«Шаг в пустоту и с петлёю на шее,
Как самый обычный поэт-неудачник;
Ты просто хотел развлечения,
Просто хотел сбросить нишу,
Нишу пай-мальчика»
Самоубийство на джойреакторе — найтивыход.
—А вот ты когда-то думал о том, что меня может в любой момент не стать? — смотрит в серые глаза, и слышит шаги с хрустом снега. —Нет, думать не хочу даже об этом. И ты не привлекай к этому внимания, — коротко и уверенно отвечает Шепс, останавливаясь посреди дороги с чернокнижником. —Да-да, хорошо. Самое главное, что у меня есть ты, а у тебя есть я, — улыбнулся черноволосый и продолжил путь, держась за руку с высоким на пару сантиметров шатеном. Говорить о своих проблемах Дима не хотел, но и долго находиться в таком состоянии он не сможет. Как вообще сдержаться, когда перед тобой лежит тонкое лезвие, что пару секунд назад лежало в новой пачке? Видимо, никак.***
Четырнадцатое февраля, восемь часов сорок девять минут. В городе полная суета, все куда-то спешат, а вот Матвеев бредет домой, держа в руках новую упаковку лезвий, которые куплены «чтоб карандаши точить», как говорит парень. Аккуратно проходит по коридорам одинокой квартиры, только вот одинокая она потому, что до жути родной человек, уехал на работу до поздна, Дима часто ездил с ним от скуки, но вечно не мог простить себе того, что из-за своего диагноза не мог также зарабатывать, а не сидеть на чужой шее. Но вот сегодня день покрасивее. Розовые облака, еле горящие фонари и темнота в квартире. Сырой балкон и новая пачка сигарет совместно с острыми принадлежностями. Каждый порез проходился все глубже и глубже, все больнее и больнее. Настолько больно, что парень чуть ли не теряет сознание, но тут слышится звук щелчка, от которого открылась дверь. Но что делать в такой ситуации? Шепс не говорил, что приедет пораньше, точно не... —Малыш, я пораньше вернулся, — слышится на всю квартиру, старший встает с холодного пола, тут же плетясь бегом в ванну, но, к сожалению, быстрее его встречает уже Олег, взгляд которого был направлен на следы, что запачкали белую футболку парня. —Дим, зачем? — обнимает, целует в лоб, тут же пуская слезы. —Солнце, не молчи, пожалуйста, прошу тебя, ответь мне, зачем ты это делаешь? — переспрашивает, проводя рукой по черным волосам. —Я... Олеж... я люблю тебя. Сильно люблю. Но ты ведь знаешь, что я психически не здоров, из-за этого сижу на твоей шее. Не работаю, не умею готовить, только вон, пыль иногда протираю, а что еще? Ничего, а ты достоин лучшего, чем я, — отвечает кареглазый, заглядывая в чужие глаза. —Димочка, послушай меня, ты не должен работать, не должен уметь готовить, даже нп должен убираться. Мы должны быть счастливы вдвоем. И проблема, что у тебя образовалась из-за сильного стресса — не та проблема, о которой ты думаешь. Я тебя люблю, ты самая главная звездочка в моей жизни. Если умирать, то только вместе, хорошо? — обнимает, целуя в губы. —Я навсегда останусь таким депресивным парнем... —А я навсегда останусь таким привязанным к этому парню...