I'm here with you, my little meow-meow

      День у Дью выдался так себе. А лучше сказать, неделя. А может и месяц. И вообще, весь год был какой-то не особо радостный. Даже то, что до Хэллоуина осталось не особо много времени, как-то не радовало. Маленький Гуль тихонько улизнул к себе в «камин» — так называли многие его комнату, после репетиции и даже не остался на разбор полётов. Он слышал каждую неидеальную ноту и знал, где сегодня ошибся, поэтому выслушивать наставления от Папы ему не хотелось, хоть он и знал, что должен выслушивать вместе с остальными. Замка на его двери, как и у остальных, не было, поэтому он просто прикрыл дверь и приставил к ней свой единственный стул, чтобы услышать, если кто-то войдёт. За окном шумел ливень и не давал как-то структурировать свои мысли — хоть он уже давно принадлежит к огненной стихии, шум воды наводит в его душе смутную печаль.       Всё как-то не так и не то — что бы ни делал Дью, ему всегда казалось, что он недостаточно хорош в этом. Даже исполняя идеальную партию на любимой гитаре, он хотел сделать это ещё лучше, ещё совершеннее, хотя его игру одобрял даже не особо щедрый на похвалу Копия.       Дьюдроп бросил пару дров в свой персональный небольшой камин и заставил их загореться лёгким прикосновением. Тепла всегда недостаточно. Хочется больше огня. Иногда ему кажется, что залезть в жерло активного вулкана — хорошая идея. Может, тогда он наконец согреется?       Посмотрев на разгорающееся пламя несколько секунд, Маленький Гуль отошёл от камина к кровати, взял свой любимый мягкий плед с пентаграммами и динозаврами, уселся на простыню с рисунком Чармандера и завернулся в него методом «гуль в коконе прекраснее бабочки».       В своём тёплом убежище из пледа Дьюдроп наконец-то почувствовал себя в относительной безопасности и смог дать волю своим слезам. Глаза Маленького Гуля защипало, а рожки рефлекторно зачесались. Слёзы потекли по пепельно-серой коже, вскоре смачивая и мягкую ткань. Сквозь свои всхлипы Дью услышал негромкий стук к дверь и затих. — Войдите! — Дью спешно принялся выпутываться из своего убежища, забыв о том, что так стучится только Рейн. — Эй, Искорка… — Водяной гуль осторожно дверью подвинул стул и протиснулся в комнату, восстановив «баррикаду» за собой в прежнее состояние. — Ты убежал, потому что снова загрустил?       Дью кивнул, вновь невольно разражаясь слезами. Рейн медленно подошёл к Маленькому Гулю и положил свою ладонь на его щёку. Тот уставился на него во все глаза и тихо всхлипнул. — Иди ко мне, Огонёк. - Рейн протянул руки к Дью, и Маленький Гуль сначала стёк, как желе, в руки Рейна, а потом и вовсе забрался к нему на руки - при их разнице в росте это смотрелось даже гармонично, особенно учитывая, что Дью сгорбился и спрятал лицо в изгибе шеи Рейна.       Рейн обнял Дью так нежно, как никто не обнимал до этого, а затем сел на краешек кровати, всё так же держа Маленького Гуля в своих объятиях, чтобы сместить центр тяжести и начать гладить того по волосам, запуская в его шевелюру свои изящные пальцы. - Тише, Дроплет, я здесь, с тобой.       И у Дьюдропу стало чуть теплее где-то в груди. День стал чуть менее отвратным. И, возможно, всё так же всё валится из рук, но, хотя бы, у него есть объятия Рейна. А это само по себе уже очень хорошо.