-
Золотые слёзы угрюмо блестели в свете кристаллов. Очередной Жнец передал эстафету следующему поколению, присоединившись к бесчисленным крупицам праха, впитанным в волшебный камень маски. Ричард провёл по ней рукой, ощущая лишь гладкость и холод. Тёплые слёзы медленно стекали с его подбородка и устремлялись вниз, разбиваясь о безжизненный камень. Смахнув с маски слёзы ладонью, он крепко сжал её в руках. — Отец… Лёгкая рука легла на его плечо, стараясь успокоить. Каллисто стояла рядом, грустно смотря на мотылька. Увы, но как бы не разрывалось её сердце, Ангел не может помочь с болью утраты. Она могла лишь наблюдать. — Прости, что пришлось за этим наблюдать… — Ричард всхлипнул, утирая мокрые глаза. — Поэтому я и не хотел, чтобы ты шла сюда. — Тебе не за что извиняться — Каллисто села рядом, с волнением смотря на его печальное лицо. — Это сложно, да… Но я всегда буду с тобой. Вместе мы сможем помочь тем, кому ещё можно. Обещаю. Руки Каллисто обвили Ричарда в объятиях. Красный румянец залил щеки, стоило ей осознать, что именно она сказала. В прочем, из-за этого её объятия стали только крепче. Ричард устало прижал её к себе, утыкаясь лбом в её пушистое плечо. В тот момент он хотел сказать так много, но не сделал. Неоднократно он вспоминал этот день, с жалостью и злостью. Если бы он высказался тогда, быть может, все могло быть иначе. Они могли быть счастливы немного дольше. И вдруг, просто вдруг… время для последних объятий никогда бы не настало? Ричард прижал Каллисто ближе, но всё что он ощутил — это прах, ссыпающийся по его рукам. Ах. Точно.-
По щеке Ричарда скатилась одинокая слеза. Он стёр её тыльной стороной ладони, с удивлением смотря на мокрый след, оставшийся на руке. Кажется, он вспомнил кого-то, кто был ему очень близок… Однако, стоило ему попробовать сделать это вновь, разум просто возвращал белый лист. Лишь обычное имя витало у него в голове. — Каллисто… Глаза мотылька вернулись к битве, развернувшейся внизу. Богомерзкая фальшивка нещадно осыпала человека атаками. Десятки бомб бесшумно разрывали воздух вокруг своей цели, кидая её вокруг как жалкую куклу. Но она вставала на ноги. В руки и ноги цеплялись кровожадные пасти искусственных растений. Но человек продолжал вставать на ноги. Он хотел одержать победу. Он был полон РЕШИМОСТИ. Внезапно, всё замерло. Одно из чужих сердец отродья забилось в унисон с человеческим. Казалось, что для них весь мир остановился. Безмолвный диалог между людьми, которых никто не помнит. Зрение Ричарда затмил свет цвета бирюзы.-
Жар. По всему телу мотылька волнами раскатывалась боль. Пот лился с его лица, оставляя влажные следы на меху, а с его губ судорожно слетали обрывки слов. Воспаление после неудачного купания в ледяной воде сразило его наповал и сейчас, все что он мог — это ждать Каллисто. Пульсирующая по всему телу боль и жар, плавящий его нервы, всё же смогли уморить его в сон. Яростный океан боли постепенно отступал, оставляя лишь потрёпанный берег сознания. Руки Ангела легко скользили по телу Ричарда, посылая целебную магию в самые дальние уголки конечностей. В глазах Каллисто стояло волнение, но её нежные ладони продолжали рисовать узоры на коже мотылька. Ощущение каждого касания ненадолго зависало в его разуме, оставляя блаженство и облегчение. Подрагивая от слабости, Ричард открыл глаза. — С…Спасибо… — На лице мотылька расплылась слабая улыбка. Он положил свою ладонь поверх ладони Каллисто, словно говоря, что он в порядке. — Так и знал, что не стоит лезть в ледяную воду… — Почему ты вообще… — Взгляд бабочки упал на тёмное, багряное пятно, что расположилось на предплечье Ричарда. Твёрдая корка покрывала слипшийся пух мотылька. — Что это? — Это кровь. — Ричард подставил руки под себя для опоры и сел в кровати, облокотившись спиной о её бортик. — Король получил первую душу. Ещё шесть и мы, наконец, сможем выбраться отсюда. Правда… Перед глазами Жнеца предстало воспоминание. Безликий свёрток из нитей и руки, по локоть вымазанные в крови. На секунду ему показалось, что кровь становится прахом… — Ничего. Каллисто склонилась над телом мотылька, безуспешно пытаясь оттереть пятно крови. Вздохнув, она игриво щипнула его за бок. — Ну чего ж ты такой неаккуратный… — Она слегка отошла от кровати, позволяя Ричарду встать на ноги. — Пойдём. Нужно с тебя это до конца стереть. — Может, тогда и на горячие источники заглянем? — Руки мотылька обвились вокруг талии Каллисто. Снизу вверх, он смотрел в её глаза. На лице бабочки расплылась тёплая улыбка, подчёркнутая румянцем. — Конечно. Из запястий Ричарда выскользнули нежные нити, обвившие плечи Каллисто. Закрывая глаза, он потянул их на себя, склоняя бабочку для поцелуя. Однако в следующую секунду он ощутил лишь болезненное касание праха, ссыпающегося сверху.«Как я мог забыть.»
-
Искусственное лицо на экране извивалось от боли: конечности, сплетённые из сотен грубых лиан, дрожали, а в каждой атаке виднелось волнение. Великий механизм пришёл в действие, однако его цель ещё не ясна.Удар.
Сердце Ричарда ударилось в унисон с душами людей, что кружились сейчас в смертельном танце внизу. На мгновение, в пустых глазах мотылька мелькнул луч света, словно он вспомнил что-то важное. — Поразительно. Их души хранят в себе такую мощь… Даже сейчас, когда все их друзья и товарищи мертвы… нет, уничтожены — они всё равно продолжают помнить о них. Ричард в удивлении посмотрел на Обречённого монстрёнка. Казалось, что он вот-вот расплачется. — Это, конечно, не сравнится с настоящей жизнью… скорее, чудесные сны. Если они вдруг тебя помнят, то ты будешь видеть свои воспоминания как грёзы, стремительно уносящиеся от тебя. — Монстрёнок свесил голову вниз, скрывая свою накопившуюся грусть. — И всё же… Как бы мне хотелось стать частью этих снов…Удар.
Ярко слепя своим пламенным блеском, очередная душа забилась в унисон, вытягивая грёзы Ричарда в явь. Уже знакомый свет появился в его глазах.-
Терпкий запах палёного меха и оплавленного хитина витал в воздухе, смешиваясь с приторным ароматом трав. Пух на ладонях Ричарда слипся от перемолотых в мазь листьев и целебных эликсиров. Каллисто лежала без сознания на животе, пока он своими аккуратными движениями обрабатывал её крылья. Жнецу было непривычно пытаться кому-то помочь самому, однако… Он не мог себе позволить просто бездействовать. Тёмные, обожжённые края угрюмо выделялись на фоне ярких оранжевых узоров её крыльев. Мотылёк наносил очередной слой мази, скрывая чёрные, болезненные следы под рукотворной сывороткой. При каждом его прикосновении Каллисто рефлекторно содрогалась, ощущая касания холодных пальцев на воспалённых ранах. Отставив чашку с остатками лекарства, Ричард откинулся на спинку стула, тяжело вздыхая. Он впервые делал нечто подобное, поэтому все, что сейчас было его в силах — молиться, что мазь сработает. Ведь делал он её тоже сам. — Надеюсь, я взял правильный рецепт. Черт, как же так… — Тыльной стороной ладони, чистой от лекарства, Ричард закрыл глаза. В его разуме вновь вспыхнула ужасающая сцена. Узкий коридор, открытые двери в контрольную комнату. Каллисто, пытающаяся спасти учёного… И столп пламени, извергающийся из жерла Ядра. Страх пробил мотылька, заставив его снова ещё раз склониться над раненным Ангелом и судорожно осмотреть каждый участок спины, проверяя, не пропустил ли он что-то. Зияющие дыры в крыльях, опаленный мех… Всё, что он смог найти, он уже обработал. Мотылёк устало выдохнул и, слабой походкой, направился в ванную. Ледяная вода бодрила, быстро возвращаясь чувства обратно. Мазь, въевшаяся в пух, твердела, благодаря чему её остатки можно было снимать слоями. Спустя некоторое время, наполненное возней у зеркала и вырыванием клочков пуха вместе с твёрдым лекарством, мотылёк уставился на свое отражение. В пышной подушке из меха, расположившейся на шее, виднелся пепел. Пух на его лбу был слегка оплавлен, склеившись грубыми комочками. На его плечах темнели следы от сажи, оставшиеся там после бессознательных содроганий Каллисто на его руках, по пути домой. Её же ладони были испачканы из-за многочисленных попыток открыть механические ставни дверей, пока те не распахнулись сами. Ричард умыл лицо, наблюдая как вода, стекающая по щекам, скапливается в меха на его подбородке. Стряхнув лишние капли и остававшийся пепел, мотылёк закрыл кран и отправился обратно наверх. Каллисто все так же спала, однако ему казалось, что её лицо стало более… спокойным? Мотылёк улыбнулся. Поцеловав Каллисто в щеку, он аккуратно укрыл её одеялом, стараясь не протащить его по обожжённым участкам. Сменяя образ умиротворённого лица Ангела, перед глазами Ричарда вдруг предстала другая картина. Лик человека, чьи губы были выжжены яростным пламенем. Оплавленные волосы грубо торчали в стороны, словно застыв в хаотичном танце. Огонь заклеймил его тело, оставив на нём бесчисленные ожоги. Однако, при всём этом… На холодных, затвердевших губах встала улыбка. Ринуться в пламя, пытаясь спасти кого-то, кого они не знают. Без взгляда в будущее и без поворота назад. Поставить жизнь на кон, вырывая чужую из рук смерти… Вот только человек в этой схватке проиграл. А Каллисто с трудом выжила, не сумев удержать того, кого хотела спасти. Судьба взяла жизни своих жертв в крепкие тиски. И человек, при помощи своей смелости, смог вырвать одну из них… оставив свою взамен. Ричард погладил Каллисто по голове, наблюдая за её мирным сном. Взглянув на свою ладонь, он ужаснулся: та потемнела от праха. Перед ним лежала лишь кучка пепла, укрытая одеялом.«В конце концов…»
-
Сердце мотылька билось в унисон с теми, кто ещё способен сражаться. С теми, кто пережил конец этого мира и отдаст всё возможное для рождения нового. Души людей ярко сияли в первозданной тьме небытия, словно освещая путь вперёд. Маленькие маяки надежды. Каждый из них оставил неизгладимый след в мире прошлого, навсегда отпечатавшись в памяти многих. И хотя волны пустоты стёрли все их старания, два одиноких наблюдателя помнили их деяния. Пусть и с трудом. К глазам Ричарда вернулся живой блеск, что словно сдерживал воспоминания внутри, не позволяя им улетучиться в бескрайней тьме. Мотылёк встал на ноги, протягивая руку бледному монстрёнку. — Тебе не обязательно оставаться здесь навечно. Я уверен, что есть люди, которые захотят с тобой поговорить. В конце концов, твой бра- — Замолчи. — Обречённый монстрёнок всё так же сидел, свесив голову вниз. — Ты не понимаешь. Этот мир работает прекрасно и без меня. Все счастливы без моего голоса, моего лица на семейных фотографиях, или же моей помощи. Это всё может кануть в бездну, стоит мне попробовать вернуться. И я даже не знаю, смогу ли я это сделать… — Но… — Ричард не успел закончить предложение, как вдруг его собеседник повернулся к нему лицом. Глаза были всё так же пусты, однако ему казалось, что они полны злости. — Крупицы памяти вернулись к тебе, а ты уже готов рискнуть всем и прыгнуть в мир, которого ещё даже нет. Ты не знаешь, кто я, не помнишь всей своей жизни. Чужие сны затмили тебе глаза, а ты этого не признаёшь!Удар.
Мотылёк содрогнулся. Стук сердца послал смесь из боли и дрожи по всему его телу. Ричард схватился за грудь, пошатнувшись на краю пропасти. В смятении, он метнул взгляд к душам людей. Вовремя, чтобы узреть яркий свет тёмной синевы, ослепляющий его.-
Подвальная комната была затоплена тьмой, изредка освещаемой вспышками пурпурных нитей, ударяемых о дерево. Жнец вырезал очередной гроб, поглощённый целиком в свою работу. Его разум был пуст от иных мыслей, а на лице угрюмо блестела маска. Из-за темноты этого не было видно, но под следами золотых слёз, на его лице, виднелись потемневшие дорожки настоящих. Очередная вспышка на секунду осветила тело человека, лежащее в дальнем углу. Жнец не молвил ни слова, продолжая стругать неподатливую древесину. Удар. Показались обугленные следы от лазеров, прошедших сквозь плоть. Удар. Частицы праха на ногах озарились фиолетовой вспышкой. Удар. На лице показалось изображение предсмертного ужаса. Удар. Удар. Удар. Удар. Ричард в молчаливой злости хлестнул по дереву, оставляя на его гладкой поверхности глубокий след. Руки мотылька бессильно упали по бокам, а обмякшие нити остались лежать на полу, тускло сияя в темноте. Их свет озарял лишь слёзы Ричарда, скопившиеся на подбородке. В его глазах всё продолжал мелькать тот момент. Каллисто лежит на земле, скорчившись от боли. Человек убежал в Жаркоземье как только увидел блеск серпов. Склонившись над содрогающимся телом, Ричард в спешке искал что-то, чтобы облегчить боль. Склянки с жидкостью, различные порошки… Это всё бесполезно. Он мог лишь смотреть, как его возлюбленная рассыпается в прах у него на руках.«Она давно мертва.»
-
Слёзы стекали по его щекам. Одна за другой они оставляли влажный след на пушистой коже, перед тем как устремиться вниз, в бездонную пропасть. Глаза Ричарда всё так же были затуманены воспоминаниями: он стоял неподвижно на краю пирса, смотря вдаль. Медленно, словно во сне, его рука утирала слёзы с лица. Лживое божество и ангел, спустившийся с поверхности. Души людей бились о стекло в яростном рвении, слыша зов собрата. Биение их сердец громко резонировало посреди пустоты, сотрясая последние частицы реальности, разбросанные повсюду. Ричард тряхнул головой, ощущая стук собственного сердца, рвущегося из груди.Удар.
Монстрёнок сидел в тишине. Давно лишённый своей души, он был обречён на существование здесь. Нет прошлого, никогда не будет будущего. Олицетворение самой пустоты. Легкая рука вдруг легла на его плечо, посылая небольшую дрожь через всё тело. — Чтобы видеть красивые грёзы, наслаждаться их красками, нужно сначала их пережить. Я знаю, что ты тоже хочешь этого. Пойдём со мной. — Мотылёк слегка отодвинул крыло. — Ты ведь уже это делал, не так ли? На поясе Ричарда висел деревянный тотем из дерева, отдающим бледным цветом серебра. Казалось, что оно слегка переливается. Лицо монстрёнка исказила грустная улыбка. — Ха-ха… — Ладонь мотылька соскользнула с плеча, словно её сняла чья-то рука. — Прости, я правда не могу… Если я брошу этот мир грёз, он заберёт кого-то ещё. Я не хочу начинать новую жизнь только ради того, чтобы стереть чужую. Я не хочу создавать новый мир, если кого-то в нём не будет.Удар.
Сбросившие с себя оковы души собрались вокруг ангела, даруя ему крылья. Радужный свет ярко переливался во тьме, уничтожая её изнутри. Рукотворная мерзость извивалась от боли, не веря в то, что её ложь была уничтожена. Истина всегда находит дорогу наружу. Простые иллюзии или клетки не способны её удержать. Скоро, это жадное ничтожество, эта насмешка над богом будет обращена обратно в его истинную форму. Яркие краски заливали пустоту, доходя и до обрушенного моста, на котором стоял Ричард. Тотем на его поясе тихо трещал, образуя новые узоры. Навсегда закрытые очи. Тяжело вздохнув, Ричард отошёл от монстрёнка. Слабый смешок сбежал с его губ, унося с собой грустные мысли. В последний раз, поворачиваясь к своему собеседнику, он встал на краю пестрящей бездны. — Что же… Тогда спокойной тебе ночи, друг. — Ричард сделал шаг назад. — С меня хватит снов.«Я вспомнил, ради кого должен пробудиться.»
Мириады фрагментов реальности проносились мимо него на пути вниз. Как частицы большого паззла они собирались воедино, восстанавливая картину мира. Приветливый шёпот руин, зовущий поговорить. Дружелюбные дома Сноудина, каждый из которых готов принять и помочь путнику. Прелестная тишина Водопадья, дарующая уют и спокойствие. Оживлённая возня Жаркоземья, знаменующая жизнь и движение прогресса. Размеренный темп Нового Дома, где монстры сохраняют старые ценности, идя при этом в новое будущее. Мир уносился от его глаз, пока Жнец продолжал падать в бездну. Глубоко выдохнув, он очистил свой разум. Он доверился неизвестности, ждущей его впереди. Внезапно, его падение прекратилось. Мотылёк завис на месте в абсолютной пустоте, а перед ним стоял… он сам. Ричард в удивлении смотрел на свою копию, склоняя голову. Она повторила за ним. Мотылёк медленно протянул свою бледную руку вперёд, на что его отражение сделало то же самое. Их пальцы соприкоснулись. … … … *Файл 8 загружен.