Город, в котором ждёт меня счастье

Сегодня я решил снова остаться дома. Не было особого желания выйти на улицу. Хотелось остаться дома, посидеть на крыше, наслаждаясь солнечными лучами. И наконец-таки я дочитал книгу, которую так не хотелось дочитывать. И сейчас я пока пишу запись, задумался. Почему мне больше хочется сидеть дома, чем гулять по городу? Не знаю, но думаю - что из-за жестокости мира и его слабоумие. Мне все кажется, что из переулка выскочит такоей же психопат и уже убьёт меня. Мне хочется отстраниться от всех грехов этого мира. Мне не хочется думать о том, что принадлежу такому семейству млекопитающих, который думает только после, как что-то сделал. (Ладно, надо перестать душить!) Ну в общем-то день мог пройти прелестно, если бы поздно вечером не вернулись израненные Мичиру с Широ. Мелисса сразу подбежала к ним и предложила свою помощь, и они молча согласились. Хоть и Широ был против. Потому что я предложил помощь, на что Мелисса согласилась. Но ссначала помог перетащить его в библиотеку (или же в "его кабинет"). А потом помогал Мелиссе перебинтовать тело Широ. И меня поразила рана, которая была у него. Скажу честно. По сравнению со смертью моего дяди, рана Широ - просто цветочки. Потому что там буквально не было сердца! И мне не даёт покоя - как он выжил с такой-то раной! Идеально круглое отверстие в груди, как будто он в старой, восьми битной игре случайно попал на огромный шип и чуть не умер, потеряв большое количество игрового здоровья! После мы оставили его там же, чтобы он отдохнул и перевёл дух. Как от такого непереводить дух-то? И я пошёл искать Мичиру. Мне хотелось знать, что произошло и может есть объяснение всему этому безумию. То, вероятнее, мог знать - Мичиру. Я пошёл в нашу комнату. Её там не было. Потом вспомнил про крышу и пошёл к ней. Там я её и нашёл с той лысой женщиной, которую я встретил на набережной (имя которой я уже успел забыть). Она сидела на стуле, а Мичиру стояла напротив. Они о чём-то разговаривали, пока я (естественно) не прервал их, зайдя на крышу. У меня, как (и возможно любого человека) который видел бы это, появилась куча вопросов. На которые мне либо ответят - либо нет. Я не знал с какого вопроса лучше начать. Но, всё-таки решил начать с самого для меня интересного. - Как он выжил с такой-то раной? - Здравствуй, Итисо! Мы как раз об разговаривали. Если хочешь, можешь присоединиться. - Да, конечно. Другого стула, на который можно присесть, не было, а потому я решил встать рядом с Мичиру. А женщина продолжила: - Как я уже говорила ранее, Огами Широ - настоящий Гинру. И ему больше тысячи лет. Хоть он и выглядит, как молодой юноша. ._. Честно, я мог ожидать всё что угодно. И даже бессмертие. Но узнать, что он - фактически Небесное Божество, которое живёт на Земле, больше чем я - это совсем другое ощущение. Шокирующие ощущение. И потом она рассказала его история. И скажу так, его история была трагичней, чем "Ромео и Джульетта". Как оказалось Широ родился в древнем (наверно) античном городе - Нервозил. Тогда люди и зверолюды миро цитата: "мироно сосуществовали и торговали между собой". Но по неизвестной причине люди первые инапали на город. Жители оборонялись, как могли. Но по итогу весь его род был "вырезан". И он тоже. И (снова цитата): "его тело было брошено на поле брани, как и тысячи других, и (естественно) было оставленно гнить." Но он возродился в форме божественного волга - Гинру. И по какой причине - неизвестно. И после она рассказала о первой встрече с ним. Это произошло во времена Второй мировой войны, на тот момент (вспомнил!) Барбора была ещё маленькой и находилась в немецком концлагере, где его и встретила. Он перебил всех людей, которые там находились, и освободил всех зверолюдов. Тогда же увидел жерт экспериментов Германской науки. (Ибо Германская наука - САМАЯ ЛУЧШАЯ НАУКА В МИРЕ! Кто понял - тот понял.) Именно после увиденного, в его душе зародилась и осталась ненависть к роду людскому. И я понял: почему он ко мне так относился. И мне стало очень жалко его. Сначала пережить собственную смерть, а следом несосузрел весь ужас людей и раннего столетия, так наверно более позднего (20 - 21 век). Я даже хочу перед ним извиниться. Но когда я это сделаю - не знаю. Наверно напишу стих. И что-нибудь подобное.