с шипастым обручем на голове, который Пак участливо задвинул подальше на макушку, чтобы тот не коснулся моей кожи. От первого прикосновения языка в моих складках я отчаянно вскрикнула на эмоциях, выгибаясь, и упёрлась ладошками в грудь Сонхва, сжимая свои булки от нахлынувших чувств. — Расслабься! — прозвучало в моём влагалище, и я едва не вздрогнула от дыхания парня в своей пизде, а Пак лишь со смешком шлёпнул меня по заднице одной рукой. А затем резко начал уверенно, с силой лизать мои складки. Мне захотелось отчаянно завыть от нахлынувших чувств. И от этой пошлой картины. Я, бляха, сидела промежностью на лице самого Пак Сонхва! И уже готова была кончить только от одного вида — виднеющегося подбородка между моих широко разведённых ног, а впереди чужое голое тело, такое красивое, изящное, натренированное. Я вижу его подрагивающий возбуждённый член, с головки которого тянется едва видная влажная ниточка, опускаясь на живот. И я позорно стону — хочется тоже склониться и пососать его прекрасный стояк. Но Сонхва крепко хватается руками за мои бёдра и лижет так, словно душу у меня меж ног выбивает. Его язык выныривает и заныривает обратно, губы посасывают набухший клитор, нос жадно вдыхает мои запахи. — Ммм… ты чертовски вкусная… — кажется, что-то такое я слышу снизу, под своей задницей. И Пак продолжает так отчаянно и страстно вылизывать меня, будто голодный зверь пытается полакомиться моим возбуждением. Я не отказываю себе в удовольствии и хватаю свои груди начиная лихорадочно их сжимать в своих хаотичных ласках. — Блять! — только и слышу где-то неподалеку. Это у Чон Уёна снова встаёт от этой картины. Впрочем, не у него одного. Я вижу как Минги и Хонджун надрачивают себе снова, смотря на эту пошлую картину. Ещё бы! Я сама теку от этого, как сижу на лице вылизывающего меня парня и играюсь с собственными сосками, выгибаясь в пояснице. И не сдерживаюсь, начинаю стонать в голос. — А заслужила ли ты, мелкая сучка, такого удовольствия? — передо мной вдруг появляется высокая фигура, становясь над лежащим Сонхва, широко разведя ноги. Чон Юнхо был раздет только до пояса. Своих брюк и высоких жокейских сапог он не снял. Впрочем, я в восторге от этого. Бляха, хочу его в этих сапогах прямо сейчас! — Чего припёрся? — со злобненькой улыбкой смотрю на него снизу вверх. — Тут занято. — Одна дырка точно не занята, — хмыкает он, с коварной улыбкой начиная медленно расстегивать пояс на штанах, смотря на меня с вызовом. — Что ты там сказала? Твоё эго больше, чем мой член? Ну давай, посмотрим, сможет ли твоё горлышко принять его до конца! — Не сомневайся, даже не подавлюсь, — нагло улыбаюсь ему, но всё же кривлюсь от возбуждения, когда Сонхва внизу делает особенно хорошо, что хочется завыть. — Сможешь взять в рот целиком? — Чон приподнимает одну бровь. — Взять то смогу, — хмыкаю я. — Главное, чтобы не стошнило от одного вида твоего сморщенного писюна. Ох, рискую, видя, как в глазах парня мелькает нечто темное. Слышу, как неподалеку раздражённо ворчит Сан, и как весело посмеивается Ёсан. Юнхо же вскидывает бровь, и у меня пересыхает во рту. Почему это выглядит так страшно и одновременно сексуально, когда он так делает? Чон смотрит на меня, и я задерживаю дыхание, ожидая, что он сорвётся, чтобы ударить меня. Но его рука тянется к молнии и медленно тянет её вниз. Из моего горла вырывается вздох, когда Юнхо грубо прижимает мою голову к своему тазу в тот самый момент, когда вытаскивает свой член. — Ну, похож он на вялый? — с устрашающими нотками в голосе спрашивает он, и притягивает головку члена ближе, пока она не оказывается в сантиметрах от моего лица. Мускус, запах кожи и специй доносятся до моего носа. Конечно, он пахнет так же соблазнительно, как и выглядит. — Думаешь, ты справишься? — мрачно спрашивает он. Я сглатываю, отчаянно пытаясь сгладить сухость в горле. А язык Сонхва всё ещё выбивает во мне всю дурь снизу. Вместо ответа я просто мычу в наслаждении, чуть запрокидывая голову. — Смотри на меня, дрянь! — ухмыляется Юнхо, кончиком стояка лаская мою челюсть. Я пытаюсь смотреть с деланным отвращением, но этот красивый ублюдок это понимает. Юнхо начинает накачивать свой член, крепко сжимая его, вены вздуваются под его хваткой. Даже заглоченный в его большой руке, он выглядит устрашающе. — Что ты делаешь? — огрызаюсь я. В ответ он шлепает головкой своего члена по моей щеке, заставляя меня замолчать от резкого вздоха. — Закройся! — Юнхо продолжает накачивать свой член, и когда я понимаю, что он дрочит на моё лицо, я начинаю бороться. — Прекрати, маленькая шлюшка, тебе не… — Юнхо мгновенно замолкает, отчаянно вздыхая, потому что я резко хватаю его член губами и заглатываю его одним махом. — Сук-а-а-а! — вырывается у него, и пацаны в гараже смеются следом. Рука Чона болезненно сжимается в моих волосах, вырывая пряди из моей головы, и парень резко вдыхает. Борясь с его хваткой, я снова заглатываю его стояк, чуть не давлюсь, смазывая языком шелковистость его члена и проводя кончиком по венам и нижней части головки. Теперь задыхается он. Я смотрю на него сверху, слёзы все еще застилают глаза, когда я вбираю его орган глубже. Юнхо смотрит на меня с благословением и интенсивностью, которая делает его немного безумным. Он просто рычит, глухо и низко, отчего его миленькое лицо приобретает нечто демоническое. Надув щеки, я сосу сильнее. Я обхватываю рукой ту длину, до которой не может дотянуться мой рот, даже когда чувствую, как он прорывается через барьер моего сжатого горла. Я заглатываю его так глубоко, как только возможно, а моя рука все еще не полностью покрывает его длину. — О.о….оо.да… вот так ты выглядишь лучше! — стонет Юнхо, обеими руками обхватывая мою голову и медленно насаживая меня на свой член. Мне хочется выть, потому что я задыхаюсь, а Сонхва там ниже окончательно решил меня добить. Пак продолжает свои манипуляции языком в моей промежности, сохраняя медленные и томительные толчки. Вытягивает из меня удовольствие и выжимает еще больше восхитительных стонов из моих губ. Правда они тонут и глушатся кляпом, ведь мой рот сейчас заткнул член Юнхо. — Покажи, что тебе действительно это нравится! — шипит Чон. Я наигранно закатываю глаза к затылку, как будто только что откусила кусочек самой вкусной шоколадки, которой когда-либо ела, и стону вокруг его члена, вибрация проходит по всей его длине. — Лживая сука! — смеётся Юнхо, толкаясь ещё сильнее. В это время я чувствую, как сзади оказывается зачем-то Чонхо, целуя мою взмокшую спину. — Растяни её, хён, — слышу голос крепыша Чхве, который что-то копошится под моей задницей на лице своего товарища. Сонхва протягивает за меня руку, я слышу какой-то звук открывающегося тюбика. Я понимаю, что Чонхо выдавливает Паку на пальцы смазку. А потом я теряю дар речи даже с членом во рту, когда первый палец Сонхва медленно толкается в мой анус. Я так и вою, вибрируя своим голосом в стояк Юнхо, отчего уже постанывает он. Пак тем временем вводит в меня полностью первый палец в холодной смазке, очень медленно на всё основание, толкается сразу на всю длину. Не самое приятное ощущение на свете, в моей заднице не так много было чужих пальцев, в основном свои собственные забавы ради. Но я благодарна вселенной, что это именно Сонхва. В моем понимании только он и Ёсан попытались бы мне сделать не так больно. Я учащённо дышу, стараясь расслабиться. И, кажется, даже Юнхо на секунду замирает, давая мне привыкнуть. Невиданное джентльменство от этого высокомерного засранца! Сонхва придерживает меня за бедро, повторяя плавные движения, а я тихо стону. Чонхо периодически целует мне спину, когда Пак пробует вставить уже два пальца, заставляя меня подавиться членом во рту. Юнхо рычит и снова начинает двигать бёдрами, задвигая свой стояк глубоко в мою глотку. Влажные и хрипящие звуки смешиваются со звуками мокрого лизания — я сосу и меня сосут одновременно, трахая мою задницу пальцами. Сонхва вначале медленный, а потом ускоряется, чувствуя, как я расслабляюсь, когда неприятные ощущения сходят на нет, когда его пальцы активнее погружаются и выходят. — Она такая, блять, мокрая! — смеётся позади Чонхо. — Бедный Сонхва! У него уже лужа на морде! Пак смеётся мне в промежность, отчего я вздрагиваю. Но забываю, как дышать, потому что Юнхо вынимает член почти до самого кончика, а затем начинает двигать бёдрами вперед, пока мой рот не набивается до отказа. — Ты собираешься проглотить мою сперму, как хорошая девочка? — вырывается у него. Я не могу ни пошевелиться, ни ответить ему. Единственное, что я могу сделать, это прижаться к нему, когда он глубоко зарывается и изливается в моё горло. Глубокий, грохочущий рык вырывается из его губ, пока я сжимаю бёдра, когда в мои вкусовые рецепторы врывается аромат его солёной спермы. И когда её последняя капля падает с кончика его головки на мои губы, Чон с силой хватает меня за лицо, сжимая мои щеки и не давая мне выплеснуть все обратно на него, как я планировала. — Глотай, — требует он, его голос хриплый, полный предупреждения. Я глотаю, потому что у меня нет другого выбора. Его семя скользит в моё горло, вместе с полным ртом ненавистных слов, которые я хочу выплюнуть в него. Но сил больше нет, я просто падаю на тело Сонхва, отчаянно вздыхая, когда Юнхо отпускает мою голову, устало вздыхая и отходя от переполняющих эмоций. — Я всё! — стонет он, идёт и плюхается на диван. Мне остается только стонать. От лёгкой судороги в челюсти, и от ужасного осознания, что мою промежность перестали лизать. — Бля, свело уже челюсть! — посмеивается Пак подо мной, поглаживая свой подбородок. Ну, прям моё состояние описал. Но моя щека лежала его члене, и он дрогнул от моего дыхания, а до моего уха донеслось протяжное «…ох!» — Пока что ты единственный хороший здесь мальчик, Пак Сонхва! — протянула я, вставая, и мигом развернулась, перекидывая ногу через его тело. Теперь я сидела на нём как наездница, а его стояк упирался в мою задницу. — Так что ты заслужил звание самого любимого члена банды «Халатиз»! — У-у-у! — пронеслось насмешливое со всех сторон, парни заулюлюкали. — Нализал звание, — рассмеялся Сан, развалившийся на диване. — Закройтесь, завистники, — улыбнулся Пак, а потом обхватил мои руки у локтей. — Так я заслужил поцелуй? Добровольный поцелуй? Знаешь, мы также поставили на то, кого ты первым поцелуешь по собственному желанию. — Тогда ты выиграл спор, — я склоняюсь и жадно целую его в эти восхитительные пухлые губы. Как же я давно этого хотела! Они такие сладкие и мягкие, как я себе и представляла. — Так нечестно! — злится где-то неподалеку Минги, и фыркает недовольно то ли Сан, то ли Хонджун. А, может, оба одновременно. Пак же томно стонет мне в рот, и мне самой хочется выть от его чувственности и солоноватого вкуса собственных соков на его губах. — Хороший мальчик! — шепчу ему, а затем бесцеремонно одним махом насаживаюсь на его стояк по самое основание. Из горла Сонхва звучит протяжный хриплый стон, он весь изгибается в пояснице и поджимает ноги в коленях от обалденных чувств. Позади нас раздаются улюлюкающие звуки. — Похотливая шлюха, так и знал, никто не сомневался, — хохочет где-то Юнхо, отпивая пива из бутылки. Я не слушаю, потому что как полоумная скачу верхом на Паке, выбивая из него всё новые и новые стоны. Господи, как же мне хорошо! — Ох, моя девочка, вот так, какая же ты хорошая… — бессвязно стонет парень. Его руки взлетают вверх, к моей прыгающей в такт движениям груди, сжимают её в своих ладонях и плавно вращают, заставляя меня стонать ещё больше. Неожиданно я чувствую, как меня резко наклоняют, заставляя упасть на Сонхва всем телом. Это Чонхо налегает на меня грудью, пристраиваясь на коленях к моей заднице. Теперь я как начинка сэндвича между ними. — О нет, только не двойное проникновение! — бурчу я. — Не хочу этих… — А я не спрашиваю твоего мнения, ты всего лишь наша проданная секс-рабыня, — хмыкает Чонхо, обхватывая меня за бёдра, помогая себе раздвинуть мои булки. — Сейчас проверим, как тебя растянул наш лизун. — М-м-м! — только и остаётся выдохнуть мне, чувствуя прикосновение влажной и скользкой головки к своему заднему проходу. Хорошо, что этот засранец хорошенько нанёс смазки на свой ствол. Я даже вскрикнула наигранно, когда плавно надавливая, Чонхо медленно ввёл член полностью. Катастрофически не хватало воздуха. Тремор усилился, а перед глазами все расплывалось. Я застонала, а Чонхо сделал слабый толчок, словно проверял, можно ли перейти к более грубым действиям. Я облизнула губы и сглотнула, а затем с улыбкой почувствовала, как одна рука Сонхва успокаивающе гладит меня по щеке, а вторая нежно обводит ареолу соска. Чонхо тем временем как-то подозрительно нежно провёл рукой по моей спине, поласкал немного, а затем, почти вытащив член, резко вогнал обратно. Я повалилась вперёд на Сонхва, но он придержал меня за плечи. Одной рукой Чонхо стиснул меня за ягодицу, впиваясь пальцами в мягкую плоть, толчки его стали грубее и резче, причиняя и лёгкую боль, и странное мазохистское удовольствие. А затем подо мной начал двигаться и Пак. И сознание моё взорвалось яркими красками. Да, я ничего уже не соображаю, просто позволяя в себя проникать сразу двум членам. Это странно. Терпимая боль быстро проходит, уступая место нарастающему удовольствию. Парни пару секунд действуют в разнобой, а потом невероятно синхронно начинают толкаться вместе. И из меня словно душу вышибают. За каждым их движением шло лишь наслаждение, и чем дольше они входили, тем острее оно ощущалось. Я закрыла глаза, подвывая, смутно слыша, как их вспотевшие тела касаются моего собственного влажными шлепками, и как звуки касаний нагоняют друг друга всё быстрее. Разум словно затянуло туманной дымкой, вредные мысли отошли на второй план, страх перед будущим отступил. Осталось лишь желание, лишь жажда, чтобы они имели меня, как хотят. Я стонала. Сонхва стонал подо мной. Чонхо стонал надо мной. Вдруг я услышал ещё один стон — это Хонджун оказался рядом, схватил мою руку, кладя на свой член и заставляя пальцы сложить в кольцо. Быстро положил свою ладонь поверх моей, и начал молча руководить процессом, двигать моим кулаком, как своим. Пребывая в какой-то прострации, я подчинилась, принявшись надрачивать его каменный стояк, что давно молил о разрядке. Я завыла ещё громче, ведь в меня стали толкаться сильнее, отчаянно скуля мне в уши. Моя же рука легко скользила по всей длине Хонджуна. Увлажненная предэякулятом, щедро сочившимся из головки, моя ладонь крепко сжимала член и ритмично двигалась вверх-вниз. Ким был очень возбужден, но из-за выпитого алкоголя кончить ему было сложней, чем обычно, поэтому он усиленно помогал мне своей рукой. Чонхо задвигался быстрее, трахая мою задницу быстрыми жёсткими ударами. Его дыхание участилось, а стоны усиливались по мере того, как он приближался к оргазму. А затем он затрясся и кончил, чуть ли не запев в голос. Бляха, да, он таки практически запел какую-то арию, чем вызвал смешки зрителей с дивана неподалеку. — Вечно он как певун какой-то! — неприкрыто заржал Минги. — Иди жопу! — простонал Чонхо, падая на бок к нам на матрас. Следом вдруг неожиданно кончил Хонджун. Болезненно кончил с хриплым стоном, заляпав свой живот и мою дрожащую руку. Мне было плевать. Я так и поставила её на матрас, облокачиваясь обеими ладонями о твёрдую поверхность, и уже сама задвигала бёдрами, так как подуставший Пак подо мной на мгновение притих. — Смотрите, а наш дрыщ такой выносливый! — присвистнул Уён с дивана. — Все дрыщи такие! — хмыкнул Юнхо, попивая вторую бутылку пива. Я не слушала их, продолжая размеренно насаживаться на великолепный член Сонхва, сохраняя плавные и томительные толчки, вытягивая из него удовольствие и выжимая ещё больше восхитительных, хриплых стонов из этих прекрасных губ. Его глаза опускаются в полузакрытое состояние, но они не отрываются от моего лица. Застонав от этого зрелища, его хмурящегося лица от удовольствия, я беру в ладонь одну свою грудь, крепко сжимаю её, а затем разминаю пальцами заостренную точку соска. Сонхва рычит, резко хватает меня за бёдра и, словно открыв в себе второе дыхание, долбится сам как умалишенный, вскидывая в меня свою задницу. Я просто кричу от настигающего оргазма, чувствуя, как звук вибрирует в мышцах моего горла. И чувствую, каким хриплым он становится. Но я не могу остановиться, так сильно кончая. Не тогда, когда все моё существо поглощено огнём и льдом, и единственное, что я могу видеть, это тёмные глаза и победную улыбку на лице подо мной. И мои бёдра мгновенно смыкаются, когда последние остатки оргазма угасают. Я не сразу понимаю, что Сонхва кончил только от одного вида моего перекошенного лица, пока не ощущаю горячую сперму меж своих ног. Я просто падаю на него всей грудью, распластываюсь мешком картошки и остаюсь вздрагивать от толчков, а он лежит, тяжело дыша подо мной. Мой мозг как будто не может обработать эти эмоции, поэтому он просто предпочитает ничего не думать. Я не знаю, сколько времени вот валяюсь, как дура, на Паке, который лениво играется с моим каким-то локоном, сам тяжело дыша, пока меня не стаскивают с него чужие руки. — Наша очередь! — радостно сообщает мне Уён, потянув на себя. — Я устала, я не могу двигаться, — капризно захныкала я, кривя свои брови. Но парень лишь насмешливо улыбнулся мне. — Так не двигайся! Мы всё сделаем за тебя, — с этими словами он закинул меня к себе на тело, как тряпичную куклу. Я только ахнула, цепляясь руками за его плечи, а ноги скрещивая за его спиной, плотнее обхватывая его талию. Чон же участливо придержал меня за задницу, оставляя протяжный поцелуй на моей шее, пока шел к диванчику, где его поджидал Ёсан. Я только диву далась — Уён был не шибко высокого роста, худощав, но силы в нём было не меряно. Мои соски елозили при ходьбе по его груди, и я видела, что он улыбается, как довольный котяра. Да и сама я таяла от того, как легко меня нёс вот так на руках этот парнишка. — Если бы ты ещё так нёс меня с членом внутри моей промежности, не вытаскивая… м-р-р-р… — прошептала я ему тихо на ушко, осторожно куснув его за мочку. — Ааа, бля! — только и вырвалось у Уёна, и он тут же развернул лицо, неловко целуя меня от неудобного положения. Я лишь посмеялась ему в губы. Чего я ждала от мелких гангстеров? Высокопарных комплиментов? Нет, меня вполне устраивал этот нос и родинка, что я вижу перед собой. Чон осторожно бросил меня на диванчик. Я не успела и пикнуть, как цепкие пальцы обхватили меня за подбородок — Ёсан ревниво повернул моё лицо к себе, жадно целуя. Я вдруг оказалась зажатой на диване между двух парней — слева Уён, справа — Ёсан. Пока Кан целовал и посасывал мои губы, Чон принялся оставлять засосы на моей бедной шее. Я невольно ахнула, когда пальцы Уёна оттянули мой сосок с чувством, покручивая его. — Нежнее там! — буркнул Ёсан и сам потянулся пальцами к другой груди, нежно поглаживая ареолы и мягко сжимая сосок. — Вот так! — Я думаю, наша принцесса любит грубо, — хмыкнул ему в ответ Чон, а затем склонился к моему уху, чтобы развязно и томно прошептать, наминая моё полушарие. — Знаешь, как я долго этого ждал? Чтобы вот так полапать тебя? М-м-м-… наконец-то… Хорошие… Славные… упругие сиськи… — всё шепчет и шепчет он мне на ухо, и всё сжимает, сжимает, трогает, дразнит. — Ох, — я вся теку от того, что меня так нагло и бесцеремонно мнут, он как школьник какой-то. Но… бляха… мне так нравится! — Я буду с тобой нежнее, — мурлычет мне в другое ухо Ёсан, то аккуратно покручивая сосок, то деликатно оттягивая его подушечками пальцев. — Честное слово, я не знаю, как мне нравится больше, — застонала я. — Давай проверим! — усмехнулся Кан. — Уён, давай баттл! — Давай! Они действительно это делают! Слезают чуть ниже, устраиваясь у меня под подмышкой, и быстро накрывают губами мои соски одновременно. Мне хочется снова завыть и позорно застонать. Я лишь откидываю голову, томно дыша. Ёсан медленно, плавно, но с ощутимым нажимом водит языком по моей ареоле, облизывая сосок, играется кончиком по нему, дразня и лаская. Уён напротив, обхватил жадно своими пухлыми губами мой сосок и с чувством сосет его, контролируя на грани силу, постоянно делая резкий отсос, а потом быстро обхватывая его снова. От этого контраста — пошлой грубости и утончённой ласки — мне хочется растечься лужицей по дивану. А эти засранцы входят во вкус, посасывая мои многострадальные груди. Я выдыхаю, чувствуя две руки в своей промежности. Ёсан плавно водит пальцем по моему клитору, потирая нервный бугорок. Тогда как Уён всовывает в меня сразу два пальца и со смешком дрочит мне, входя-выходя с хлюпающим звуком. Я хнычу от всех похабных чувств, изгибаюсь в пояснице, когда мои сиськи так жадно мнут, лижут и высасывают, а две венистые руки творят непотребство у меня в промежности. — Какие вы все добренькие сегодня! — перед моим замутненным взором появляется сущий демон: Чхве Сан медленно ставит допитую бутылку пива на кофейный столик и с самой гаденькой улыбочкой идёт ко мне. Сранные его ямочки на щеках. Хочу облизать их, но не признаюсь. — Не ломайся, ты хочешь её, — хмыкнул Уён, а затем прошипел мне под ухо. — Всё время ныл как девчонка наедине, что так сильно хочет тебе всадить, а ты от него носом воротишь. — Забейся, носатый, — посмеивается Чхве, подходя совсем вплотную. С нескрываемой похотью, но и злорадством смотрит в мою промежность, где сейчас орудуют чужие пальцы. Мне хочется завыть и от дикого возбуждения, и от странного стыда. Ведь я лежу на диване перед ним в таком непотребном виде. Голая, в одних гетрах, в нелепой развратной позе с раскрытой пиздой и с двумя мужиками, сосущими мне сиськи. — Какой интересный вид! — будто прочитав мои мысли, с насмешкой комментирует Сан. — Самое то для такой потаскухи с грязным ртом! Мокрая как течная сука, такой ты и должна быть перед нами! Сколько ж мы намучились с тобой! Ни одну бабу я не ждал так долго, ни с одной не проявил столько терпения. А теперь ты принадлежишь нам по праву! Но всё равно не могу простить! — рыкнул он с какой-то с обжигающей страстью в голосе. Я нагло посмотрела ему прямо в лицо, которое уже не пугало меня, и нахально улыбнулась. — Отомсти мне! — с вызовом бросила я ему. Он вздрогнул и тоже улыбнулся. — Как скажешь, моя маленькая шлюшка. С нахальной улыбкой Сан раздевается полностью, снимая свои сранные джинсы. Он до отказа набит мускулами, но не слишком громоздкий. Его телосложение дает понять, что он может убить тебя мизинцем, но не выглядит при этом так, будто он принимает стероиды на завтрак. Вид его тела превращает мои колени в желе, я без стеснения пялюсь на его пресс, на вены, идущие от его шеи, вниз к его сильным рукам и к его кистям. Я задыхаюсь, когда он распрямляется во весь рост, откидывая свои штаны, и его твёрдый член является моему взору. Ох, это самый красивый сочный член, который я когда-либо видела. Я хочу в панике от себя убежать. Далеко, далеко. Нет, кому я вру, я хочу почувствовать вкус этого члена, его спермы на своем языке. Сан плавно опускается передо мной на колени, подхватывает мои лодыжки, чтобы поставить мои ступни на матрас дивана, тем самым открывая мою промежность так широко, как возможно. Я судорожно сглатываю от такого вида. Поза моя напоминает позу на гинекологическом кресле, с такими широко разведёнными ногами, ступнями на матрасе. От того, как Сан пялится в мою настежь раскрытую промежность, хочется позорно завыть. Я дёргаюсь, но парни по бокам крепко держат меня за руки, посмеиваясь. — Никуда тебе теперь не деться, — шепчет со смешком Уён мне на ухо. — Ты наша! — Ёсан облизывает томно мне второе ухо. Хочется завыть, как волк на Луну. — Занимайтесь там её сисечками, лизуны, а всё что ниже, сейчас полностью моё, — пошло хохотнул Сан. — Фу, словечки! — фыркнул Ёсан, но принялся вновь жадно посасывать мой многострадальный сосок, тогда как Уён наминал пальцами вторую грудь, а языком оприходывал моё ухо, подглядев эту ласку у Кана. Сан странно протянул два больших пальца к моей промежности, и прежде, чем я поняла, он с насмешкой спросил: — Нравятся расширители? — Что?! Нет! — взвизгнула я, дёргаясь, но вырваться мне никто не дал. Уён и Ёсан обхватили каждый моё бедро сильной рукой, держа мои ноги широко разведёнными, высоко задрав колени. Я застонала позорно, когда Сан засунул в меня два больших пальца и осторожно потянул стенки моего влагалища в разные стороны, смотря в него, как сранный гинеколог. Он завис, смотря на эту развратную картинку, удерживая мою подрагивающую пизду пальцами. Больно не было, было чертовски стыдно и возбуждающе. — Что ты смотришь, будто чёрную дыру увидел! — рассмеялся над ним Уён. — Походу, так и есть! — хихикнул Сан, облизнув пошло губы. — Красиво, бля! Идеальное место для моего члена! — Сан, пожалуйста! — застонала я, сама не зная чего. — Отпусти! — Ох, какой нежный голосок, оказывается! — хмыкнул он. — Ты умеешь не только ругаться! Так бы сразу! А то столько наказаний придумал для тебя! Он вытаскивает пальцы, и я вздыхаю с облегчением, но только на секунду, потому что этот ублюдок с ехидным смешком шлепает меня ладонью по клитору. Я вскрикиваю сразу. Было не особо больно, скорее неожиданно и обидно. — Дерьмо собачье, ублюдок! Сучий сын! — ругаюсь я, как сама отвязная базарная девица. — Ох, снова это грязный ротик! — шипит с безумной улыбкой Чхве. — Пора прекращать, когда ты с нами! Ещё раз услышу неласковое словечко из твоих сладеньких губ, ей богу, откушу твой розовенький клитор. — Да пошёл ты, сука! — вырывается у меня. — Грёбаный мудак! Да, я неисправимая озабоченная дура. Лицо Сана остается беспристрастным, он медленно склоняется к моей промежности, развратно высовывая мокрый язык, показывая мне всю его длину. А затем, не разрывая с моими глазами взгляда снизу вверх, Чхве облизывает всю мою щель, его язык неторопливо движется по всему пути к пучку нервов, прежде чем он хватает мой клитор зубами и зажимает его. Как он и обещал в своей угрозе. Я заорала больше от испуга, чем от боли, тщетно дёргаясь в хватке пары рук. — Ты сдурел?! — шипит неподалеку Сонхва. — Осторожнее там! Я хочу, чтобы она кончала с нами и что-то испытала! — Вот именно! — пробубнил Ёсан над моим ухом. — Ничего я ей не откусил, просто испугал! — откровенно посмеивается Сан, чуть приподнимая голову. — Ну, котенок, что дрыгаешься? Страшно, да? А я предупреждал! В следующий раз действительно укушу по-настоящему! — Ты.! Су… — я резко замолкаю, до боли стискивая губы, понимая, что он ждёт моей реакции. Чхве улыбается мне. — Видишь! Можешь сдержаться! — посмеивается он и вновь склоняется к моей промежности. Я невольно выгибаюсь, но Уён и Ёсан, удерживают меня, принимаясь активнее ласкать. Лижут, целуют, покусывают и мнут всё подряд — мои сиськи, шею, ключицы, губы, целуя меня поочерёдно, дотянувшись лицом. Я вздрагиваю одновременно от испуга и блаженства, чувствуя, как к моему анусу прикасаются пальцы. — На этот раз растяну тебя я. И уже серьёзно, — хмыкает Сан, выдавливая на ладонь смазки из невесть откуда взявшегося тюбика. Не из-под дивана ли вытащил? — Хочешь меня в попку? — с вызовом бросаю я, на миг отрываясь от поцелуя с Уёном, но тот рычит и жадно припадает к моим губам снова. — Кое-что интересненькое придумал, — практически припевает Сан, и я выдыхаю в рот Чону, чувствуя первое проникновение пальца в своей заднице. Чхве безбожно имеет меня пальцем в анус, медленно растягивая, с чувством и расстановкой. — Я не могу терпеть! — завыл вдруг Ёсан, глядя на эту картину, мою раскрытую промежность всем на обозрение. — Потерпи пупсик, сейчас всё будет! — практически нежно протягивает Сан, и вводит в меня уже второй палец. А затем третий в мою раздолбанную, благодаря Чонхо, дырку. Я хнычу от странных чувств, но парни по бокам ласкают настойчивее, чтобы я забылась. Сан склоняется ниже, вдруг вдыхая запах моей до ужаса мокрой щели. — Черт, ты пахнешь, как грязная шлюха. Так чертовски сладко, я тащусь, — мурлычит он в мою пизду. Он возвращает своё лицо к моей промежности и всасывает мой клитор обратно в рот. Сан лижет меня, Сан лижет меня на коленях, вдалбливаясь тремя пальцами в мой анус! Разве я могла раньше подумать о таком? Помечтать? Он распластывает свой язык и лижет меня снизу вверх, особенно медленно проходясь по моему пульсирующему клитору. Мои глаза закрываются от этих ощущений, дыхание вырывается из горла. Невозможно остановить дрожь, которая охватывает мой позвоночник. Невозможно остановить блаженство, которое излучает его язык, проникающий в мою пизду. Я выгибаю спину, рыча от того, как легко моё тело превращается в желе под его несправедливо искусным языком. И даже не обращаю внимания на то, как он растягивает мою задницу всё увереннее, а мне уже не больно. Но тут он вынимает пальцы до самого кончика, проводит пальцем по моему входу, а когда снова погружается в меня, вводит целых четыре пальца. Мои глаза закатываются, когда он растягивает меня, при этом лаская моё влагалище так, словно мороженое лижет, ныряет языком глубже, вылизывая хищными движениями. С моих губ срывается крик, задыхающийся и смущённо громкий. Я кончаю бессовестно и позорно, просто дрыгаясь под тремя парнями, которые что-то довольно шепчут мне, но я не разбираю. Крики удовольствия эхом разносятся по комнате, и теперь я жалею, что мне не заткнули рот каким-то кляпом. Потому что я не хочу, чтобы они слышали, что сделали со мной, но я не могу сдержать себя. — Смотрите-ка! — слышу довольный голос Сана сквозь своё затуманенное сознание от разрядки. — А говорила-то что про нас! А сейчас кончила как миленькая! Давайте не разочаруем её до конца! Я хорошенько её растянул. Помните, как мы мечтали о тройничке? Точнее, о четвернячке? Или как правильно сказать? — Ну наконец-то! — ворчит Ёсан. Я слабо понимаю, что они делают, зачем приподнимают мою задницу, Кан и Чон как-то странно сползают ещё больше, плотнее прижимаясь ко мне. По сути, я оказываюсь на их телах на диване. Они оба держат мои бедра широко разведёнными. Я понимаю только тогда, когда эти двое пихают свои стояки одновременно мне в жопу, но от не самой удобной позы промахиваются и скользят по моей промежности. — Я помогу! — хмыкает Сан и выдавливает на их члены побольше смазки. — Бля, это так странно, не дрочи мне! — рыгочет Уён, когда Чхве первым обхватывает рукой его член пытаясь направить в нужное русло, так сказать. — Забейся, придурок! — ржёт в ответ Сан, второй рукой растягивая пальцами мою дырочку. — Я всего лишь наставляю твой хуй на путь истинный. Эта троица гогочет как полоумные детины, а я вот только издаю первый лёгкий стон, когда первым в меня входит Уён, заставляя чувствовать эту странную наполненность. — Т-с-с-с, всё хорошо, моя девочка! — тут же шепчет Чон мне на ухо своим хрипловатым голосом, необычайно нежно поглаживая мой животик, и осторожно толкаясь на пробу. — Больно? — Нет! — выдыхаю я и абсолютно не вру. Но чувствую себя охрененно странно, когда Сан с этой улыбочкой пальцем тянет край ануса, помогая запихнуть член Ёсану. Тут я уже выгибаюсь от странных, запредельных чувств. Ощущения очень необычные, благо, хоть растянули меня хорошо. Поначалу просто было похоже на то, что во мне большой пенис и всё. Хотя сама идея того, что во мне были сразу два члена в заднице, довольно возбуждала, этого не скроешь. Я видела и слышала, как быстро застонали Уён и Ёсан, размеренно толкаясь, хотя даже сами не входили до конца, но трения об собственные члены в одной дырке заставили их позорно скулить. И от этого райского звука новое наслаждение стало медленно растекаться внизу моего живота. А я ещё я вдруг уставилась на застывшего Чхве Сана перед нами на коленях. Его злобное лицо исчезло, и теперь там пролегло выражение похоти и жадного интереса. Он как какой-то маньяк смотрел вниз, меж моих разведенных булок, куда долбились сейчас протяжно два его друга. Парни хрипло шипели себе под нос, а я лишь выгибалась, насмешливо смотря на Сана, сопела и чуть постанывала на двух телах под собой. Когда Кан и Чон обхватили бездумно мои груди, теребя их пальцами, я машинально рычала и тискала их плоть под собой, иногда как-то пьяно похныкивая и шипя. — Ох… как хорошо… охренеть... — страстно стонал Уён, осторожно толкаясь в сводящее с ума своей узостью, хлюпающее смазкой моё нутро и дрожа от того, как сладко бьёт его молниями от удовольствия. — Ох…хорошая девочка… такая узкая… такая классная. Наша…наша! — Ты… Ты… Ммм… Ты… м-м-м..... — только и мог выстанывать Ёсан ему в такт, зажмурив глаза от удовольствия, дыша в мою шею, отчаянно пытаясь войти глубже. Меня практически плавило от их нелепых слов невпопад, потому что входить им становилось всё легче. Они трахали меня медленно, томно поводили бёдрами, от чего меня ощутимо подёргивало дрожью, и шептали, шептали мне всякое. Грязное, пошлое, сладкое, дикое… Сан же с особым удовольствием наблюдал, как я уже ласкаю себя рукой, призывно смотря на него. Его же рука то и дело медленно проходилась по собственному члену, и смотреть на это мне стало невыносимо. — Сан-ии! Зайчик! — томно простонала я, облизывая пересохшие губы. — Ну что ты стоишь? Одна моя дырка до сих пор пустая. — Вот такой просящей ты мне нравишься больше, — скалится он сквозь зубы, но я вижу, что он чертовски доволен. Меня же кроет от одного его вида — этот обалденный пресс надо мной, эти плечи. Лишь одна кепка осталась на осветленных волосах, но мне нравится этот аксессуар на нём, так этот парень ещё сексуальнее. Сан привстает, пытаясь умаститься на одно колено на диван, чтобы не нарушить нашу двигающуюся конструкцию из тел. Одной рукой он хватается за край спинки дивана, чуть не налягая на меня всем телом. Перед моим взором оказывается его гладко выбритая подмышка. И я не сдерживаюсь — как самая последняя извращенка, я тянусь и широко провожу языком по ней. — Блять! — то ли ругается, то ли смеётся Сан, невольно дёргаясь. — Вот именно, блять, не тряси! — рычит Уён, который чуть не выскользнул полностью из моей задницы, но быстро пришла добрая рука помощи, рука друга то бишь, — Чхве помог вставить его хуй обратно в мою дырку к Ёсану. Я вновь застонала позорно как последняя шлюха. Впрочем, я ей и была…. вроде бы. — Лежи смирно, не дрыгайся! — практически угрожает мне Сан за секунду до того, как натягивает меня на свой жаждущий член. Он не церемонится, сразу толкаясь в меня своим стояком практически на полную, ему мешает только не самая удобная поза. — Ах! — кричу я, мои руки в считанные секунды долетают до его груди, чтобы я могла оттолкнуться от него. Он слишком велик, растягивая меня шире, чем я когда-либо была. Меня шатает, парней подо мной шатает, но Сан запрокидывает мои руки назад, заставляя меня схватиться за диван для равновесия, как и он сам одной рукой. Вторая его рука держит меня за шею, тогда как руки парней подо мной удерживают мои ноги на весу разведёнными. — А-аа-ах! — мои глаза округляются в огромные блюдца, когда я хнычу от натиска. Я чувствую, как три члена скользят в меня, заполняют до краёв, как они проникают в меня ещё глубже и глубже. — Прекрати! Он не помещается! — задыхаюсь я, когда Сан толкается сильнее. — Они, блять, двое помещаются, а я нет? — смеётся Чхве. — Вот сейчас обидно было! — Ёсан специально толкается сильнее, сжимая пальцами моё бедро, что я невольно вскрикиваю, слыша над другим ухом низкий смешок Уёна. — Какая бедная маленькая мышка, — насмешливо воркует Чон, его тон хриплый и натянутый. — Что киска, что жопка так растянуты впервые, да? Что ж мы рады стараться, заполняя тебя до конца. — Может быть, однажды ты позволишь нам обращаться с тобой, как с фарфоровой вазой, — шепчет Ёсан, — и позволишь показать тебе и твоей промежности всю нашу любовь, но ты была плохой девочкой, не так ли? Я не отвечаю, бездумно постанывая, а они прижимают меня к себе сильнее, вызывая еще один болезненный хнык. — Разве не так? — шипит Сан надо мной, отчаянно толкаясь вперёд. — Да! — кричу я, задыхаясь, зажмурив глаза от вторжения. — Теперь ты будешь хорошей маленькой девочкой? — Да, — отчаянно лепечу я. Боль превращается в нечто более интенсивное и захватывающее дух. Чхве выходит и снова входит, на этот раз мягче, но не менее злобно. Парни внизу не отстают с толчками. Такое ощущение, что мое тело вот-вот разорвётся. Это неестественно — быть такой чертовски наполненной. Сан вытаскивает кончик, а затем вводит его в меня на всю длину, так глубоко, что, клянусь, я чувствую, как он входит в мое горло — именно такие ощущения. Я вскрикиваю, мой голос срывается от нахлынувших эмоций в моей груди. — Это, блять, великолепно! — стонет Уён, прикусывая кожу на моём плече. — Чёрт возьми, я едва помещаюсь, — хрипит глухо не менее возбуждённый Сан. Наверное, поэтому мне кажется, что он разрывает меня пополам. Чхве вдруг начинает медленно и с силой толкаться, подстраиваясь под темп друзей. Делает резкие толчки, затем затягивает себя в мучительном темпе, прежде чем снова врезается в меня. Я чувствую, как моё тело начинает расслабляться, жадно всасывая его, пока он проклинает мою душу каждым ударом. Да, ударные волны пробегают по моим нервным окончаниям, когда через какое-то время все три парня в настигающем наслаждении резко ускоряют темп, грубо трахая меня на диване, в то время как с моих губ срываются громкие звуки, которых я никогда в жизни не издавала. Наслаждение ослепляет, а ощущение того, как они входят и выходят так страшно синхронно, только усиливает вожделение, разгорающееся в глубине моего живота. По моим розовым щекам расплывается красный румянец. Мои глаза полузакрыты, а лицо искажено от нескрываемого блаженства. Мой живот сжимается, и я чувствую, как оргазм нарастает с опасной скоростью. Мои глаза закатываются, и волна цунами, наконец, обрушивается на меня. Я кричу так громко, что от шума чуть не дребезжат несуществующие зеркала. Имена парней слетают с моих губ по очереди невротическим напевом, а весь мой мир разлетается на мелкие кусочки. — Черт! Вот так, детка. Твоя киска такая охуенно тугая! — вырывается у Сана, и его лицо искажается гримасой удовольствия, прежде чем я понимаю, что его накрывает яркий оргазм. Он заканчивает фразу рыком, его бёдра содрогаются, когда он в последний раз врезается в меня, наполняя меня своей спермой, пока я больше не могу вместить его в себя. И как по команде я слышу глухие рыки и стоны — Уён и Ёсан кончают следом пугающе одновременно, их бёдра дергаются, члены пульсируют в моей заднице. Я чувствую, как наши объединенные соки стекают по моим бёдрам, а я, задыхаясь и задыхаясь, лежу на диване. Мое тело сотрясается от ударов, даже после того, как я отошла от самого сильного оргазма, который у меня когда-либо был. Я не могу дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться или думать связные мысли. Я всё еще в бреду, мой рот все ещё открыт, и я продолжаю стонать. Поэтому, когда кто-то щиплет меня за щёки, удерживая мой рот открытым, мне почти всё равно. Как в тумане я вижу, как Сан склоняется и скользит по моим губам своими губами один раз, прежде чем я вижу дорожку слюны, стекающую из его рта в мой. И я целую в ответ. Его язык ныряет в мой рот, встречаясь с моим собственным. Время перестает существовать, пока он целует меня до синяков на губах, и я уверена, что выйду из этого состояния с постоянной запинкой в дыхании. Я не открываю глаза, я просто глубоко втягиваю воздух, задыхаясь от этого поцелуя. Его тело отодвигается от моих бёдер, и я тут же поджимаю колени и опускаю ноги, прячась от его хищных глаз. — Вот видишь, как хорошо быть хорошей девочкой. Хорошие девочки хорошо кончают, — смеётся Чхве, приподнимаясь и потягиваясь надо мной. — Так бы сразу! А то всё дерзила, и дерзила. А теперь лежишь, такая красивая, вся течёшь под нами. — Надо признать, это было чертовски сексуально! — перед ним вдруг появляется Ким Хонджун, попивая уже какого-то вина прямо из бутылки. Он отпихивает от меня Сана, чтобы самому стать перед трясущейся мной. — Ты как? Жива, малышка? — хмыкает Джун, становясь коленом на диван, свободной рукой хватая меня за волосы и притягивая к себе. Я мычу что-то нечленораздельное, смутно видя, что Ёсан уже каким-то образом стоит у журнального столика, что-то печатая в телефоне. А Уён отполз на самый край дивана, потянулся и наблюдает за новой парочкой. Я ужасно устала и плохо соображаю. Но всё равно тянусь вперёд, чтобы поцеловать Хонджуна ниже пупка в твёрдый живот, лениво провожу языком по линиям пресса вниз. Ким дёргается, издавая блаженный стон. А я уже затуманенным взглядом любуюсь налитым кровью органом, что утыкается мне в лицо. — Соси, детка, — Хонджун делает быстрый глоток вина, а затем за волосы притягивает меня к себе ближе. — Соси, моя хорошая. Я беспрекословно накрываю головку губами. — О, да-а-а! — с чарующим стоном Ким закрыл глаза и запрокинул голову, а его пальцы стиснули мои волосы на затылке, заставляя сразу взять глубже. Подавив кашель, я замерла, ожидая, когда парень позволит ему начать. Расслабив пальцы, он подался бёдрами вперёд, вгоняя член мне в самое в горло. Рвотный рефлекс не замедлил напомнить о себе. Я сглотнула, чем вызвала новый стон и более крепкую хватку на волосах. — Охуенная девочка, вот так… так… — шепот Кима явно не подразумевал скорое освобождение его плоти из моего горячего рта. Я вцепилась в его бёдра, пальцами впиваясь в кожу, надеясь хотя бы так дать понять, что мне нужно немного времени. Но Хонджун начал медленно, с развратным стоном, вдалбливаться мне в глотку, заставляя сосать и лизать его. Дышать стало труднее, но я старалась. Обхватив одной рукой его яйца, а второй поглаживая упругие ягодицы, я начала двигаться. Кончиком языка я обводила венки, втянув щеки, посасывала головку, сжимала кольцо пальцев на влажном от его слюней члене и слушала, как Хонджун задыхался в собственных стонах. Я выдохлась и устала, уже не соображая ничего. И воздух уходил из меня постепенно, я начинала плохо соображать, удушаемая чужим членом. Пришла я в себя на полу, на матрасе. Я лежала на спине, а на мне лежал Чон Юнхо, умостившись между моих ног. — Тугая какая…хорошая… — стонал он, толкаясь в меня, грудью обтираясь об мои трясущиеся сиськи в такт его движениям. И я только сейчас поняла, что стало причиной того, что я очнулась: я снова кончила. Потираясь о гибкое сильное тело парня надо мной, выкусывая сладость из его губ, высасывая его пот с соблазнительной шеи, я бессознательно получила невероятное удовольствие. Юнхо же как маньяк трахал меня, вжимая в матрас, практически насиловал, успевая вылизать моё лицо, шею, истерзать пальцами оба соска и искусать их же, прежде чем я снова выгнулась с пронзительным вскриком, кончая, кончая, кончая в который раз. Когда горячее семя Чона брызнуло в меня, а его же задница сжалась от оргазма, Юнхо неожиданно для себя громко застонал, перекрывая своим яростным рычанием мои гортанные, развратные стоны. И мы оба рухнули на матрас, не отпуская друг друга, слитые воедино. Пока следом за нами не кончили ещё несколько парней, дроча на нас с дивана.…
— А-а-а! — я проснулась, тяжело дыша, не сразу понимая, что кончила во сне. Я подорвалась как умалишенная, привставая на локти и нервно вглядываясь в темноту. — Нет! — только и проныла я от разочарования. Я лежала в своей дурацкой комнате на втором этаже своего дурацкого дома. Одна, в длинной футболке, как ночное платье. С абсолютно мокрой промежностью и лужей на простыне от собственного возбуждения. Это был сон. Это был проклятый сон, от которого я кончила так, что бёдра до сих пор тряслись. Это был самый офигительный сон в моей жизни. Жаль, что ненастоящий. Я больна? Пожалуй… Но это было восхитительно. Да, эта банда «Халатиз» существовала, восемь пацанов на моём районе, и вела я себя с ним на грани. Только вот меня никто не похитил пока и не наказал за это. Пока… Я провела рукой по лицу, снимая ночной пот. Меня ещё потряхивало от переполняющих чувств. Соски остро стояли, между ног мучительно ныло. Войди кто угодно сейчас в мою комнату — я отдалась бы без раздумий, чтобы убрать это срамное состояние внизу живота. Шатаясь, как какая-то пьянь, я слезаю с кровати и иду к окну зачем-то, чтобы разгрузить голову. Сажусь на подоконник, потирая шею. А затем мои глаза широко раскрываются от удивления. Я вижу его. Одного из банды «Халатиз». Он стоит в тени нашего забора, облокотившись спиной и курит сигарету. На нём капюшон, но я узнаю его. Он смотрит в моё окно. Он, бляха, пришёл ночью, чтобы тайком пялиться в моё окно! Ох…да… И его я задирала бессовестно, как отчаянная самоубийца, хотя знала, что между нами безумные искры. Наши глаза встречаются даже в полумраке ночи, освещаемой лунным светом и одиноким фонарем на дальней дороге. Его рука с сигаретой застывает у рта, он не двигается, но продолжает молча пялиться на меня, сидящей на подоконнике. Без зазрения совести так нагло. А потом едва усмехается и делает новую ленивую затяжку. Мне плохо. Мне плохо от того, что я понимаю как возбуждена от собственного развратного сна, но в итоге не получила ничего. И я сдаюсь, не хочу играть в злобную недотрогу. Хочу пищать и стонать под ним. Не отрывая молчаливого взгляда от его лица в капюшоне, я закидываю одну ногу на подоконник, широко разводя бёдра. Я с томным выражением лица облокачиваюсь о раму, опуская руку себе под футболку и начинаю плавно и уверенно мастурбировать, наглаживая себя на окне. Я готова ликовать, хоть и не могу полностью разглядеть его лица. Вижу лишь приоткрывшийся рот, и понимаю, что он застыл как статуя, поражённый этой картиной. Да, он просто охренел, но продолжает стоять в тени забора и смотреть, как я томно выгибаюсь и надрачиваю себе пальчиками в промежности. Вторая рука тянется к груди, и я отчетливо оттягиваю сосок под тканью, призывно играясь. Я вижу, как он нервно облизывает губу в молчаливой панике, как тяжело дышит, не понимая, какого чёрта происходит. Но ты же сам сюда пришёл, мой мальчик из «Халатиз». И пусть не все восемь сразу, но хоть один поимеет меня этой ночью. Я спрыгиваю с подоконника, а потом открываю окно настежь. Это знак, который он должен понять. Понять, а принять — это уже его решение. Но я не оборачиваюсь, не смотрю за его реакцией. Я иду к кровати, снимая с себя мокрые до ужаса трусы, отшвыривая их куда-то в сторону. Нахожу в тумбочке упаковку презервативов и кидаю их на подушку. Затем стаскиваю с себя ненужную футболку и полностью обнажённая залезаю на кровать, удобно укладываясь на животе на мягких простынях. Хоть одно хорошее в этом дурацком доме — моя любимая постелька. А затем я победно улыбаюсь во весь рот, слыша позади себя, как скрипнули старые ставни и рама, когда крепкое тело взобралось ко мне в окно на второй этаж. Я лежу спиной к нему и не вижу его лица, но слышу, как он спрыгивает на пол, и половицы издают тихий звук под его весом. Я знаю, что он смотрит сейчас на мою голую задницу жадными глазами, нервно дышит. И знаю, что никуда он не уйдёт теперь. Я и победно улыбаюсь во второй раз.