⸻
Илл весело провёл время с родственникам и ушёл домой, заряженный позитивной энергией. Ему как никогда приятно было вновь очутиться там, где он появился на свет и по сути провёл своё детство и юность. Илл всё убеждался и убеждался лишний раз, что это место подпитывает его. А оставление его — всего лишь вынужденная мера. Влюблённость пришла к Иллу совершенно внезапно, когда он больше всего этого не ждал. Парень влюбился в свою соседку по комнате, с которой он на пару снимал квартиру. Она приходилась Иллу ровесницей и всегда поддерживала его в трудные минуты, хоть и немногословный Илл редко рассказывал девушке о проблемах своих. Он привык перемалывать переживания наедине с собой. Хотя с пассией он всегда был открыт и предельно искренен. Купив продукты первой необходимости в заурядном универмаге, Илл снова уполз в свой маленький мир. Любовницы дома не оказалось, поэтому Илл решил посвятить время до её возвращения интеллектуальному отдыху. Он не мог жить без книг, ведь только их прочтение давало парню постигать азы и основы великой мудрости, заложенной авторами на писаных страницах. Почти все книги, находящиеся у него дома, молодой человек не просто прочитал, но и перечитал по несколько десятков раз. Он находил это занятие невероятно полезным, ибо при перечитке всегда открывалось нечто новое, что невооружённый глаз не замечал при первоначальном прочтении. Покопавшись в книжном шкафу, где хранился солидный арсенал печатных изданий, значительному количеству которых позавидовала бы целая библиотека, Илл вынул толстую книжку в ветхом переплёте, который чуть не треснул, когда парень резко схватил его. Подсвеченная лучами солнца тусклая пыль, которая до того, как молодой человек потревожил её покой, устилала густым слоём книгу, взмыла воздух, заставив Илла подавиться, словно несознательно мстя ему. Илл отряхнул её от пыли и внимательно осмотрел. Парень призадумался. Он не помнил такой книги. Будучи дотошным педантом, склонным к идеалистическому перфекционизму, молодой человек постоянно проверял полки, стремясь расставить книги по местам и рассортировать их строго по порядку. Ни один экземпляр не оставался обделённым вниманием. Но эту книгу Илл определённо не видел раньше. Новых книг он давно не покупал, а его девушка банально не увлекалась чтением, тем более она вряд ли могла притащить что-то с собой. Внимательно рассмотрев книгу и пролистав её от корки до корки, Илл понял, что она не озаглавлена. Имя автора нигде не было написано. Но зато аноним соизволил оставить название, гордо красующееся на обложке:«ИЛЛЮЗОРНОСТЬ МИРА»
Но интерес к новоявленной вещице быстро пропал с приходом девушки. Илл положил книгу в один из ящиков рабочего стола с твёрдым намерением почитать попозже и пошёл встречать любимую. Пробыв у родственников значительное время, он даже не заметил, как засиделся у них, а на город спустились сумерки. На кухне они потягивали душистый, освежающий кофе. Ударивший в голову кофеин подтолкнул Илла на диалог. — Слушай, а ты знаешь, что у нас какая-то книженция новая появилась? — Впервые слышу, Илл. Ты же знаешь, я их не коллекционирую, это же твоя прерогатива! — Я понимаю, золотце. Но мало ли ты что-то могла от меня утаить… — Да как ты можешь так говорить? Я всегда с тобой предельна искренняя, Илл. Я никому не доверяю, только тебе! — И правильно делаешь… Ну ладно. Чёрт с ней, с этой книгой. Пойдём лучше спать, утро вечера мудренее.⸻
Однако ночью Иллу не спалось. Он просто никак не мог сомкнуть глаз. Едва парень проваливался в сон, как неведомая сила вновь и вновь, снова и снова, раз за разом, шаг за шагом возвращала его из подступающих грёз. Треклятая книга не давала ему покоя. Все мысли были заняты ей. Обычно Илл любил разговаривать с девушкой перед ночным сном, но сегодня он был не в духе, да и на расслабляющий трёп его не тянуло. Хоть он и мысленно наплевал на книгу, Илла безумно заинтриговало её заглавие. Какая-то иллюзорность… Что это вообще такое? Откуда оно взялось?.. Вместо того, чтобы спокойно предаться здоровому сну, Илл мысленно задавал себе вопросы, на которые не находил ответы. Но если открыть и почитать книгу, то они явно отыщутся. Наконец стоическое терпение Илла лопнуло, он вышел из спальни и направился в общую комнату, где стоял книжный шкаф и рабочий стол. Подойдя к нему, Илл вынул оттуда ту самую книгу и вальяжно развалился в кресле. Освещённые светом настольной лампы страницы опуса, именуемого «Иллюзорностью мира», давались эрудированному Иллу трудно, под час он не понимал, о чём читает. Где-то на середине книги — несмотря на толстый переплёт, в ней умещалось всего сто страниц — он закрыл её и небрежно отшвырнул в сторону. Илл любил книги, ценил их и бесконечно уважал. За свою жизнь он перечитал много разных произведений — от абсурдистской фантасмагории от авторов бульварной похабщины до критических трудов, вышедших из-под пера корифея философии, — но эту книгу парень не понял и понимать отказывался. Недовольно пробормотав себе под нос: — Да ну это дерьмо! — Илл пошёл спать.⸻
Всё же Илла это не остановило. Прочитанное вчера на отрезвлённую сном голову возымело некий эффект, ибо молодчик привык переосмыслять всю ту информацию, которую он так или иначе потребляет, холодным рассудительным нравом. Илл даже сформулировал философский тезис «ratio aliquam potentiam flectit». Слог, которым была написана книга, представлял собой паршивое чтиво, будто автор хотел донести важные истины, но при этом рассчитывал не понятно на кого: видимо, что в его целевой аудитории одно сборище идиотов и сплошных недоумков, которые чего-то очевидного не понимают. Возможно, именно из-за паршивости слога понимание текста давалось Иллу непросто. Всеми извилинами мозга Илл пытался отгородить себя от навязчивых мыслей, привинчённых этой книгой. Её основная мысль, которую анонимный автор возвёл в центр повествования и описал как неоспоримую истину, заключалась в том, что весь окружающий мир — это всего лишь иллюзия. Все объекты не настоящие, их чувства и мысли фальшивы, у них нет разума, личности, сознания, они не имеют даже формы. Бездушные и бесчувственные оболочки — вот всё, чем они являются на самом деле. Простому смертному никак нельзя выбраться из иллюзорности. И всё же могут найтись единицы — те, кто осознают и обуздают силу своего сознания, что поможет им покинуть её. Первоначально Илл не воспринимал написанное всерьёз, абстрагируясь от прочитанного и выдавая поглощённый информационный массив за бред больного рассудка. Но его жизнь начала претерпевать некие изменения. И изменения эти произошли точь-в-точь, прям аккурат после окончательного прочтения «Иллюзорности мира». Не быстро, но они неотвратимо наступали. С каждым днём доводы и противоречия накапливались, накладываясь друг на друга подобно снежному кому, который неизбежно катится с высокой горы к самому подножью.⸻
Сам того не ведая, бессознательно Илл наблюдал за происходящими в городе событиями. Некоторые вещи казались настолько малозначительными, что к ним не было смысла придраться. Но вот весомые «сбои в матрице» вроде трижды одинаковых людей, проходящих мимо него в разных местах и с разницей во времени, не лезли ни в какие ворота и не вписывались в рамки обыденного познания. Возможно, в силу возраста Илл взаправду имел очень малое представление о мире. По сути весь его мир ограничивался одним городом, в котором он изначально родился и жил до сих пор. Всё, что мог молодчик, — это пространственно рассуждать на разные глобальные темы и философствовать, прибегая к диалектике и эскапизму. Но постепенно Илла одолевала страшная мысль, что описанное в «Иллюзорности мира» — сущая правда. Всё же парень для себя решил: вот так вот совершенно необоснованно рубить с плеча и с ходу верить какой-то сомнительной инфе он не станет, а лучше убедиться или опровергнет то, о чём читал, одним методом, единственным способом, старым, как сам мир. Опытно-эмпирическим путём. Для первейшего эксперимента он выбрал зеркало. По крамольным слухам, в которые скептично настроенный молодой человек, держащийся стороны научного мировоззрения, не верил, в нём обитают древние паранормальные силы, с которыми можно при желании построить контакт. Илл, привыкший объяснять все непонятные вещи, лежавшие «за гранью» человеческого восприятия на скалярной плоскости мироздания, естественно-научным мировоззрением, долго и упорно, под разными ракурсами и углами рассматривал своё точное отражение, такое же единственное и неповторимое, как всё в этой вселенной. И только когда он отвлёкся на посторонний звук и рефлекторно-инстинктивно отвёл в сторону голову в поисках его источника, его идеальная зеркальная копия осталась смотреть на него, а затем, когда Илл перевёл взгляд обратно на отображение, оно улыбнулось и вообще пропало. В смятении Илл кинулся к зеркалу, но едва он прикоснулся к нему, как отражение вернулось и принялось на автомате повторять отзеркаленные действия за ним. Чтобы закрепить полученный опыт, Илл решил попрактиковаться на других объектах. Выкурив пачку сигарет, он бросил её не в мусорное ведро, а положил на кухонный стол. Протянув руки к пачке, он изо всех сил сконцентрировался на объекте и на взаимодействии с ним. Результат не заставил себя долго ждать. Он почувствовал, как нагревается изнутри, а по внутренним каналам от мозга к пальцам рук течёт некая энергия — тёплая, словно парное молоко. Точно мощным выстрелом он скинул пачку со стола, не прикасаясь к ней. Аналогичное произошло с бутылкой из-под шампанского. Не желая разбивать её об пол, так как он страшно ненавидел беспорядок, который ему потенциально пришлось бы убирать, Илл приподнял бутыль, и — вуаля! — сосуд сам по себе встал, оперевшись горлышком о поверхность стола. Подобная сила опьяняла парня больше, чем горячительные напитки, которыми он не брезговал, но знал меру в их употреблении. Наряду с внезапно полученными сверхспособностями его разум стал изменяться особым образом, и из-за подвижек в психическом состоянии Илл некотролируемо смеялся, даже не находясь под действием эйфории. Разумеется, девушка наблюдала за метаморфозами и трансформацией её любимого. Ведь сердце сплочённых романтической связью людей всегда чувствует нечто непознанное. Поэтому она много раз пыталась уговорить Илла на разговор с ней. Но тот постоянно отказывался. Не выдержав, девушка испытала нервный срыв и закатила истерику, чем разозлила Илла до безумия. Не без помощи новоиспечённых суперсил он парализовал девушку, из-за чего та повисла в воздухе, застыв с широко раскинутыми в разные стороны руками и прижатых друг к другу ногами, и таким образом напоминала букву «Т». Катализатором ссоры послужила брошенная ей в сердцах фраза: — Ты совсем помешался с этой своей долбаной иллюзорностью мира, Илл! Парню открылась телепатия, и теперь он мог буквально прочитать барышню как открытую книгу, проникнуть в её сознание, узнать потаённые мысли, секреты и страхи… Чем он и воспользовался. Она хоть и «окаменела», но всё же не потеряла дар осознавать происходящее вокруг. — Глупышка! Как же ты не понимаешь… Мир действительно иллюзорен, а я всего лишь знак, который тебя спас! И всё благодаря тому, что я осознал силу своего сознания! Да и как после такого я могу оставаться прежним Иллом?! Нет, отрекусь к чертям от этого мирского простецкого ярлыка!.. Отныне имя мне — Иллюз! Отпустив девушку, Илл, назвавшийся Иллюзом, огорошил её новым известием: он вынужден расстаться с ней. По причине непринятия его мировоззрения. В слезах девушка собрала свои вещи, и дверь за ней бесповоротно захлопнулась. Илл–Иллюз испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, он поступил по-скотски и разорвал все отношения с близким к нему существом, тем самым обрубив также всё то, что доселе их связывало. Но с другой стороны, она бы и правда долго не протянула вместе с ним, просто оказавшись за бортом, так как выступила жила, которая твердила о том, что ей не по пути с ним. Она просто побоялась принять иллюзорность мира, посчитав Илла за безумца, место которому в психбольнице, за что и поплатилась. Эмоциональная холодность всегда помогала Иллу переживать потрясения чуть более мягко и смотреть на них по-другому. Ведь согласно всё той же «Иллюзорности мира» разлука — тоже своего рода иллюзия, а все иллюзии — надуманные вещи у человека в голове, в которых тот с рождения живёт. Не зацикливаясь на данном событии, Иллюз принял потерю как должное и продолжал практику. И вот в воздухе левитировали не только столы со стульями, но и тяжеленные шкафы с неподъёмными холодильниками. Походя он вспомнил про концовку заветной книги. На последних страницах «Иллюзорности мира» детально описывались методы покидания иллюзорности, обращённые, видимо, к обуздавшим силу сознания. Иллюз не знал, сколько было таких, помимо него, хотя в целом ему было глубоко на всё это безразлично. Солипсизм затмил его разум. Для себя Иллюз уяснил одну важную истину — то, чего не видно, не слышно и не осязаемо — не существует на свете. Морально-этические нормы были специально придуманы, чтобы держать людей в узде и не позволять им выпустить из себя внутреннего зверя — зачатки имморализма; а абстрактные эфемерные понятия «добро» и «зло» — лишь плод искусного воображения. Тут дело в одном контроверсивном вопросе, а точнее разногласии влиятельных мыслителей. Жан-Жак Руссо искренне полагал, что индивид по природе своей рождается чистым, а аморальным его делают именно другие люди по отдельности и общество в совокупности. А вот маркиз де Сад был убеждён в том, что человек изначально рождается с уже заложенными в нём низменными установками, а различные социальные нормы — мораль, законы, религия — сдерживают их. Для прежнего же Илла такие базовые основы, как восприятие, чувства и ощущения, были ценностным фундаментом мировоззрения. Время осознания данных вещей прошло. Иллюза охватила печаль. Ведь те, кого он любил и кем был любим, — всего лишь цифры вокруг него и в реальности не существуют, а лишь отражаются в его сознании, установленном и прописанным программным кодом. Целый мир — одна сплошная иллюзия! Оставаться в этой иллюзорности более не имело смысла. Заполучив невероятные для тамошней цивилизации способности, относимых к разряду сверхъестественных, Иллюзу так и не удалось узнать о происхождении этой книги, ни говоря уж о настоящем имени её автора и истинных обстоятельствах, при которых она материализовалось у него в шкафу. В принципе для него эти загадки больше не играли никакой роли. Может быть, именно самому фатуму было угодно, чтобы всё сложилось так. Перед тем, как покинуть родную иллюзорность, Иллюз навсегда уничтожил книгу, разорвав её на мелкие клочки, которые пустил по ветру. Способ-то он запомнил, обладал же завидной феноменальной памятью. С успехом Илл, ставший Иллюзом, применял полученные знания на настоящей практике. Ибо то, что он ранее считал за неё, для нынешней его личности казалось детским баловством и банальными шалостями.⸻
Минуло немало времени. Иллюз стал Иллюзором, высшей сущностью, подчинившей силу разума. Он отказался от всех биологических потребностей, присущих человеку. Покорение новых иллюзорностей вошло в его повседневные хлопоты. Зачастую он просто стирал их, тем устраивая настоящий геноцид тем, кто, по мнению Иллюзора, не достойны были находиться на борту Корабля «Земля». Жажда творить бесчинства, которые начинались с банальных разбоев и грабежей (а так как почти никто не мог его видеть (а если видели, то не в силах были как-либо нейтрализовать врага), Иллюзор наслаждался страхом сознаний перед чем-то непознанным), затягивала Иллюзора всё глубже. Разорение и опустошение иллюзорностей становилось для него сладким наркотиком, без которого он долго не мог обходиться. Подчас его пленял такой безумный азарт, что он уничтожал по несколько иллюзорностей за раз, совершенно не разбираясь в местном мироустройстве. А зачем, если он сам переписывал мироздание и мироустройство, творил историю, нёс высшую волю? Аватары, которые осознали силу своего сознания и которые могли сами стать потенциальными иллюзорами, всё же не могли с ним тягаться, настолько его сила была чудовищна. Только они могли наблюдать его перед кончиной, которая для остальных собратьев выглядела всемирным катаклизмом, внезапно обрушившимся ни за что ни про что на их пацифистски настроенные безмятежные головы. Иллюзор называл себя Богом, демиургом, царём, высшим сознанием, верховным правителем, покорителем всея иллюзорности, пока погибающие от его рук проклинали того на смерть, именуя убийцей, разорителем, опустошителем, диктатором, узурпатором, сатрапом, тираном, суперзлодеем и абсолютным злом во плоти. Иллюзор никого не прощал и никому не доверял. Он не знал боли, ему стал неведом страх, ведь согласно его уставу все испытываемые чувства, присущие человеку, также относятся к разряду иллюзий. Знания, которые он изрядно почерпнул из ныне канувшей в небытие «Иллюзорности мира», очень помогли ему в дальнейших «очистительных» операциях на Корабле «Земля». Помимо уже приобретённых способностей, Иллюзор брал под контроль сознания оппонентов и сталкивал их лбами, обрекая тех на верную погибель, наступавшую вследствие тотальных междоусобиц. Он мог не только управлять временем, повелевать погодой, направлять огонь и воду, но и подчинять силы природы, взаимодействовать со светом и тьмой, телепортироваться куда угодно и когда угодно. Но особенно он ценил факультативную способность, которая открывалась ему только после стирания из иллюзионного поля особенных сознаний, обладателей мощнейших сил. Иллюзор перенимал все умения и навыки, которые те носили при жизни, точнее сказать — существовании. Так, к примеру, он обрёл сверхскорость и улучшил физическую сверхсилу. Помнится, когда ещё давным-давно задротил Илл в компьютерные игры, эта фича называлась «кражей скиллов». Вот такую аналогию Иллюзор провёл, вспомнив прошлое. Теперь его теперешнего забавляло только одно осознание своего зверского превосходства над остальными мирами. Имели место случаи, когда он нёс смуты в некоторые иллюзорности при помощи читерских познаний. Чего только стоит то, как озверевший от всесильности Иллюзор мастерски умел манипулировать гравитацией, убирая её к величайшему удивлению ничего не понимающих NPC, которых он уничижительно с пренебрежительным оттенком называл не иначе как «пустышками», и снова возвращая её, по чему у попавших под раздачу не было ни единого шанса выжить. К пострадавшим от лап Иллюзора относится также низменная аморальная иллюзорность, населённая гедонистически настроенными быдло-придурками в хроническом запое, образ жизни которых демиург люто презирал, поэтому решил доставить им особые страдания, по сему вырезав их при помощи ледяных глыб. Лишь один из них сумел пробудить в нём жалость. Треморный мужик в чёрной футболке с перечёркнутой надписью⸻
Заточение в Межиллюзионной Тюрьме длилось уже более недели. Действия Иллюзора квалифицировали как особо тяжкие преступления против иллюзионной безопасности, непосредственно угрожающей Кораблю «Земля», и он был заключён в ожидании окончательного приговора Межиллюзорного Суда, который разбирался в материалах уголовного дела. А пока Иллюзор находился в заключении, его одиночную камеру постоянно посещали члены Мафии Реальности. Тот самый психованный чудак в белом вообще оказался её непосредственным лидером. Возле Контра, которого неизменно сопровождали охранники Мафи, постоянно вертелся его главный советник и верный соратник Верман, в котором Иллюзор видел некий потенциал… Особенно он запомнил инженера по имени Серго, который мог менять коды иллюзорностей и обладал невиданной силой. Он чаще остальных навещал межиллюзионного преступника. Иллюзор понимал, что его дни сочтены. Контр не оставит его в живых при любом раскладе. Оно и не мудрено — он же нежелательный свидетель, неугодный когорте, управляющей универсумом. Это лишь вопрос времени. Иллюзор проклинал себя за то, что заигрался в Создателя и потерял меру. — Жизнь — это игра, Иллюзор, но ты в ней не игрок! Невероятно мудрая цитата, изречённая инженером Серго на двадцать шестой день заточения Иллюзора. Тогда его посетил полный состав. Помимо привычных Контра, Вермана, Мафи и Серго пятеро межиллюзионных юристов, входивших в судейскую коллегию, провели всесторонний системный анализ личности Иллюзора по психическим, биометрическим, криминологическим, криминалистическим и прочим параметрам. Выдав экспертное заключение, они удалились. Также на протяжении данных мероприятий был слышен жуткий утробный голос, который доносился просто из ниоткуда. Голос из пустоты отдавал приказы, с ним часто советовались Контр и Верман, что-то говорил про самого подследственного… Неожиданно, когда все ушли, один оставшийся в камере Серго подошёл к Иллюзору, вручил ему пару ручных цепей с серебряной окантовкой и вполголоса проговорил: — Это цепи иллюзорности. Они помогут тебе подчинять время и пространство. Так что ты станешь первым, кому удастся сбежать от Мафии Реальности! Телепатия дала понять Иллюзору, что тот не врёт. — А как же ты? — Я — будущая фронда, уйду в оппозицию, — ответил Серго, — отрекусь от своего имени и назовусь Серым Человеком… Беги, Иллюзор, пока судебное разбирательство отсрочили на неопределённый срок! Один взмах — и Серго, и казематы Межиллюзионной Тюрьмы пропали из виду. Со временем ощущения при телепортации не воспринимались так болезненно, как они воспринимались ранее до этого. Тысячи и десятки тысяч иллюзорностей проносились мимо него блёклыми пятнами. Впервые за долгое время Иллюзор испытал страх. Его пугало туманное будущее, полное непонятного и неясного. И сейчас этот страх был отнюдь не иллюзорным…