will you marry me?

Сияющие огни отражаются в одной из громадных башен делового центра города. Такси уже успело принять новый заказ и уехать, пока Минхо разглядывал небоскрёб. Он редко бывал в этом районе и старался даже не останавливаться возле этих высоток. Здесь всё пахло большими деньгами. Стеклянные двери разъезжаются в стороны, как только он подходит к ним. Администратор на ресепшене приветствует его, а Минхо мысленно благодарит себя, что послушал своего парня и в кои-то веки оделся не в толстовку с джинсами, иначе даже персонал был бы одет лучше него. Уже поднявшись в ресторан (на минуточку, на семьдесят девятом этаже! Минхо не боится высоты, но на таком уровне кто угодно испытал бы лёгкую тревожность) и осматривая интерьер, который казался ему каким-то мрачным, он вспоминает, что до сих пор не снял тёмные очки. Глаза закатываются от нелепости момента, но очки стягиваются всё же после этого неловкого жеста. Хостес провожает его к одному из сервированных столов, который… Короче говоря, если бы можно было выглядеть дороже, чем всё это здание, то у сервировки бы это явно получилось. Хан Джисон в рубашке (Минхо уверен, что это точно Версаче, не меньше) мягко улыбается, как только видит его. Минхо пообещал ему такое роскошное свидание хотя бы на годовщину их отношений (потому что большинство их свиданий с подачи самого Минхо проходили в стиле «время пересмотреть Наруто в шестой раз, поэтому сегодня всю ночь у меня») и сейчас воровато оглядывался вокруг, в голове рисуя ценники возле каждого из гостей — настолько богато они были одеты и всем видом старались показать, насколько вписываются в эту обстановку. Минхо вроде тоже вписывался, но это было чисто внешнее впечатление. По крайней мере, ему так казалось. — Потрясающе выглядишь, детка, — Джисон крадётся пальцами по его запястью, нащупывая «оковы» Картье, браслет, который сам когда-то закрутил на его руке, а затем Минхо сделал то же самое для него. Его парень в тот день сиял даже ярче, чем сегодня, потому что Минхо позволил ему подарить такой дорогой подарок. В тот день, пока отвёртка в руках Джисона закрывала замок, губы приговаривали «ты мой, а я твой». — Ты тоже, — тихо проговорил Минхо в ответ. Несмотря на свою внутреннюю (и притворную) циничность, он был слишком смущён сегодняшним вечером. На дне живота появилась новая порция тревоги, когда к ним подошёл официант, чтобы принять заказ. Джисон выдернул из его рук чёрную матовую брошюру меню и, сверкнув глазами, озвучил выбранное. Будь они в забегаловке среднего класса с блюдами, понятными глазу Минхо, он бы возмутился такому жесту и поднял бы скандал на всё заведение. Но сейчас, сидя в паре метров от дамы, чей маникюр стоил больше его арендной платы за квартиру, Минхо был благодарен своему парню за подобный жест. К тому же так он нашёл бы больше поводов выразить свое недовольство: «Джисони, ну что ты выбрал мне такое, я же не люблю сливочный соус, а это что, игристое? Ужас». Так вот, соус оказался брусничным, а вино — красным полусухим. Как только первый кусочек сладковатого мяса оказался во рту, Минхо еле сдержался, чтобы не простонать в голос и не закатить глаза — настолько стейк был вкусный. Из скрытых в стенах динамиков лилась тихая и лаконичная мелодия, которая по-классике должна была дополнить атмосферу. Минхо поднял взгляд от тарелки, взглянул в панорамное окно, возле которого они сидели, а затем глазами очертил фигуру собственного парня и улыбнулся. Тревога отступила. Вечер проходил замечательно даже по меркам привередливого к таким местам Минхо. Блюда были съедены, приборы сложены на тарелке параллельно, изысканная еда не давила на желудок, а приятно грела внутренности. Минхо чувствовал, как его щëки чуть зарумянились от второго бокала мерло. На столе возле него оказался классический чизкейк, украшенный, впрочем, непривычной долькой свежего лимона? — Ты не будешь? Это же твой любимый десерт, — Джисон махнул головой, довольно ухмыляясь, позволяя своему бойфренду в одиночку наслаждаться тортом. Что-то щёлкнуло в голове Минхо, и он решил высказать внезапно возникшую шутку вслух. — Только не говори, что я откушу кусочек и найду внутри кольцо, а ты таким образом хотел сделать мне предложение, — Минхо играючи склонил голову в сторону, но всё-таки схватил ложку, раздумывая, насколько же нелепо звучит прошлая фраза. — Конечно, нет! Первый кусочек десерта был отличнейший, творожно-кремовая основа таяла на языке так мягко, что Минхо предпочёл закрыть глаза, чтобы активировать все вкусовые рецепторы. Что ж, пришлось их открыть, чтобы взять ещё один ломтик, но Минхо даже не представлял, что эта вкуснятина застрянет в его горле, когда он посмотрит на своего парня. — Детка? Ты в порядке? — спрашивал Джисон подавившегося чизкейком Минхо в этот момент стоя перед ним на одном колене с той самой коробочкой в руках. — Это что? — откашлявшись хрипло вымолвил Минхо. — Я был бы идиотом, если бы запихал кольцо Картье в этот чудесный чизкейк, но это не помешает мне сказать, — Минхо ощутил, как ушедшая тревога снова начала зарождаться на дне желудка, у него перехватило дыхание, — Минхо, я люблю тебя больше жизни, согласишься ли ты быть моим мужем? — в глазах Джисона искрилось счастье, которое с помощью вина смешалось с любовью и искренностью. Окружающие старались не подавать вида, но наблюдали за каждым его словом. Липкая капля пота поползла по задней стороне шеи Минхо, когда он сжал зубы, чувствуя взгляды людей. — Нет. Наверное, стоит пролить побольше света на эти замечательные, без шуток, отношения. Хотя без шуток всё же будет сложно, потому что эти двое встретились буквально из-за одной них. Джисон знал, что часто опаздывает, но не думал, что настолько. Чанбин по телефону говорит ему, что они с Чаном уходят без него, если он не будет на месте в течение следующих тридцати секунд. Как назло, именно возле этой улицы не нашлось ни единого парковочного места поблизости, из-за чего Джисон кружил здесь уже пятнадцать минут. Наконец, заехав на место какого-то внедорожника, он со скоростью света растопырил дверь машины, тут же хлопнув ею и, не смотря по сторонам, направился с тремя стаканами кофе — на всю компанию — в том направлении, где должны были ждать его друзья. Два громких возгласа вдруг разнеслись по немноголюдной улице, пока американо неравномерно растекался по бледно-голубой футболке незнакомого юноши. — Блять! Я прошу прощения, очень извиняюсь, но мне правда пора сейчас, оставьте свой номер, я куплю Вам новую, футболку или всё остальное — как захотите, — прошипел Джисон, мысленно проклиная свою вечную неуклюжесть. — Если это такой дебильный способ познакомиться, то можно было просто подойти спросить, нет? — юноша фыркнул, и только сейчас Джисон взглянул на его лицо, понимая, с каким ангелом столкнулся. Он тут же выпрямил спину и стянул кепку с затылка, взъерошивая волосы. — Если бы это был дебильный способ познакомиться, то я бы попросил у тебя пластырь, потому что изодрал бы себе колени, пока падал к твоим ногам, — неловкая пауза заполнила пространство между ними. Парень напротив два раза моргнул, а затем прыснул, стараясь не показывать, насколько до смешного нелепо это сейчас прозвучало. Джисон почувствовал сырость на ладонях уже не от кофе, а от того, каким очаровательным был юноша, когда хихикал. — Это было плохо. — Чрезвычайно, — согласился незнакомец. — Но я не сделал этого и мне всё ещё нужен твой номер, а ты уже сам решишь, ради знакомства это или ради того, чтобы потребовать с меня компенсацию за эту чудесную вещь, — указал на ткань, которая стала совсем промокшая и неприятно топорщилась вокруг торса парня. Джисон мчался в сторону назначенного места с новым контактом в телефонной книге, записанным как «Минхо». Наткнувшись на Чана с Чанбином, до сих пор стоящих на том же месте, он услышал, что Чанбин «просто пошутил, сеанс только через полчаса, но зато смотри, как ты вовремя успел к нам». Их отношения развивались так стремительно, как работал интернет на телефоне Джисона. А работал он молниеносно — и нужен был Джисону только для того, чтобы быть всегда в курсе последних новостей из компании, в которой он работал, и чтобы мгновенно загружать нюдсы Минхо. Последние, кстати, тот не спешил отправлять (ладно, это была ложь для Джисона), но несколько разговоров с пристрастием убедили его. Джисон лично убедился в том, чтобы у его бойфренда на смартфоне была лучшая камера для этого. Убедился, собственно, подарив новую модель популярного бренда мобильных устройств. Стоит ли говорить, что Минхо доставал этот телефон из коробки только чтобы сделать те самые фотки и убрать обратно. Из-за него — смартфона — и произошла их первая в отношениях ссора. — Джисонни, я не приму такой дорогой подарок, смотри, мой телефон отлично работает, зачем мне этот? — Детка, я хочу, чтобы у тебя было всё самое лучшее, мне же это совсем не сложно. Зато Минхо сложно было. Их финансовое положение, мягко скажем, различалось. Если Джисон родился с деньгами, всю жизнь прожил с ними и продолжал, так сказать, жить, являясь наследником корпорации отца и замещающим его во время частых командировок. То Минхо всё своё «состояние» зарабатывал сам с нуля и до сих пор не мог похвастаться лишними деньгами. Ему с лихвой хватало на аренду квартиры в хорошем районе, неплохую жизнь и отпуск разок в год на солнечном побережье, но вот на дорогие покупки приходилось откладывать с зарплаты журналиста неплохого издания. Они ссорились из-за денег весь первый год их отношений, период без ссор исчислялся примерно несколькими неделями. И каждое примирение длилось ровно до того момента, как Минхо случайно ляпнет, что хочет купить вещь, превышающую его обычные траты или до того, как Джисону придёт в голову порадовать «свою детку» чем-то изысканным. Минхо зависеть от него ни в каких объëмах не хотел, поэтому подарки принимал со скрипом, если вообще принимал. Ему было совсем не нужно всё это, да и язык любви другой. Казалось бы, Джисон обо всем этом знал и слышал уже не в первый и не во второй десяток раз, но такой он был человек. Со временем они оба стали умнее. Джисон стал выбирать подарки ценником ниже, а Минхо старался принимать большинство из них. Так компромисс к четвертой годовщине их отношений вполне устаканился, пока не произошло это. — Что? Нет? Де- Минхо, я сделал что-то не так? Ты больше не любишь меня? — красная коробочка с бриллиантовым кольцом в несколько карат захлопнулась и полетела на стол возле тарелки с чизкейком, пока Джисон поднялся на ноги. Вместе с ним поднялся и Минхо. Он схватил его за запястье и поторопился переплести пальцы, чтобы без пяти минут жених не надумал лишнего. — Джисони, я люблю тебя, — он прошептал это ему на ухо, так как после неудавшейся сцены за ними наблюдал весь чёртов ресторан, а Минхо терпеть не мог подобное внимание, — но давай сейчас уйдём отсюда, пожалуйста. Он в ответ лишь кивнул, схватил маленькую коробочку со стола, кинул вместо неё несколько купюр и направился к выходу, краем глаза проверяя, что Минхо идёт за ним. — Я хотел, чтобы всё было идеально, тот ресторан очень хороший, ты же и сам сказал, как всё было вкусно, официанта я попросил не подходить к нам слишком часто, потому что ты не любишь общение с незнакомцами, а кольцо такое тебе бы точно подошло, мы же смотрели как-то раз вместе, оно тебе понравилось, это от Картье, как и наши браслеты, — Минхо поджал губы, слыша грусть в голосе Джисона, и посмотрел чуть наискосок, где сидел водитель машины Джисона — если бы они не пили, тот сел бы за руль сам, но Минхо был рад, что подобные речи слышит хотя бы не рандомный таксист. — Пойми меня правильно, всё было хорошо, но ты действительно хотел, чтобы такой глубокий жест увидели все люди в том ресторане? — Джисон коротко взглянул на него и отвернулся. — Всё правда было вкусно, но ты же специально забрал у меня меню, чтобы я не увидел, сколько тысяч стоило вино и стейк? — тот фыркнул, откидываясь головой назад. — И кольцо… — Ладно, я понял, тебе ничего не понравилось, прости меня, не нужно было портить вечер такими глупостями, — Минхо расширяет глаза и разворачивается к парню. — Глупостями? Я воспринимаю это серьёзно, а ты? — Я тоже. — Джисони, неужели ты хотел, чтобы я сказал тебе «да» только потому что ты привёз меня в дорогой ресторан и подарил бриллианты? — Джисон пожал плечами, виновато нахмурил брови и, поднимая ладони Минхо с его колен, начал целовать сначала одну, потом другую, держа за запястья. Минхо ложился спать, чувствуя себя не то обеспокоенным, не то приободрённым. Ему сегодня сделали предложение. А он отказался. Вот случится же. Он нескончаемо ходил по спирали мыслей о дорогом кольце, вкусном ужине, о всех тех людях, которые смотрели на них. Смотрели на него. Думал о том, что такое предложение, должно быть, было правда идеальным. О таком признании в любви мечтал бы каждый. Но не Минхо. Он только и делал что говорил себе, что такая показуха пугает его и что это совсем не в его стиле. Но глубоко-глубоко внутри он душил мысль о том, как же он испугался всего этого. Возможно, дело было не в ресторане и толпе незнакомцев, а в нём самом? Возможно, он не был готов назвать Хан Джисона собственным мужем. Возможно, даже без этой мишуры он не был готов сказать ему «да»? Он не был уверен. Но то, в чем Минхо точно был уверен всегда, так это в том, что без одежды его парень выглядит гораздо лучше. Но он имел в виду дома в постели, а не на гребаной качающейся яхте посередине пролива. И когда он держался за белоснежный металлический поручень, то ему вообще было не до красивого вида на горы (или на Джисона в расстëгнутой белой рубашке) или на свежий морской воздух, поэтому даже не обратил внимание, когда Джисон встал из-за накрытого для них стола с букетом белых цветов в вазе, прикрученной к столешнице. Его тревожность и уже откровенный страх настолько захватили его организм, что, когда Джисон опустился на одно колено и задал тот самый вопрос, Минхо стошнило. Джисон выругался, спрятал кольцо в задний карман джинс и кинулся к нему, чтобы помочь прийти в себя. Оставшуюся морскую прогулку они провели в каюте с Джисоном, удерживающим укрытого в плед Минхо, смотрящего Спанч Боба (интересный выбор) с его телефона, чтобы отвлечься от морской болезни. О предложении никто из них больше не вспоминал, и Минхо в каком-то смысле даже благодарил свой организм за такую своевременную реакцию, потому что говорить «нет» своему парню во второй раз было бы как-то слишком, — подумал он и решил, что теперь точно заживет спокойной жизнью со своим парнем без всяких эмоциональных потрясений в виде мелькающего замужества. Не тут-то было. Джисон все уши прожужжал Минхо о том, что его любимая группа наконец выступает с концертом в их городе, и что они просто обязаны сходить туда вместе. Минхо слишком не любил толпы, но слишком любил своего парня, поэтому согласился пойти. К тому же счастливый Джисон выбил им сидячие места, где было побольше приватности и поменьше толкающихся подростков. Концерт был на редкость хорош, Минхо любил инди, поэтому на особенно лиричной песне чуть не проронил слезу. Он знал эту песню, поэтому почти начал подпевать, но в какой-то момент понял, что эта версия текста совсем ему неизвестна. Он нахмурил брови, стараясь расслышать текст, когда понял, что строчки напоминают ему его собственную жизнь. Начался бридж, и солист вдруг произнес что-то, что Минхо не расслышал из-за заложенных от напряжения ушей. Ему хватило уловить лишь «Хан Джисон», «замуж», «Ли Минхо», повернуть голову влево и увидеть снова то знакомое выражение лица Джисона. Две слезы скатились из глаз Минхо, когда он понял, что на самом деле произнес солист и что сделал его парень. Когда он понял, как пристально в этот момент весь зал следит за его реакцией, он даже не смог произнести ответ. Низко опустив голову и отрицательно кивнув, он развернулся и направился на выход из помещения, расталкивая всех на пути. Ему нужно было на воздух. После этого Джисон извинится примерно раз десять, когда поймет, что у Минхо от нахлынувших эмоций началась паническая атака прямо в зале. Он будет чувствовать вину ещё месяц после этого, но Минхо в итоге уговорит его, что всё в порядке. Он ведь правда любит Джисона. Октябрь пролетел практически незаметно, Минхо даже не заметил, что совсем скоро его день рождения. Он знал, что его парень точно подарит ему что-то эдакое, поэтому заранее готовил себя не реагировать остро, потому что собирался принять всё, что будет упаковано в подарочную бумагу. Феликс помогал ему с организацией, чтобы можно было пригласить не слишком много гостей, но и никого не забыть. Честно говоря, его друг правда хорошо постарался, потому что в день праздника Минхо не чувствовал никакой тревожности, всё шло как по маслу. Джисон разрешил использовать свой дом, поэтому все собрались вовремя и уже час как играли в монополию (Минхо выигрывал, кстати), стараясь не перессориться на празднике своего друга, знакомого или коллеги. По старой традиции, именинник заставил каждого из гостей сказать тост в честь именинника, поэтому каждый лучился неловкостью и милашностью, как мог, но завершать этот парад кринжа был просто обязан парень именинника. Именно поэтому Джисон встал в середину комнаты и привлек внимание всех присутствующих, за руки вытаскивая Минхо из круга занятых настолками. — Все вы знаете, как глупо мы познакомились, — Джисон поцеловал его в щёку, немного притягивая к себе, — и какими глупыми мы были в самом начале, когда не могли разобраться в наших отношениях. Но сегодня я рад, что могу так открыто при всех наших друзьях сказать, как сильно я люблю тебя, Минхо. Мы вместе уже так долго, и я надеюсь, что будем вместе ещё дольше. Сейчас, перед всеми нашими близкими, я хочу поклясться тебе в своей вечной преданности и попросить тебя, — Минхо отступил от него на шаг назад. Неужели, — стать моим мужем. — Хан Джисон, ты должно быть шутишь? — он пытается перевести всё в шутку. Прямо сейчас внутри него нет привычной этим ситуациям тревожности, но есть зашкаливающая злость. Он даже не знал, что может так сильно злиться на Джисона. — Нет, Минхо, я абсолютно серьезно, — и достаёт кольцо. Кто-то из собравшихся драматично ахает. Минхо не хочет даже смотреть, кто. Он теряет последние крупицы самообладания, на которых держались все предохранители «не кричать на Джисона посреди своего праздника», «не устраивать очередную сцену из-за предложения» и «не воспринимать все слишком остро». — В день моего ёбаного рождения? Ты решил сделать это перед всеми близкими? Чтобы я точно не смог отказаться? Ты серьёзно делаешь всё это напоказ? Или ты так хочешь, чтобы я сказал это ебаное «да», что готов манипулировать? Не отвечай, — он видел, как с каждым произнесённым словом что-то рушится в глазах его парня, но он не был готов к этому, он не хотел, чтобы всё было так и прямо сейчас он был чертовски зол. Настолько, что выбежал из дома, взглядом находя во дворе чёрную машину с водителем Джисона, и сел в неё. Всё, на что его хватило — это произнести «ко мне домой, пожалуйста», заблокировать дверь, опустить ширму, разделяющую водителя и его, и, в конце концов, разрыдаться. Из всех возможных способов выразить свою любовь и предложить перевести отношения на новый уровень, Джисон выбирал поистине катастрофические. Он словно попал во все слабые места Минхо. Словно не было этих нескольких лет отношений. Словно Джисон совершенно не знал, что нравилось его парню. От этого было ещё больнее. Он заснул в неприятно ледяной постели, изо всех сил кутаясь в тяжёлое одеяло и стараясь больше не плакать. Утром совершенно не хотелось никуда идти — да что там, даже вставать с кровати — но холодильник был пуст, и Минхо решил спуститься хотя бы в кофейню под домом, чтобы позавтракать. Когда он открыл замок и толкнул входную дверь, та еле сдвинулась с места. Выглянув наружу, он обнаружил, что препятствием для открытия двери стал никто иной как его (всё ещё) парень. Проплакав весь вечер и проснувшись на год старше, Минхо решил, что нужно подходить к ситуации рационально (даже если ситуация всё ещё больно давила где-то в районе желудка. Или это был голод?). Поэтому он не стал бросаться на Джисона с кулаками и смиренно подождал, пока тот окончательно проснётся и встанет на ноги, стараясь не обращать внимания на то, как сильно колотилось его сердце от осознания, что этот придурок буквально спал на коврике возле его двери. — Детка, прости меня, — было первым, что он сказал. Минхо чувствовал дежавю. — Джисон, я слышал этот разговор уже несколько раз. И даже участвовал в нем, — ему с трудом давались эти слова, — и если ты хочешь извиниться передо мной, а затем сделать из чего-то сокровенного очередную глупость, то, прошу тебя, не нужно. — Я понял тебя, — он потупил взгляд, — может, не здесь? — Минхо вдруг фыркнул. — А что, решать важные вопросы на виду у всех тебя больше не устраивает? — он признаёт, что это звучало слишком язвительно даже для него, но не смог удержать язык за зубами. Он открывает дверь шире, тотчас же пропуская Джисона в квартиру в качестве молчаливого извинения. — Ты мне очень дорог, — произносит Джисон после долгого молчания, — и ты сам прекрасно знаешь, как сильно я хочу, чтобы об этом знал каждый. Когда я делал все эти предложения, я даже не задумался, как себя будешь чувствовать ты, поставленный в такую ситуацию. И только сейчас я понимаю, что мы даже никогда не обсуждали вопрос брака. Может, — в его голосе слышались слёзы всё время до этого, но в этот момент они были готовы пробиться наружу, — может быть, ты вообще не хочешь выходить замуж, тем более за меня, а я тут… Минхо не мог оставаться в стороне в такой момент, что бы ни произошло между ними, он всё ещё любил Джисона. Поэтому он подошёл ближе и обнял его. — Я хочу выйти замуж, Джисон. Когда-нибудь. И да, я чувствовал себя просто отвратительно. Да, все четыре раза. И да, мне не нравятся дорогие рестораны, куча людей, корабли и в особенности такие ситуации, которые ставят меня в безвыходное положение. Джисон поднял виноватый взгляд на своего парня, и, кажется, Минхо был слишком жесток. — Но это не значит, что я не люблю тебя! Мы столько всего пережили вместе и, если на моем безымянном пальце не было кольца всё это время, не значит, что я любил тебя меньше или недостаточно. Он коснулся его губ в нежном жесте буквально на мгновение и после прижался своим лбом к его. — Я обещаю тебе, что больше не сделаю ничего подобного. И кольцо сдам обратно, чтобы у меня даже мысли не возникло. Значит, будем двигаться медленно, так? — Джисон взял его запястья в свои ладони и поцеловал так же, как сделал это после первой неудачной попытки. — Так, Джисони. Спасибо, что понимаешь меня, — он улыбнулся, — пойдём завтракать, твой парень всё ещё не съел свой именинный торт, а день рождения у него был вчера. Это утро, Минхо клянётся, стало одним из самых лучших за последний год. Весь следующий год примерно раз в три месяца Минхо обожает рассказывать историю о том, как его парень делал ему предложение четыре раза, но все четыре раза он отказывался. Реакция слушателей просто бесценная. Ему кажется, что эта история укрепила их отношения так сильно, что он, как будто, влюбился в Джисона заново, сильнее прежнего. Их договоренности по поводу дорогих подарков действовали, но теперь Минхо совсем не приходилось «готовить» себя к ним. В каждой подаренной вещи он разглядывал любовь Джисона, потому что все подарки никогда не были бездумной тратой денег. Это каждый раз было вложение именно с целью сделать приятно Минхо. Джисон дарит электронные смарт-часы, потому что Минхо неудобно ходить на пробежку с телефоном, и он плохо определяет время по механическим. Джисон покупает ему брендовый костюм, потому что Минхо пригласили на званый ужин с важными лицами из правительства и ему, как авторитетному журналисту, нельзя ударить в грязь лицом. Джисон дарит ему кроссовки из лимитированной коллекции, потому что они созданы в коллаборации с любимым артистом Минхо. Джисон дарит ему поездку в национальный парк-заповедник, потому что Минхо слишком любит животных, но не может завести своих из-за работы и ненавидит контактные зоопарки. Он радуется всем этим подаркам. Но единственный из них, который Минхо принял со скрипом, заставляет его трепетать каждый раз, как только посмотрит на него. На руке всё ещё красуются «оковы» Картье, которые Джисон закручивал на его запястье. На запястье Джисона красуется то же самое, и когда он переплетает их пальцы, а затем прижимает их руки к постели, удерживая Минхо на месте, браслеты бьются друг о друга, звон заполняет комнату, смешиваясь с звуками шлепков кожи о кожу и тихого скуления Минхо. Всё тело Минхо горит изнутри и снаружи, потому что он уверенно признаёт, что никто не заставляет его чувствовать себя так хорошо, как это делает его парень. Джисон проводит кончиком языка возле ключицы и прикусывает, оттягивая кожу чуть на себя. Минхо негромко вскрикивает от лёгкой боли, перерастающей в наваждение, и понимает, что хотел бы назвать Джисона совсем не «мой парень». Джисон меняет их позиции, но не разъединяет рук в «наручниках» и снова входит. Минхо закидывает голову назад, слыша, как учащённое дыхание возле его шеи превращается в слово «мой». Он распахивает глаза и пытается произнести хоть слово, которое приблизило бы его к той ясности, которую он хочет донести до своего бойфренда. — Джи-и-исон, я… — Близко? Я тоже, — тот перебивает, начиная двигаться быстрее и резче, волны удовольствия расходятся до кончиков пальцев Минхо, и тут он понимает, как физически ощущается любовь на самом деле. Как будто бы вся его жизнь до этого была в полном неведении. — Нет, я хочу, — он не может выговорить это ровно, потому что слова превращаются в стоны и горло дрожит от волнения, но не от тревоги, — хочу выйти за тебя, пожалуйста, — слёзы стекают из его глаз и катятся по вискам, потому что веки трепещут, а затылок тянется ближе к шее, оргазм накрывает его так оглушающе, что вокруг него вдруг перестаёт происходить что-либо. И только спустя пару секунд он различает смех, а затем голос Джисона. — Детка? Ты серьезно? Блять, сейчас? — Минхо чувствует, как его лица касается что-то нежное. Он мычит и приоткрывает веки, отходя от наваждения. — Я так люблю тебя, знаешь? — И я люблю тебя. Эй! — Джисон в шутку вопросительно поднимает брови, на что Минхо вновь сцепляет их руки с браслетами. — Мы поженимся, ясно? Делай мне предложение сейчас же! Джисон послушно сползает с кровати, улыбаясь так же ярко, как и в тот самый первый раз. Как во все разы до этого. Он стаскивает с тумбочки полупустую бутылку из-под газировки, откручивает крышку и отделяет от неё пластиковое кольцо. Становится на одно колено перед кроватью и лежащим на ней Минхо. Джисон облизывает губы, чтобы произнести эти слова уже в пятый раз, и именно в этот момент Минхо понимает, как должен был чувствовать себя все прошлые четыре раза. В желудке нет тревоги, только сладкое предвкушение, а пальцы подрагивают от волнения. Это останется только их, только для них и только с ними. — Ли Минхо, я люблю тебя больше жизни. И, говоря это в пятый раз, я хочу, чтобы ты знал, даже если в пятый раз ты скажешь «нет», то я готов ждать хоть всю свою жизнь, пока ты не передумаешь и спрошу ещё столько раз, сколько потребуется. Ты выйдешь за меня? — Джисони, тебе не нужно повторять это больше, — Минхо задыхается, пока говорит это, — Да, я выйду за тебя, — кожа на безымянном пальце чуть царапается от неровного пластика на импровизированном кольце, Минхо лежит обнажённый на смятых простынях и разглядывает руку издалека. — Это идеально. — Рад, что ты счастлив, детка, — он ложится рядом, прикасаясь губами к его волосам, и Минхо чувствует, как в бедро ему упирается всё ещё твердый член Джисона. У него возникает отличная идея, поэтому… — Мой будущий муж хочет устроить второй раунд? — он прикусывает губу, наблюдая, как Джисон медленно закрывает глаза, а затем резко распахивает их и пялится в неверии, но после этого оказывается сверху и проговаривает так, чтобы не услышал никто, кроме Минхо, хотя в квартире они одни: — Ты не пожалеешь об этом, я обещаю. Ох, Минхо уверен в этом на все сто процентов.