[такеру бы хотелось вернуться в день, когда он впервые встретил кенни в школьном коридоре. он бы туда в жизнь не пришёл. и вернуть бы первый поцелуй, нужно было ладонями задушить со всей нежностью ломкой]
«смерть неизбежна» написанно на потолке, они слушают car seat headrest и крейгу хочется съесть чужие глазные яблоки — наверно, не буквально, но радужки такого нежно-небесного света, что даже не верится, что такое возможно. кенни подпевает хрипло, рисует мега кривые звёзды к мега кривому нло. и улыбается, сияя дыркой выбитого зуба (не крейгом), потому что прекрасно знает, что это чудовищное сотворение искусства будет висеть на стенке. — куда ты кстати мой зуб дел? — положил в коробочку из киндера. — клёво. действительно клёво, кенни не хотелось бы, чтобы его драгоценные обломки забрала фея — эта зараза всё равно никогда не оставляла ему денег. такер будет получше феи. тот сначала, конечно, поржал от души, пожалел, что не доломал рот кенни сам, но потом и поухаживал, и отбил драгоценный клык из чужих рук. герой, ничего не сказать, сам бы убил кенни с огромной любовью, маккормик это в чужих глазах видит. крейг мечтает об ожерелье из его зубов, мечтает обглодать кости родные и переехать с кенни в какой-нибудь коламбус. кенни считает это до безумия романтичным. — тебе не кажется, что наши отношения немного… м-м… — вырисовывает до безобразия ужасную звезду, а потом смотрит на такера. — неадекватные? — почему? «почему», спрашивает крейг такер. как будто сам не знает. — ну точнее, не то чтоб неадекватные… я иногда начинаю верить, что ты каннибал и сожрёшь мои внутренности в полнолуние. нормально? — нормально. я обязательное так и сделаю. этот чёрт кусается, щекочет, целует и вообще мешает всё возможное, когда на кенни набрасывается, а тот всё смеётся во весь голос и чувствует себя счастливым. если уж его парень решит приготовить мозги во фритюре, маккормик со всей готовностью пожертует свои.i.
26 января 2024 г. в 04:53
у кенни отжелтели зубы, хочется их вырвать пальцами и сделать себе ожерелье гордое, чтобы каждому прохожему в лицо ткнуть. у крейга почему-то тягость нездоровая ко всему, что маккормика касается: улыбкой атрафированной жмётся к веснушкам, запястья сжимает и с закрытыми глазами падает в голос чужой. ушам приятно, голосовые связки издают слишком приятные звуки, что крейгу этого хватит на дольше чем пятисот грамм.