Когда вы смотрите на меня

Рокэ вошел в дом, стараясь не бежать, помнить — он все еще Первый Маршал Талига. Слуги? Друзья? Конечно, не стерегли его у двери, но не спали. Ждали… — Все в порядке, Хуан, — бросил Рокэ. — Можете ложиться. Хуан встал с дивана, но Рокэ остановил его: — Кстати, я очень болен, в этот раз, кажется, смертельно. Стоит дойти до комнаты, как я не смогу подняться с постели, — Рокэ улыбнулся. — И вам… стоит беспокоиться. Очень беспокоиться и переживать. — Понял, тотчас вызываем лекаря. Распоряжусь выделить ему комнату и пошлю кого-то развлечь его беседой. Рокэ удовлетворенно отвернулся, направляясь к лестнице. — Росио, постой! — Кармелита, казалось, немного гневалась. — А как же ужин? Я так старалась… — она не горевала, а упрекала. — Я не голоден, — отмахнулся Рокэ, уже взлетая по лестнице. — Эгоист, — Кармелита явно и не думала, что говорит с маршалом, — ты может и святым духом сыт, но Рикардо… Рокэ остановился, развернулся, качнулся вперед: — Твоя правда. — Привезти в комнату? — Нет, — Рокэ аж вздрогнул. — Не надо, пойдем, я сам захвачу поднос. И больше не стоит меня беспокоить, когда я… умираю. Ричард отлично позаботится обо мне. — Росио, не стоит так шутить, — Кармелита уперла руки в боки, но уже направилась к кухне. Рокэ покаянно вздохнул, кивнул и последовал за ней, не произнеся больше ни слова. Ричард не помнил как уснул, но проснулся он не от шума открывающейся двери и не от шагов Рокэ, как на самом деле хотел бы, но от того, что у него затекли руки и шея. Он чуть застонал, пытаясь переменить положение. Рокэ старался ступать неслышно и, когда он услышал тихий стон из-за двери, ему показалось, что волосы на голове зашевелились. Он резко распахнул дверь одной рукой и уставился на Ричарда. Это было восхитительное зрелище. Мальчишка, сонный и ужасно серьезный, пытался шевелить пальцами и разминать связанные запястья. Темные ленты ярко выделялись на фоне его бледной кожи и белой рубахи. Рокэ выдохнул и, не отводя взгляда, поставил поднос на стол. Стоило заговорить об ужине, но Рокэ лишь сел на край постели рядом с Ричардом. — Больно? — спросил он, вовсе не уверенный, что готов вот так просто развязать Окделла — ленты придавали Рокэ решимости. Он склонился к Ричарду, уперевшись ладонью у его головы, чуть задевая его русые волосы. — Выспался? Рокэ вдруг подумал, что хотел бы, чтобы Ричард ждал его. Ждал с нетерпением, чтобы обрадовался ему, чтобы… Что, Леворукий возьми? Рокэ коснулся щеки Ричарда, понимая, что пальцы у него ледяные. Ричарду показалось, что он дрожит. Близость Рокэ действовала на него странно, но теперь его запах и его прикосновения снова были реальны, и это кружило голову. — Неудобно, — сказал Ричард честно и облизал губы. Он больше не пытался подняться, не уверенный, что справится так не задеть Рокэ, зато смело соврал: — Я не спал, — хотя не мог понять зачем, но очень хотелось сказать именно так. Дальше следовало добавить: «Я ждал вас», но Ричард не смог. У него почему-то стремительно заканчивался запал вообще что-то говорить, он просто смотрел на Рокэ и, кажется, немного сходил с ума. Его ужасно интересовало, что будет дальше, ведь Рокэ вернулся… Он и должен был, конечно, вернуться в свою спальню, но ведь сейчас он вернулся просто к Ричарду? — Что… — Ричард перешел на шепот, — что вы… сделаете теперь? — все же сформулировал он. — То… что обещал вам Штанцлер? — Рокэ усмехнулся. — То, что вас так напугало, заставляя бежать. Зачем вы сделали это? Я так достал вас, Ричард? Настолько, что и Надор показался привлекательным? Рокэ снова злился. Злился и предъявлял. Этого не было в его плане, но… по правде говоря, у него вовсе и не было никакого плана. — Ты не хотел меня убивать, спасал… Но… Я ведь не отпускал… вас, — сказал Рокэ твердо. Он отстранился на секунду, скидывая сапоги, а потом запустил пальцы Ричарду в волосы. Это было мягкое, нежное прикосновение, полное ласки. Добравшись до затылка, Рокэ чуть потянул, заставляя Ричарда запрокинуть голову. Он не пытался сделать больно, лишь обозначить позицию: Рокэ чуть массировал затылок Ричарда и следил за его кадыком, тот то ходил по горлу, то замирал. Ричарда почти лихорадило и Рокэ, чувствуя эту его внутреннюю дрожь, откликался на нее своей. Ричард чуть задохнулся, и внезапно выгнулся сильнее — это было необъяснимое движение, но тело словно само решало, искало нужную позицию. — Я не испугался… я… — Ричард закрыл глаза немного шалея, и от Рокэ, и от того, что собирался сказать. — Ревновал, — выдохнул он, уже почти зажмуриваясь от ужаса. Происходящее не могло быть реальным, Рокэ не мог… не мог и правда… — Я ведь не нужен вам, — сумел добавить Ричард. — Вот и все. — Восхитительно, — выдохнул Рокэ, и правда делясь тем восторгом, в который его привел ответ. — Никогда не верь Штанцлеру, Ричард, — попросил он, касаясь грудью груди Ричарда. — Вообще никому не верь, даже мне. Доверие очень опасно. Рокэ дернул шнуровку на груди Ричарда, но этого оказалось мало. Рокэ потянул вниз и ткань затрещала, расходясь. Теперь рубашка разошлась, уползла к плечам. Рокэ любовался, Ричард был словно выточен из самого прекрасного на свете мрамора, Рокэ повел по его груди ладонью. Не приближаясь к соскам, но обводя вокруг. — Забудь, эти глупости. Не уверен, что знаю нужные слова, но… Я покажу тебе, — глаза Рокэ блеснули. Их темная синева встречалась с дымчатой глубокой породой, обрамляющей расширяющийся зрачок Окделла. Там было столько цвета: камень никогда не бывал серым, он состоял сразу из всех цветов, переплетенных неисчислимыми прожилками. Рокэ мазнул губами по светлым ресницам Ричарда, но не дал себе остановиться на его губах. — Тебе нравится? — спросил Рокэ Ричарду в ухо, уже целуя в шею под ним, лаская языком, бесчестно не оставляя Ричарду никакой возможности для вариативного ответа. Ричард выгнулся, дернулся в своих путах, чувствуя неодолимое желание коснутся Рокэ, уже понимая, но… действительно не веря. Неужели… неужели Рокэ и правда хотел его? Вместо ответа Ричард вдруг застонал и чуть испугался собственного голоса, но Рокэ замер над ним, улыбаясь, и Ричард снова дернулся вперед, навстречу ему. Ленты впились в запястья, узлы словно и правда затянулись, но Ричард едва ли заметил, зато сумел коснуться Рокэ, неумело и глупо мазнув губами по губам. — Да, — выдохнул Рокэ. Взгляд его на миг замер на запястьях Ричарда. Теперь лента впивалась туго и тревожила вены узлами, но Рокэ все еще не был готов дать Ричарду больше свободы. Еще рано — пока мало. Рокэ позволил себе поменять позицию: его колени теперь сжимали бедра Ричарда. Рокэ не собирался скрывать своих желаний. Он хотел, чтобы такие же захватили и Ричарда, снося их обоих. Он накрыл губами сосок Ричарда, находя второй ладонью. Рокэ неторопливо изучал тело Ричарда подушечками пальцев, блуждал по нему, давая себе воли — запоминая, следуя взглядом за движением руки, вслушиваясь в дыхание. Ричард выгибался, чуть стонал. Но и этого было мало. Рокэ дернул завязки его штанов, он хотел увидеть… Убедиться, что Ричард хочет. Он освободил член Ричарда, давая тому стоять без преград, открыто и вольно. — Ты ужасно впечатляющ, — сообщил Рокэ, чуть сжимая сосок пальцами, касаясь виска Ричарда языком, чувствуя, как задевает его член животом, почти дразня. Рокэ и раньше знал, что у Ричарда никого прежде не было, но сейчас это ударило в голову сильнее самого крепкого алкоголя, опьяняя. — Не страшно? — спросил Рокэ, ведя теперь языком по щеке Окделла, ловя пальцами его упрямый подбородок, обводя большим нижнюю губу, невольно заставляя приоткрыть рот. Рокэ оказалось достаточно этого зрелища, чтобы собственное возбуждение сделалось настолько ощутимым, что почти болезненным. Желание, сплетаясь с нежностью, подстегиваемое каждым жестом, дыханием, взглядом, разгоралось, обжигало, посылая по телу волны. Ричарда разрывало между стыдом и ярким удовольствием от каждого прикосновения и движения Рокэ, и страшно ему точно не было. Но произнести сейчас хоть что-то оказалось почти невозможно, и Ричард снова с усилием дернул правой рукой в надежде, что лента просто не выдержит, порвется — ему было жизненно важно коснуться Рокэ сейчас. Ричард метался, рвался и ленты затягивались, грозя оставить следы на запястьях. Он дышал так надсадно, так рвано, глаза его то и дело стремились закрыться. Как и следовало в первый раз, Ричард, еще не знавший такого удовольствия, реагировал необычайно остро, шалел, замирал, трепетал. Все эти ощущения переполняли его, и Рокэ хотел быть этими ощущениями, хотел их множить. Ричард шел мурашками, они рождались от каждого касания, разбегались вокруг руки, еще никогда Рокэ не делал этого так. Близость всегда была хороша, Рокэ не забывал о партнерах, но впервые ему было так важно смотреть и видеть — чувствовать. Ну, может не впервые… Но первый раз Рокэ видел такие реакции, и ему хотелось новых, хотелось узнать насколько этот запал Ричарда еще может вырасти. — Еще секунда, — прошептал Рокэ, успокаивая и обещая. Он повел по рукам Ричарда вверх, укладывая их, заведенные за голову, на подушку, побуждая расслабиться, а потом склонился к тумбочке, доставая кинжал. Рокэ не собирался пугать Ричарда, но тот и не испугался, только смотрел. Откровенно, полыхая взглядом, Ричард ни сомневался ни в чем, но… ждал? Рокэ быстрым и резким движением перерезал ленту по середине, у изголовья. Стоило бы развязать, но после того, как Ричард затянул узлы это требовало слишком много времени. А его не было: Рокэ хотел утопить Ричарда в удовольствии, а не пытать ожиданием. Однако, руки его он поймал прежде, чем Ричард успел что-то сделать, и прижал ладони к кровати, сам смещаясь ниже. Рокэ дал Окделлу воли, разрезав путы, но все еще не намеревался отпускать его. Рокэ знал, чего хочет, отлично представлял, как обездвижить Ричарда без всяких подручных средств. И он хотел этого. От того держал крепко, незаметно сплетаясь с его пальцами своими. Рокэ так ни разу и не коснулся члена Ричарда ладонью, зато теперь, склонившись к нему, обвел головку языком, открывая ее, а потом накрыл горячим ртом. Ричард не успел воспользоваться своей секундной свободой, а потом и вовсе смог только протяжно застонать. Ричард не представлял себе, что подобные вещи вообще происходят в мире, а теперь, кажется, умирал от этой ласки. Такой казалось бы легкой, но невероятно острой. Рокэ точно знал, какого ждать эффекта, но Ричард снова превзошел все его ожидания. Он больше не пытался вырвать руки, зато сжал пальцы до болезненного напряжения — не смея на самом деле и шевельнуться. До тех пор пока нестерпимость собственного желания не затмила разум полностью, и Ричард с протяжным стоном приподнял бедра, желая получить больше. — Нет! Не так, — сумел он вытолкнуть через сжатое сейчас горло. Рокэ мгновенно отозвался порыву Ричарда, глубже вбирая его в себя, ловя разливающийся стон. Слова Ричарда поражали: воля мальчишки удивляла, заставляя полыхать и срываться. Рокэ легко мог не послушать, но ему… хотелось узнать, как же, по мнению Ричарда, будет «так». Рокэ чуть отстранился, глядя на Ричарда внимательно. Погладил его сведенные судорогой пальцы. — Как ты хочешь? Рокэ смотрел прямо, бесстыдно, получая невероятное удовольствие уже от того, как Ричард выглядел. Бежать он явно больше не собирался, и Рокэ хотел знать все о его желаниях. Он отпустил ладони Ричарда, пусть и не мог совсем остановиться в ласках, но руки оказались так кстати свободны. Рокэ погладил внутреннюю сторону его бедер, так нежно как только умел, одновременно чуть сжимая сосок, не давая напряжению спадать, раззадоривая. Рокэ не хотел оставить Ричарду и полшанса передумать. Ричард не сразу сумел ответить — ощущения захватывали его, сбивали. Кроме того, он не совсем понимал, как он хочет, как это вообще может происходить? Но ему точно нужно было… — Вы одеты, — выдохнул Ричард, — должно быть не так. Рокэ хмыкнул. — Черт, действительно… одет. Вообще-то это было неслучайно, но Рокэ не представлял, как отказать Ричарду. Он бы предложил ему самому все сделать, но подумал, что приподниматься, расшнуровывать рубаху и штаны — это слишком в таком положении… Однако, увидеть это с другой стороны оказалось неожиданно… будоражаще. — Мне раздеться? Для тебя… — голос Рокэ стал ниже, теперь он звучал на низких струнах, чуть вибрируя, и подбирался к Ричарду, как и взгляд шальных синих глаз, которые вспыхнули. Подобного Рокэ еще никогда и ни для кого не делал, хотя ему казалось, что он попробовал всякое. Рокэ не ожидал, что Ричард может думать о таком, но он думал — его желания, такие живые, откровенные, задевали все внутри, заставляя вороновы крылья трепыхать в груди, а жар сгущаться внизу живота. Рокэ странно хотел так сильно, что и для него ожидание не оказалось простым. Пока он увлеченно запальчиво ласкал Ричарда, можно было не замечать, насколько хочется большего, но теперь Рокэ просто чувствовал это напряжение, когда тело почти сводит судорогой в предвкушении движения. Ричард поперхнулся воздухом и быстро зажмурился, казалось бы смущаться ему было уже нечего и некуда, но все же это чувство стало сильнее. Так и не открывая глаз, Ричард кивнул, а потом перехватил руку Рокэ и чуть потянул его к себе. Ричард не ожидал успеха, и все еще не рисковал смотреть. Рокэ вытянул себя вверх, приближаясь к лицу Ричарда, коснулся губами пылающей щеки и поймал его ладонью за шею, теперь целуя в висок. С Ричардом рядом из Рокэ била нежность, та, которой обычно не было места. Его партнеры в общем-то и не ее ждали. Рокэ полностью удовлетворял их ожидания, но у Ричарда не было никаких ожиданий, и Рокэ… не спешил, он просто делал, то что хотел. Он потянул брюки Ричарда вниз: — Ты тоже еще одет, — шепнул Рокэ, вползая языком Ричарду в ухо. Рокэ снова почувствовал это — отчаянное желание поцеловать. «Нельзя… Нельзя! Нельзя, чтобы он влюбился,» — мысль была яркой и болезненной, но… такой уже безнадежной. Ричард вызвал бы его на дуэль, если бы не хотел, не выбирал, не любил. Рокэ дал ему достаточно времени… Значит… оставалось только снова лететь против ветра, надеясь обмануть пророчества? Ричард не предал, хотя был должен… Может быть, он уже все изменил? Рокэ не мог ему рассказать: знать свою судьбу, означало стать ее заложником. В груди болезненно сжалось, и Рокэ вдруг неожиданно обнял Ричарда, очень крепко, просто гладя его по спине, покрывая поцелуями плечи. «Я люблю вас,» — подумал Рокэ. И не осталось ничего кроме Ричарда рядом и этих несказанных слов. Таких пафосных и страшных — не любимых, чужих, но единственно верных. Рокэ посмотрел на Ричарда снова. Он ничего не решал и не решался. Он бы никогда не решился? Но Ричард распахнул глаза, впуская Рокэ в самую душу, подался вперед и их губы соприкоснулись. Рокэ уже не смог их отпустить. Не смог остановиться. Теперь он целовал Ричарда, нежно, словно спрашивая его: «Так?» Ричард не умел целоваться, и просто впитывал прикосновение губ и языка Рокэ, открываясь ему, впуская, пока запоминая, но не пробуя повторить. Зато Ричард вспомнил, что ему вернули свободу и теперь обнимал Рокэ, водил руками по его спине, вытягивая его рубашку из брюк. Коснувшись обнаженной чуть прохладной кожи Рокэ, Ричард замер на мгновение, но потом повел ладонями вверх, смещаясь к животу и груди Рокэ. Рокэ чуть отстранился от него, и Ричард уже уверенно потянулся к шнуровке его рубашки. Рокэ захлебнулся ощущениями, самим поцелуем, который лишь усилием воли не стал захватническим. Или стал — жадность мешалась с нежностью, но Рокэ старался не пугать. Охваченный чувством Ричард… нет, не спешил и не соблазнял, он лишь хотел быть ближе. И от его ответных объятий Рокэ почти… потерялся, его обдало ветром, окатило волной, изжарило в пламени и вдавило в скалу. Живую и прекрасную. Кровь бежала бурным потоком, вымывая все мысли, била в голову и куда пониже. Рокэ почти не мог поверить, но не стал мешать. Наоборот, дернул завязки своих штанов, но чуть придержал их, не давая сползти к коленям. — Ты очень смелый, — голос был хриплым и слушался плохо. «Необыкновенный,» — закончил Рокэ про себя, чувствуя как пальцы Ричарда расправились с рубашкой. Они задевали кожу и, казалось, резали, но Рокэ был готов и сам… раскрыть грудь ладонями и протянуть Ричарду… сердце. — Разве? — хрипло прошептал Ричард, замирая. Он не собирался разрывать рубашку Рокэ, как тот поступил с его, но пока не понимал, как быть дальше. Шнуровка разошлась открывая грудь, и Ричард чувствовал, как та вздымается от дыхания. Осторожно обводя пальцами контуры мышц, Ричард поднялся к шее Рокэ, и снова замер, глядя ему в глаза. Собственное тело горело, покрываясь потом, а напряжение в члене становилось все больше. — Я… — Ричард сглотнул и потянулся за новым поцелуем, прижимаясь к Рокэ сильнее, и вдруг понимая, что и он возбужден. Наверное, когда-то раньше это могло бы напугать или отрезвить Ричарда, но сейчас он лишь застонал, выгибаясь и лишая себя такого желанного поцелуя. Зато чувствуя, как Рокэ касается губами уже его шеи, пока его руки скользят по спине от лопаток по ребрам вниз, уходя дальше линии поясницы, касаясь обнаженной задницы. Ричард потерялся в этом прикосновении, близости и собственном желании. Рокэ одновременно ласкал Ричарда и придерживал его, забирая себе его мурашки и легкую дрожь. Полную не страхом, а таким желанием, от которого напряжена, натянута до предела каждая мышца. Рядом с Ричардом Рокэ не был Первым Маршалом: от терпения, мудрости и стратегии с тактикой не осталось и следа. Рокэ был переполнен чувствами и позволял им течь, открыто и бесконтрольно, ничего не изображая. На открытость и честность можно ответить только искренностью, за жизнь можно дать лишь жизнь. И Рокэ готов был отдать свою. Он уложил Ричарда обратно на постель, теперь Рокэ мог бы дать ему любую свободу, но Ричард… растерялся? И Рокэ понял — Ричард дарит свободу ему. Рокэ порывисто стянул рубашку через голову, потянулся за льняным маслом, а, возвращаясь в прежнее положение, чуть завис над Ричардом, давая ему увидеть себя — осознать. Это могло быть так неуместно пошло, но Рокэ знал маслу массу применений. Он вылил немного в ладонь, согревая, а потом повел по груди Ричарда, чуть массируя напряженные мышцы. Не то чтобы это расслабляло: желание Ричарда лишь росло, Рокэ видел, как оно плещется в глазах, заставляя почти метаться на простынях. — Ляг на живот, — попросил Рокэ мягко. Ричард с трудом улавливал реальность, но слова Рокэ услышал и подчинился им, как привык подчиняться всем его словам, на самом деле. Он почти не помнил о том времени, когда Рокэ вызывал у него много больше сомнений и вопросов, чем понимания. Ричард чуть приподнялся, окончательно роняя с плеч свою рубашку и повернулся. Прикосновение покрывала к возбужденному члену заставило его снова застонать, это было не больно, но очень чувствительно, Ричард интуитивно прогнулся в спине, стараясь изменить это, но потом все же сумел лечь поудобнее. Ему не было страшно или тревожно, но он ждал и ждал томительно, хотя толком и не понимал чего именно. — Рокэ, — позвал он, на мгновение все же испугавшись остаться без его рук. — Я здесь, — Рокэ поцеловал Ричарда в затылок, потом между лопаток, взял еще немного масла и повел по каменным плечам Ричарда, разминая их, обвел лопатки, посчитал позвонки. Он не массировал в полном смысле слова, но изучал тело Ричарда и пил его ощущения, сам наслаждаясь каждым прикосновением, прижимаясь к Ричарду бедром и членом. Спина Ричарда теперь была горячей, как и все тело. Рокэ медленно спускался к заднице, пока не сосредоточился уже только на ней. Ричард таял, как воск, под пальцами Рокэ. Они были такими осторожными, медленными, чарующими, непохожими ни на что другое на свете. Ричард не мог больше и смущаться, он весь отдавался рукам Рокэ и, чувствуя, как он оглаживает его задницу, лишь чуть подался навстречу. Ричард тихо стонал, и хотя ему хотелось усилить ощущения, хотелось развернуться и прижаться к Рокэ — он не смел, словно ждал следующего указания. — Вот так, — прошептал Рокэ с лёгкой улыбкой в голосе, а потом жестом велел Ричарду чуть повернуться на бок. Рокэ вплавлялся грудью в спину Ричарда и уже вел рукой по его бедру к члену. Ричард не дождался этого прикосновения — застонал раньше, настойчиво прижимаясь к Рокэ, чуть прогибаясь, чтобы соприкоснуться сильнее. Рокэ, казалось, ждал этого движения. Он обнимал Ричарда, одной рукой просто накрыв член, а другой сжимая его задницу. Стоило, наверное, взять еще масла, но Рокэ решил, что для ласк и того, что есть на руках достаточно — оторваться от Ричарда, отпустить его теперь хоть на секунду было уже невозможно. Рокэ вошел только пальцем, осторожно, ласково, наслаждаясь каждым миллиметром, словно входил уже всем собой. По крайней мере ощущалось это ему именно так. Ричард впускал, замирая, но не останавливая, а потом сделал движение навстречу. Его тело обнимало палец, и Рокэ двигался нежно, словно массируя и там — внутри. Ричард, конечно, не мог расслабиться, и Рокэ теперь, шалея, целовал его в изгиб плеча и в шею. Он слегка погладил до предела напряженный член Ричарда, отчего Ричард почти вскрикнул и чуть дернулся, то ли желая податься навстречу движению сзади, то ли руке на члене. И Рокэ позволил себе двигаться чуть резче, одновременно сжимая член, раскрывая его полностью, и ускоряясь. Рокэ жил в этом ритме, дышал в такт, а внутри нарастала яркая, страстная мелодия, одна из тех, какими в Кэналлоа признаются в любви, под которые танцуют что-то очень похожее на танго, и сам этот танец уже прелюдия к будущей ночи. Рокэ любил и больше ни о чем не думал, все его ощущения и все до одного чаяния сосредоточились на Ричарде. Рокэ несдержанно чуть прикусил его кожу на шее у затылка, чтобы потом целовать там с особенной нежностью, не останавливаясь. Он не закрывал глаз, смотрел и смотрел, отмечая каждое движение, каждое напряжение мышц и то, как Ричард комкает в пальцах простыни. Ричард и раньше уже потерял способность думать, теперь же исчезло вовсе все, кроме Рокэ. Ричарду не было стыдно, неловко или что угодно еще, ему было невероятно, и он хотел бы только, чтобы все это длилось. Теперь каждый выдох был стоном, а каждое прикосновение Рокэ бесконечным удовольствием. И его нужно было умножить, усилить… Ричард едва понял, что произошло, но тело вдруг пронзило ярким импульсом, Ричард закричал, выгибаясь сильнее, а после замер, чувствуя себя почти бездыханным, но почему-то невероятно счастливым. Мысли так и не возвращались, а Рокэ уже отпустил, и снова опрокинул Ричарда на спину, нависая сверху. Ричард почувствовал, как его волосы скользят по груди, пока член прижимается к нему в паху, и с трудом все же открыл глаза. Он хотел увидеть, хотел понять… про Рокэ. Рокэ уже готов был попросить: «Посмотри на меня,» — но Ричард странно, как один он умел, угадал просьбу наперед. Рокэ встретил его взгляд, и небо, падая на землю, взорвалось тысячей осколков синего, голубого и серого, как фейерверком — совершенно восхитительно. Так пронзительно и невероятно. Возбуждение Рокэ достигло пика в ореоле этого взгляда и этого бесконечного неба повсюду. Рокэ не стиснул зубы, он поймал губы Ричарда, вот теперь целуя его не так, как раньше, отдавая ему свой стон, полный удовольствия, что разливалось между ними от одного лишь взгляда и прикосновения члена к члену. Ричард все смотрел, и Рокэ вдруг понял, что теперь ему не страшно схлестнуться что с Создателем, что с Леворуким. Пророчество обещало беду, но Рокэ хотел спорить с судьбой и даже верил, что все получиться. Впиваясь в рот Ричарда, Рокэ отбирал его у всех предопределений в мире. И ни одного сомнения не осталось, только оргазм, что еще чуть звучал внутри. Ричард расслабился, глаза его закрылись, пока он отдавался поцелую, но он все еще притягивал Рокэ к себе, обнимая. Ричард позабыл уже и о ревности, и о всех тревогах — он думал об одном лишь Рокэ, и о том, как никогда-никогда больше не оставит его.