Ne penser.

Тихие вечера начали сменяться шумом, Монако готовилось к главному событию года — гран-при Формулы-1. Организаторы суетились, маршалы уже были на месте, началась установка барьеров и совсем скоро начнут прибывать команды. Это так напоминало молодость. Пока Ален выступал в Формуле, то ему ни разу не удавалось увидеть, как происходит полная подготовка. Да, конечно, гонщики ещё имели привычки проверять барьеры, обсуждать какие-то детали с организаторами, но приезжали они в гаражи, где всё уже готово и полным ходом работает команда. И вот когда сам становишься руководителем команды — от этой суматохи лишь головная боль и истертая, кривая переносица. А сейчас он просто наблюдатель, спокойно смотрящий на всё это, пока гуляет по вечернему побережью. Здесь гонщики в отставке — это уже обычное явление, временами Прост может встретить Патрезе, что всегда куда-то спешит, пару раз пересекался с Альборето. Даже однажды в кофейне заметил Пике, после чего предпочел уйти куда подальше. В общем, никого особо это не интересовало и какой никакой покой во время прогулок был. Или во время утренней езды на велосипеде... - ¡Cachorro mau, mau! - из мыслей его вырывает такая знакомая португальская речь. О, точно, где Бетти... Он ищет глазами свою собаку, которая уже во всю носилась вокруг обескураженного Сенны. - Она не понимает португальский. - с усмешкой Прост подходит ближе, подзывая домашнего питомца к себе, но та слишком увлечена попытками облизать руки старого знакомого. На него поднимают карие глаза, секунду назад там было замешательство, но теперь лишь лёгкое негодование. - А, это твоя Бетти. Боже, как я её не узнал... И не спускай её с поводка в общественном месте, она так кого и загрызет! Правда какого-либо раздражения в голосе Айртона не было, он присел на корточки и начал гладить собаку, а та и рада, весело гавкает на него. Мужчина же отвечает ей на португальском, явно это что-то милое. Ален выдыхает и поправляет кудри, о, он совсем не был удивлен. - Ох, не драматизируй. Она не ты. - с усмешкой отвечает француз, после чего ловит очередной недовольный взгляд своего приятеля. - Ну зная твои навыки в воспитании, я бы не удивился! Николас такое выкинул недавно, ты же знаешь. - начал возмущаться Да Сильва поднимаясь на ноги и упирая руки в бока. Это заставляет другого мужчину засмеяться, он чуть прикрывает рот ладонью. - О да, они с Бруно очень глупо столкнулись... Не твоего ли племяшки это вина? - честно, за всю свою жизнь ни разу, ни разу бы Прост и слова плохого не сказал про Сенну младшего. Парень он добрый и отзывчивый, но вот шутливо задеть его дядю — это смысл жизни. - Нет, Бруно его не видел! Нико вылетел из его слепой зоны, говорю же! - и брюнет начинает что-то активно объяснять, с возрастом он стал только более эмоциональным. Это ну... Ален считал это на самом деле милым. После аварии в Имоле Сенну переклинило и тогда он правда испугался, ему показалось, что эта жизнь на грани смерти сломала столь непокорного бразильца. Но тот пришел в форму удивительно быстро. Как некогда это сделал Лауда... Точно! Как он мог забыть, они с Джеймсом тоже собирались посетить гран-при Монако. Надо будет может их к себе в гости позвать? Ой, Виктория будет счастлива увидеть дедушку Ники. - Ты меня не слушаешь. - не вопрос, а утверждение, француз быстро возвращает свой плавающий взгляд к собеседнику и виновато улыбается. Со временем он стал таким задумчивым... - Да, прости, я просто задумался. Хант с Ники тоже планировали приехать на гран-при Монако, я как-то внезапно об этом вспомнил. - он поправил свои очки, но всё ещё улыбался виновато, видя уже достаточно серьезную обиду на чужом лице. К слову, она сменилась милостью, когда была услышана причина. Внезапно Да Сильва тоже засуетился. - Они всё так приедут? О, надеюсь Джеймс заглянет к нам в МакЛерен, ещё вроде Эмерсон говорил, что приедет. Надо позвонить Рону. И вот тот Айртон, которого теперь привыкли видеть в паддоке, суетливый наместник Рона Денниса, уже в 2000м гонявший Мику в шею. Их взаимоотношения перетерпели забавные измения, были сокомандниками, потом противниками в гонках, а в конце — Хаккинен называл своего бразильского наставника настоящим диктатором. Сейчас же финн отдыхает со своей семьёй и редко когда показывается в поле зрения камер. А вот Шумахер не прекращает гонять, идёт какой год? 2005? А он всё ещё борется за чемпионство с двумя новичками — Алонсо и Райкконеном. Один — подопечный легендарного летающего финна, а второй... А второй ученик того, кто скинул на него сейчас кучу отчётов для Рено. Флавио, чтоб его, Бриаторе. - Хэй, приятно было увидеться, но мне пора возвращаться домой. Надо ещё с работой закончить. Айртон отрывается от своего блокнота - откуда он его успел вытащить? Ещё и карандаш в придачу - и смотрит на него сконфуженно. После чего фыркает: - Даже в гости не пригласишь? Когда ты успел потерять свои манеры... Ровно в тот момент, как во времена Прост ГП ты чуть ли не жил в моих отельных номерах и проводил со мной летние перерывы, так как всё ещё страдал от панических атак после 94го - хотел ответить Ален, но учтиво промолчал, лишь устало вздыхая. На самом деле, он просто думал, что бразильцу больше не нужны приглашения. - Хорошо, не откажетесь ли вы тогда отобедать на террасе моей замечательной виллы? Из меню: вчерашняя паста и бокал вина. - иронично спрашивает француз, галантно протягивая руку мужчине, тот довольно улыбается и тут же не раздумывая хватает её, после чего поднимает к лицу, мимолётно целуя костяшки. - С удовольствием. --- Виктория была счастлива, она твердила о том, как соскучилась по дяде Сенне и что с последней встречи даже нарисовала ему рисунок. Айртон улыбался ей спокойно, кивал, пока слушал её болтовню и в общем, пытался выказывать полный интерес к детской лепетне. Неудивительно, что в сравнении с Да Сильвой, своего собственного отца она называет "занудным взрослым". Ведь видит его в основном только по голову в бумагах. Просту старшему некогда с ней играть, как бы он не хотел. Но как же хорошо, что бывают такие свободные деньки. Да, Ален поставил крест на работе сегодня, как только увидел перед собой эти яркие карие глаза. Комнату заполнял фоновый звук радио, болтовня малышки Виктории. Бетти спокойно спала на свободном кресле, пока старший член семейства разогревал пасту. Вскоре ему пришлось согнать дочь под предлогом "взрослым надо поговорить один на один, а ты пока иди поиграй", она, конечно, дулась и никуда не хотела уходить, прячась за Сенну. Но он всё же поддержал мнение Проста и только тогда девочка ушла в свою комнату, недовольно топая ногой. Панорамные окна, через них можно было увидеть красивый закат. Солнце блестело в бокалах, куда медленно наливали вино. Обычно Ален садился в кресло, уступая гостям диван полностью, но Да Сильва — это особый случай. Тот наоборот начинал недовольно ворчать, если француз пытался отсесть, мол "не чужие же, прекращай". - Так ты вроде говорил, что собираешься заканчивать работу? - напоминает бразилец усмехаясь, после того, как отпил вина. На него смотрят уставшие зелёные глаза, мужчина разводит руками. Мол "задачи от Бриаторе подождут, никуда не денутся". Кажется, даже этот ответ удовлетворил любопытство бывшего гонщика Формулы-1. - Главное мне про свою не забыть... - Ну, ты вроде записал это в блокнот, так что не должен. - Прост расслабленно откинулся на спинку дивана, позволяя неясно откуда взявшейся усталости накатить на него. Года идут, а они не молодеют. Хотя ладно, у Сенны проблемы с памятью вовсе не от возраста, тут конечно другое. То, о чем всегда будет напоминать его ужасающий шрам возле виска. - Да, ты прав... Меня так Алези с Герхардом звали с собой на лыжах покататься! А у меня из головы вылетело и они мне звонили уже со своего курорта, мол "мог бы сразу сказать, что не едешь", а я правда просто забыл. Бергер мне это до конца жизни припоминать будет. - эмоционально рассказывает бразилец, кажется, пытаясь найти темы для разговора из воздуха. - Ну, приятно слышать, что дуэт, который был в своё время негласно признан "самым крепким" всё ещё таковым является. - отвечает на это француз. Те двое вправду, как какой-то симбиоз уже! Если были какие-то проблемы у Жана в Прост ГП — он с Аленом не разговаривал, нет, он отправлял это делать своего приятеля. У которого, собственно, к руководству никогда уважения не было, а особенно когда это Профессор, что по горло задолбал его в конце 80х. Айртон согласно кивает и замолкает, смотря куда-то на свои руки. Между ними повисает неловкая тишина, никто не решается искать новую тему для разговора. Ну или так кажется только старшему из них двоих. Возможно, для его друга эта тишина даже комфортная. Плавно его взгляд скользит по чертам чужого лица. В каштановых волосах начали появляться седые пряди, Сенна подстрижен куда короче, чем Ален помнит. А ещё вокруг его выразительных глаз тоже образуются старческие морщины, веснушки сходят, они уже не такие выраженные — маленькие россыпи на щеках. Время берет своё. Мужчина наблюдает за тем, как Да Сильва мягко ставит свой бокал на стол, после чего поворачивается к нему, вопросительно поднимая бровь. Они знали черты друг друга наизусть, но каждый божий раз французу нравилось заново рассматривать каждую деталь. Особенно чужие руки, которые он без каких-либо объяснений берет в свои. Большие, теплые ладони. Загорелая кожа, возраст выдает лишь ее стянутость, проступившие вены. Но на костяшках всё те же шрамы, что и 10, и 15 лет назад. Он даже помнит, как младший их раньше постоянно бинтовал, будучи ещё в Лотусе. Элио тогда шутил, что из-за этого несносного мальца у них все стены избитые. Оба парня никогда особо не ладили, но с годами Де Анджелис смягчился, он вернулся к музыке после того, как бросил гонки, продолжил дело своих родителей со строительной фирмой. Недавно даже звал их двоих к себе в Италию. Ну как к себе, к себе и Найджелу. А Манселл, ну. Получает удовольствие от игры в гольф? Они уже давно помирились и теперь Ален старается куда мягче отказываться от его приглашений поиграть. Чтобы не было как в Феррари. Всё равно, золотые времена. Собственные пальцы мягко проводят по чужой ладони, уже захватив только одну, вторую так и быть отпустив. Стёртые подушечки пальцев, крепкий хват. Сколько же на каждом из них осталось от автогонок. Даже такие незаметные на первый взгляд детали... - Приступ внезапной нежности? Сенна смотрел на него с мягкой ухмылкой на губах, с теплым светом в глазах. Будто не прошли года. Можно даже поверить, что они снова в 88ом, в его квартире в Париже, вместе после победного для него гран-при. Когда не было ничего, кроме громадного мира, яркой мечты и их дыхания. Ностальгия сжала сердце. Прост ответил усмешкой, после чего поднял чужую руку к своему лицу, целуя мягко, просто прижимаясь губами к костяшкам. Отпускает и улыбается. - Слегка задумался. Знаешь, о всех этих годах, сколько пришлось пройти, чтобы оказаться здесь. - сколько ссор, неудач, аварий и даже один раз он почти потерял его. Это всё ещё пугает, старое воспоминание засевшее где-то глубоко внутри. - Я когда-нибудь говорил тебе, что ты слишком много думаешь? - ворчит Да Сильва, после чего поворачивается к нему уже всем телом, поднимая руку к чужой щеке. Мягко разглаживает морщины у края глаза. - У тебя такая маленькая голова, как там столько мыслей-то умещается? И вот Ален хочет возразить, сказать, что мыслительные способности от размера головы не зависят, но не успевает. Губы прижимаются к губам, лицо опаляет теплое дыхание. Одна рука на щеке, другая на его плече. Собственные руки тянутся, пытаясь удержаться от падения назад, но достаточно быстро вихор черных прядей, в перемешку с седыми локонами, раскидывается на подлокотнике дивана. Они же не так уж и много выпили... Айртон самодовольно ухмыляется, не планируя отодвигаться, просто обнимая худощавого француза. И впервые тому не хочется ни о чем думать.