Утырок стебанутый

Томас начинал злиться. Он находился здесь уже третий день, но никто, совершенно никто не собирался объяснять ему, что происходит, где они находятся и что означает загадочная метка «альфа», которую он обнаружил на предплечье вечером. Все лишь отвечали, что со временем он всё узнает, и переводили тему так, словно и правда не понимали, что это только сильнее раздражает. И пугает, что тут скажешь. Чак честно показал свою метку «бета», но признался, что старшие глэйдеры так и не рассказали ему, что это означает. Томас заметил метки и у Алби с Минхо, но они просто смеялись на любые попытки узнать больше. «Придет время — сам поймёшь, шанк.» — Да когда вы уже начнёте мне хоть что-нибудь рассказывать? В какой-то момент Томас окончательно потерял терпение и толкнул Ньюта — этот парень выглядел самым здравомыслящим — к стене Лабиринта в своем излюбленном углу Глэйда. Ньют рассмеялся. — Ой как страшно. Но я сделаю исключение и позволю задать один вопрос. Отвечу честно, если сам знаю ответ. Давай, Томми. Томас размышлял недолго. — Чем мы тут занимаемся, и так понятно — пытаемся добывать пропитание. Зачем нас сюда послали — вы точно не знаете, иначе сразу бы мне объявили самую цель. Так что… Что такое «омега»? Я видел эту метку у Минхо, но он не то чтобы сильно от меня отличался. И у тебя что за метка? Он потянулся к длинному рукаву парня, собираясь задрать его, но Ньют резко отдернул руку. Вся веселость пропала. — А ты умеешь задавать неудобные вопросы, шанк. Он прислонился к стене, скрестив руки на груди. — Мы не знаем прям всего, справочников, как понимаешь, здесь не было, но омеги слабее и чувствительнее альф. А ещё раз в два месяца у них случается такая шиза, какую врагу не пожелаешь. Боль, жар, слабость. И жуткое желание секса… Думаю, те, кто отправили нас сюда, изучают воздействие спермотоксикоза на подростков без девушек. Как скоро мы подохнем или начнем друг на друга кидаться. — А у альф такого нет? Томас невольно потёр свою метку; да уж, не завидовал он этим омегам. — Альфы адекваты, всё нормально. Есть ещё беты, как твой дружок Чак, но их отличие от альф мы пока не поняли. Ньют опустился на землю, продолжая прижиматься к прохладной стене. — Так, значит, и у Минхо такое бывает? Томас сел рядом. Он не мог представить капитана бегунов слабым, как не пытался. — Я же сказал, что у всех. Сам ему помогал, с ложки кормил и держал, чтобы никуда не сбежал. На третий день он кричал, что лучше позволить гриверам себя сожрать, чем это терпеть. Ньют поежился. — Но он сильный, ежедневные тренировки и омег делают такими же сильными, как альф, просто усилий больше надо. Некоторые бегуны были вынуждены уйти заниматься другими делами, когда узнали на своей шкуре, что такое течка. Не всем дано, если хочешь услышать моё мнение. *** Работать на плантациях оказалось тоже не всем дано. Ньют от души потешался над попытками Томаса работать, не склонившись, как все, а сидя на корточках. — Ну-ка покажи свою метку, Томми, ты точно альфа? За задницу переживаешь? — Да ноги затекают, не понимаю, как вы можете часами не двигаться почти. Ноги затекали и в положении на корточках, но так их по крайней мере можно было менять. — Минхо просто прибьет тебя в Лабиринте, если проявишь при нём такую же слабость, лучше подумай ещё раз над карьерой бегуна. Да не рви ты морковь! — Бежать легче, чем сидеть или стоять так. Томас начинал злиться и на своё тело, и на веселящегося парня, и на сорняки, которые были так похожи на морковь. — Не буду я на плантациях вкалывать, уже понял, что не моё, могу я идти? Ньют поднял на него серьезный взгляд и потёр нос рукой, перепачканной в земле. — Нет, не можешь. Работаешь здесь до ужина, а завтра можешь выбрать следующее дело. — А бегуном когда записываться? — Не раньше, чем перепробуешь всё. Таковы порядки, и не тебе их менять. А сейчас за работу. *** В основном Ньют работал на плантациях, но был в курсе всего, что происходило в Глэйде, и старался немедленно помогать абсолютно всем, кто нуждался. Не раз и не два Томас видел, как он бросает все и бежит помогать строителям донести до Хомстеда огромные тяжеленные доски. Вообще создавалось чёткое ощущение, что Ньют делает абсолютно всё и работает больше всех, потому что за несколько дней он успевал помочь всем. Наверное, плантации он выбрал основной работой только потому, что они располагались в самой середине Глэйда, и оттуда было легче всего следить за обстановкой. Томас наблюдал за этим неделю, а потом начал спешить помогать уже Ньюту, особенно когда видел, что тот действительно уставший. И Ньют с благодарностью принимал его помощь, пока в какой-то момент его не перемкнуло, и он не заорал однажды вечером на весь Глэйд: — Да отстань ты от меня, утырок стебанутый! Найди себе омегу и его обхаживай, глядишь, во время течки что-нибудь и перепадёт. Алби мгновенно оказался рядом и отвёл Ньюта в сторону. Они о чем-то яростно зашептались, и Томас с неудовольствием скрестил руки на груди. Вот так и помогай людям, которые вызывают восхищение. Алби положил руку на плечо Томаса. — Слушай, дай ему дня три побыть в одиночестве, такое бывает, просто усталость. Потом он придёт в норму, а пока попьет успокоительные травки, правда? Последние слова он обратил к Ньюту с таким нажимом, что тот лишь мрачно кивнул. — Не больно-то и хотелось. Если ты такой гордый, что собираешься справляться со всем сам — ладно. Больше и пальцем не пошевелю ради вашего величества. Томасу было обидно, но он постарался сказать это как можно безразличнее, а потом взял свой спальник и отправился в угол в глубине леса. Последнюю неделю он спал на общей поляне рядом с Ньютом, но теперь совсем этого не хотел. Он старательно не замечал Ньюта на следующий день, а потом было два дня подряд смен в Лабиринте, и лишь утром четвертого дня размолвки понял, что очень давно его не видел. Парни, у которых он спрашивал, недоуменно пожимали плечами, и поэтому Томас решил разыскать Минхо или Алби. Вот первого видели, и почему-то он тогда бежал по направлению к Кутузке, где обычно бывало ещё меньше людей, чем на кладбище. Когда Томас приблизился к бетонной тюрьме, то услышал оттуда болезненный стон. Причем стонал, по всей видимости, Ньют? Не зная, что и думать, парень приблизился вплотную и заглянул в решетку. — Почему этот идиотский отвар не сработал? Три года помогал, но стоило появиться этому шанку, этому утырку, этому ублюдку… — Мне помогал всё это время, это ты у нас особенный. Минхо смеялся. Он сидел на краю узкой постели, где лежал укутанный — при всей жаре снаружи — в два одеяла Ньют. — Хотя нет, помнишь Улисса? Ему тоже отвар перестал помогать, как только он влюбился в нашего Фрайпана. Может, ты тоже… — Замолчи. Я не такой, да и он не идеал совершенства, как можно влюбиться в такого утырка? Ньют шипел сквозь зубы, и видно было, что ему плохо. Томасу захотелось врезать довольно усмехающемуся Минхо, но потом он понял — это его способ отвлекать от боли. — И всё же ты говоришь о нём всё время, что я тут с тобой сижу. Какой у тебя день? — Второй, сегодня второй. Всё началось прямо тем вечером. — Хорошо, значит, я проведу с тобой эти два оставшихся, а потом мы с Томасом отправимся в Лабиринт. У тебя будет два дня, чтобы отойти. А там, глядишь, и помиритесь. Томас вздрогнул от упоминания собственного имени, и сполз по стене Кутузки вниз, перестав прислушиваться. Так они говорили всё это время о нем? Ньют мог в него влюбиться? И… Ньют омега? Да, он сильный, очень сильный, но ведь и Минхо тоже, это не показатель. — Тебе не говорили, что подслушивать нехорошо? Дверь Кутузки отворилась, и вышедший Минхо схватил его за шиворот и потащил подальше в лес. — Сколько ты слышал? — То, что он в кого-то влюбился? Как будто бы в меня? Томас был смущён этой информацией и совсем не знал, как к ней относиться. Ему нужно было время, чтобы всё обдумать. — Бредни всё это, — фыркнул Минхо. — Я подшучиваю над ним, дружески, понимаешь? Никто на полном серьёзе не обсуждает так дела сердечные. Забудь всё, что слышал, не для твоих ушей это было. Томас вспыхнул. Да, Минхо прав, конечно же. Он просто себе напридумывал небылиц. — Почему он в Кутузке? — Чтобы не сбежал. В такие дни у омег совсем башню сносит, они и для себя, и для других опасны. Эту идею я придумал после того, как сам чуть не сбежал в Лабиринт. Не знаю точно, чего хотел, просто лежать на одном месте невыносимо было. — Значит, он омега? Он никогда не говорил. — Омега, и прехорошенький. Был бы я альфой — давно за ним приударил. Минхо широко улыбнулся. — Поэтому он так и взбеленился, когда ты ему помогать начал. Не хочет, чтобы за ним ухаживали. — А тебе позволяет. Томас кивнул на тарелку в руках Минхо. Видимо, вышел отнести на кухню. — Он знает, что я омега и не засажу ему. Но я тебе так скажу — он может злиться сколько угодно, но у него всё же меньше сил, чем у тебя. Продолжай, просто покажи, что делаешь это просто так, не из желания… Не из желания. Не знаю, почему он такой мнительный, мы просто надеемся, что это часть его характера, а не забытый жизненный опыт. Томас закивал. Теперь ему было понятно, почему Ньют на него сорвался, и остатки раздражения прошли. Он немного помолчал и решил спросить: — А что, у омег член отваливается? Почему это я могу ему засадить, а ты нет? Минхо расхохотался. — Хорошее выражение, шанк. Когда у меня будет книжечка, я обязательно это запишу. Нет, с членом у меня всё норм, но вот с желанием всё по-другому. У меня из задницы течет, если секса хочу, это слишком сильно отвлекает. Томас содрогнулся. Не хотел бы он оказаться омегой. — Мы спустя два года смогли выпросить у Создателей рецепт отвара от течки, который практически все симптомы снимает. Бывают случаи, когда не помогает, но я уже давно не ощущал этих болей. Так что твоё сочувствие нам не нужно. Минхо оглянулся на Кутузку, откуда раздался довольно болезненный стон, и отдал тарелку Томасу. — Слушай, ты только не говори Ньюту, что знаешь о его метке. Он пытается скрывать это с самого начала, знаем только мы, самые первые, и медаки. Отнеси это на кухню, а я пойду с ним посижу. Нельзя его надолго в одиночестве оставлять. Томас немного растерянно кивнул, и Минхо отправился обратно. *** Ньют вышел из Кутузки в первый рабочий день Минхо и Томаса, так что они мельком увидели его только рано утром, за завтраком, а потом помчались в Лабиринт. А вот в первый выходной парень отвёл его в сторонку после завтрака. Он выглядел достаточно нервно и не смотрел ему в глаза. — Слушай, Томми, я был не прав. Не стоило на тебя орать. — Да нормально, я уже забыл. Томас, может, и хотел бы его немного помучать, но это извинение, оно было слишком искренним и милым, чтобы что-то продолжать. Ньют широко улыбнулся, и Томас вдруг сглотнул. Какой красивый. — Ну вот, а Минхо говорил, что ты меня не подпустишь без извинений. Я соскучился. Он приобнял его за плечи. — Пойдешь гнуть спину вместе со мной? — У меня до сих пор грязь из-под ногтей не ушла, но пойдём. Полюбусь на твою задницу. Ньют вспыхнул, и Томас запоздало понял, что мог задеть больную тему с течкой, но тот взял себя в руки и натянул ухмылку. — Коснешься — руки оторву. А вот смотреть на прекрасное мешать не буду, мне не жалко. — Не зазнавайся тут, моя задница тоже хороша. И Ньют на эту очевидную шутку вдруг с чувством сжал ягодицу Томаса, заставив вскрикнуть от неожиданности. — У тебя шорты плохо обтягивают, должен же был я убедиться, шанк. Хорошая задница, подтверждаю. И совершенно бесстыдно приблизился к его лицу. — И не пищи тут, а то решу, что ты омега. А потом меня не остановить. Томас затаил дыхание, страсть в глазах Ньюта была такой смущающей, что он не знал, что с этим делать. — А если бы я был? — прошептал он. — Личико смазливое, задница отличная. Я бы приударил. А теперь пошли, работа сама себя не сделает. И он пошел первым, совершенно спокойно, оставив Томаса раздумывать, что это было. *** Минхо сел на пол Лабиринта и раскрыл сверток с обедом. — Знаешь, после того, как бегунов стало достаточно много, чтобы иметь выходные и напарников, эта работа стала куда приятнее. Я раньше общался с бегунами полчаса в день в картохранилище, да чуть-чуть за завтраком и ужином с Алби и другими парнями. Теперь хоть ты есть. Томас кивнул. — Страшно представить, как вы без выходных делали эту работу годами. Вот вроде я с тобой два дня, но по Ньюту скучаю всё равно, — он вспыхнул и поспешно добавил, — ну и по другим тоже, конечно. Минхо хитро улыбнулся. — Если тебе захочется поговорить, дядя Минхо всегда готов выслушать. Это останется между нами и Лабиринтом. — И жуками-стукачами? -Томас кивнул на красноватый огонёк, мелькнувший в зарослях плюща. — Хотя они вообще всё знают, плевать уже. Мне правда есть о чем тебя спросить. Ньют, он… Он часто с кем-то флиртует? Ты когда-нибудь видел? — Это на него не похоже. Минхо тихо фыркнул. — Вообще у меня чёткое ощущение, что он просто избегает альф, чтобы не палить, что сам омега. Общается близко только со мной, тобой и Алби. А что такого он сказал? — Да… Хрень какую-то. Что-то вроде «если бы ты был омегой, я бы приударил». Минхо подавился сэндвичем, и его пришлось несколько раз сильно хлопнуть по спине. — Это действительно… Действительно слишком похоже на флирт. Ты уверен, что он говорил именно это? — Да, — кивнул Томас, — в этом и проблема. Звучит слишком на него непохоже, я не знаю, что с этим делать. — Так… А что, если пофлиртовать с ним в ответ? Попробуй кинуть фразочку, только не очень откровенную, в том же стиле, что и он. Если он действительно флиртовал, то подхватит, если нет, просто сделаешь вид, что ничего не было. Но не хочешь — молчи. Томас запихнул в рот остатки сэндвича, просто чтобы дать себе время обдумать слова Минхо, пока жуёт. Хочет ли он флиртовать? Хочет ли он… Хочет ли, чтобы это зашло дальше, до отношений? Хочет ли он обнимать, целовать Ньюта? Хочет ли признаваться ему в любви? — Да. Он растерянно взглянул на Минхо. — Думаю, я хочу быть с ним, как пара. — Мой мальчик совсем вырос! Парень вскинул вверх сжатый кулак. — Давай, Шнурок, ты обязан завоевать нашего блондинчика. Может, с тобой он признает, что на самом деле омега. *** Томас и Минхо возвращались из Лабиринта последними, прекрасно зная, что времени у них предостаточно, и не имея ничего нового, чтобы срочно обсудить с другими бегунами. — Только посмотрите, просто фотомодели, идёте как на подиуме. Ньют зачем-то встречал их у Ворот с выражением крайнего неудовольствия на лице. — Имеем право, наш рабочий день закончился. Минхо спокойно хмыкнул, похлопал Томаса по плечу и шепнул: — Я зарисую карту сам, а ты разберись с нашим блондинчиком. И отправился в Картохранилище. — Что, ещё не наговорились за два дня в Лабиринте? Ньют выглядел как-то слишком нетипично раздраженным, и внезапно Томасу пришла в голову безумная — и приятная — мысль. Он взял его за предплечье и повел в сторону Могильника, где их никто не мог подслушать. Никакого сопротивления не было, Ньют явно хотел с ним поговорить, но первым заговорил Томас. — А что, ревнуешь? Я должен проводить с тобой всё время от Лабиринта до Лабиринта? И Ньют на это… вспыхнул, постарался отвернуться, но Томас схватил его за плечи. — Говори так. Ревнуешь? Ньют отвёл взгляд в сторону, хмурясь. — Из вас красивая парочка. Альфа и омега, оба бегуны, рост, правда, одинаковый, но это неважно. Всё равно красиво. — Я не это у тебя спрашивал. Я спросил, что ты чувствуешь по этому поводу. Ньют толкнул его в грудь, явно начиная злиться. — А тебе какое дело? Хватит меня допрашивать. Томас хмыкнул, и не думая его отпускать. — Хорошо, тогда я скажу. Не думаю, что я по омегам. Я по альфам. Вернее, по одному, — он сделал совсем небольшой шаг вперёд, — По одному вредному, но очень красивому блондину. Он забавлялся, наблюдая, как злость на лице Ньюта сменяется удивлением, паникой и… Удовольствием. Он улыбнулся. — Ты тут что, яйца ко мне катишь? — А ты их примешь? Между их лицами оставалось буквально двадцать сантиметров, и теперь оба смотрели на губы друг друга. — Да. И Ньют первый потянулся к нему. Целоваться с ним оказалось очень, очень приятно, очень тепло и хорошо. *** Они решили не переходить грани раньше времени, обходясь поцелуями и почти невинными прикосновениями то к бёдрам, то к плечам друг друга. А ещё Ньют стал поспокойнее относиться к дням, когда Томас уходил в Лабиринт, потому что точно знал — вечером он получит все причитающиеся себе поцелуи. Он так и не рассказал о своей метке, так и продолжал носить рубашку с длинными рукавами. Понимал, что Томас точно не осудит и не будет издеваться, но молчал. Пока ночью не проснулся от резкой боли в животе, сопровождающейся обильным выделением смазки. Для течки было рано, но времени задумываться уже не было. Он прихватил спальник, толкнул спящего в Хомстеде Алби и попросил запереть его в Кутузке. Тот кивнул, давно привыкший к таким просьбам омег. — Отвар у медаков попросить? — Попроси утром, не думаю, что он поможет, так что не срочно. И попроси Минхо прийти, я решил посреди ночи не искать его по всей поляне. — Хорошо. Удачи. Алби крепко сжал его плечо в попытке поддержать, открыл дверь и пропустил его вовнутрь. Ньют бросил спальник на давно знакомую кровать с тонким матрасом в Кутузке, и забрался внутрь, стараясь игнорировать спазмы в животе. Было больно, но не так уж сильно, и пока что он мог попытаться заснуть. Он слышал от других омег, что секс во время течки облегчает боль, даже Минхо занимался им с Алби без чувств, просто потому что доверял, но гордость Ньюта не позволяла ему показывать себя слабым перед альфами. Хотя перед Томасом… Нет. Нет, он так и не сообщил, что омега. Уже поздно. Ладно, в этот раз он потерпит. *** Минхо разбудил Томаса раньше обычного и зашептал в ухо: — Вставай, вставай быстрее. Ты срочно нужен Ньюту, у него течка. — Течка? Томас сразу же сел, сон быстро прошел. — Что я могу сделать? — Отнесешь ему отвар от течки и будешь вместо меня. Позаботишься о том, чтобы питался три раза в день, будешь пот вытирать, обнимать много. Ему нужно твоё присутствие. Томас выбрался из спальника и встал на ноги. — Что мне нужно взять прямо сейчас? Минхо всучил ему в руки рюкзак. — Тут вода, полотенца и ещё мелочи. Медаки ещё готовят отвар, ты сейчас можешь сходить умыться, а потом заберёшь у них. Мне в Лабиринт сразу после завтрака, сегодня-завтра побегаю без тебя, так что всё остальное объяснит тебе Ньют, он так же обо мне заботился. Томас с готовностью закивал. — Спасибо, что сказал. Я так понимаю, он меня не звал, это твоя инициатива? — Да. Думаю, ему понравится твоя помощь куда сильнее, чем моя. Минхо улыбнулся и протянул ему ключ от Кутузки. — Запретесь изнутри. Через пятнадцать минут Томас повернул ключ в замке. — Привет. — Минхо? Ньют лежал сверху на спальнике, свернувшись калачиком, и это пробудило в сердце Томаса жалость. Он опустился на колени рядом. Он снял с плеч рюкзак и достал термос. — Медаки передали тебе. — Томми… Ньют резко сел и начал стремительно краснеть, его глаза забегали по голым стенам. — Тебя Минхо подослал, да? И ты все знаешь? — Что ты омега? Томас пожал плечами и начал наливать отвар в кружку. — Знаю ещё с прошлой твоей течки. Не знал, как намекнуть и при этом не вызвать твоего гнева. — Лучше бы сказал, честно. Ньют судорожно выдохнул воздух и подвинулся к нему ближе. Отсутствие злости так и говорило об усталости и боли, которую он сейчас переживал. — Я страшно боялся, что однажды у меня задерется рукав, и ты увидишь метку, или что сделаешь выводы, что я тебя слабее, как бы не пытался, или… Или мы всё же перейдем к сексу, и ты заметишь, что у меня из задницы течет. Томас обнял его за плечи, и поразился тому, как он горит. Так вот почему не в спальнике. — А почему не сказал правду сразу? — Я же правая рука Алби, мне необходим абсолютный авторитет. Минхо, ему на других плевать, и то сталкивался с тем, что его переставали уважать, когда узнавали, что он омега. Приходилось реально кулаками доказывать свою силу. Лучше быть слабым альфой, чем сильным омегой, честно. Ньют начал пить отвар большими глотками с выражением абсолютной брезгливости. — Чисто кланк, только жидкий. А самое отвратное — у меня ощущение, что не поможет. — Почему? Томас не стал говорить, что именно слышал в тот день, чтобы не создавать ещё более неловкую ситуацию. — Он перестал мне помогать сразу, как ты здесь появился. Мы очень мало знаем о альфах и омегах, но есть одна теория… Что это случается, когда омега влюбляется. А я начал чувствовать к тебе что-то особенное с самого начала. Ты выглядел как кусок кланка, но было что-то в тебе такое… Очень хотелось позаботиться. — Надеюсь, это не был родительский инстинкт, — неловко хохотнул Томас, чтобы скрыть смущение, которое вызвали слова омеги. Ньют фыркнул и отложил кружку. — Ты испортил такой хороший момент. Смотри, есть я пока не хочу, ничего мне не нужно, а вот ты приятно прохладный. Давай ляжем, и ты будешь меня охлаждать, а я тебя греть. Течка ещё толком не началась, боли не сильные, я ещё сдерживаюсь, да и смазки пока немного пролилось только. Будем решать проблемы по мере их поступления, потому что я максимально не выспался. — Неудивительно, тут и правда жутко неудобно. Томас ворчал, но перспектива держать парня в объятиях несколько часов его слишком сильно радовала, и он лег на матрас, раскинув руки в стороны. — Ложись сверху, будешь моим одеялом. — Причём явно утяжеленным. Ньют фыркнул и действительно лег сверху, уткнувшись лицом в шею. Устраиваясь поудобнее, он несколько раз больно ткнул его в ребра и один — чуть не заехал по яйцам, но наконец смог успокоиться и выдохнуть. — Томми, ты… Ты такой хороший. Спасибо, что пришел. Томас вплел пальцы в его волосы и улыбнулся. — Спи уже, пока можешь. Я не мог поступить иначе. *** — Вы не зря перенесли свои спальники с общей лужайки в лес, да же? Минхо не уставал подкалывать начавших встречаться Ньюта и Томаса. Они не афишировали свои отношения, большинство глэйдеров наверняка просто привыкли, что они очень близкие друзья, и это казалось им вполне комфортным. — Кажется, ночью я слышал очень громкое сдавленное дыхание. Ньют бросил на Томаса полный ярости взгляд, и Минхо расхохотался. — Вот вы и спалились, шанки стебанутые. Тут все так храпят, что ничего и не слышно, думаю, никто и стонов бы ваших не заметил. Жаль, что Создатели не догадались построить звуконепрони… Он замер, и быстро взявший себя в руки Ньют вдруг кивнул. — Картохранилище звуконепроницаемо. Там же специально так всё устроено, чтобы никто не мог подслушать. — Вы хотите сказать, что это должна была быть комната для секса? Томас усмехнулся. — Ну, мы когда впервые её исследовали и это поняли, то сначала так и решили, что можно будет девчонок водить, когда они появятся, — Минхо почесал в затылке, — это потом нам потребовалось хранилище для карт. — Слушай, а мы тогда и правда не понимали значения меток, старались устроить быт и всё мечтали, когда привезут девчонок. Ньют широко улыбнулся. — А теперь и не нужно. — Это ты отхватил моего лучшего бегуна, я тоже хочу такой сюрприз в ящике. Томас похлопал Минхо по плечу. — Ты осторожно, он меня так ревновал. Думал, что мы с тобой… Кстати, а что ты думал? Что мы встречаемся? Он повернулся к смущенно опустившему взгляд Ньюту. — Я не думал, если честно. Просто мой мозг подкидывал картинки, как вы целуетесь в Лабиринте. Минхо изобразил, что его тошнит. — Поверь, кто угодно в Глэйде, кроме Томаса, слишком уж на омегу похож. — Ну и хорошо, что не в твоём. Томми только мой. Ньют хихикнул и слегка сжал руку Томаса. Максимум интимности, которые они могли позволить себе посреди Глэйда. Да и ночью они чувствовали себя достаточно скованно и ограничивались совместной дрочкой, потому что боялись, что полноценный секс будет слишком громким. В течку это было другое, тем более что Кутузка изрядно приглушала звуки, и максимум, о чем могли подумать другие — «опять течка у кого-то». — Дашь ключи от Картохранилища? — Конечно, нет, шанки, вы же всё там перевернете. Минхо достал связку ключей и начал крутить их на пальце. — Каждый день желание только растёт, мы можем и украсть. Томас потянулся за ключами, и Минхо вскочил. — Да? Если сможете отобрать, то они ваши на время, как бегуны в Лабиринте. И он побежал в сторону Могильника, размахивая ключами. Парни переглянулись и помчались за ним, больше заинтересованные уже азартом, чем возможностью заниматься сексом. Вдвоём им удалось загнать его в угол и повалить на землю, но Минхо не сдавался, хохоча в голос и грязно ругаясь. Такими — посреди возни и крайне счастливых — их нашел Алби. — Я не понял, утырки стебанутые, вам особое приглашение нужно? Все давно на работе, а вы детей изображаете, ещё и ржете как кони! Перерыв закончился. А с тобой, Минхо, я хотел двумя словами перемолвиться. Томас и Ньют вскочили, чувствуя себя довольно смущённо, а вот Минхо фыркнул и передал ключи другому омеге. — Мы собирались в Картохранилище сгонять, одну теорию проверить, но раз уж я так тебе нужен, парни сами справятся. Томас кивнул и приобнял Ньюта за плечи. — Обязательно справимся. Минхо подмигнул ему и поспешно увел Алби в сторону.