Mortis Saltatio

Звук. Совсем тихий, едва доносящийся издалека. Шум волн, безрассудство бушующих вод. И в такт этому безумству — резкий выпад. Наруто не вздрагивает от неожиданности. Тело устало, а мозг снова, слепо, как и всегда, не видит угрозы, не чувствует опасности в этих острых угольных глазах. Возможно, потому, что ее больше нет. Ее место заняла граничащая с со смертью усталость. Шаг в сторону. Разворот. Взмах руки. И неуклюжий поклон, такой же как в детстве. Совсем такой же как тогда, сделанный будто в прошлой жизни под поддерживающим взглядом человека, заменившего отца. Наруто быстрым движением стирает с лица эмоцию. Но ее замечают, конечно. Саске узнает ее в появившейся морщинке меж бровями, в дрогнувшей линии губ и мелькнувшем фантоме в затуманенной синеве глаз. Медленно опускает веки и делает выпад вперед, снова слишком резко и на этот раз метя в свою цель — чтобы Наруто пошатнулся, но не упал, крепко сжимая схваченную руку. Саске все понимает. Наруто тоже. Как и прежде, им не нужны слова. В этом мягком движении освобождающейся руки, полушаге назад и взгляде, глубоком, как сама бездна, он видит — Наруто все понимает. Одиночество на двоих. На двоих — страх и боль. На двоих отчаяние, граничащее с сумасшествием. На двоих что-то хрупкое и невесомое. Что-то ужасно боязливое и горячее. Наруто мажет пальцами по едва теплой шее Саске. Тот не отодвигается, даже когда Наруто слегка прижимается к ней губами. Хорошо. Не сейчас, когда это хрупкое находится в таком уязвимом положении. Не сейчас, когда оно — единственное, что должно остаться в конце их танца. Такого же, как они — повзрослевшего, но все еще по-детски ранимого. — Подумать только. Я танцую сугаку с самим Учихой Саске! Будь мы все еще в академии, то твои фанатки меня бы разорвали в клочья. — Увидь это кто-то сейчас, то разорвали бы уже меня. И не только твои фанатки. Наруто рвано хихикает и резко разворачивает Саске вокруг своей оси. Пусть проветрится. — Саске… — Замолчи, — шаг назад, два влево, поворот. Не сейчас. Хорошо. Главное успеть. Наруто обхватывает запястье Саске, почти виснет на его руке, прогибается в спине и жмурится от всполохов в небе. Кто бы мог подумать, что к концу войны они будут делать что-то настолько несуразное. Хотя Наруто сам наполовину такой. А Саске… Саске не против. Наруто перехватывает его взгляд и двумя плавными движениями руки сначала возводит стену перед ними, а потом ломает. Саске отворачивается. Потому что это ложь. Наруто никогда не отстранялся от него, никогда не воздвигал высоких стен. Это всегда делал только он сам. Это он думал неправильно, поступал неправильно, шел не той дорогой и становился не на ту сторону. Это всегда он, Саске, совершал ошибки. Это всегда он не мог долго смотреть Наруто в глаза. Это было неправильно. Недозволительно. Невыносимо. У Саске перехватывает дыхание, когда Наруто крепко, слегка подрагивая, обнимает его. Хочется сказать: «этого никогда не было в хореографии». Но мысль тонет в буре, похожей на ту, что бушует сейчас неподалеку. Этот жест. Эти руки, дарующие прощение. Эта тактильность. Саске был готов встретить смерть от Наруто. Но он не думал, что это будет так больно. Горячо. — Ты душишь меня. «Я не могу справится со своими эмоциями». — Не преувеличивай. «Твое сердце достаточно большое, чтобы принять это все. Чтобы простить себя». Саске не двигается. Его тело лишь немного покачивается, оттого что Наруто укачивает его в своих руках. Саске ждет своей участи. Саске молится, чтобы она настигла его как можно скорее. — Почему ты никогда не вставал ко мне в пару во время празднований? — Потому что ты не мог выучить ни одной связки, — ответ приходит настолько легко и естественно, что Саске на секунду кажется, что это сказал не он. Он может поклясться, что рядом в ту секунду стоял двенадцатилетний ехидный мальчишка со скрещенными на груди руками. Такой колючий. Саске печально осознавать, что все спасавшие и защищавшие его иголки сломаны. Он отворачивается от тени прошлого и тут же попадает в капкан туманной синевы. Именно она уничтожила его иголки. Содрала с него кожу, обнажив хрупкие внутренности. Наруто чуть улыбается, когда Саске достаточно долго не отводит от него глаз. Лишь их тяжелое дыхание слышно в повисшей тишине. — Но я все же выучил. И я все же танцую с тобой. Наруто смеется, когда парень напротив морщится. Глупый? Да. Кто конкретно? Кажется, оба. Саске кивает своим мыслям. Кладет руки на плечи Наруто и все же выбирается из плена чужих объятий, но ненадолго. Он сам перехватывает инициативу. Пальцы бьет дрожь, но Наруто лишь сильнее сжимает их и невесомо касается потрескавшимися губами в попытке согреть и успокоить. Саске жмурится. Перед глазами слишком отчетливо стоит лицо брата, который так же грел ему, маленькому, руки в те редкие моменты, когда зимой они ходили вместе тренироваться. Это воспоминание слегка обжигает, но вместе с теплым дыханием Наруто, Саске все же успокаивается и поудобнее перехватывает руку. И вдруг неожиданно для самого себя спотыкается, тут же проворачиваясь, чтобы не упасть. Саске-так-и-задумано-Учиха. Видел бы это Ирука, который и проводил им в академии уроки сугаку, точно похвалил бы за умение выйти из ситуации. Наруто снова ведет — странно, криво и совершенно неправильно. Но Саске поддается. Неправильностью пронизана вся его жизнь. А Наруто был в нее до невообразимого гармонично вписывающийся. — Знаешь, когда война только началась, я загадал желание на падающую звезду, — Наруто останавливается, закрывая своей широкой спиной горизонт. — Я пожелал, чтобы седьмая команда вместе встретила рассвет на берегу океана в знак нового начала. И ты только посмотри, вода успокоилась. Наруто чуть отходит в сторону, открывая Саске вид на стихающие волны. Улыбается. Саске несмело поднимает уголки губ вслед за ним. — И даже вся команда здесь. – Саске оборачивается, и кажется, с давно потерянной нежностью осматривает старых некогда близких людей. — Точно. — Наруто тянет его за руку и, спотыкаясь, но все так же продолжая кружиться в их неправильном танце, продвигается ближе к подруге. — Хей, Сакура! Ты разве могла когда-нибудь себе представить, что мы с Саске будем танцевать вместе, а? — Солнечная улыбка отражается в застекленевших зеленых глазах. — Ах… Саске кашляет, но быстро справляется с приступом и дотрагивается до плеча Наруто: — Не стоит переживать. Совсем скоро мы оба расскажем ей об этом. Всем им. — Да. — Наруто отводит взгляд и снова оборачивается к Саске, невесомо касаясь, проходит по алой дорожке, тянущейся из уголка его рта. — Ты прав, Саске. Совсем скоро мы все вместе встретим рассвет. Саске тяжело кивает и поджимает губы. Синева напротив почти стала грязной. — Прости, — говорит он, прислоняясь лбом к его подбородку. — Замолчи, — Наруто едва шевелит губами. Проводит ладонью по липким черным волосам и вдыхает запах. Едкий. Но в этом весь Саске. От него всегда пахло железом и льдом. — Наруто, — шелест в ключицу. — Наруто… Саске всхлипывает, не выдерживая. Слишком тихо. Кажется, даже вода вокруг приняла обет молчания. — Наруто… Пошатываясь, Саске поднимает голову и забирает последний вздох с чужих, но, кажется, таких родных холодных губ. И делит его пополам.