Осколки кровавых воспоминаний

А если вдруг… Всё изменится в один момент? Счастливы были и внезапно началась война, как ужасное бедствие, страшное кровопролитие, как капкан, из которого уже не выбраться. Или нет? Выбраться, но уже не собой, а кем-то абсолютно другим…? Приятного прочтения! *** Хотите Вы в это верить или нет, но те, кого называют упырями, проще говоря, вампирами, существуют. Они живут среди людей. Они — это мы. Просто… Они пьют кровь. А знаете, как в России вообще появились вурдалаки? Их сюда завезли во времена Иоанна IV Васильевича, прозвище которого Грозный. Государь в свои времена решил наладить торговлю с аглицким (английским) государством. Посол, приехавший на Русь — Ричард Кенгсли являлся древним упырём. Он прибыл в Россию-матушку не только для того, чтобы сладить с Московией торговлю, а превратить её в убывающее государство, обратить русских людей и взять страну под английский контроль. Загубить. Обратив одного человека, пошёл этот злостный процесс. Новообращенные тяжело сдерживают жажду крови, поэтому не силах противиться своей новой природе. Пьют её литрами, творят бесчинства, губят люд. В XVI веке ещё можно было противостоять этой заразе: верой в Бога, молитвою, но после того, как к власти пришёл великий реформатор — Пётр I стало и вовсе тяжко. Где-то в конце XVIII столетия упыри поняли, что ими пользуются свыше, заставляя обращать невинных людей, используя, как инструмент, потому перестали убивать народ. Конечно, пили кровь, но брали у людей очень мало. Собираясь в группы, многое обсуждали и отныне поклялись, что больше никогда в своей бессмертной жизни не дадут ни одному человеку такого существования. После скрылись с глаз, разбрелись по миру. Кто остался в Москве, кто уехал в Чернигов, кто в Тверь, кто в Новгород. А кто поехал строить новый град — Санкт-Петербург вместе с великим императором. А потом, спустя года остался там навсегда. Одним из таких вампиров стал Эдуард Панин, который через века всё же нарушил вампирскую клятву, но об этом расскажу позднее. *** Январь. 2022 год. Санкт-Петербург. Мороз стучался в окна, создавая свои узоры на окнах, играя со стёклами в свои игры. Новогодние праздники закончились, оставляя после лишь лёгкое упоминание. Северная столица просыпается после праздников. Люди выходят на улицы, идут работать. Город постепенно оживает. ~ Снег большими хлопьями падает с неба, засыпая своей белой пеленой столицу. Светловолосая девушка в чёрном пальто быстрым шагом направляется в Питерскую больницу. В руках документы в голубой папке, через плечо висит маленькая сумочка. Быстро поднявшись по лестнице, она заходит в здание. Завидевший её администратор вскинул брови в удивлении. — Я к главному врачу. — бросает она вслед и, не оглядываясь, отправляется дальше. На ходу скидывая пальто, остаётся в чёрной водолазке. Поднимается на второй этаж. Самое поразительное, она даже не спрашивает дорогу, правильно ли вообще идёт? Как будто, всю жизнь знает эту больницу. Мед.работники изумленно переглядываются, перешёптываются меж собой, заметив достаточно молодую девушку, которая уверенно пересекает коридор и не смотрит ни на кого. Наконец, она останавливается у нужного ей кабинета. На табличке двери написано: «Глав.врач. Симонов П. П». Девушка негромко стучит, будто боится чего-то. С той стороны слышится разрешение войти. Она заглядывает в дверь, осматривает помещение и заходит. За столом девушка видит седого мужчину 60-ти лет в чёрных очках и белом халате, разбирающего на столе стопки разных заявлений, с которыми, дай Бог, возиться ещё недели две, а то и больше. Даже, когда посетительница зашла в кабинет, он не поднял глаз, а продолжал разбираться с мукулатурой на рабочем месте. — Добрый день, Пётр Петрович. — здоровается девушка и проходит к столу врача. — Здравствуйте, Вы по какому вопросу? — всё-таки спрашивает мужчина, откидываясь на спинку своего мягкого кресла. Посетительница садится напротив врача и кладёт на его стол голубую папку. — Я хотела бы устроиться к Вам на работу в больницу. — не тянет девушка и говорит сразу. Мужчина окидывает её взглядом и усмехается. Светлые волосы, заплетённые в высокий хвост, серьёзные ярко-голубые глаза, выделяющиеся скулы, бледная-бледная кожа. И самое первое, что попалось на глаза, это шрам, проходящий через правую бровь, будто от сабли какой или же ножа… Ну ладно, впрочем, Петру Петровичу, так мы его назовём, было плевать на него, тем более, что с нашей жизни не случается? Особенно сейчас, в это время? — Такая юная, вероятно, ещё учишься? На практику приехала, а не на работу? — с усмешкой задаёт вопрос глав.врач, переключая внимание на манеру общения и словарный запас девушки. — Нет, уже окончила училище. Готова к работе, к самым тяжёлым случаям. — твёрдо отвечает она. Мужчина расплылся в улыбке и посмеялся. — Ничего себе. Прям уж такая тяга к врачебной работке? Первый раз вижу такое. — признался врач, взяв в руки голубую папку девушки. Проведя глазами по документам, он открыл профиль девушки. Взгляд мгновенно устремился на паспортные данные. — Светликова… Диана… Павловна… — поочерёдно, изучая, произнёс врач и поднял глаза на девушку, склонив по-птичьи голову. — Что-то не так? — спросила она, видя странный, даже удивлённый взгляд. Врач завис, но быстро проморгался. — А у Вас… — Пётр Петрович резко осёкся. — Что? — А Ваша родственница, случайно не Светликова Диана Михайловна? Врач блокадного Ленинграда? — вдруг выдал он, поднявшись с кресла и подойдя к пожелтевшей фотографии, стоявшей в рамке на отдалённом шкафу. Девушка сделала тоже самое. Глаза врача любопытно проскользнули по изображению, на нём были запечатлены люди в белых халатах, всего двенадцать докторов, одиннадцать мужчин довольно-таки зрелых и одна юная девушка лет 20-ти. Никто на фотографии не улыбался. У всех был холодный, убитый взгляд. После Пётр Петрович обернулся на девушку. — Вы с ней очень похожи. И обе Светликовы… — Да, это моя прабабушка. Нам многие говорят, что мы похожи и назвали меня в её честь. Поэтому, я пошла по её стопам. — улыбчиво отвечала Диана. — А Вы знаете историю этого фото? — К сожалению, нет. А Вы? — Имею представление. — протянул, будто вступление врач. — Эта фотография была сделана за день до того, как в это больничное крыло попал немецкий снаряд и подорвал всё отделение. Все доктора погибли… — мужчина провел рукой по одиннадцати врачам на изображении. — Кроме Вашей бабушки, она чудом выжила. — Ужас какой… — отозвалась Светликова. — В тот день, точно не припомню какой, но вроде бы в начале декабря 1942 года, фашистские войска начали бомбить врачебные корпуса Ленинграда, одним из них стала наша больница. Бомба, которая попала сюда разрушила периметр. Пациенты, лежащие здесь были убиты наровне с врачами. А Ваша прабабушка, будто в рубашке родилась. Поразительно. Диана Михайловна осталась единственным врачом в городе, к ней приходили многие, она была очень милосердна ко всем. О ней сейчас только лишь добрым словом вспоминают. Светликова слушала глав.врача с большой внимательностью, не смея перебить. — Так Вы возьмёте меня? — спустя время задалась Диана. — Эта история, конечно, очень интересная и невероятная, связанная с моей прабабкой, но всё-таки я бы хотела узнать ответ. Пётр Петрович вернулся за рабочий стол. — Могу. Но только на испытательный срок. Пока на испытательный. — подчеркнул мужчина. — Дальше посмотрим. Девушка улыбнулась. — Я согласна. Когда я могу приступить? — С завтрашнего дня. И я надеюсь, Вы не опорочите память своей бабушки. — вдруг добавил врач, проницательно глядя той в глаза. — Ни в коем случае, Пётр Петрович. — девушка вновь лучезарно улыбнулась, оставила папку с документами на оформление и удалилась. ~ Спешно выйдя из кабинета Симонова Петра Петровича, Диана столкнулась с медицинской сестрой. Из её рук выпал поднос со шприцами. — Простите-простите. — стала извиняться та, начиная поднимать инструменты, которые придётся идти вновь дезинфецировать. — Это Вы меня извините. — сказала Светликова и подняла шприцы быстрее медсестры. — Благодарю. — произнесла девушка, скрывая глаза, и с подносом скрылась в подсобке. Диана пожала плечами и пошла к выходу. — Странная какая-то… В гардеробе, куда она небрежно бросила пальто, девушка сообщила, что теперь будет работать тут. Её с нескрываемой усмешкой проводили взглядом, когда она уходила из больницы. — Такая молодуха быстро сбежит с такой работы. — переговаривались доктора, насмехаясь над Дианой. *** Погода, погожая зимняя погода. Как же все любят зиму. Правда ведь, да? Светликова шла по улице серьёзно, думая о своём. Мысли были разные, сливались в одно. Народу тьма на улицах, все спешат в будний день куда-то. То ли закупиться чем, то ли ещё что, чуть ли не сбивая прохожих с ног. Девушка вынула из сумки проездной и собралась поехать домой на автобусе. Встала на остановке, посмотрела расписание. Автобус приедет через 10 минут. Замечательно. Можно вздохнуть полной грудью. На остановку постепенно приходили люди. Естественно, говорили между собой и один из таких разговоров невольно услышала девушка. А началось это с того, что одна женщина, взрослая, лет 50-ти громко заявила: — Вы слышали, что в честь освобождения Ленинграда 78 лет назад, к нам едет столетний ветеран войны. Все присутствующие на неё сразу обернулись и подключились к сути. — А Вы откуда знаете? — задался один мужчина. — У меня дочь в высоких органах работает, поэтому многое сказать могу. — как лиса, гордиливо отвечала она. — А как его зовут? — задали новый вопрос. — К сожалению этого, я Вам не могу сказать, не знаю. За разговором к остановке прибыл автобус, в который все дружно сели и продолжали обсуждать эту новость. Светликова ехала молча, краем уха ловя каждое слово. По натуре она была девушка неконфликтная, трудолюбивая, усидчивая, но любопытность всё же присутствовала где-то глубоко в душе. Тем более тема блокады Ленинграда ей была близка, по её бабушке, но как ещё узнаете ниже. ~ Диана жила вместе со своим дядей, если его так можно назвать, в квартире, выделенной ему в хрущевские времена. Эта была старая квартира, оснащённая разной утворью и антиквариатом, можно сказать, что, это был своего рода музей. Достав со дна кармана ключ, девушка прокрутила его в замочной скважине. Дверь со скрипом поддалась и Диана зашла внутрь, включив в прихожей свет. — О, дочка. Вернулась. Я уж тебя заждался. — из комнаты вышел дядя девушки, улыбчиво встречая ту. — Привет, дядь Эд. — Диана повесила пальто на вешалку и убрала в шкаф. Дядю девушки звали Панин Эдуард Викторович. Да-да. О нём я уже говорила. Как было написано мной выше, он являлся вампиром, нарушившим клятву упырей и обратившим человека. Этим человеком и стала Диана. Но на то были веские причины, о которых поведую позднее. Светликова прошла дальше. Зашла в ванную и помыла руки. — Голодная? — спросил мужчина, вместе с девушкой двинувшись в сторону кухни. — Как волк. — отрезала Светликова и подошла к холодильнику, в котором в их вампирской семье хранилась кровь. И заметила там новую бутылку. Девушка удивлённо попятилась на своего обратителя. Тот лукаво улыбнулся: — Захотелось поохотиться, дочка. Тебе ли меня не знать? — Я надеюсь всё прошло хорошо? Мне не стоит беспокоиться о том, что к нам в больницу привезут обескровленный труп? — Диана! — грозно воскликнул мужчина. — Шучу. Эдуард Викторович достал два стакана с верхней полки и поставил их на стол. — Решился сегодня прогуляться. — начал рассказ мужчина. — Да вот мне на встречу шёл пьяный мальчишка. Ох… Такие молодые, а уже похмеляются. — покачал головой он. — Ближе к делу. — Я предложил его проводить до дома. Девушка скептически взглянула на мужчину, попутно разливая кровь по стаканам, предчувствия интересный поворот. — Ну, дочь, не гляди ты на меня так, он еле на ногах держался. — оправдался вампир. — Между делом, за переулком, я его и укусил, отлил нам литр его кровушки. Ну, а как ты знаешь, люди после укуса ничего не помнят. Доволок я парнишу до дома, его соседи, после до квартиры. Объяснился тем, что мальчишка потерял сознание от переизбытка алкоголя на улице. Светликова спокойно прослушала маленький рассказик. — Ммм… А другого человека укусить составило бы трудность? Это сейчас не кровь будет, а химия одна… — покрутив стакан в руке, заключила девушка. — В любом случае, нам нужно чем-то питаться. — оба вампира замолкли, но потом Эдуард вновь заулыбался. — Давай, говори, взяли тебя на работу? — спросил он. — Взяли, только на испытательный срок, дядь. — ответила Диана и отпила глоток. Заморщилась и поспешила вылить кровь в раковину. Она была права — одна химия. Откашлявшись, как следует, девушка потянулась ко всей бутылке, но её затормозил старший вампир. — Эта отрава! Там наркоты-то сколько! Сам не чувствуешь? Даже немцы так не пытали! Почти 400 лет тебе, а ума нет! У кого ты кровь взял! — обругалась девушка, обнажив острые клыки и зашипев. — Чувствую. — облизываясь, ответил мужчина. — Сейчас другое время, другие люди. Чистую кровь найти тяжело. Привыкай. — вздохнул мужчина, не отреагировав на ругань Дианы, и сел обратно за стол. Светликова села напротив. — Как раз-таки люди сменяются, а память остаётся… — протянула она. — Сколько лет прошло, а люди ещё помнят обо мне… Сегодняшний разговор с врачом, тому подтверждение. — Ну-ка. То-то чую, ты как-то грустна. Рассказывай. Светликова вздохнула и опустила глаза. — Придя в больницу, я сразу без замедлений пошла к главному врачу. Он сначала посмеявался надо мной, наверное оттого, что юная такая пришла устраиваться на работу, но как только открыл мои документы и увидел имя, фамилию и отчество, глаза его в арбиты превратились. О чём он там думал, уж не знаю, но рассказал мне историю 42-го года. — Я помню тот год. — отозвался мужчина. — И тебя беднягу тоже. — Я его никогда не забуду, ведь жизнь моя разделилась на «до» и «после». — девушка отчаянно посмотрела на дядю Эда. — Твоя легенда сработала? — вдруг спросил обеспокоенно вампир. — Да. Сказала, что та Светликова — моя прабабка. — Хорошо. — мужчина отодвинул стакан с кровью и взял газету, начиная её листать. — На то нам и нужны поддельные документы, доча. — Знаешь… — резко произнесла Диана. — Я вот теперь каждый день… Каждый божий день думаю… А если бы тогда, тебя не оказалось около нашей больницы, тебе не понадобилась бы помощь. Может быть, я прожила бы маленькую, но счастливую жизнь? — риторические вопросы посыпались от девушки. Но, к сожалению, ничего не изменить. — Зачем ты меня обратил?.. Зачем изменил? — В который раз уж ты меня спрашиваешь… — отгородился от ответа Эдуард. — Но ведь я дал тебе жизнь. Ты нужна людям, такие, как мы с тобой нужны людям. Я не ошибся в тебе. — Ты меня просто пожалел! Умирающую девушку! — рявкнула Светликова, не в силах сдержать эмоции. — Может и так. — согласился вампир, отложив газету, подойдя ближе и стараясь успокоить. — Разве это плохо? Мы столько доброго сделали. Оставь прошлое, оно уже далеко. — Плохо? Это невыносимо! Вампирское бессмертие — это ужасное проклятие. — выдохнула девушка, начиная контролировать свои слова и действия. — 80 лет мне это толдычешь. — заявил мужчина. — Я не откажусь от своих слов и мнения. Ты нарушил клятву упырей, превратив меня. — Я знаю. Но сделал правильный выбор. — стоял на своём мужчина. — Только вспомни, скольким людям ты помогла во время блокады. Ты всё умела. Всё делала, хрупкая девчушка. Твоя помощь — была спасением, для многих людей. И меня ничуть не удивляет, что тебя помнят. — обняв девушку, сказал Эдуард. Нежность от вампира — что-то новенькое. — Помогла всем, кроме себя… — прошептала Светликова. — Оставила прошлую жизнь, как воспоминание и тяжёлый груз… — Так давай понастольгируем? — предложил старший вампир, усаживая своё детище напротив себя. — Давай вспомним 1942?