Глубокий вдох.
Всё к этому и шло, поэтому на лице парня не было ни капли шока или непонимания. После окончательного «приговора» практически всё волнение как рукой сняло. Странно, буквально пару мгновений назад Хуа Чэн был готов покинуть кабинет, забив на этот чёртов диагноз. А сейчас руки било лишь лёгкой дрожью, да только. — Но есть и хорошая новость, от неё ещё пока можно избавиться на твоей стадии. Я сейчас пропишу тебе лечение. В ответ самоуверенный смешок. Доктор посмотрел на парня: тот почти разлёгся на стуле. Сидел так расслабленно и равнодушно, словно проходил обычный осмотр. — Хуа Чэн, я тебя знаю. Так что даже спорить не смей. Ты пройдёшь это лечение и снова станешь здоровым. — Доктор Мин… Хуа Чэну не дали договорить. Доктор Мин скрестил руки на груди и, громко кашлянув, рассерженно посмотрел на него. Тот, заметив настрой мужчины, немного приподнял руки в знак капитуляции. Хуа Чэн не хотел спорить со стариком, — в этом случае было бесполезно, — поэтому решил молча прикусить язык. Он знал доктора Мина ещё с детства, когда только-только начал попадать в больницу из-за серьёзных драк с одноклассниками. Старик был неимоверно добр по отношению к маленькому Хуа Чэну. Постоянно давал леденцы и трепал по макушке, стоило ему увидеть ребёнка. Доктор Мин очень любил рассказывать интересные, забавные истории со своих приёмов, которые даже могли насмешить хмурого, нелюдимого мальчика. Одно только воспоминание о докторе помогало ребёнку дойти до этой проклятой больницы. Безусловно, доброго доктора Хуа Чэн никогда не забывал: навещал, помогал чем мог. Как-никак, а человек ведь уже в возрасте. Поэтому, когда Хуа Чэн стал чаще мучаться от головных болей, то решил обратиться именно к старому знакомому. — Ты чересчур равнодушен, даже когда речь идёт о твоей жизни. И всё же, я не могу не спросить: неужели тебе настолько безразлична собственная участь? Ты никогда не думал, как будут горевать твои близкие и друзья? Самоуверенность с лица мигом пропала. И нет, Хуа Чэн вовсе не задумался над словами доктора. Просто голова снова раскалывалась от мучительной боли. Как и обычно, впрочем. Рука непроизвольно в привычном жесте поднялась к виску, массируя его. Боль, однако, от этого не уменьшилась, а наоборот усилилась. Доктор Мин сразу же заметил перемену в поведении пациента. Резко встав со стула, он начал незамедлительно искать что-то в небольшом шкафчике напротив стола. — Скоро само пройдёт. — Я так понимаю, ты подобной логике несколько месяцев придерживаешься. Доктор повернулся и протянул юноше небольшую белую пачку с таблетками. — Возьми всю, очень действенное лекарство. У меня их достаточно, а вот тебе пригодится. — Я и без этого могу обойтись. Выдержу. — Знаю, но разве так сложно просто взять таблетки? Уже твоё дело, принимать их или нет. На самом деле в своих силах Хуа Чэн был не так уверен, иногда боли были просто невыносимыми. Да и не сильно хотелось расстраивать знакомого доктора, который очень сильно переживал за своего пациента и наверное, в какой-то степени, друга. Поэтому, размышлять долго не пришлось. Хуа Чэн принял пачку из руки доктора и, вытащив одну из таблеток, моментально проглотил, не удосужившись даже водой запить. — Спасибо, но не стоило. Всё равно боли вернутся, сколько бы я их не принимал. — И ты правда хочешь усугублять ситуацию своего состояния, несмотря на то, что препараты могут ослабить твои мучения? — Я не вижу смысла в том, что я буду тратиться на никудышные лекарства, если всё идёт к одному исходу, — на лице Хуа Чэна проявлялось всё более и более чёткое раздражение. Этот бесполезный спор ему явно не нравился. — У тебя только вторая стадия! — Но вы не можете быть уверены в своих прогнозах. — Хуа Чэн, ты должен верить мне и моему профессионализму. Я смогу тебя вылечить. После этих слов Хуа Чэн рывком поднял рюкзак, лежавший около стула, закинул на плечо и пошёл к выходу. Эти слова, до боли знакомые, въелись в сознание. Чтобы хоть как-то сохранить спокойствие, Хуа Чэн крепко, до боли в пальцах, вцепился в лямку. Не помогло. Как бы уважительно парень не относился к пожилому мужчине, подобные обещания он просто не воспринимал. В особенности от доктора Мина. Эти слова, как лучик солнца: сколько бы он не пробивался, рано или поздно затонет в глубоких чёрных тучах. Не поворачиваясь лицом к врачу, он процедил сквозь зубы, из-за всех сил сдерживая злость: — Знаете, Доктор Мин, не следует разбрасываться такими словами, если не уверены в их достоверности. Не попрощавшись, Хуа Чэн хлопнул дверью и удалился из кабинета под напряжённым взглядом в спину.На сегодня хватит.
***
В горле пересохло. Он впервые за долгое время почувствовал тревожную пустоту. Ещё с самого детства Хуа Чэн мог легко довериться доктору, но не сейчас. Он совершенно поменялся. Ему уже давно не приносили радости сладкие леденцы или мягкие взъерошивания по голове, которые раньше так сильно дарили умиротворение душе. Он больше не верил подобным громким заявлениям. А также перестал быть наивным и доверчивым. Да и банальные взгляды на жизнь изменились в корень. И тем не менее, диагноз его нисколько не напугал. Хуа Чэн на протяжении двух недель морально готовил себя к этой новости, перед тем как попасть на приём. Не то, чтобы он до этого боялся, скорее, было бы очень неожиданно. Оставаясь при своей обыденной точке зрения, парень был готов к любому исходу событий. С одной стороны, вторая стадия действительно ещё не настолько смертельна — шанс на спасение всё так же остаётся. Но с другой, есть ли действительно хоть какая-то вероятность, что нервы и силы будут потрачены не зря? Лезть из кожи вон, но ради чего? Ради условного продолжения жизни ещё на несколько лет. Как же все это надоело. Из потока мыслей вывело неожиданное нападение. Хотя нападением это сложно было назвать. Громкий, но в то же время радостный лай и активные попытки грязных лап опереться на колени юноши давали понять, что опасности никакой нет. Небольшого размера собака, даже скорее щеночек-девочка, резво пыталась запрыгнуть на ноги. Она вовсе не стремилась укусить, а напротив, хотела приластиться или скорее поиграть. Собака выглядела ухоженной, вот только уставшей, будто бы пробегала весь день. Нос смешно подёргивался, а глаза прямо-таки горели весельем. Порода была знакомой… «Бигль». Очень активные собаки, неудивительно, что она так неожиданно запрыгнула на Хуа Чэна. Окраска была довольно типичной для породы: грудь, передние лапки и мордочка белого цвета, а всё остальное светло-коричневого. Она скорее всего была домашней любимицей, но где же сам хозяин? Хуа Чэн присел к животному на корточки. Собака, видимо, приняла это за игру, из-за чего внезапно лизнула в ладонь и радостно залаяла. — Откуда же ты такая?.. — взгляд метнулся на небольшой ошейник. — Надеюсь, что твой хозяин удосужился хотя бы свой номер туда вписать. На ошейнике было выписано большими печатными буквами имя собаки: «ЛИЛИ». Повезло, на обратной стороне действительно был номер телефона и адрес, а ниже подпись: — Приют для животных… «Друзья на лапках»? От столь оригинального названия Хуа Чэн тихо прыснул и ласково потрепал щенка по голове между ушками, отчего та счастливо покрутилась на одном месте и гавкнула. — Ну что, Лили, сбежала? Настолько плохо кормят? Животное в недоумении наклонило голову в бок, чем вызвало улыбку на лице Хуа Чэна. Что-что, но собак он просто обожал. Они всегда невольно вызывали улыбку на лице своим непринуждённым поведением и яркой активностью. Честно говоря, сам Хуа Чэн всегда хотел завести собаку, но руки никак не доходили. — Тебя наверное там обыскались. Давай-ка я тебя проведу, чтобы не затерялась по дороге. Будто бы в знак согласия собака одобрительно залаяла, снова подпрыгивая на нового знакомого. Найти на карте приют было не сложно. А вот дорога была не столь лёгкой. Любые проходы вели мимо стройки и заброшек. Приют находился не в самом благополучном районе. Иногда собака даже скулила, в страхе прижимаясь к ногам проводника. По дороге им всё чаще и чаще попадались бездомные животные. Приходилось лишь догадываться, как долго Лили здесь бегала, когда, — вероятнее всего, — сбежала из приюта. Со временем она стала замедлять шаг до тех пор, пока не остановилась окончательно. Заметив это, Хуа Чэн снова присел на корточки к собаке и осмотрел её. Она выглядела очень нездорово, тяжёлое дыхание выдавало сильную слабость, голова опущена, тёплый нос. Он не знает точно, как давно собака могла убежать из приюта: вдруг бедняга плутает уже несколько дней без воды и еды? — Пить хочешь наверное. Сейчас попробую что-нибудь найти. Хуа Чэн присел на голубую скамеечку неподалёку и начал рыскать в рюкзаке. Таблетки, пенал, тетради и блокноты с рисунками. Неужели он даже воду в колледж не взял? О нормальной еде для собаки, по типу сэндвича или колбасы, даже речи не шло. Хуа Чэн такой еды не переносил. Питался исключительно фруктами, овощами да крупами. И всё же Лили повезло. По чистой случайности, на дне самого большого отдела лежала небольшая бутылочка. Осталось придумать, как напоить несчастную? Но даже тут нашлось решение. Взял первую попавшуюся тетрадь, вырвал пустой лист и начал что-то из него складывать. Услышав шелест бумаги, Лили навострила ушки и слегка приподняла мордочку. На работу Хуа Чэну было достаточно пару минут. Прикрыв своё творение пальцами, он улыбнулся и показал якобы пустую ладонь. Словно какой-то профессиональный фокусник, налил «в руку» воду и подошёл к собаке, вытягивая её к ней. Собака принюхалась и заглянула внутрь. Там лежал бумажный стаканчик и такая желанная сейчас вода. Сразу же сообразив, Лили принялась жадно лакать воду, словно боясь, что кто-то может выпить за неё. Хуа Чэн почесал собаку за ухом и тяжело вздохнул. Головная боль потихоньку снова о себе напоминала. Боль пульсировала в висках, отчего ладонь вновь неконтролируемо переместилась к голове. Лили сразу почувствовала перемену в состоянии человека, отчего сразу переместилась в ноги, тихо заскулила и жалобно посмотрела на него. — Всё хорошо, Лили, сейчас пойдём дальше. Но вопреки словам Хуа Чэн не был уверен, что сможет вообще сейчас подняться. Время шло, дыхание становилось более затруднённым. Перед глазами поплыло. Лили, немного отдохнув, запрыгала на нового знакомого. Стаканчик, что держал Хуа Чэн, упал на асфальт. Силы совсем покинули его. Но оставлять сейчас щенка в одиночестве точно не вариант. Наплевав на принципы, он вновь начал рыться в рюкзаке, только уже в поисках определенных таблеток. Тех, что дал доктор Мин. И хоть слабость была почти невыносимой, Хуа Чэн нащупал пачку и судорожно проглотил одну таблетку. Сейчас должно полегчать. На улице уже темнело, грозовые тучи заслоняли небо. Только бы дождь не пошёл. Ветер ворошил волосы Хуа Чэна и шёрстку Лили. Погода была достаточно ветреной для конца июня. Ни солнышка, ни классической жары. Лишь холодный ветер и хмурые облака. Одного Хуа Чэн совершенно не понимал: почему он вдруг решил отвести щенка обратно? Да, безусловно, он очень любил собак, но разве стал бы он каждую бродяжку водить по приютам или туда, где она живёт. Конечно нет. Почему же он так проникся именно этим животным? Ответом стала картина, которую он наблюдал. Лили, что покорно сидела у ног её сопровождающего, несмотря на всю свою усталость и бессилие, изо всех сил старалась запрыгнуть на колени парня, чтобы проверить его состояние. Собака сама выбрала его, ещё когда бродила по парку днём. Сама подошла. И сама доверилась ему, без опаски последовав следом. Хуа Чэн заметил, как обеспокоенно Лили на него смотрела. Больше не было той непринуждённой искорки в её глазах. Она несомненно устала и очень тревожилась. Теперь он уже не мог сдаться на пол пути. Надо обязательно вернуть её. Набрав в лёгкие побольше воздуха, Хуа Чэн поднял нового друга на руки и медленным шагом побрёл по дороге, ведущей, к счастью, только в одну сторону.***
Впереди наконец показался небольшой белый домик, стоящий на берегу маленького озера. Около домика росло много деревьев. Вокруг свободно бегали собаки, отчего Лили сразу же оживилась, подняла уши, завиляла хвостиком. Видимо в этом месте это было нормой и хозяин приюта знал, что животные не убегут без забора. Но почему тогда убежала Лили? У самого входа находилась уютная терраса. Подойдя ближе, Хуа Чэн заметил, что на ней расположился большой диван, на котором удобно разлеглось несколько кошек. Рядом расположилась средних размеров тумбочка, на которой стояло радио. Стены украшали настоящие живые лианы глицинии и разноцветные гирлянды. Если всмотреться, то можно было увидеть, что сами стены тоже разрисованы различными цветами, только как-то не очень умело. Сами цветы вышли не совсем похожими на самих себя. Оно не удивительно, вряд ли у обычного владельца приюта будет большой опыт в рисовании, хотя задумка похвальна. На бортиках веранды также стояли горшочки с цветами: кактус, герань, тюльпаны, анютины глазки. Приют создавал впечатление довольно приятного и светлого места. Животные здесь не мучились, а наслаждались комфортным проживанием, судя по их внешнему виду и спокойному поведению. Аккуратно пройдя мимо лежащей на земле кошки, Хуа Чэн подошёл к двери. Надо ли предупредить хозяина о находке питомца? Или просто оставить под крыльцом? Лили, словно поняв его сомнения, громко залаяла. Парень недовольно посмотрел на неё, но всё же подошёл ещё чуть ближе ко входу. Сразу же после дверь отворилась и оттуда вышел молодой человек. Внешность его была очень привлекательна: аккуратное лицо подчеркивал лёгкий макияж, практически незаметный на фоне его натуральной красоты, созданный лишь для того чтобы подчеркнуть достоинства. Губы расплылись в лёгкой улыбке, очень подходящей его светлому образу. Он был одет в кремовую рубашку и бежевые джинсы. Длинные волосы были небрежно, но красиво собраны в пучок, а в ушах красовались яркие красные сережки в виде тонких кисточек. На запястьях свисали фенечки в форме кошек. От самого парня исходил лёгкий аромат жасмина с ноткой корицы. Наткнувшись на лицо Хуа Чэна сразу у входа, он растерялся от неожиданности, однако через пару мгновений вернул себе лучезарную улыбку: — Добрый вечер, я Се Лянь, вы хотите… Вся речь молодого человека оборвалась, стоило ему увидеть собаку в руках незнакомца. — Лили, бог ты мой, я думал, что больше никогда тебя не увижу!