***
Раз в месяц Инеж встречается с Ниной на обеде в ресторане, в квартале от квартиры. Вафли здесь просто невероятные, равно как и мимоза. Инеж знала не понаслышке, ведь девушки заказывали это каждый раз. Но когда они садятся за свой столик в углу заведения, Нина заказывает просто апельсиновый сок. Гафа уставилась на стакан, и когда Нина ловит её недоумевающий взгляд, то просто улыбается. — Что? — Ты заказала апельсиновый сок. — И? — Обычно он безалкогольный. — Когда ты в положении, вредно пить алкоголь, Инеж. — Ты серьезно? Нина кивает и вытаскивает из сумки сонограмму ребёнка. На ней четко видна голова младенца. — Матиас и я хотели подождать, когда нам будет двадцать недель, но… — О мой Бог, Нина, — Инеж вскакивает из-за стола и обнимает подругу за шею, — это удивительно! Я так рада за тебя! Нина обнимает её так же, как и всегда. Она обнимает так крепко, что еще чуть-чуть и начнёшь задыхаться. Когда девушки были на первом курсе и жили вместе, это заставляло Инеж напрягаться. Сейчас она расслабляется, все воспоминания о Танте Хелен и её клиентах меркнут по сравнению с радостью за подругу. Когда Гафа усаживается назад, бровь Нины подозрительно поднимается. — Ну а у вас что новенького с Казем? Инеж уставилась в свою мимозу, будто там она сможет найти силы на этот разговор. — Мы думаем приютить кота. Они даже не думали об этом. По блеску глаз Нины Инеж понимает, что ее подруга думает так же. В их возрасте у всех происходит что-то захватывающее: Джеспер и Уайлен помолвлены, Аника переехала в Париж и работает на компанию, о которой никто из них ничего не слышал; Нина и Матиас ждут ребенка. Каз и Инеж — единственные, у кого нет планов на будущее. Они просто довольны своими субботними вечерами на диване и этими отношениями без какой-то серьёзной ответственности. Единственная их ответственность — это ломающаяся раковина, за которой постоянно нужно следить. На следующей неделе на пожарной лестнице появляется потрепанный кот, просящий немного еды, и Каз мгновенно влюбляется. Инеж уверена: Святые над ней смеются. Они назвали его Бинкс.***
Инеж знает, что Каз любит её. Они не показывают это так, как другие пары: ни через секс, поцелуи или прикосновения, они показывают это иначе. Когда он подвозит её до колледжа по утрам, когда он оставляет герани, украденные у соседей, на кухонном столе. Каз показывает любовь в такие дни, как сегодня, когда Инеж приходит домой с работы на час позже, и все, что у неё есть — это тревожность и кофеин в крови. Через несколько дней годовщина со смерти отца, и хоть её мама продолжает ей названивать, она не находит в себе силы ответить. Инеж просто хочет свернуться клубочком и спрятаться под одеялами. Каз ставит тарелку с пастой ровно в тот момент, как она заходит на кухню. Паста с сыром, и она такая же вкусная, как и её запах. Они оба являются хорошими кулинарами. Следуя рецепту, у них получится прекрасный ужин, но с их работами и её последним годом обучения у них просто нет сил на что-то большее, чем заказать что-то. Так у них появилось правило: каждый из них должен готовить что-то хотя бы раз в неделю, и всё, что касается работы или учебы, должно быть отложено в сторону хотя бы на полчаса, чтобы они могли просто посмотреть друг на друга. Поэтому это любимый день недели. — Это шикарно, — говорит девушка, доедая свою порцию. Каз не в перчатках, и поэтому Инеж тянется к нему за поцелуем, когда тот идет к раковине. — Отец готовил мне это, когда я был маленьким, — Каз отдаёт Инеж свою тарелку. Минусом квартиры было отсутствие посудомоечной машины. — Джорди пытался повторить, но у него не особо получалось. Один раз он чуть не поджог кухню нашего приёмного дома. Инеж подняла на парня взгляд, Каз улыбался. Это действительно был один из хороших дней. — О Святые, — она смеётся, — звучит как катастрофа. — Это она и была, но было хотя бы весело. Они замолкают, вытирая и откладывая остатки посуды в сторону. Внезапно Каз наклоняется к ней и шепчет: — У меня есть кое-что для тебя. — Оу? Она поднимает брови, но Инеж сразу же меняется в лице, когда Каз достаёт из холодильника масляный пирог. Её любимый, и она не пробовала его с момента смерти папы. Когда Каз ставит его на стол, Инеж кажется, что она сейчас заплачет. — Твоя мама отправила мне рецепт, — когда она не отвечает, Бреккер напрягается. — Я сделал что-то не так? Он так обеспокоен, что из неё вырывается смешок. — Нет, ты… — Инеж снова смеётся и прячет лицо в ладонях. — Это прекрасно. — Тогда почему ты плачешь? Она даже не поняла этого. Она многое упустила после своей пропажи: уроки вождения, её выпускной, всю старшую школу, и она могла с этим смириться. Инеж никогда не любила дискотеки или конкурсы красоты. Единственное, что держало её на плаву (она пыталась забыть, что делало её тело), — это шанс вновь увидеть родителей. Но, когда дверь полицейского участка открылась, зашла только её мама. Мисс Гафа не нужно было ничего говорить, всё было понятно и так. Папа Инеж умер, она опоздала. — Мой папа готовил мне его на каждый мой день рождения, — она не смотрела на Каза, но краем глаз было видно, как внимательно он на неё смотрит. — Когда я вернулась, он уже умер, и я… — вздох, — я просто очень по нему скучаю. — Я знаю, — Каз не предлагает ей слов сожаления. Он знает, что Инеж это не поможет, но Каз тянет её в свои объятия и укладывает подбородок на её голову. Она утыкается ему в грудь и позволяет нескольким слезинкам упасть. Сейчас уже не так много, как было раньше, и Инеж быстро прекращает, но Каз её не отпускает, пока она сама не отходит. — Ты бы ему понравился, — говорит она. — Мне бы хотелось, чтобы вы познакомились. Он убирает прядку её волос за ухо и грустно улыбается. — Я бы тоже хотел с ним встретиться. Торт, когда они все-таки до него добрались, был чудесен. И у Каза ухмылка на лице, когда Инеж говорит ему об этом. Ну он и ублюдок. Самоуверенный, прекрасный ублюдок.***
Делить одну кровать для них было не так просто. Они не обнимаются, всегда стараются дать столько свободного пространства друг другу, сколько это вообще возможно. Но иногда они просыпаются с переплетенными ногами и носами в миллиметрах друг от друга. Будет только лёгкое касание, если кто-то из них решит повернуть голову. Эта ночь — одна из таких. Инеж просыпается от того, что Каз сильно дёргается туда-сюда во сне, попутно чуть не спихивая её с кровати. Он весь дрожит, капли пота стекают по его лбу, а губы шевелятся, пытаясь дозваться до кого-то, кто уже никогда не ответит. — Джорди! Джорди! Не важно, какой у них будет прогресс. Всегда будут такие ночи. Когда он в этой машине, маленький мальчик, застрявший с трупом своего брата, пытающийся дозваться помощи. Инеж не касается Каза, но она не может смотреть на него страдающего, так что она отодвигается насколько это возможно и зовёт из раза в раз. — Каз! Каз, проснись! Он вздрагивает, его глаза остекленевшие. Каз задыхается и шарит руками в попытках найти хоть какую-то опору. Найдя трость, он сжимает голову ворона со всех сил, костяшки пальцев побелели. Постепенно дыхание выравнивается и в глазах появляется ясность. — Ты со мной? — спрашивает Инеж мягко. Он кивает, мотая головой и прочищая горло. — Да. — Я могу как-то помочь? Снова мотает головой. Инеж встаёт с кровати и забирает одеяло. — Я посплю на диване. Это ещё одно правило, которое пришлось установить после того, как они съехались. В такие ночи, как эта, свободное пространство — это необходимость. Инеж уже собралась выйти, как вдруг Каз её окликает. — Можешь остаться? Она кивает и садится у самого края кровати, давая столько места, сколько возможно, чтобы не упасть. — Что тебе нужно, Каз? — Говори. — О чём? — О чём угодно. Она рассказывает ему об экзамене по социологии, о профессоре, который решил оставить её без диплома. Рассказывает Казу о последнем визите Нины к врачу, где они узнали пол ребёнка. Это девочка. И теперь будущие родители ругаются о том, как назвать малышку. Матиас хочет дать ей имя Ингрид, а Нина абсолютно не согласна. — Я согласен с Зеник, — Каз скорчился, — это имя просто ужасно. Она рассказывает ему о своем детстве. Как отец учил её ходить на проволоке, как Инеж упала и сломала запястье. Это была первая и последняя такая серьёзная травма во время выступлений, даже сейчас девушка чувствует за это гордость. Должно быть, она уснула. Открыв глаза, Инеж видит пробивающиеся через окно лучи света. На кухне чем-то занят Каз. Скорее всего делает третью чашку кофе за утро. Выходя на кухню, девушка надевает одну из толстовок Каза с логотипом Кеттердамского университета. Он уже собран, хотя на часах только девять утра субботы. На нём перчатки. — Доброе утро. Каз не поднимает глаз с газеты у него в руках. — Доброе, — Инеж наливает себе кружку кофе и садится рядом. — Ты смог вчера уснуть? — Нет. Весь ответ. Зная, что из Каза сегодня плохой собеседник, Инеж скролит ленту телефона и читает сообщения в совместном чате с Джеспером и Уайленом. Они обсуждают возможный ужин дома у Ван Эка, пока его мать в отъезде. Она даже не замечает, как кладет руку рядом с рукой Каза, от чего тот дёргается, разливая весь кофе. — Черт, — ругается он. Инеж подаёт рулон салфеток и, когда всё убрано, Каз выкидывает всё с излишней силой. Кружка с громким стуком ставится на стол. — Прости, — звук его голоса приглушён. — Не стоило… — Каз, посмотри на меня, — она может смириться с его грустью, но она не даст ему наговаривать на себя. — Всё хорошо, — Каз уже начинает спорить, но Инеж его останавливает. — Всё хорошо. И всё. Потому что не важно, сколько плохих дней у них было, это не меняет количество хороших дней вместе, и Инеж не променяет это всё. — Хорошо, — повторяет Каз сам себе. В течение дня они заканчивают все домашние дела и дедлайны для работы. Кошмар медленно уходит из его головы. Напряжение спадает с плеч, и перед сном Каз кладет перчатки на прикроватный столик. Сегодня может и было плохо, но завтра будет лучше.***
Дом молодожёнов Фахи-Ван Эков очень милый, двухэтажный, с красивым задним двором. За воротами находится причал, и Инеж может видеть лодки у другого берега. Рядом раскинулся большой лес с ручьём и множеством тропинок. И это чудо совсем недалеко от города. Хорошее место для семьи. Но сейчас пушистый малыш Джеспера и Уайлена, чёрный лабрадор Джек, наслаждается временем вне дома. На коленях у Каза удобно, а ещё он чешет за ухом. — На что ты смотришь? — рядом с Инеж становится Джеспер. На нём отвратительно-яркая полосатая рубашка и зелёные брюки. Девушке приходится прикрыть глаза, поворачиваясь к нему. — Горизонт, — указывает Инеж свободной рукой, держа в другой пиво. — А, — кивает он. — Видны ли свадебные колокола? Конечно, это шутка, но Инеж всё равно тычет его локтем. — Это было ужасно, Джес, даже для тебя. Он прижимает в шоке руку к груди, пытаясь состроить обиду. — Я вообще-то смешной. Джеспер хоть и шутит об их свадьбе, но делает это иначе. Он знает Каза дольше всех их, и поэтому прекрасно понимает, чего стоило им то, что у них есть сейчас. И он это понимает. С тех пор, как они поженились с Уайленом, Мария и Колм не отстают от них по поводу внуков. Инеж не говорит Джесперу лишь одно: если бы Каз сделал ей предложение, она бы сказала ему «да».***
Они сидят на диване, кушая китайскую лапшу на заказ. Инеж раздражена: Каз всё ещё работает. И так уже всю неделю. Он приходит и сразу же садится работать. Каз пропустил свой вечер готовки, вместо этого заказав пиццу. И все было бы нормально, но так происходит уже который вечер подряд. К тому же парень не сказал ей больше пары слов за весь вечер. Ему даже не нравилась его работа. Но каждый раз, зарекаясь об его увольнении, Инеж получала всегда один ответ: — Я не могу уволиться, Инеж. Она пыталась завести разговор о подарках по случаю выписки Нины из роддома, но он только пожал плечами и отвернулся. Так что Гафа сдалась, вместо этого смотря «Дневники вампира». Деймон как раз высмеивает любовную драму Стефана. Когда идут титры, она уже успокоилась. Инеж без каких-либо объяснений, схватив книгу со стола, уходит на лестницу. Каз провожает её взглядом. Солнце уже заходит, но ей хватит времени на несколько глав. Но она не успевает прочитать даже одной. Обычно она не такая мелочная, но сейчас Инеж правда раздражена. Её бесит, что свою первую свободную от университета неделю она проводит, наблюдая за работой Каза. Она раздражена доставкой еды уже третий вечер подряд. Но больше всего её бесит то, что Каз видит её состояние, но ничего не делает. Будто читая мысли Инеж, Каз вылезает к ней. Бинкс запрыгивает на колени к девушке и жмется мордочкой в грудь, требуя внимания. Каз закатывает глаза, а затем смотрит на неё. — Мне кажется, я тебя расстроил. — Ты работал всю эту неделю. — Знаю, — парень тянется погладить кота, но тот не даётся и только кусает за руку. — Прости. Не понятно только, перед кем он извиняется: котом или ней. — Обещаю, на сегодня я закончил. Постараюсь откладывать всё в сторону, как прихожу домой. — Спасибо, — говорит Инеж. — Почему у тебя так много работы сейчас? — Пер Хаскель подумывает об уходе на пенсию в следующем году, — Каз растирает большим пальцем колено. — И если он планирует повышать людей в должности… — Она должна быть твоей, — говорит Инеж. — Ты сделал для этой компании больше, чем кто-либо другой. — Да, — пауза. — Если я поработаю больше сейчас, то покрою поездку к твоей маме этим летом. Инеж моргает. — Каз, поездка ведь уже оплачена. — Я знаю, но я подумал, чтобы было бы славно отдохнуть чуть больше. Просто полежать на пляже, выпить кваса, посидеть немного в тишине и покое. Она улыбается и чувствует себя виноватой за свои обиды. Но только чуть-чуть. — Было бы славно.***
Её отец всегда говорил ей, что сердце — это стрела, и иногда Святые посылают подсказки, в каком направлении лучше лететь. Сейчас, после стольких лет поисков, Инеж думает, что наконец поняла. Это был парень, который оставлял ей гардении на кухонном столе и приносил шоколад с магазина, когда возвращался с работы. Парень, который включал Тейлор Свифт в машине, потому что она это любила, и не жаловался, когда она по-глупому не попадала в такт. Парень, которому принадлежало её сердце. Это был Каз. Это всегда был Каз. Они отдыхают на пляже, откинувшись на плетёные лежаки и слушая шум волн и крики чаек. Здесь спокойно, хоть и не совсем тихо. Недалеко от них ребёнок во всю гоняется за волнами и визжит каждый раз, когда вода касается его босых ног. Кто-то рядом достал колонку и на всю врубил инди. Каз сидит рядом с ней, без своих перчаток, но с бутылкой кваса между ними. Да, это может выглядеть странно, но когда они были нормальными? Инеж садится и снимает солнечные очки. — Каз? — он поворачивается к ней, и девушка сдерживает смешок. — Не хочешь пожениться? Он моргает и садится прямо. — Когда? И говорит это так, будто свадьба никогда и не была вопросом. — Сегодня? Он лезет в карман пиджака (только Каз Бреккер будет на пляже в пиджаке) и протягивает ей бархатную коробочку. Желудок Инеж сжимается в волнении, когда она видит золотое кольцо с одним бриллиантом по центру. Это кольцо она видела на руке у мамы тысячу раз. Оно всё в царапинках (отпечаток времени со дня свадьбы её родителей), но всё такое же красивое. — Каз… — Твоя мама передала мне его перед нашим отъездом, — говорит он, заламывая руки, будто Инеж может сказать «нет». — Я думал сделать предложение, пока мы в поездке. Именно поэтому я решил её продлить. Надо было догадаться, что ты будешь на шаг впереди меня. — Однозначно стоило. Он берет кольцо и надевает ей на палец. — Так что? — спрашивает Каз. Инеж улыбается, поднимая руку. — Это прекрасно.***
Они тайно обвенчались в отеле, на балконе с выходом на море. Мисс Гафа была их единственным свидетелем. Инеж не была в белом, но она купила платье в магазине неподалёку, а мама помогала украсить её волосы цветами. Их свадьба — это маленькая вечеринка у бара с тремя гостями, и отель предлагает счастливым молодожёнам бутылку шампанского. Хоть их свадьба совсем маленькая, но для них она прекрасна. Вернувшись в номер, они звонят друзьям. Нина разливает свой напиток, а Джеспер обиженно уходит из кадра. — Вы поженились без нас? — бунтует парень. — Я твой лучший друг, и ты поженился без меня? Уайлен бьёт мужа по руке и поздравляет пару. Джеспер вступает в спор, кто кому лучший друг. Инеж смеётся, развалившись на груди Каза. — Может скажем им, — шепчет Каз ей на ухо, — что мы лучшие друзья? Инеж пихает его, но в животе всё сжимается. — Ты не посмеешь. Да, это необычно, но это их. И это все, что Инеж когда-либо могла желать.