Крылышко

Крылья у грозного синего дракона были похожи… Да, все еще на занавеску. Кир на пробу помахал перед зеркалом руками, убедился, что нигде ничего не тянет и хвостом по полу не волочится. Скорчил отражению звер-р-рскую рожу и остался собой вполне доволен. Очень приличная занавеска, не то что у всяких разных… Под всякими разными понимался золотой дракошка, наряженный в такую неземную красоту, что увидев все это великолепие в первый раз, Кир слегка потерялся в собственных мыслях. Которых оказалось неожиданно много. Первая была – золотая органза еще сильнее смахивала на занавеску, чем синяя, из которой шили крылья самому Киру. Следом за этой мыслью пожаловала вторая – тонкий-звонкий кудрявый парнишка в этой занавеске больше смахивал на удивленную стрекозу, чем на золотого дракона. И, наконец, третья – ленты крепления всего этого богатства неожиданно интригующе смотрелись на крепких, с отчетливо выступающими мышцами руках. Тонкая белая футболка ответственно подчеркивала – парнишка-то вовсе не тощий, как сперва показалось Киру из-за мешковатой кофты, а вполне себе спортивный и жилистый. Четвертая, пятая и прочие по списку мысли упорно крутились вокруг этого кудрявого, а теперь еще и крылатого чуда по имени Женя. Кир тогда прищурился, сам себе напоминая синего дракона, который только делает вид, что дремлет. А сам присматривается и готовится. Уж где там Юрон выкопал эту птичку-невеличку лет двадцати от роду, Кир не интересовался. Но, послушав на репетиции, невольно задумался, что парнишка-то совсем не плох. Особенно для явного самоучки. А еще Женя был забавным – насмерть испуганным, а оттого говорливым и суетливым сверх всякой меры. Впрочем, эта его суета ничуть не раздражала, а забавляла и вызывала желание поймать, погладить по пышным кудрям и спрятать под крыло, чтобы пригрелся, затих и успокоился. Почему-то казалось, что сердце у бедолаги колотится, как у маленькой птички. Женя сияющими глазами смотрел на всех, особенно, на Юрона с Максом, и, кажется, сам не верил своему счастью. Кир его в чем-то понимал. И слегка удивлялся, когда ловил восторженные взгляды и на себе. Юный дракончик в редком состоянии покоя был таким светлым и трогательным, что его ужасно хотелось схватить и не пускать. Прикусить красивую, наверняка вкусную и теплую, шею, оставить следы от клыков, прочертить когтями алые полосы по плечам и груди, облизать его всего, вдохнуть запах волос. Сделать своим. Кир встряхнулся и фыркнул. Еще не хватало так глубоко провалиться в образ. Хотя Скай, надо думать, с радостью бы все это проделал. Уж слишком сладкая попалась добыча. Кир тряхнул головой еще раз и снова внимательно оглядел себя в большом зеркале. Ладно, если скорчить еще более зверскую рожу – все поверят, что синий дракон золотого собрата хочет все-таки сожрать, а не отыметь на ближайшей подходящей поверхности. За спиной распахнулась дверь, впуская в пустую, если не считать Кира, комнату самого золотого дракона. Лохматого и какого-то помятого. Кир удивлено обернулся и хмыкнул. Непослушные кудри парили над головой не то естественным, не то тщательно уложенным облаком. Воротник белой рубашки, схваченной в талии широким светлым поясом, сбился. А одно крыло волочилось по полу. При виде Кира Женя широко распахнул голубые глаза и приоткрыл рот. Потом встряхнулся и затараторил: −А, ой, здрасте, а меня вот сюда послали, сказали, только здесь большое зеркало есть, а у меня по дороге вот… Женя взмахнул рукой с распустившимися завязками и скорчил такую непередаваемую мордочку, что Кир только фыркнул, с трудом сдерживая смех. −Так, суета, спокойно. – начальственно рыкнул он и уже нормальным голосом спросил. – Зачем тебе зеркало? −Да я посмотреть хотел, как оно все сзади сидит. Ну и порепетировать немного сам. −Что ты собрался репетировать? – все-таки не выдержал и засмеялся Кир. – Как ты принцессе кланяться будешь? Или как меня убивать? −И то, и то. – неожиданно храбро и звонко отозвался Женя. – Только сначала надо крылышко починить. −Крылышко. – фыркнул Кир. – Иди сюда, забинтую тебе крылышко. Женя с готовностью подлетел поближе и доверчиво протянул руку. −Вторую тоже вытяни. – скомандовал Кир. – У меня-то по-другому крепятся. Ленты шнуровались как-то слишком хитро и все равно не очень надежно. Дай все придуманные Юрой боги, чтобы прямо на сцене не послетали. Вот будет номер, если золотому дракону крылышки-то подрежут. Руки у Женьки были напряжены так, что даже подрагивали. Да и сам он производил впечатление перетянутой струны. Едва ли не звенел на всю комнату. Глаза бегали туда-сюда и никак не могли ни на чем сфокусироваться. Кир бросал короткие взгляды на бледное лицо с яркими покусанными губами. −Если ты так на сцену выйдешь, то ничего путного не споешь. – проговорил он, туже затягивая узел. Женя покачнулся от рывка и едва не впечатался Киру в грудь. Он весь был такой маленький и хрупкий, как в кокон укутанный в эти свои крылья. А на самом дне глаз бился настоящий ужас. −Я просто никогда на такой сцене не выступал. – тихо проговорил он, глядя на носки своих ботинок. – А вдруг что-то не так пойдет? А вдруг я все испорчу? −Если будешь так напрягаться, точно что-нибудь испортишь. – Кир подумал, но все-таки потрепал парнишку по волосам. Женя вскинул на него огромные какие-то застывшие глазища. Губы искривились жалобно и трогательно. −И что мне теперь делать? −Расслабиться. – усмехнулся Кир и дернул парнишку за руку. Господи, какой же он был мелкий. Чтобы наклониться к этим искусанным покрасневшим губам, пришлось согнуться едва ли не в три погибели. Свободной рукой Кир перехватил мальчишку за загривок, заставляя запрокинуть голову. Ладонь Жени бессильно мазнула его по плечу, вцепилась в ткань крыла где-то у локтя. А губы открылись навстречу, целуя так отчаянно, будто от этого вся жизнь золотого дракончика зависела. Какая на редкость покладистая добыча. Кир плавно развернулся, впечатывая добычу спиной в зеркало. С трудом оторвался от мягких влажных губ, слегка прихватил кожу на шее, чтобы не оставить след. И усмехнулся, когда над ухом застонали отчаянно и очень звонко. −Тиш-ше. – прошипел в шею голосистому дракончику Кир. – Не то услышат. Волосы у Жени ожидаемо пахли какой-то химией, наверно, средством для укладки. Кир отбросил в сторону эту пушистую копну и уже зубами прихватил нежную кожу за ухом. Там точно под волосами никто не увидит. Крепко прижатый к зеркалу Женя вздрогнул всем телом и как-то коротко выгнулся навстречу. Он молчал, только дышал часто и громко. −Сладкий-сладкий дракончик. – рыкнул на очаровательно порозовевшее ухо Кир. – Так бы и сожрал. −Пока можешь… Понадкусывать. – прерывисто выговорил Женя, жмурясь и запрокидывая голову. Вены на шее выступили слишком соблазнительно, чтобы не проследить их языком. Кир одной рукой ловко расстегнул воротник этой проклятой белой рубашки. Уже не нежничая, прикусил кожу под ключицей. Полюбовался налившимся красным пятном. Женя со всхлипом втянул воздух и все-таки еле слышно застонал. Гладкая светлая кожа покрылась мурашками. Лихорадочный румянец стекал с впалых щек на шею и грудь. Кир все-таки вернулся к приоткрытым, таким вкусным губам. Смял их поцелуем, скользнул языком в рот, вылизывая напористо и грубовато, почти трахая. С силой провел раскрытыми ладонями по вздрагивающим бокам, тоненькой – двумя пальцами обхватить – талии. Женя прогибался навстречу, цеплялся непослушными пальцами за плечи, притирался так быстро вставшим членом. Он весь стал вдруг таким горячим на ощупь, словно Кир и правда прижимал к зеркалу дракона в человеческом облике. Не глядя справиться с поясом и застежкой штанов оказалось несложно. Пояс Кир просто сдвинул повыше. А с болтом и молнией он разобрался бы даже во сне. Спустил пониже светлые брюки, чтобы не запачкать, пробрался ладонью под резинку белья. На первое осторожное движение Женя отозвался таким звонким и несдержанным стоном, что ему пришлось зажать ладонью рот. Хотелось бы, конечно, поцелуем, но Кир вдруг засмотрелся в эти распахнутые, блестящие от подступивших слез глаза. Светлые брови мучительно сошлись на переносице. Голова запрокинулась. Да и вообще широкая ладонь Кира удивительно интригующе смотрелась на этой хорошенькой мордашке. А уж как крышесносно ощущались дрожащие влажные губы… Кир не торопился. Но и не тянул, справедливо опасаясь, что в комнату с зеркалом вполне может принести еще кого-нибудь. Крепко сжатая ладонь скользила по влажному от смазки члену размеренно, немного грубо, но все-таки бережно. Женя, стиснувший пальцами ткань штанов у себя на бедрах, подавался навстречу, скользил по зеркалу спиной и выгибался так гибко и бесстыдно, что у Кира самого мутилось в глазах и тянуло в паху. Такой Женя – встрепанный, раскрасневшийся, едва себя контролирующий, был прекрасен. Его до звезд перед глазами хотелось уложить хоть на стол, хоть куда-нибудь, сорвать совсем эти дурацкие штаны, рвануть к чертовой матери рубашку и отыметь прямо так. Чтобы на узких бедрах остались синяки, чтобы шея алела от укусов. И чтобы он стонал в голос, не сдерживаясь. Жаль, не место, да и не время. Женя вдруг отчаянно зажмурился. Из-под опущенных век Киру на руку потекли слезы. Кир коснулся губами вспотевшего горячего виска, сжал подрагивающий член у основания и убрал руку от Жениного рта, одновременно плавно опускаясь на колени. Перепуганное Женино лицо оказалось еще прекраснее. Кир усмехнулся уголком губ, подмигнул и взял напряженный потемневший член в рот, оглаживая языком открывшуюся головку, щекоча самым кончиком и все-таки пропуская глубже в горло. Женины руки рванулись к лицу. Бедный дракончик обеими ладонями зажал себе рот, но все равно глухо замычал, крупно вздрагивая и явно с трудом удерживаясь, чтобы не толкнуться бедрами глубже. Кир гортанно простонал, сжимая стенками горла дернувшийся член. Дракончику этого оказалось достаточно. Женя рванулся было назад, но Кир поймал его за бедра, удерживая судорожно выгибающегося парнишку на месте и с некоторым усилием сглатывая. Если эта кудрявая беда запачкает себе костюм, да еще таким специфическим образом, со стыда ведь сгорит. И придется Юрону выпускать загримированного под золотого дракона Макса. Чтобы потом все поклонники шутили, что у Дезмонда раздвоение личности. Женя бессильно уронил руки вдоль тела и как-то весь разом расслабился. Кир напоследок широко лизнул обмякший член и медленно поднялся на ноги, старательно игнорируя собственные порядком жавшие штаны. Приводить в порядок совсем растекшегося по зеркалу и тяжело дышащего дракончика тоже пришлось ему. Кир застегнул штаны и рубашку, вернул на место пояс, удостоверился, что крылья держатся, как надо, и осторожно убрал с мокрого лба прилипшие мелкие кудряшки. Женя открыл глаза – отчего-то потемневшие до синевы. −Полегчало? – усмехнулся Кир, стараясь не облизывать взглядом совсем измученные потерявшие очертания губы. −Да. – прошелестел Женя. – Спасибо. К-кардинально, но действенно. А ты как же?.. Кир подался вперед, давая почувствовать собственное возбуждение, находя губами горячее ухо и переплавляя голос в рык: −А я потом. Будем считать это компенсацией за то, что вы меня все-таки убьете. Женя вздрогнул всем телом, но повернул голову и прижался губами к щеке Кира, будто договор подписал. Или приговор. Или целый заговор. Кир довольно усмехнулся и прикусил нежное, не тронутое пирсингом, ухо. Хороший-хороший дракончик. Все у тебя еще впереди.