«Твоя кровь такая пресная, Рео. Её невозможно пить. Ты мне надоел.»
Эти слова до сих пор беззастенчивым эхом отражаются в его голове, напоминая о том, что потустороннее, неизведанное всегда опасно, убийственно. И какого же его удивление, когда ему вновь удалось встретить вампира, по совместительству ещё и играющего футбол. Тогда Микаге петлял по массивным коридорам стадиона в поисках выхода, изрядно уставший и изнеможённый, как напротив него совершенно резко возник Итоши Саэ, их главный соперник в прошедшем матче. Старший задерживать своё внимание на каком-то человечишке явно не хотел, потому, лишь скрипя неожиданно удлинившимися клыками, пытался замедлиться до человеческого шага, пускай и быстрого. — Вы ведь вампир, Итоши-сама? — он бы и дальше придерживался плана, если бы не этот мальчишка, попавшиеся так не кстати. И пару секунд назад ещё изумрудные глаза вспыхивают пугающе алым, через плечо кидая предупреждающий взгляд, но встречая неожиданно неловкое выражение лица и попытку отвести взор, смягчаются, — Вы, наверное, голодны? Так, долго играли средь бела дня. — Будто ты сможешь мне помочь, — цокает красноволосый, уж было снова разворачиваясь, решаясь напоследок кинуть предупреждение, что убьёт, если фиолетововолосый проболтается, но сказать ему не позволяют, аккуратно хватают за руку и без страха впиваются своими яркими лиловыми омутами в его. — Я бы мог поделиться кровью. Раньше был донором, не волнуйтесь, — Итоши смотрит подозрительно, уловив такое редкое «донор», но успокаивается, всё ещё прикидывая в голове насколько опасно соглашаться на данное предложение, — Правда мне сказали, что кровь у меня пресная, так что Вам может не понравиться… Саэ лишь вновь цокает и почему-то слишком осторожно тянет схваченное запястье, поднося и прокусывая так непривычно нежно, что Микаге жмурится, вызывая ответный взгляд, который будто спрашивал больно ли ему. Итоши попивает недолго и, конечно, Рео знает, что кровь в районе шеи более желанна для вампиров, но по какой-то причине красноволосый не стал лезть туда, и совершенно на секунду в голове мелькает мысль, что Сейширо был прав касаемо пресноты. Из мыслей вырывает то, как клыки покидают его тело, а островатый язык начинает медленно скользить по ране, собирая стекающие капельки и… Делая что-то ещё? Фиолетововолосый взвизгивает достаточно тихо, чтобы не привлечь внимание, и руку вырвать пытается, на что старший даже не возражает, лишь удивлённо приподнимая брови. — Ты точно донором был? — аметистовые глаза искрятся печалью и, Итоши прикусывает себе язык за столь резкие слова, которые, по-видимому, интерпретировали как издевательство — Прости, наша слюна помогает быстрее заживлять укусы и тянуть будет не так сильно, — красноволосый вновь подтягивает ладонь, очерчивая укус и довольно жмуря вернувшиеся зелёные очи, — Ммм, у тебя ведь третья положительная? Редкий деликатес. — Неужто Вам понравилось, Саэ-сама? — человек нет, точнее существо напротив заходится в хрипловатом смехе, отпуская из плена конечность и приближаясь впритык, шепча на самое ухо: — Третья группа крови вторая по редкости среди людей, реже лишь четвертая, но она достаточно противная, учитывая, что при переливании можно получить любую из иных групп. Вкус слишком перемешивается. А третья положительная не хуже наркотика, давненько не удавалось мне ощутить этот сладкий привкус, вырабатываемый антигеном. Спасибо, Микаге, — холодные губы легко касаются мочки и, Рео почти сдерживает себя, чтобы не простонать от такой опасной близости. Все эти комплименты смущали ужасно, особенно от уважаемого Итоши, который оглядывал его с завидным удовлетворением перед тем как отстраниться. И он практически бросается следом, намереваясь удержать, когда понимает, что это не Сейширо, и в отношениях они совершенно точно не таких, вообще, ни в каких, если выражаться верно. Но полузащитник перед уходом бросает на него взгляд, тихонько хмыкая, — Мы ещё обязательно встретимся, Микаге. И удивительно, что Итоши своё обещание выполняет. Находит его сам, приглашает на прогулки, и если в первое время он ожидал, что платой за внимание будет всё та же кровь, как и было с Наги, то красноволосый совершенно его выбивает из колеи, показывая прекрасную выдержку и галантность, когда честно признаётся, что просто хочет до возвращения в Испанию и начала нового этапа Блю Лока лучше узнать, познакомиться и оставить хоть какие-то иные воспоминания, помимо бартера. Фиолетововолосый совершенно точно не оказывается польщённым употреблением термина из его любимой тематики и точно не он краснеет от глупых поцелуев ладони. И мысли о беловолосом сами по себе отходят на второй план, заменяясь мучительным ожиданием очередной встречи с настоящим дьяволом-искусителем. Впервые Рео сожалеет, что месяц пролетает так быстро, а Блю Лок вновь запирает свои двери, оставляя его наедине с Наги, который по прекрасной случайности напрашивается в ту же команду, что и он сам. Правда чёрные глаза смотрят слишком пугающе, почти неотличимые от животных, пока другой вампир всё пытается коснуться его и ненароком ткнуться в шею, как раньше выпрашивая чуть-чуть алой жидкости, но в этот раз он умнее, не позволяет запудрить мозги своей псведонежностью. Наги скрывал от него слишком много и никогда не зализывал укусы, чтобы ему было полегче. Микаге не раз приходилось одному перематывать шею и руки бинтами, дабы просто остановить сочащуюся из неаккуратной раны кровь. А отказаться от предложения выпить было дикостью для светловолосого, который моментально вгрызался в кожу, будто прокусывает кожицу обыкновенного яблока, желая добраться до сока. И все эти нюансы, как бы он не хотел отрицать подобное, сказывались на его игре. А на втором этапе, неожиданно оставшись без своего партнера или любовника, Рео и вовсе померк, вынужденный нести груз этой тайны на своих плечах, не способный банально объяснить, почему его кожа такая бледная и покрытая фиолетовыми отметинами, не заживающими значительное количество времени, особенно это мешало из-за наличия в Блю Локе общих душевых комнат. Правда теперь перед глазами застывают чужие образы — обеспокоенные изумрудные глаза, нежные поцелуи рук и обещание, чёртовое обещание в их последнюю встречу, что Саэ придёт за ним и спасёт. Именно спасёт, выуживая из этого кошмара, потому Рео практически вскрикивает, когда на кровати обнаруживает чёрное письмо с фамильной печатью семьи Итоши, как оказалось достаточно древнего и именитого вампирского рода.«Хотелось бы сообщить, что мне наконец, удалось получить официальное разрешение на твою покупку в состав «Реал Мадрида». Моё чёрствое сердце разрывается от предвкушения, потому, если твой ответ до сих пор «да», хотел бы увидеть сегодня после тренировок в кабинете Эго.
— С уважением Саэ.»
И тонкий аромат одеколона до сих пор исходил от потертой бумаги, напоминая об отправителе. Время летит катастрофически медленно, и потому он с первым известием об окончании тренировок срывается на второй уровень тюрьмы в необходимую комнату и совершенно не кстати к нему пристает Сейширо, грубо сжимая запястье совершенно не так, как Итоши, и хмурится. — Брось это письмо. Ты ведь меня любишь, Рео, — это звучит до той степени глупо, что он практически сдерживает себя, чтобы не рассмеяться, не оставляя попыток вырвать ладонь из чужой хватки, всё время поглядывая вглубь коридора, ведь где-то там его уже ожидает полюбившиеся вампир и полюбившиеся, кажется, взаимно. — Нет, Наги, ты был прав тогда. Между нами было всё кончено ещё в тот день, когда ты бросил меня в кровати, выпив необходимое количество крови для себя. Ты никогда не заботился обо мне, не думал даже об этом, зацикливаясь на себе, вот и продолжай! А Саэ, даже несмотря на трудности, находил время на меня. — Рео? Рео, милый, ты задержался, — знакомый голос раздаётся откуда-то из-за спины и впервые за эти недели аметистовые глаза вновь вспыхивают непреодолимым огнём счастья, потянув руку уже к нему, потому что вот он живой, настоящий, пришедший реально спасти его. — Саэ, как же я скучал! Прости, меня просто кое-кто поговорить хотел утащить, ничего серьёзного, правда! — перед глазами Сейширо срывающиеся на бег Рео, сжимающий до посинения письмо, когда прыгает на старшего брата Рина, обвивая ладонями шею. Обида давит, обида душит, потому что другому так просто удалось увести у него Микаге, которого он сам нашёл. Пояснения более не требуется, когда воздух рассекает убийственное: — Я люблю, Саэ, спасибо, что вернулся. — Я тоже люблю и более не оставлю.