Джонни и Антихрист

Эдем Автобус сломался на полпути, но лишь когда водитель с училкой принялись угрожающе тыкать друг в друга картами, Джонни понял, что добраться до музея им суждено нескоро. Поэтому он с радостью выбрался из автобуса вслед за Холодцом, Бигмаком и Ноу Йоу. Их средство передвижения провоняло сигаретами и призраками чипсов, давно покинувших сей бренный мир, а почти все сиденья облепила некая мерзкая субстанция. Зато снаружи раскинулась бескрайняя зелень, над которой с голубого неба сияло солнце. – На открытку смахивает, – решил Бигмак. – Может, вернемся в автобус? – нервно проблеял Холодец. На самом деле Холодец был не против природы – вовсе нет! Просто он предпочитал любоваться ею с расстояния миль в двадцать. Чуток окружающей среды в нужное время и в нужном месте не помешает, но нельзя же ее всюду разводить. – В незнакомых местах стоит поостеречься. Спорим, здесь химикатов завались – вы только гляньте, здесь же небо голубое! – Разумеется, оно голубое! – фыркнул Ноу Йоу. – А ты чего ждал, красного? Небо всегда голубое. – Только не в Сплинбери, – сказал Джонни. – Там оно белесовато-серое. – Ну да, но это потому, что наш город развивается, – ответил Ноу Йоу. – В неосвоенных районах такое небо днем с огнем не сыщешь. – Кстати, что это вообще за место? – встрял в разговор Бигмак. – Не очень-то похоже на дорогу в музей. – Не похоже, – согласился Ноу Йоу, – потому что это не дорога в музей. Оттого-то Мисс и собачится с водителем. Говорит, мы бы здесь не застряли, не будь он под парами, а водитель такой – ей-де откуда знать, так Мисс отвечает… – Да-да, мы тоже это слышали, – прервал его Холодец. – По-моему, так она просто психопатка. Помните, она разревелась, когда Бигмак попросил ее не мять Бессрочную Справку, она-де ему еще пригодится? – И пригодилась, – подтвердил Бигмак. Бессрочная Справка служила ему верой и правдой уже семь лет, освобождая от всех неугодных занятий. Ни один учитель так и не посмел оспорить действительность Справки – только не у парня с такими брекетами, как у Бигмака. – На следующий же день. Знать бы, что на нее нашло. Может, мы как раз туда и ухнули, куда Мисс меня так настырно посылала? – Я, конечно, слышал, что она кричала, но вряд ли мы туда попали, – с сомнением отозвался Ноу Йоу. – Там должно быть гораздо жарче. А среди огня наверняка размахивают вилами страшно злые красные люди. И там точно гораздо меньше коров. – Тадфилд, – вдруг сказал Джонни. – Что? – Тадфилд, – повторил Джонни. – Вот мы где – в Нижнем Тадфилде. Друзья всмотрелись в выражение его лица, и Холодец со стоном выразил общую мысль. – О нет! Он опять отрубился… * * * Быть Чудовищем Осторожность не помешает. Особенно такому мальчику, как Адам. Ему приходилось непросто. Он с легкостью пообещал оставить все как есть и в самом деле оставил мир в покое. Все равно помочь здесь он ничем не мог – что бы он ни совершил, люди сумеют пустить его труды насмарку и придется все переделывать. Но только Адам знал, каких усилий ему стоила эта сдержанность. Измени он самую малость, никто бы и не заметил, но Адам знал - любая малость может незаметно обернуться чем-нибудь покрупнее, а затем все расти и расти, пока не поглотит весь мир. Если Адам ей позволит. Иногда – очень редко – в кошмарах ему чудилось, будто Земля преобразилась до неузнаваемости. И изменил ее он сам – во сне. Поэтому большую часть времени он просто не обращал внимания на ту огромную часть Адама Янга, что лежала в основании вселенной. К тому же она была и вполовину не так интересна, как та огромная часть Адама Янга, которая выдумывала новые игры для Этих, носилась по полям с Барбосом, временами совершала дерзкие вылазки на беззащитных взрослых и юлила, не желая выполнять домашнее задание. Адам мог совершить нечто невероятное. Но куда веселее было ничего не совершать. И все-таки от себя не убежишь. Иногда он просто знал о неких событиях. Событиях, которым он не мог не придавать значения. Таким, как единственный вопрос в толпе застывших точек, которую люди называют своими мозгами. Таким, как открытая дверь в стене человеческой мысли. Таким, как блуждающий мальчик в старых кроссовках и толстовке. Интересно, подумал Адам, не знает ли этот парень пару-тройку хороших игр? * * * Богоявление В воздухе словно витало предчувствие грозы. Джонни ощущал, как кожа изнутри покрывается мурашками. Мысли покалывало. Ноу Йоу помахал рукой перед его лицом. – Эй, Джонни? Все в порядке? – Гляньте на него, глаза чудные какие, – с интересом паталогоанатома заявил Бигмак. – Спорим, опять видит свои штуки? – Готов утверждать это практически наверняка, – вздохнул Ноу Йоу. – Но хотел бы я знать, что именно он перед собой видит? – Уж я-то точно этого знать не желаю! – вставил Холодец. – По-моему, это место очень странное, – протянул Джонни. Казалось, его голос доносится до них издалека. – Вот-вот, и я им говорил, – закивал Холодец. – От этого солнца один вред – всякие ультрафиолеты и тому подобные штуки, от которых мозги взрываются… – Ну, значит, до тебя эти виолеты уже добрались, – ухмыльнулся Бигмак. – Нет, нет, ультрафиолетовые лучи невидимы, – вмешался Ноу Йоу. – Они присутствуют в атмосфере, даже когда не видно солнца, а значит, здесь их не может быть больше, чем в Сплинбери… – Да ладно? – С ума сойти, он опять за свое! – простонал Холодец. – Ставлю пять фунтов на то, что вокруг гигантские невидимые жуки, – Бигмак ухмылялся, глядя на Холодца. – И на этот раз Джонни должен найти им обед… – Иди ты! – Не заводи его, Бигмак, – примирительно сказал Ноу Йоу. – Кроме всего прочего, гигантские жуки не существуют и существовать не могут по законам природы. Они бы двигаться не могли. – О да, они просто хоронятся тихонько в засаде, поджидая свой топающий по дороге сочный обед, и только он появится – АХА! – Да иди ты! Отстань! – Знаешь, Джонни, пора бы тебе завязывать с этими твоими приступами, – серьезно произнес Ноу Йоу. – Тебя же посылали на всякие консультации, и три независимых психиатра признали тебя абсолютно здоровым. Ты не псих и даже не пытайся притворяться, слышишь? – Никакой он не псих, – вмешался Бигмак. – Видеть гигантских невидимых жучищ еще не значит быть психом… – Нет здесь никаких невидимых жучищ, и тебе это прекрасно известно! – взорвался Холодец. – И Джонни вовсе не думает ни о чем странном и ненормальном, как это обычно с ним бывает. Может быть, он просто забыл что-то и сейчас пытается вспомнить, что именно. – Наверное, свой спрей от насекомых. – Вряд ли здесь водятся какие-нибудь насекомые кроме муравьев, – очнулся Джонни. – И жучков. Крохотных. Он осмотрелся, словно впервые увидел этот мир. – Все это куда более странное, чем жуки Бигмака. Джонни был ошеломлен и немного возмущен - как обычно, когда понимал, что мир в очередной раз его одурачил. Стоило Джонни решить, будто он во всем разобрался, как вселенная подкидывала ему новую невообразимую задачку. Снова. – А вокруг носятся люди в хоккейных масках с пилами наперевес, – ни к кому конкретно не обращаясь, пробормотал Бигмак. – Отстань! – Надо осмотреться здесь, – предложил Джонни. – Зачем? – захныкал Холодец. – Тут же не на что смотреть! Чего искать в этой глуши? Пора нам возвращаться в автобус, вот что! – Не глупи, – прервал его Джонни. – Нет здесь ничего плохого, смотри, вокруг ни души. – Да-а, с этого-то и начинается самый ужас во всех фильмах! Джонни недоуменно на него уставился. – Что? – Когда все герои прогуливаются, такие белые и пушистые, и все просто зашибись, как хорошо, и тут… – АХА! – завопил Бигмак. – Но здесь-то все иначе! – возразил Джонни. – Ну сам посуди – это же обычное место, как все, где живут люди! Хорошие люди! Просто… есть здесь что-то странное. Он посмотрел на них и вздохнул. – Ладно, вы остаетесь здесь. А я просто осмотрюсь. – Увидишь гигантских невидимых жуков – кричи! – посоветовал ему напоследок Бигмак. Но Джонни, сунув руки в карманы, уже двигался прочь. Он не знал, что именно в этом месте казалось ему странным. Просто… что-то было не так. Тадфилд был очарователен, но ненормален. Не в дурном смысле, нет, но и не сказать, чтобы в хорошем. Определить эту странность Джонни не мог, но ощущал, что она пронизывает все это место насквозь. Витала в воздухе, пропитывала землю под его ногами. Расплескалась в небе – Холодец был прав, Джонни и сам никогда прежде не видал такого неба в Англии. Бесконечно голубого и совершенного – словно на картине или в кошмаре. Джонни смутно припоминал уроки о строении земной коры. Учитель рассказывал, что под надежной платформой, где все они живут, волнуется расплавленное ядро, питающее вулканы и сотрясающее материки. Джонни представил себе земную твердь, опасно балансирующую над морем огня, и миллионы людей, животных и растений, которые без задних мыслей занимаются обычными делами, даже не подозревая о том, что творится под их ногами. Подобные чувства у Джонни вызывал и Тадфилд. Словно под глянцевой поверхностью таилось нечто огромное, могущественное и опасное, от чего время от времени вздрагивала земля. Он ощущал ее трепет. Он не знал, куда направляется, просто позволил ногам нести себя, куда им вздумается. * * * Саймон по прозвищу Бигмак У Джонни в голове была дыра, через которую проходила вселенная. В этом-то и заключалась его проблема. А их задача, как его друзей, заключалась в том, чтобы помочь Джонни разобраться с этой проблемой, и Ноу Йоу, Холодец и Бигмак прекрасно это понимали. Первым решился высказать это Ноу Йоу. – Наверное, нам стоит пойти за ним. – Да ну, все с ним в порядке, – успокаивающе протянул Бигмак. – Он же не по Хай-стрит шляется. И никто ж к нему не пристает, правда? – Но ведь здесь то же самое, разве нет? – продолжал гнуть свою линию Ноу Йоу. – Во всех фильмах ужасов в начале все кажется таким же безмятежным. Помнишь тот, где семья познакомилась с прекрасными соседями, все были счастливы, занимались своим делом и трудились на Благо Общества, а закончилось все тем, что их мозги распихал по банкам и замариновал помешанный ученый, а им самим пришлось гонятся за мозгами новых соседей? – Да они, по ходу, давненько этим занимаются и половину мозгов Джонни уже обработали, – снова ухмыльнулся Бигмак. – Да что там, его мозги уже мариновали пару раз, а то и больше. Он же псих. – Может, и псих, – признал его правоту Ноу Йоу, – но все равно он наш друг. И оба одновременно посмотрели на Холодца. – Да что с вами? – возмутился тот. – Джонни и сам о себе может позаботиться! – Но ведь ему не помешает наша помощь, – рассудительно вставил Ноу Йоу. – Точно, – поддержал его Бигмак. – Это место мертво, как зомби. А то и мертвее, – он внезапно оживился. – А может, здесь и тачка где-нибудь завалялась. А то мы как вышли, так я ни одной не видел. – Вряд ли здесь вообще есть машины. Спорим, они все на работу на велосипедах ездят. Да здесь наверняка даже гамбургеров негде купить, – сказал Ноу Йоу. – Но даже если увидишь машину, не смей к ней подходить, слышишь? Не забывай, какую взбучку тебе задал в прошлый раз мистер Чтимс. – Да его тачка даже не пострадала! – возмутился Бигмак. – И вообще, до чего ж дурацкая машина оказалась, прямо ехать и то не могла. Да он меня благодарить должен за проверку! За рулем такой тачки недолго и инвалидом остаться. – Холодец? – позвал Ноу Йоу. Холодца раздирали верность другу и параноидальный страх. – Ну ладно, ладно, – наконец сдался он. – Но если мы увидим этих твоих гигантских невидимых жуков, тут же возвращаемся в автобус, ясно? – Никого мы не увидим, успокойся. Они ж невидимые, – сказал Ноу Йоу. – И сколько можно повторять – гигантских жуков не существует! Они просто не выжили бы. – И что, ты хоть раз их видел? – Нет! – Да ладно? С чего ты тогда взял, что они б не выжили? – Зомби даже не придется мариновать наши мозги, – глубокомысленно заявил Бигмак. – Останется всего лишь плюхнуть их в банку, вот и все. – Да не маринуют они мозги, с чего вы взяли? Зачем они им маринованные? – Может, на тосты мазать по утрам. – Что, вроде ореховой пасты, "Веджимайт – Новый Закон Бутерброда"? – Да нет, просто суют их маринованными обратно в головы людям и отпускают тех с миром, – сказал Ноу Йоу. – Тогда как понять, замаринованы их мозги или нет? – мрачно спросил Бигмак. – Может, они потом пасту больше не едят? – По-моему, так от этого им только польза. – Хватит уже балду гонять, – позвал их Ноу Йоу. – По-моему, Джонни пошел в ту сторону. * * * Планы внутри планов Недавно Адам увлекся чтением, что само по себе было достойно удивления. Дело не в том, что он не любил читать; просто, когда доходило до книг, вкусы его оказывались довольно специфическими. Ему нравились порочные книги Анафемы, хотя в последнее время интерес Адама к ее собранию немного угас, а на полках стали появляться такие книги, как “Дремлющий великан вычислительной техники”, “Электроника нового тысячелетия” и “Как стать хозяином своего компьютера: вскипит даже чайник!”. Нравились Адаму и книжки из школьной библиотеки – главным образом о приключениях мальчиков с невероятными именами, которые влачили страшно скучное существование в частных школах, но время от времени попадали в захватывающие дух приключения, описанными так пресно, что даже заплесневелый хлеб по сравнению с ними казался невероятным лакомством. А еще ему нравились журналы, которые старший брат Брайана прятал под матрасом. Впрочем, прочитанное Адамом в последнее время не относилось ни к одной из перечисленных категорий. В этой книге были и пошлости, но через несколько страниц Адам перестал обращать на них внимание. Что его действительно заинтересовало, так это последние главы – хотя Откровения его не впечатлили. Он там присутствовал, и честно говоря, все это было далеко не так здорово, как описывали в книге. Глупости и неразбериха, вот и все. И вообще, Адам вполне мог прожить и без напоминаний об этом случае. Однако прочитанное заставило его задуматься. Он думал о том, что никогда раньше не уделял внимания апостолам. Он думал о том, что если копнуть глубже, у него и пророка никогда не было. Настоящего пророка. Ни один из Этих настоящим пророком быть не мог. Не тот склад ума. Он думал о том, что, впрочем, ему не нужен был ни пророк, ни даже апостолы. Пророки – и апостолы – только морочили людям головы. А он не хотел никого дурачить; на его взгляд, в этом мире путаницы и без него накопилось за много веков достаточно. Адам искал не пророка. Он не понимал, как назвать искомое; не был даже уверен, что название этому вообще существует, но точно знал, что ему нужно. Сейчас оно бродило в окрестностях Тадфилда, и его разум и сердце были открыты миру. И когда оно придет сюда, они присядут и обсудят, что же все-таки ищет Адам. Он не знал точно, что это такое, но был уверен, что оно никак не связано ни с ангелами, ни с демонами, ни с Судным Днем, ни с другой неразберихой. Адам не собирался спасать человечество. Людям придется позаботиться о себе самим. Адам был еще достаточно юн, чтобы не считать это выражение избитым, и достаточно умен, чтобы в него верить. * * * Столкновение Чем дальше продвигался Джонни, тем сильнее становилось ощущение расплавленной тверди под ногами. Голова кружилась, но он не останавливался. Он должен был идти. Не то чтобы он не мог остановиться – мог, конечно. Ноги его не опутало никаким заклятием. Он просто должен был узнать нечто важное. Джонни понятия не имел, откуда ему это известно – он просто знал. И чувствовал, что его медленно, но неумолимо засасывает в сердцевину вселенной. Впрочем, путь туда нельзя было назвать неприятным. Тадфилд и в самом деле был славным местечком. Джонни оказался прав – здесь жили хорошие люди, судя по аккуратно подстриженным лужайкам, чистым улочкам и взрослым, провожавшим его взглядом. Недружелюбным взглядом, разумеется, да и как иначе они могли смотреть на слонявшегося без дела мальчишку. Джонни подумал, что скорее мир рухнет, чем взрослым понравится странный подросток, слоняющийся без дела. Но здесь на него смотрели с выражением типа “лучше б домашку делал, чем глазеть на мои яблони, что скажешь, если я позвоню твоим родителям, а”, а не с подозрительностью вроде “не смей ко мне прикасаться, слышишь, не то я полицию вызову”, которой страдали большинство взрослых в Сплинбери. Джонни думал, каково жить здесь – наверное, спокойно и безмятежно, если не обращать внимание на мягкое волнение лавы под тонким слоем коры. Он заметил кипу деревьев у дороги, направился к ней и чуть не упал в яму. – Осторожно, крапива, – предупредили его из ямы, и над краем появилась светловолосая голова. Джонни уставился на нее с открытым ртом. Его поразила вовсе не красота мальчика, хотя она, несомненно, бросалась в глаза – он был отчасти похож на кинозвезду и отчасти на картинки из книги мамы Ноу Йоу, с тех страниц, что прогибались под тяжестью ангелов, Лика Божия и избытка света на всем, что могло заинтересовать Джонни и его друзей. Но мальчик был этим. Абсолютно всем. Джонни ощутил, как расширяются границы его сознания, пытаясь охватить раскрывшиеся беспредельные горизонты. На мгновение вся вселенная уместилась в его голове. Мальчик в яме источал почти невыносимый свет, и золотистое сияние беспрепятственно проходило сквозь листву и озаряла окружающие поля. Мир сжался в точку, и Джонни почти достиг ее, почти осознал… Но внезапно невероятное ощущение покинуло его, оставив после себя лишь легкую головную боль. Джонни мигнул. Мальчик стал обыкновенным мальчишкой, без всякого сияния. И заговорил. – Привет. Я Адам Янг. – Эээ… Ты ведь… – Джонни не знал, стоит ли говорить об этом, не знал даже, правда ли то, что он узнал (и что это значит), но все же выпалил: – Ты – Антихрист. – Есть такое, – согласился Адам. – Но не совсем. Ничего не имею против Христа. С этим у меня все в порядке, можно даже сказать, что я про-Христос. Так будет вернее. – Эээ… А я Джон Максвелл. Он чувствовал, что должен добавить еще кое-что, но… – Не думаю, что в мире существует слово, которое могло бы меня описать, – наконец признался он. Адам просиял. – Ничего страшного. Надеюсь, я смогу тебе помочь. Я неплохо подбираю имена. Джонни всмотрелся в его драные джинсы, сбитые кроссовки, серую футболку – первоначально она, похоже, была белой, но к настоящему моменту несомненно превратилась в серую. Посмотрел на яму, забитую под завязку ящиками из под молока и сдохшими магазинными тележками – здесь бы только бомбежка справилась. Заглянул в ясные глаза Адама, без сомнения принадлежавшие человеку в здравом уме. – Даже не сомневаюсь, – сказал Джонни. * * * Только ты можешь спасти человечество Джонни ходил у Ямы с такой осторожностью, словно она была заминирована, поэтому они устроились около пруда и теперь пускали блинчики. Точнее, Адам пускал блинчики по гладкой поверхности воды. Камни Джонни тонули едва коснувшись воды, и он следил за их погружением с безропотным смирением человека, который осознает, что в этом нет ничего удивительного. Адам объяснял свой план. Он много размышлял над ним. – У Иисуса были друзья, ну знаешь, те, что ходили за ним, защищали его от особо напористых поклонников, слушали его истории и всякое такое. Апослы. Джонни не особо разбирался в религии. Мама его посещала церковь лишь изредка, а дедушка поклонялся только тому, что видел на экране телевизора. Однако за прошедшие годы Джонни выслушал множество лекций от мамы Ноу Йоу, медсестры, которая была на короткой ноге с Господом. Послушать Ноу Йоу, так ближе его мамы к Богу стоял лишь Папа Римский, да и то не всегда. Поэтому сейчас где-то в глубине мыслей Джонни всплыл ее голос. – Апостолы? – Да, точно, – кивнул Адам и посмотрел на Джонни широко раскрытыми серьезными глазами. Джонни отвел взгляд. Он уже обнаружил, что когда заглядывал в эти глаза, перед его взором начинали вальсировать галактики, а в груди – биться сердце вселенной. Все вместе слегка напоминало изжогу от переперченного блюда. – Они помогали Христу в его работе, – продолжал Адам. – Помогали распространять Слово. Он должен был помочь людям найти Бога. Знаешь, Христос был самым коротким путем Бога к миру. В голову Джонни закралось ужасное предчувствие насчет того, что последует за этими словами, но все же он не удержался и спросил: – И какое отношение все это имеет ко мне? Адам склонился к нему, прожигая Джонни силой своего взгляда. Джонни ощутил, что зеленеет, но отвести глаз не мог. – Я пообещал, что не буду вмешиваться. Я не могу объяснить это всем, даже если учесть, что я… ну ты знаешь. И это в принципе невозможно, я ведь один. А морочить людей нельзя, неправильно, они должны искать свой путь. Иначе не сработает. Только… – он замолчал, собираясь с мыслями. – Я хочу помочь. Мне кажется, я… нет, не обязан, скорее должен. И вовсе не дурачить людей, как говорила Анафема, потому что это бесполезно, к тому же слишком трудно все время, раз за разом, пытаться объяснить, когда никто не слушает. Но люди так одиноки. И иногда сдерживать обещания так сложно, а они просто не понимают… Его взгляд обратился глубоко внутрь, и глаза мальчика внезапно стали очень, очень старыми. – Может быть, мне просто нужен кто-то, кого я смогу послать туда. Тот, кто умеет видеть. Кто посмеет сказать то, что должно быть сказано. А возможно, промолчать в нужный момент. Кто поймет. А когда он закончит свое дело и уйдет, возможно, некоторые люди услышат сказанное им и несказанное услышат тоже. И тогда они смогут обсудить его слова и найти свой путь. И может быть, это поможет им. – Иногда нужно лишь присутствовать на месте событий, и ничего больше, – Джонни внезапно понял, что произнес эти слова он сам. – Медали дают иногда просто за то, что ты был там, и дают заслуженно. Казалось, мысль пришла из далекого прошлого, но это было не так. Джонни помнил. Он всегда помнил. – Мне нужно что-то вроде Проводника, – мягко подытожил Адам. – А у тебя уже есть апосл… апостолы. Джонни очнулся. – Кто, Бигмак, Ноу Йоу и Холодец? Они же просто мои друзья. И никуда они за мной не последуют. Уж точно не для того, чтобы помочь. – А все же они последуют. То же самое с Этими. Они помогают мне… Хотя я не думаю, что они апостолы, – добавил он честно. – У них не тот склад ума. Они скорее те, что бродят вокруг и наблюдают за происходящим. Но они все равно мне помогают. – Но… Я не могу быть пророком, – Джонни ощутил себя совершенно беспомощным лицом к лицу с неминуемым поражением. – Я всего лишь ребенок! Да я шнурки-то завязывать научился в семь лет! Я ничего не понимаю в алгебре и куче других вещей! – Ты и не будешь пророком, – терпеливо объяснял Адам. – Я же говорил тебе, никаких пророков. Не думаю, что для этой сущности уже придумали имя, вот только ты им и являешься. – Да меня никто не будет слушать! – Будут! – воскликнул Адам. Помолчал, потер щеки. – На самом деле, у тебя вряд ли есть выбор. Мне жаль, но тебе выбирать не дано. Потому что ты единственный, кто может с этим справиться. – Но я не хочу быть единственным, кто может с этим справиться, – возмутился Джонни и лишь тогда понял, что солгал. Он ведь на самом деле не против быть… чем-то вроде Проводника. Всяко лучше, чем быть полным психом, каким его считал Холодец. Он не против быть не-пророком или кем там Адам считает он должен быть, вот только… … Вот только он точно знал, что мир не всем дает такой выбор. Есть разница между выбором одного из многих путей и выбором, который вовсе и не выбор на самом деле. Он не хотел менять этот мир, даже если все, что от него требуется, просто присутствовать на месте событий. Он был уверен, что все запутает и испортит; он вечно все портит. Но если не ты, то кто? Никакой он не особенный. Он вовсе не исключительный, не могущественный, не одаренный, даже не интересный. Он просто тот, кто присутствует здесь. И этого достаточно. – Ладно, – согласился наконец Джонни, потому что все равно собирался сказать это, да и другого выхода не видел. – Ладно. Он всмотрелся в игру солнечных отблесков на водной глади. – И все же я так и не понял твоего плана, – признался он. – Это не мой план, – отозвался Адам. – Ну… Я придумал некоторые его пункты, но… Мне кажется, это нечто невыразимое. – Да, наверное, – кивнул Джонни. – Но я все равно его не понял. Их отвлекли голоса. Жуткое лицо с металлической усмешкой вырвалось из кустов. – Эй, Джонни! – закричал Бигмак. – Ребята, сюда, я нашел его! – Тебе пора, – кивнул в его сторону Адам. – Автобус уже починили. Джонни не стал спрашивать Адама, откуда ему это известно. Решил рискнуть и догадаться самостоятельно. – Ну да, – он помолчал. – Знаешь, все было так… странно. Очень, очень странно. Адам лишь послал ему солнечную улыбку. – Все будет в порядке, – успокоил он Джонни. – Даже не волнуйся об этом, просто живи, как привык. – Чем ты тут занимаешься? – донесся до них голос Холодца. – Мы уже обыскались! Если ты не заметил, так это настоящая чаща! Хуже, чем в походе! Джонни с облегчением улыбнулся им – знакомые до мозга костей! – Все норм, пошли обратно. И он направился к ним, но почти тут же остановился, увидев их лица. Посмотрел вниз. – О нет, – вырвалось у него. Он совсем забыл о пруде. Впрочем, сейчас это не имело почти никакого значения. Мелкая рябь плескалась вокруг его ступней. Подошвы кроссовок и развязавшийся шнурок промокли, но во всем остальном он был поразительно сух. Джонни поднял ногу и снова опустил ее на поверхность воды. Казалось, он шагал по зефиру. Он оглянулся, но Адам уже ушел. Перед глазами все еще плавали багрово-фиолетовые пятна от золотистого сияния, которое, как он считал, исходило от Адама. Он сморгнул несколько раз. И снова обернулся к ребятам. – Что и требовалось доказать, – смирился с неминуемым Ноу Йоу.